Воздух вернулся в легкие слишком резко. Только чудом Гарри сдержался от громкого вздоха, но подошедшая Нарцисса успела увидеть движение глаз. Она наклонилась ниже и тихо спросила:
— Драко жив?
— Да, — так же тихо ответил Гарри.
Он не мог соврать ей — еще одному видению из другой жизни, так крепка оказалась несуществующая здесь связь.
— Ну?
Нетерпение Волдеморта можно было потрогать руками. Гарри снова закрыл глаза, постаравшись застыть в одной позе. Теперь он боялся не смерти, а не успеть спасти человека, ради которого вернулся из-за грани.
— Мертв.
— Гарри Поттер мертв! — прокричал Волдеморт, подхватываемый торжествующими голосами.
Для них война была кончена самым лучшим образом, и ужасы, принесенные ей, тоже. Пусть расслабятся перед грядущим судом. Гарри почувствовал тяжелые шаги неподалеку, вслед за которыми на тело уронили несколько капель. Кто-то шумно оплакивал его.
— Возьми своего друга, — издевательски просвистел Волдеморт.
— Прости, Гарри.
Хагрид! Гарри узнал бы его из тысячи. Осторожно, словно величайшую драгоценность, полувеликан поднял его на руки и крепко прижал к груди, где заходилось в крике горячее сердце. Лицо уткнулось куда-то в бороду, и Гарри смог приоткрыть глаза. Тяжело держать их закрытыми и видеть беспроглядную темноту.
Они долго шли, но куда — догадаться было несложно. На руках Хагрида Гарри чувствовал себя как в колыбели. Даже будучи уверенным, что друг мертв, полувеликан нес его со всей нежностью, на которую только был способен. Ни одна кочка не доставила ему неудобств. Только прохладные слезы иногда касались открытой шеи.
И голоса, как бы много их ни было, Гарри узнал сразу. Шум воюющего Хогвартса, крики, заклинания — все стихло от одного только вида скользящего по траве Волдеморта.
— Кто? Кого несет Хагрид?
Симус говорил слишком громко, то ли от гомона сражений, то ли по своей страстной натуре. Гарри почти рассмеялся, чувствуя неуместное озорство, словно он всего лишь удачно пошутил в кругу друзей.
— Сегодня Хогвартс пал! — торжественно начал свою речь Волдеморт, проигнорировав протестующие крики. — Каждому, кто согласится перейти на мою сторону, вне зависимости от происхождения и… былых заслуг, я дарую прощение….
— Никогда!
Невилл. Наверняка с ног до головы покрытый пылью и кровью, он звучал, как рев льва с герба факультета. Гарри почему-то показалось, что именно так сказал бы сам Годрик Гриффиндор.
— Ах, дети, — что-то отеческое проскользнуло в том же голосе, — вам все невдомек, о чем твердят взрослые. Покажи им, великан! Покажи, где находится герой.
Хагрид вздрогнул и заплакал сильнее. С той же трогательной осторожностью он развернул объятия, и гаррино безжизненное лицо обернулось к другим.
— Нет!
Рон, Гермиона и многие-многие волшебники — все закричали в унисон. Гарри смотрел на них сквозь ресницы, и видел, как поникли в скорби и отчаянии знакомые плечи. Ему хотелось немедленно вскричать: «Я здесь! Я живой!». Но время еще не пришло.
— Повторю свое предложение, — всего одно существо испытывало искреннее удовольствие, даже Пожиратели, кажется, немного поникли. — Каждый, кто перейдет….
— Заткнись. Заткнись! — Невилл с трудом прошел вперед и с ненавистью посмотрел на змеемордое чудовище. — Пусть Гарри мертв…
— Помолчи!
— Пусть. Гарри. Мертв. Ну и что? Он не единственный, кто умер сегодня. Но все они, все до единого, бились за нас, за всех нас! Хогвартс не пал! За Гарри!
И тут произошло совершенно невозможное. С диким криком Невилл вытащил из Распределяющей Шляпы утерянный меч Годрика Гриффиндора и пронзил им летящую змею. Последний крестраж! Гарри почувствовал нарастающую страсть предстоящей битвы. Волдеморт был оглушен потерей части души: он покачнулся, невидящим взглядом уставившись вперед.
Именно это время выбрал Гарри Поттер, чтобы воскреснуть вновь. Одним движением он перекатился с рук ошеломленного Хагрида на землю и, не теряя самообладания, бросил несколько заклинаний в толпу Пожирателей Смерти.
— Гарри! — неслось восторженное со всех сторон.
Он пролетел несколько метров вперед, пока не почувствовал за спиной знакомую ярость.
— Том! Покончим с этим!
И, петляя из стороны в сторону, бросился по направлению к замку, минуя вступивших в сражение. Он стремился как можно скорее отделиться ото всех, кто смог бы помешать им, уводя Волдеморта во внутренний двор. Где-то позади то и дело звучали взрывы не достигших цели заклятий.
— Поттер!
Змеи не умели рычать, но Волдеморт, как бы ни хотел к ним приблизиться, кажется, умел.
Вот и конец. Развернувшись, Гарри умело парировал проклятье Закипающей крови. Теперь в его руках были сила и знания нескольких жизней, уверенность и поддержка семьи, а еще — правда, кому на самом деле принадлежит Старшая палочка, так и не сумевшая послушаться Волдеморта.
— Том, — Гарри развел руки в стороны, совсем как его враг получасом ранее, — мы снова встретились.
— Как? Ты должен быть мертв!
— Я говорил тебе: однажды все исчезнет, ты и я. Пришло твое время.
— Ни за что.
Они сцепились, как две силы одного источника. Даже после потери крестража, Гарри остро почувствовал эмоции Волдеморта, главной из которых оказалась — страх. Он боялся смерти, боялся силы в лице вновь воскресшего врага. А еще он знал — это конец, самый настоящий. Поэтому столько отчаяния было вложено в это заклинание:
— Авада Кедавра!
— Экспеллиармус!
Лучи схлестнулись, превратившись в волну красно-зеленого моря. Гарри видел такую перед своей смертью. Повеяло знакомым ноябрьским холодом, и лица — одно за другим — мамы, папы и Сириуса возникли рядом. Они сражались все вместе, как целое, то, чего был лишен Волдеморт.
И еще потому, что Гарри, в отличие от него, было к кому вернуться, Волдеморт проиграл. Секунда осознания отразилась в его глазах, прежде чем тело, изуродованное темной магией, разлетелось в прах. Поднявшийся ветер унес его совсем далеко, оставив на земле одну только палочку, которую Гарри уверенно взял в руки.
***
Ему удалось вернуться в Хижину незамеченным, пока Хогвартс охватила лихорадка победы. Осторожно ступая по доскам, Гарри ужасно боялся опоздать.
Увидев раскинувшееся тело, впервые такое беззащитное, он почувствовал горечь на языке. Что, если Дамблдор ошибся?..
—
Ostende mihi vita [2].
Золотистые лучи оплели Снейпа тонкой паутиной и на время, показавшееся вечностью, застыли. Но затем, один за другим, начали едва уловимо биться. Магия заструилась по ним, как по артериям кровь.
— Живой, — выдохнул Гарри.
Он не представлял, как в одиночку перенесет Снейпа в Мунго, но было ясно, как день: оставлять его здесь дольше нельзя. Бросив задумчивый взгляд на дрожащие нити, Гарри бесшумно аппарировал.
***
— Я прошу вас, — настойчиво повторил он, кажется, в сотый раз.
— Нет, молодой человек, пока вы не скажете, кому именно нужна помощь.
Сметвик был ужасно упрям. Кто бы сказал ему об этом раньше! Гарри прикрыл глаза, силясь унять раздражение. В конце концов, он устал! Сегодня ему пришлось уложить в голове потерянные воспоминания, уничтожить несколько крестражей, умереть, воскреснуть, победить Волдеморта, а теперь стоять и выслушивать брюзжание старого врача! Кажется, все это он сказал вслух, потому как Сметвик неожиданно неловко закашлял.
— Мистер Поттер, — чуть мягче начал он, — понимаете, сейчас в Министерстве неспокойно, на улицах тоже. Если я возьмусь лечить Пожирателя Смерти….
— Нет, это вы не понимаете! — зло сказал Гарри. — Человек, которому нужна помощь, самый достойный из всех, кого я знаю. Но даже если бы это было не так, все не важно, кроме того, что ему нужна помощь. Сейчас. Особенно после того, сколько времени было потеряно на пустые разговоры.
Колдомедик тяжело вздохнул и протер очки, водрузив их затем на длинный тонкий нос.
— Вы говорите то, чему я всю жизнь учил других. Помогать человеку вне зависимости от его деяний — наша забота, но ради всего святого, мистер Поттер, не просите меня молчать о вашем участии, когда общественность в лице газеты захочет узнать…
— Договорились. Можете использовать мое имя столько, сколько потребуется, — в этом положении Гарри и с самим чертом бы заключил соглашение.
Сметвик еще раз тоскливо посмотрел на него, а затем послушно аппарировал по следу. И больше ничего не сказал, даже тогда, когда узнал в белом, как снег, человеке одного из самых ненавистных Пожирателей смерти. Гарри был благодарен.
С этого момента у Северуса Снейпа появился Шанс.
***
— Гарри!
Они догнали его на мосту, висящим над пропастью. Несколько часов никто не знал, где находился Гарри Поттер, но все твердо были уверены — такой человек просто не мог погибнуть еще раз. Вполне возможно, в глазах большинства он стал почти бессмертен.
Но на самом деле сейчас он впал в уныние. Легко радоваться жизни, когда ты только ее обрел, но когда пришло осознание, сколько хороших людей покинуло мир навсегда… В общем, Гарри рассеянно крутил в руках Старшую палочку, тяжело переживая внутри себя новые потери.
— Привет, — Рон осторожно схватил его за плечо, словно стараясь увериться — все правда, Гарри живой, а затем привлек в крепкие объятия.
— Рон, Рон! Задушишь!
Гарри точно не хотел умирать еще раз. Но Рон не слушал, он сжимал все сильнее и сильнее, а затем задрожал, беззвучно рыдая. Гермиона осторожно обняла их, пряча такое же заплаканное лицо. Только теперь Гарри ясно почувствовал: они выжили. Они вместе.
Чуть позже Гарри рассказал им все: о палочке, воскрешающем камне, родителях, призрачном вокзале. И они слушали очень внимательно, продолжая держать в своих руках его ладони, не обратив внимание на выпавший легендарный дар Смерти. Еще позже Гарри поднимет его и сломает пополам, бросив в разные стороны с моста, чтобы больше никто и никогда не захотел идти по кровавому следу.
Только об одном он умолчит: о зеркале и Снейпе, опутанном заклинаниями в Святом Мунго. Не время для таких тайн.
А потом они, взявшись за руки, вернутся в Хогвартс, где все будут обнимать Гарри, целовать и плакать. И когда-нибудь, когда пройдут похороны, по- настоящему вздохнут: война закончилась.
