Из всех звёзд

Продолжать втыкать в стену и притворяться мебелью Се Ляню более не позволили, и один неугомонный омега утащил его за собой, громко, насколько позволяла музыка, оповещая толпу, что собирается устроить алкогольные игры в одной из комнат на втором этаже. Ши Цинсюань убедился, что его услышали нужные люди, и с пьяной улыбкой убежал под руку с другом в гостевую комнату, куда заранее принес несколько запечатанных бутылок с алкоголем. Остальные студенты не заставили себя ждать, и кто решил повеселиться в компании за пьяными играми уже рассаживались в круг прямо на полу. Умостившись на колени, подогнув юбку в нужных местах, чтобы та не оттопыривалась, Се Лянь с замиранием сердца проследил боковым зрением за альфой в красном, что зашел с Хэ Сюанем одним из последних и сел напротив. Путем недолго спора, а по итогу решения Ши Цинсюаня, как хозяина дома, начали с игры в бутылочку на правду или действие. — Кто крутит – тот и загадывает, на кого попадет – тот выполняет, кто выполнил – крутит следующим, — с хитрой улыбкой оповестил Ши Цинсюань. — Начинаю я! Омега чуть подполз к центру импровизированного круга, который составляло человек четырнадцать, и с энтузиазмом раскрутил пустую бутылку из-под водки. Все еще пахнущее алкоголем горлышко бутылки остановилось на альфе, который был ему не знаком, но это не помешало спросить, выбранному тем правду, когда и на кого парень последний раз дрочил. — С такими вопросами, красавец, могу лишь сказать, что через пару часиков на тебя, ну или с тобой, если понимаешь, о чем я, — ответил пьяный альфа, неумело подмигнув. Ши Цинсюань закатил глаза на этого недо-обольстителя. Что за извращенные альфы пошли. Ладно извращенные, но с настолько тупыми подкатами… — Не засчитано, крутит другой, — равнодушно ответил омега. Компания ехидно посмеялась, а рядом сидящая девушка даже похлопал альфу по плечу, в знак успокоения и поддержки отвергнутого, который все же сказал правду, чем получил возможность крутить бутылочку, горлышко которой попало на девушку-омегу. Альфа, видимо, умом и трезвостью особо не блистал, а потому на выбранную девушкой правду спросил переспала бы она с ним, на что получил уже второй отказ за последние несколько минут, чем вызвал новую волну веселья в кругу. Парень лишь обреченно выпил еще, а девушка уже успела прокрутить бутылочку, что аккуратно попала прямо на Хуа Чэна. — Правда, — равнодушно выдохнул тот, игнорируя покрасневшую омегу, что решилась спросить: — У тебя есть пара? — с надеждой в голосе спросила девушка, и так словно невинно хлопая глазками. Ши Цинсюань сразу весь подобрался и принялся сканировать обстановку, уже отмечая не только у спрашивающей омеги надежду в глазах, но и у остальных в их импровизированном кругу, а у особо наглых уже слюни текли, смотря на Хуа Чэна. А сам альфа лишь равнодушно приподнял бровь и, очень профессионально игнорируя влажные взгляды на себе, ответил: — Есть, но мы пока не вместе. Взгляд омег с игривых стали растерянными, и у всех в головах был лишь вопрос: — Это как? А кто? — решилась озвучить за всех омега, что, впрочем… — Я уже ответил на вопрос, — махнул рукой альфа, резко крутанув бутылку, всем видом показывая, что более не намерен отвечать. Омеги в кругу поняли, что их горячие мечты так и останутся мечтами, но один омега сидел как вкопанный, боясь лишний раз вздохнуть. Ши Цинсюань сидел рядом и тихо хихикал с реакции друга, ведь он видел, как Хуа Чэн все же кинул взгляд своего темного глаза лишь на одного омегу, причем на словах «пока не вместе», от которых друга, собственно, и парализовало. А Се Лянь сидел ни жив, ни мертв. Конечно он заметил мимолетный взгляд Хуа Чэна, ведь с самого начала, как только на альфу повернулась бутылочка, он весь сидел, превратившись в один сплошной слух, лишь бы ничего не пропустить, а тут еще и такой вопрос… Губы резко пересохли, сердце забилось резче, а взгляд приковал к себе альфа в красном, что самозабвенно разглядывал альфу, на которого на этот раз по счастливой случайности повернулось горлышко бутылочки. Он не слышал вопроса и ответа, ибо мысли резко заполонили сознание, но из них его нагло выдернул Ши Цинсюань, тыкнув локтем в бок. — Настолько пьян? — спросил друг с улыбкой на лице, и по хитрой морде было заметно, что говорит тот не об алкоголе. Се Лянь перевел взгляд в центр, где была все та же бутылка из-под водки. — А сам-то? — хитро хмыкнул Се Лянь. — На тебя показывает, — и кивнул в центр, к бутылке. Он и не заметил, как прошло несколько ходов, и крутивший бутылочку омега, обратился к Ши Цинсюаню, который выбрал правду. — Расскажи про первый поцелуй, — немного стесняясь пролепетал парнишка, даже слегка покраснев. — О-о-о… — протянул воодушевленно Ши Цинсюань, вмиг хитро улыбнувшись во все тридцать два, напоминая улыбку Гринча и перевел взгляд на, почему-то, вмиг покрасневшего и смутившегося Се Ляня, на которого, вслед за взглядом, посмотрели все в кругу. — Это о-о-очень интересная история, — он прочистил горло, сев поудобнее. — В первом классе старшей школы мне понравился один альфа, которого я хотел сделать своей парой. Он был очень красивым и популярным, многие омеги на него дро… молились. Как только я не привлекал его внимание, он все нос воротил, у-ух. И в один прекрасный день мой молодой мозг решил, что это все потому, что я неопытный, вот он внимания на меня и не обращает, о чем я и плакался моему самому лучшему на всей планете и вселенной другу – Ляню, — и снова посмотрел на, до сих пор красного ушами, Се Ляня. — А Лянь тогда, недели не прошло, хвастался первым поцелуем, ну и я начал умолять его научить и меня целоваться, — пожал он плечами, и замолчал. — И? — намекнул на продолжение все тот же спрашивающий омега. — Что И? Ну я же уже сказал, что он самый лучший во вселенной друг, а самый лучший во вселенной друг никогда не бросит меня в трудную минуту, — продолжая широко улыбаться, смотря на Се Ляня, продолжил Ши Цинсюань. — Правда, тот альфа так и не обратил на меня внимание, зато я впервые поцеловался, а Лянь был таким милым, что до сих пор не жалею, что первый поцелуй достался ему. Ну правда, так неумело целовал, что казалось это у меня был опыт в поцелуях, а не у него. — Цинсюань, прекрати, пожалуйста! — взмолился краснючий до мизинцев Се Лянь, прикрывая пылающее лицо. Эту историю они зареклись вспоминать, но тут у друга развязался язык, аж до подробностей. По комнате прошел гул из одобряющих и подбадривающих выкриков, кто-то сидел в небольшом шоке, а кто-то очень воодушевленно рассказывал, что знает задание на «действие» для этой парочки омег. Впрочем, реакция ожидаемая. — Да ладно тебе, не стесняйся. Ну хочешь, вместо меня крути, раз я, считай, и твою историю рассказал, — не переставал улыбаться друг. А Се Лянь лишь перевел на друга все еще слегка сконфуженный взгляд, боясь смотреть в сторону одного альфы после такого рассказа, и потянулся к бутылочке, не сильно ту крутанув. У Ши Цинсюаня немного отпала челюсть, когда горлышко показало на Хэ Сюаня, который вопреки всем выбрал действие. — Следи, чтобы Цинсюань не выпил за день больше ни капли алкоголя, — с невинной улыбкой сказал свое действие Се Лянь. Ши Цинсюань посмотрел на него как на предателя, а после перевел взгляд на, все такого же на вид равнодушного, Хэ Сюаня, который поднялся с места и направился в сторону Ши Цинсюаня. А тот только и успел залить в себя максимальное, что оставалось в стакане, прежде, чем его нагло вырвали прямо из рук. Прямо. Из. Рук. А после Хэ Сюань сел рядом, и впрямь намереваясь выполнять действие, по крайней мере, пока не закончится игра. А до Ши Цинсюаня только сейчас доперло, что именно загадал его друг, за что перевел уже благодарный взгляд, на что ему незаметно подмигнули. Это же Хэ Сюаню придется быть с ним рядом всю вечеринку! Инфаркт схватить можно. Игра только набирала обороты, а Се Ляню потребовалось покинуть их веселую компанию по зову природы. Столько пить без перебежек в туалет просто невозможно, о чем свидетельствовали постоянно убегающие и возвращающиеся люди в кругу. Поднимаясь обратно на второй этаж он крепко держался за перила, ибо голову слегка кружило от выпитого. Стоило преодолеть последние ступеньки, как его резко схватили, дернув куда-то в сторону, с силой впечатывая лопатками в стену. — Ну вот, а теперь познакомимся поближе, — дышал кто-то на ухо, вдавливая всем телом Се Ляня к стене, не позволяя вырваться, однако, Се Лянь был не из слабых немощных омег. — Ну уж нет, — незнакомец перехватил руку, которой Се Лянь попытался того ударить, и для убедительности выпустил тяжелые феромоны, которые лишили, и так пьяный организм омеги, пыла и сил. В такие моменты Се Лянь ненавидел природу и сущность омег, которые не позволяли нормально функционировать под гнетом феромонов. — Отстань, — пытаясь вырвать руку и себя в целом из подобного плена, прошипел Се Лянь, хмурясь и понимая, что сил сопротивляться альфе под алкоголем и давящими феромонами совсем нет. — Конечно, как скажешь, — тоном, явно не предвещающим подчинение, ответил альфа, чуть отстраняясь, дав возможность Се Ляню разглядеть лицо, которое тот узнал, ибо уже встречал того в начале вечеринки, на кухне. И, что было не удивительно, вопреки словам, Шу Синь лишь припал к Се Ляню ближе, припечатав его плотно всем телом к стене, бесстыдно потираясь бедрами о Се Ляня, и водя носом по шее, прямо по ароматической железе. Вызывая новые волны паники и зарождая страх в омеге. — Стой, прекрати… Пусти! — не прекращал попыток вырваться, кричал Се Лянь слегка охрипшим голосом. Феромоны давили так, что сложно было даже говорить, а дрожащие от паники ноги начинали подкашиваться. Чужие руки с силой сжимали голые бедра, поднимаясь и норовя залезть под юбку, вызывая лишь отвращение. Только Се Лянь почувствовал противный поцелуй в шею, как Шу Синь резко отстранился, и только пару раз проморгавшись и вдохнув более свежего воздуха, не застеленного таким плотным потоком чужого феромона, как удалось понять, что альфа отстранился не сам, а ему помогли. Другой альфа, который прямо сейчас прижал Шу Синя к противоположной стене и для профилактики впечатывая кулак в наглое и бесстыжее лицо, что-то тихо рыча тому. Се Лянь плохо видел за широкой спиной, обтянутой красной толстовкой, но Шу Синю досталось неслабо, а от резко распространившегося феромона дерева и костра тому и вовсе пришлось закрывать нос рукой и уносить ноги. Вопреки этому, Се Ляня новый запах заставлял чуть протрезветь и прийти в себя, но вот дрожащие ноги и руки все никак не хотели успокаиваться. Все-таки, было страшно, когда малознакомый альфа с явными намерениями и перевесе в силе зажимает в углу… — Ты как? — только и успел повернуться к нему Хуа Чэн, как Се Лянь бросился альфе в объятия. Даже учитывая то, что ни разу не общались, тут он чувствовал себя защищено, окутанный феромоном костра, от которого другого альфу скрутило пополам. Носом он уткнулся Хуа Чэну в ключицу, спрятав лицо, а руками крепко ухватился за спину, все еще мелко подрагивая от пережитого. Хуа Чэн, не ожидавший такого, опешил, не зная куда деть свои руки. Он никак не думал, что странное чувство беспокойства заставит его выйти из той чертовой комнаты и наткнуться на Се Ляня, которого захотел изнасиловать один, очень уверовавший в себя, урод. Урод сейчас наверняка проклинает его за разбитый глаз, о чем Хуа Чэн ни капли не жалеет, разве что, нужно было разбить оба. А сам Хуа Чэн никак не может придумать, как успокоить дрожащего в его объятиях омегу, разве что, осторожно, ненавязчиво начать гладить по спине и волосам, тихонько нашептывая: — Тихо-тихо, всё хорошо, он ушел. Принести воды? — поинтересовался он, но получил мотание головой прямо в свое плечо. — А что хочешь? Боги, я что угодно сделаю, только забудь это, как страшный сон, — ни на минуту не переставал осторожно поглаживать дрожащие плечи Хуа Чэн. — Шоколадку, — тихонько пролепетал Се Лянь, так, что Хуа Чэну пришлось прислушаться. — Ту, что ты всегда оставлял на столе в практической. — Шоколадку, хорошо, без проблем, их Хэ Сюань с собой постоянно в сумке таска… Хуа Чен запнулся, понимая, что только что сказал Се Лянь и он сам, а после опустил взгляд вниз, на каштановую макушку, которая вдруг резко откинулась, вперивая ясные медовые глаза прямо в его, и только сейчас Хуа Чэн понял, что тело в его руках больше не дрожит. — Попался, — счастливо хихикнул Се Лянь.