Casus Belli

      Автопарк мистера Атласа состоял из нескольких лимузинов, выходного кабриолета и пары автомобилей попроще — очевидно для рабочих визитов и случаев, когда не стоит привлекать лишнее внимание к своей персоне. Именно такой неприглядный Флим-А и выбрал Триммель для поездки в офис. С трудом справляясь с незнакомым управлением, он, привыкший до того к езде с водителем, выехал-таки на улицу и направился в нижний город.       Там, утопая в заводском смоге и машинном грохоте, располагался настоящий Кантерлот: не было здесь узких улочек с древней брусчаткой под ногами, не было изящных домиков и двориков — их место занимали почерневшие от копоти трехэтажки с покатыми крышами, стоящие друг к другу плотно, словно образуя вдоль улиц крепостные стены. Магазинов и кафе здесь, за исключением нескольких уличных торговок, не было. Все что видел вокруг себя Атлас — суповые кухни да работные дома, некоторые из которых венчала эмблема Эппловского концерна — подкова, вдетая в кольцо, напоминающая в такой композиции что-то на вроде ручки от амбарной или подвальной двери. Такие дома отличались еще кое-чем: возле входа дежурила полиция, причем не абы какая, а вооруженная винтовками и автоматами, а стены практически полностью были завещаны агитацией самого низкого помола — для пролетариев. Вот кривозубый северянец в характерной шапке тащит с известными целями за ногу молодую кобылу вида такого, будто она только что сошла с картин художника, а на следующей панели эквестрийский военный, будто выточенный из камня колосс в плоском шлеме, лихо разит его штыком — «Запомни, варвар, наш ответ: свободе — да, а красным — нет!» Плакат пониже изображал Кризалис, грозно оскалившись острыми зубами, она будто нависала над Эквестрией, распростерши окровавленные копыта — «Враг свободного мира!».       Этот понравился Атласу больше всего — слишком уж грозной и угрожающей на нем выглядела королева, хотя в реальности она гораздо чаще пребывала в состоянии легкого надменного раздражения и некоторой усталости. Иногда, правда, такое ее состояние действительно прерывалось кратковременными порывами гнева, в результате которых слетали с плеч погоны, а то и головы, но чейнджлингов постарше, да поопытнее такие вспышки ярости беспокоили редко. Такие, как, например, Тисбе или сам Триммель прекрасно знали — они полезны, полезны в первую очередь ей самой, так что против них она если и пойдет, то в самую последнюю очередь, да и то только после того, как найдет себе союзников на замену. А поскольку других таких во всем Рое было попросту не сыскать, то и волноваться в общем-то было не о чем: хвалят — хорошо, ругают — сделай сложное лицо, признавай все, в чем тебя обвиняют и наври с три короба, как ты все сделаешь лучше прежнего. Помни лишь одно: никогда не переходи Кризалис дорогу, никогда не создавай проблемы ей и ее ближайшему окружению, всегда и во всем будь со своими, пускай они хоть сто раз не правы — это нехитрое правило вот уже не один десяток лет обеспечивало различным генеральским группировкам власть и деньги. То приближаясь «к телу», то отдаляясь от него, таковые многое приобретали и теряли, сменяли провинциальные штабы на столичные кабинеты и обратно, но никогда и ни при каких обстоятельствах не лишались главного — своего статуса. Даже с Триммелем это сработало…       Атлас слишком поздно заметил, что на светофоре в его машину подсели — запыхавшийся пегас в нехарактерно дорогой для мест одежде улыбался во весь рот, отряхивая пыль с фетровой шляпы. — Вот везение, что я тебя встретил! Представляешь, не заводится! Я уже это корыто везде облазил — не могу понять. — Я говорил, что не нужно брать Поньтиак. — в отражении Атлас увидел все еще улыбающуюся морду своего финансового директора. — Ну, кто ж знал. Все утро промучился, да и вспотел как свинья… Жуки, говорят, придумали систему, что машину можно с ключа заводить, представляешь! Просто берешь ключик, раз — и готово. — Интересно было бы глянуть… — Да, вот только где ты глянешь-то теперь… Ладно, как вчера было? — Так себе. Селестии не было, вместо нее была Спаркл. — У-у-у, брат, это плохо. Очень плохо. — Насколько? — Старушка с нами бы говорила, а эта и слушать не станет. Зуб даю, они там уже все без нас между собой поделили… Эх, выбрали старые дуры себе на погибель… — Ладно, подожди убиваться. — Вот помяни мои слова, десяти лет не пройдет, и будет у нас Эквестрия имени Эппловского концерна, а если еще и эту Дэш министром обороны сделают… — Сделают, не сомневайся. Там уже вся компания пригрета. — В том и дело, дружище, что все это тепло мимо нас. Вот бы и нам свои старые кости погреть… — Погреем, погреем, надо только что-то думать на этот счет. — Я так понимаю, акционерам сегодня рассказывать особенно нечего? — В общем-то да. Сказали поубавить аппетиты и выбрать что-то одно. Но это с таким апломбом было сказано, что думаю я, ничего она нам уступать не собирается. — А по деньгам что? — Сказала, сто — мало. — Ёп… Мы им что, нарисуем эти деньги? — Ты на меня-то зря ругаешься, я за что купил, за то и продаю. — Отменяем тогда? — Как ты собрался это делать? — Да скажем, что ты заболел. — Хороший аргумент, ничего не скажешь… — Слушай, ну это в любом случае лучше, чем пытаться им врать или просто мямлить, да? Э-эх, братец, последние наши хорошие дни проходят… — Да не причитай ты, придумаем что-то. — Тут напрямую к ней надо обращаться, прям вот подходить и спрашивать, а не вот это вот все. — Надо. Есть идеи как? — Тут и думать нечего — Гала на носу. — А нас на твою Галу кто-то звал? — Нас — нет, а вот твою эту Мерцль пригласили точно, зуб даю… Э, ты куда, нам налево же! — Да? Забылся что-то… — Ты, — пегас выдержал небольшую паузу, пытаясь всмотреться в глаза своего водителя через зеркало заднего вида, — ты пил что ли, Атлас? — Есть немного… — Это ты зря. Сейчас такие вопросы решаются, к которым надо на трезвую голову подходить… Вот тут тогда налево давай! — Ага. — Знаешь, что? — Что? — Если все пойдет по плану, то в тот день, когда мы на них нападем… — Что? — Ей-богу, я в шампанском искупаюсь, Атлас. Помнишь тех ребят из Мейрленда, я о них вчера говорил? — Допустим. — В общем, в теории они готовы у нас брать в долгосрочную аренду те месторождения, которые мы сами не осилим… Двести восемьдесят миллионов в год, брат! Ты представляешь, о каких суммах речь идет?! Да мы за эти деньги Коулов с дерьмом вместе выкупим, черт возьми, да на нашем угле вся Эквестрия работать будет! Эпплы к нам на поклон будут ходить! — Размечтался, — усмехнулся Атлас, — нам бы тут своего не лишиться. — Воздействуй на фестралку, пускай выбивает тебе приглашение, а там уже хватай быка за рога. Мерцль-то баба разумная, но у нее напора не хватит — ну не пойдет она к ней… А тебя я знаю. Вот ворота-то! Сильно тебя потрепало, раз дорогу-то забыл.       Офис «Атлас коал майнинг лимитед» мало чем отличался от окружающего пейзажа: за высоким кованым забором с массивными воротами расположилось неприглядное бетонное строение, больше напоминающее собой большую коробку с вывеской на крыше. Неясно было, почему давно уже разбогатевший угольный магнат использовал в качестве своей штаб-квартиры такую развалину: может имела место сентиментальная привязанность «к корням», а может быть и просто не хотелось лишний раз светить капиталы. Припарковав машину, Атлас на время попрощался с собеседником и направился в свой кабинет.       Внутри уже во всю кипела работа: в приемной роились рабочие, откуда-то успели появиться уже знакомые плакаты «Запомни, варвар, наш ответ». На втором этаже сновали туда-сюда клерки и секретари: завидев высокое начальство, они останавливались, почтительно приветствовали и продолжали работу. Потише было разве что на третьем — там располагались директорские кабинеты и небольшая рекреация. Прилично подустав от утренних событий, Атлас практически завалился внутрь своего рабочего помещения и сразу обнаружил там не самый приятный сюрприз: в его кожаном кресле, притворно улыбаясь и попивая виски из стакана, расположилась Эпплджек. — Доброе утро, мистер Атлас, — протянула она, — как ваше здоровье, как настроение? — Спасибо, не жалуюсь. — жеребец счел не совсем корректными вопросы типа «как вы попали в мой кабинет» или «кто вас сюда пустил». — Я тут немного у вас позаимствовала, — Эпплджек при этих словах демонстративно встряхнула напиток в стакане, — думаю, вы не обидитесь. Виски ваш, к слову, редкостная дрянь. — Польщен вашим визитом, мисс Эпплджек, чем я вам обязан? — Мне, как министру военной промышленности, интересно знать, как обстоят дела у угольщиков. Топливо войскам нужно, как никогда, так что я считаю, что должна быть в курсе ваших чаяний и веяний. — Опять-таки не жалуемся, мисс Эпплджек. — А мне вот так не кажется. — Почему же? — Скажите, мистер Атлас, вы Родину любите? — Не понял вашего вопроса. — А деньги вы любите? — Мисс Эпплджек… — А вы больше Родину любите или деньги? — Мисс Эпплджек, я не понимаю, к чему вы клоните. — Все к тому же, мистер Атлас. Так все же… — Родину, конечно. — А Родина это в первую очередь что, мистер Атлас? — Ну… — Государство. А у государства, а значит, что у Родины, есть свои интересы, так ведь? — Совершенно верно. — Мне вот кажется, что ваши интересы как-то ни разу интересам государства не соответствуют… Зачем вам Южноройский бассейн, мистер Атлас? У вас на него мощностей-то хватит? Я вот сомневаюсь. Так еще и Вракские шахты… Жадничаете, мистер Атлас, жадничаете, куда вы все это добро продадите? А ведь родная военная промышленность… — на этих словах Эпплджек захихикала, а немного после к ней присоединился и смех Атласа, — Ну вот видите, теперь мы друг друга понимаем. Делиться надо, вот я к чему. Делитесь, и с вами поделятся… — И чем же вы можете… — Я вам так скажу: никому эта ваша затея с трастом не нравится. Я с фестралами дел иметь не хочу ни при каких условиях, с Ричем у меня свои счеты, а вот вас, мистер Атлас, я обижать не хочу и не буду. — Хорошо. Допустим, я завтра выведу деньги из траста. Но вы же понимаете, что там не только мои биты, у меня есть акционеры, перед которыми у меня обязательства… — Что вы знаете о Северянском регионе, мистер Атлас? — В контексте… — Полезных ископаемых. — Там есть уголь, а другое я и знать не хочу. — Правильно. И больше всего его в районе нынешнего Нашеграда. А что вы про него знаете… в контексте геополитики? — Что его скоро не станет. — Теперь вы понимаете, о чем я? Мистер Атлас, я предлагаю вам концессию на все Нашеградские шахты, а взамен вы оставите это безнадежное дело с Роем. — Звучит, конечно, интригующе, только как бы не вышло так, что я на их восстановление потрачу больше, чем планировал. Да и вообще, а вдруг они уже вообще затоплены? — Допустим, завтра у меня могут появиться там дела. Если я поеду, мистер Атлас, вы сможете ко мне присоединиться? — Это безопасно? — Абсолютно. Шахты под нашим контролем. Посмотрите там все внимательно, поговорите с управляющим, я вам еще что-то смогу показать, и тогда придете к выводу. — Я могу поехать, но это достаточно сложное решение, сами понимаете… — Атлас, давайте я немного по-другому скажу: Рой — дело сугубо государственное. Ключ-озеро, Южноройский бассейн — все это находится в сфере наших интересов, и в частных инвестициях мы не нуждаемся, понимаете? — Вы говорите это от лица государства? — От лица пони, которая видит ситуацию гораздо шире и глубже, чем вы, мистер Атлас. Вы и ваш маленький траст можете разве что догадываться о всех масштабах грядущего, к сожалению или к счастью… Я буду ждать вас завтра. Колонну собираем возле канцелярии в девять, в половину десятого выезжаем. — Что мне сказать, чтобы меня пропустили на территорию? — Я предупрежу, от вас ничего не потребуется. — Эпплджек поднялась с кресла и направилась к выходу, вылив в цветочный горшок недопитое содержимое стакана, — Купите себе толковый виски, от этого разит бензином.       Дверь захлопнулась, и Атлас остался совершенно один. Он хотел было тут же приняться за задуманное дело, но вовремя заметил странное: звуки шагов Эпплджек не удалялись — пони за толстым непрозрачным стеклом кабинета просто шагала на месте. надеясь таким образом подслушать его дальнейшие действия. Атлас буквально застыл, казалось, будто оранжевая кобыла смотрит за ним сквозь стену, будто ее глаза сейчас были уставлены прямо на него, хоть между ними и были непреодолимые для зрения препятствия. Так прошла еще пара минут, после которых пони не вытерпела и теперь уже как можно тише отправилась прочь от кабинета, вдоль по длинному коридору. Старик выдохнул, но спокойствие его было недолгим. Поняв, что больше за ним никто не наблюдает, Атлас бросился к телефону и записной книжке — ему предстояло несколько важных звонков. — Слушай внимательно, ничего не говори: ты прямо сейчас встаешь и идешь выбивать себе на завтра командировку в Нашеград. Мне плевать, как ты это сделаешь, но ты мне завтра там крайне необходим. Бери камеру и пленку — столько, сколько сможешь унести. В половину восьмого утра завтра у меня как штык. Все, отбой.       Быстро бросив трубку, Атлас снова взялся за книжку — следующей на очереди была Мерцль