Борщ

Охота на драконов — это прежде всего забота самих драконов. Найтмер это всегда знал, ведь кто успел заключить сделку с охотником, тот не только был жив, но ещё и при деньгах оставался и мог отгрохать неплохое логово в стиле барокко или что только пожелает душа. Однако, в таком случае всё сводилось, как вы понимаете, к спектаклю, который должны были разыграть дракон и охотник, и проблема крылась в том, что Мара легко было узнать в любом облике. А, стало быть, ему было крайне затруднительно изобразить смерть перед публикой, возвысив в их глазах того самого охотника. Россказни о том, что наглая гадина воскресла, чтобы отомстить, никого не впечатлила, и их обоих гнали взашей, считая чудаками среди чудаков. Вишенкой на торте было то, что Найтмер связал себя сделкой с охотницей, которая возомнила, что своим статусом сможет заткнуть за пояс любого. А на деле та оказалась той ещё упёртой авантюристкой, к которой дракон к своему стыду успел прикипеть собственной давно очерствевшей душой. Поэтому с ней был снисходителен и бережлив, чего не скажешь о тех, кто к Нире пытался подбить клинья. Эти самые клинья Найт потом методично вбивал в их... Ну, в общих чертах вы понимаете. Найтмер не любил облика истинного дракона, находил его громоздким для своего жилья, а потому предпочитал привычный вид монстра-скелета, только вместо ног были угольно-черные лапы да на голове венец из графитовых рогов, будто корона горделиво обогнула его одноглазый череп. Ох, ну и конечно роскошный хвостище, какой же дракон без хвоста? Им он любил ловить Ниру и с разворота впечатывать в себя. Смотреть многообещающе, отпускать неоднозначный комментарий и отпускать тут же, чтобы поддерживать атмосферу регулярного облома. Найтмер этим толкал её ближе не только физически. И его цепкий циановый взгляд ждал искорок её ответа. Нира никогда не оставляла его выходок без ответа: будь то их знакомство, в котором девушка обозначила цель "обезглавливания" как решение всех проблем, до жизни практически совместной, после переезда Ниры, когда та нечаянно спалила дом и ближайший соседский хутор в придачу. Но дракон всегда терпеливо слушал, а потом всё равно делал по-своему. Возражала ли Нира? Едва ли, ибо тщательно прятала от дракона собственные чувства, будто драгоценность, на которую тот негласно претендовал. Попретендовать, впрочем, хотел не он один, да только Найт узнал об этом поздновато. Уже в сражении с тем, кто решил бросить вызов грозному и жестокому ящеру, облюбовавшему горы, у подножия которых до странного часто стали пропадать овцы. А потом и слухи доползли, мол, чудовище да зверь окаянный в плену красавицу держит. Красавица ни сном, ни духом, вышла по утру, чтобы в деревне хлеба купить, а тут сражение такое, что верхушки ближайших сосен дымятся (к слову, дымилась ещё и одна драконья жопа). Найтмер рвал и метал, но охотник попался юрким и донельзя профессиональным. Однако, именно появление Ниры стало козырем в планах дракона, ведь тот отвлёкся, за что получил мощный накат удара огромного хвоста. — О нет! Что ты натворил! — закричала девушка, чем заставила соперников опешить и развернуться к ней. А после раздался звук упавшей на землю челюсти "рыцаря", потому как фраза предназначалась не дракону, к которому та подлетела, завидев в плече любимого монстра торчащее древко стрелы. Найтмер взволнованно фыркнул, опасаясь, что Ниру зацепит в бою. Использовать её живым считом он считал низким его почти царственному роду, облику и прошлому. Но его противник, кажется, потерял не только дар речи, но и способность к диалогу, буквально. Сидел на земле задницей, таращил глаза и тщетно пытался закрыть рот. Впечатлился, видать, знатно. Но пришлось всё же встать: Найтмер и сам проворонил, как Нира понеслась к горе-охотнику с целью проделать в его заду дополнительный дренаж. А всё потому, как душа дракона предательски разомлела, когда любимая душе девчушка взволнованно хлопотала над его раной и нежно просила потерпеть. Но вот бойца никто терпеть не просил, его просто гоняли по опушке то Нира, то Мар, что метко отправлял струйки лазурного огня в потерявшего контроль над ситуацией героя. Он-то надеялся спасти красотку и обрасти слоем брутальных слухов, круче, чем его борода, но вышло вообще даже не близко. Его по всей деревне прогнали, спалили ему штаны и панталоны да визжать заставили, как девчонку, ведь у него не осталось ни стрел, ни меча... Ни репутации. В родное логово Нира и Найтмер вернулись порядком уставшие и какие-то сердитые, но не друг на друга были направлены эти эмоции. Найт бросал на неё молчаливые взгляды своим большим оком, а девушка то и дело цокала языком, когда находила на его блестящей горячей шкуре новые царапины. Она сидела с ним, тщательно обрабатывала следы чужой наглости, но потом вдруг замерла на мгновение и... обняла дракона, прижалась к его тёмному мерно вздымавшемуся боку. — На-а-айт... Не рискуй больше, прошу тебя, — протянула она так просяще и искренне, что Мар на языке ощутил вкус смысла этих слов. Монстр развоплотился, в привычном облике он должен был быть готовым дать ответ, хотя, казалось, он уже всё понял. Его хвост собственнически навалился и прижал Ниру к себе ближе, а сам Найтмер нарочито лениво закатил глаз. — Это я-то рисковал? Ты сама его гнала не хуже дракона, звезда моя, — дракон чуть усмехнулся и ощутил, как Нира щекотно трётся носом об его плечо. — Я не хочу, чтобы тебя ранили или что ещё похуже. Найтмер, я... ты дорог мне как никто другой не может быть. Ни за что и никогда, — она подняла к нему взгляд, и Найтмер надолго нырнул в него. Огонёк его глаза переливался из атлантиды в аквамариновую глубину, завораживал магией затаённой мудрости и долей лукавства. Цепкий, глубокий, пристальный. Но в этом взгляде вопреки цвету не было холода. Было тепло южного океана. Или блики рассветного неба по весне. Но точно не ледяная стужа, коей он мог и умел одаривать весьма впечатляюще. Всех, кроме Ниры, охотницы, которая навсегда похитила драконью душу и смогла приручить древнее чудище. — И чего тогда ты хочешь? На самом деле, — Найтмер тихо зашипел, и эхо его голоса проползло мурашками по коже Ниры. Конечно же хотелось тут же выпалить: "Тебя", но она хорошо понимала, что это может резко изменить ось беседы. Так сказать, уложить в горизонт. Монстр улыбнулся и хищно облизнул зубы аквамариновым длинным языком, будто бы надумал съесть без остатка. И не отпускал из рук, хвостом поглаживал ноги, держал подле себя и согревал бурлившей в нём драконьей жизнью. Это было важнее любых договоров, да они в общем-то так и не исполнили ни один из пунктов, весь их спектакль с самого начала предназначался не для прочих, а для них самих. Два единственных зрителя, они же и актёры в игре, которая никогда не была игрой по-настоящему. Просто притворство, чтобы друг перед другом покрасоваться лишний раз. — А ты до сих пор не в курсе? — Нира деланно изумилась, но тихое предупредительное рычание дракона намекнуло на то, что её шуточки могут вылиться в весьма многообещающую месть. Причем месть нихрена не охлажденную. — Нир-р-ра, — пророкотал с воркующими нотками да прямиком в ухо возлюбленной охотницы. Так и хотелось сделать требовательный кусь, чтобы она не молчала, и подтверждением тому было касание зубами к тонкой девичьей шее. Пока что только касание. — Остаться с тобой, Найт. Навсегда. Мне вся эта охота всегда была безразлична. А вот ты... люблю я тебя, дракона своенравного. Как увидела впервые, сразу поняла – мой. — Ах ты маленькая собственница, — довольно проурчал Мар, словно получил в свои лапы самое лучшее и дорогое сокровище мира. И для него это было действительно так, Нира – вершина его сокровищницы, его звезда. Этот грозный и дикий хищник был покорен смелостью, начитанностью и сумасбродством охотницы, которая когда-то пришла к нему без меча, как прочие, но с дивным подарком, редким драконьим камнем, что по древней традиции принимался как знак мира между древними драконьими родами. Конечно же он жаждал её рядом с собой и никак иначе, а потому на её слова действительно прикусил нежную кожу на сгибе плеча и шеи, лизнул тут же, а затем, не дав времени на резонные возмущения, поцелуем заткнул её полный удивления выдох. Длинный язык скользнул в её рот и погладил по нежному нёбу, зовя зайти в гости и к нему. Пьяные без вина. Все споры были забыты, а пререкания оборваны их неровным дыханием. Теперь охотником стал Найтмер, тесня свою сладкую добычу вглубь своего жилища, напоминавшего больше гротескный дворец внутри огромного горного кряжа. Несомненно у Ниры были определённые догадки по поводу того, куда они направляются, когда Мар подхватил её на руки и продолжил целовать долго и с чувством, неспешно клацая когтями лап по полу. Хоть душа и ёкнула в волнении ощутимо, но Нира не оказала сопротивления своему дракону. За что была награждена неединождым удовольствием того, что значит быть парой Найтмера.