Кривое зеркало

      Северус Снейп вздохнул и поморщился: боль еще сидела в ребрах, сковывая их движение. Но все было лучше, чем лежать на кровати с бесконечно расплывающимися силуэтами стен, не имея возможности даже спросить ни где он находится, ни кто приходит проводить одинокие вечера рядом с ним.       Бездействие отупляло, зелья порой вызывали такие сильные галлюцинации, что он рвался вперед и мычал, сам себе напоминая безумца после встречи с дементорами. Начинало казаться, именно это и произошло: его осудили, приговорив к иссушающему поцелую, и теперь он вынужден провести остаток своей жизни, пуская слюни на подбородок.       Но отчаяние отступило. Резко, как морок самого долгого сна, растворилось ранним утром. Ему удалось узнать палату в Мунго, почувствовать подушки под головой и плечами, пошевелить онемевшими пальцами. Еще не так виртуозно, недостаточно, чтобы взять свою палочку и исчезнуть, но уже и не так безнадежно, как раньше. Тогда Северус смог увидеть Сметвика, и эта встреча осталась отпечатком тревоги внутри: зачем Министерству понадобилось привлекать старого колдомедика, когда есть много юных, питающих ненависть….       Взволнованно он следил за тем, как равнодушно Сметвик применяет диагностирующие чары, что-то пишет на свитках, щурит глаза за стеклами мутных очков и… никого не пускает. Словно Северус Снейп — чрезвычайно таинственный пациент, слишком важный для других работников волшебной больницы. Тогда его сил хватило лишь на подозрительный взгляд, для вопросов язык еще слишком медленно двигался во рту. Сметвика это устраивало. Он приходил три раза в день: утром, после обеда и перед самым сном, неизменно, как часы, заведенные чьей-то твердой рукой.       Один только раз Северусу удалось услышать голос среди шороха заклятий, голос за дверями палаты, слишком глухой, чтобы его можно было узнать. Он сказал:       — Делайте, что нужно, как договаривались.       И с этого момента события закружились безумным калейдоскопом: едва только ноги управились с тяжестью тела, как тут же появились авроры, сумев заковать истончившиеся запястья тяжелыми кандалами. Северус был к этому готов. Он даже ждал, когда же, наконец, исчезнет крохотная надежда, оставшаяся после забытия. В этом мире никто не мог подарить ему свободу, никто не захочет выслушать Пожирателя Смерти.       Он отнял жизнь Дамблдора, много лет мучил студентов, служил Темному Лорду… что еще могло ждать отъявленного мерзавца? Снейп прикрыл глаза, не чувствуя дороги под собой. В голове иногда вспыхивала безумная мысль: может быть, Поттер сумел собрать воспоминания, может быть, он передал их своим друзьям? Но почти всегда Северус избавлялся от глупости, потряхивая головой. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из магического мира увидел всю его жизнь, получил возможность глумиться над ней, пачкать домыслами или… жалостью.       Хватит.       Снейп поднял глаза и посмотрел в сырой потолок. Почему он выжил?.. Наверное, Дамблдор или кто-то еще из того мира захотел посмеяться над ним, лишив даже призрачного шанса забыться. Никого больше нет. Ни старого… друга, ни мальчишки в круглых очках — только он, человек с пустотой вместо тела, слуга, много лет подчинявшийся разным хозяевам и в итоге переживший их обоих. В лесу с перепутанной зеленью, мешавшей увидеть дорогу вперед.       Его ввели в суд вместе с Малфоями, посадили рядом и огласили список преступлений. Все время он смотрел вперед, но не видел лиц, не слышал голосов — они сливались в поток из грохочущей крови в ушах. Лишь иногда его глаза невольно следили за мимикой Боунс, которая вдруг неуловимо треснула.       — Гарри Поттер. Гарри Поттер есть в зале?       Снейп вздрогнул. Горячая волна окатила его с ног до головы. Поттер — жив? Он жив? Вдруг захотелось вскочить и громко задать этот вопрос каждому из них: Гарри Поттер выжил? Но все только перешептывались, оглядываясь на дверь.       Когда Амелия Боунс повторила свой вопрос, Северус Снейп понял: Гарри Поттер не смог прийти. Слишком большие силы нужны, чтобы… простить и, если у него их нет, Северус будет последним человеком, осудившим Поттера за это.       Он опустил взгляд на пальцы, судорожно сжавшие подлокотники кресла, и попытался успокоиться. Гарри Поттер жив — это все, ради чего столько лет приходилось бороться.       — Я здесь.       Снейп, как и все до единого в зале, посмотрел на человека, идущего вперед. Без сомнения, это был Гарри Поттер. Даже в строгой мантии, с уверенными и четкими движениями, с отпечатком суровой жизни в лице — это был Гарри Поттер. Он встал за трибуну, едва ли заметив обращенное на себя внимание.       — …присутствую здесь не только, как свидетель, — Северусу снова казалось, что он слышит только шум в ушах вместо знакомого голоса.       Теперь Снейп по-настоящему испугался того, что могло последовать за появлением живого Гарри Поттера. Если сейчас он здесь, чтобы защитить их, значит, очень скоро появятся думосброс и серебряная ниточка воспоминаний, следом за которой рухнет целая жизнь. С учащенным сердцебиением он пытался вслушаться в слова.       Нарцисса неподалеку отчаянно зажмурилась, перед ней замаячил призрачный Шанс. Все внимание сосредоточилось на говорившем.       Но Гарри Поттеру удалось удивить каждого в зале: он не сказал ни слова неправды, ничего из того, о чем не твердили его предшественники. Пожиратели Смерти творили ужасные вещи — да, некоторые из них убили Дамблдора — да, и так по бесконечному кругу. Снейпу начинало казаться, что Поттер, этот Поттер, на самом деле куда изощреннее и мстительнее, чем тот, кого он знал. Шанс ускользал от них, и в то же время отупляющее облегчение окутывало сознание.       А дальше… а дальше Северус решил, что кто-то играет с ним злую шутку: слишком все было хорошо. Поттер начал говорить, и снова — правду, но теперь ту, что была недоступна другим. Он рассказывал ровно то, о чем мог узнать только из воспоминаний Снейпа, но ни словом не обмолвился о них. А когда его рука, как рука заправского фокусника, извлекла на свет письмо Дамблдора… Снейп согласился с собой, что окончательно сошел с ума где-то в Мунго.       Он с трепетом следил за тем, как судьи листают многочисленные доказательства его жизни, подтверждают подлинность каждого и, в особенности, магическую подпись Альбуса Дамблдора. Затем его поразила самоотверженность, с которой Поттер позволил опоить себя Сывороткой Правды. И снова он отвечал: да, все так и было.       Сердце билось где-то в желудке, когда прозвучал вердикт: оправдан. Его отпустили, на него смотрели множество виноватых глаз, но ни в одних из них не было удушающего знания всех подробностей жизни, только то, о чем рассказал Дамблдор и что передал Поттер. Снейп медленно потирал запястья и все пытался осознать случившееся, на мгновение встречая взгляд чужих глаз. Он ждал, что Поттер кинется к нему, начнет рассыпаться в извинениях и, как самый настоящий гриффиндорец, ни за что не оставит в покое. Но это был другой Гарри Поттер: такой едва заметно кивнул и вышел прочь, ни на мгновение не задержавшись в суде. Он миновал даже друзей, исчезнув так же, как появился тогда, когда этого меньше всего ожидаешь.       — Северус, — дрогнул чей-то голос над ухом.       Он немного повернулся, чтобы увидеть лицо Макгонагалл. Она не разрешала себе плакать, но были заметны слезы, стоявшие нерушимой стеной в знакомых глазах.       — Если есть на свете сила, следуя которой ты сможешь простить, — Минерва запнулась, опустив плечи. — Возвращайся. Хогвартс останется твоим домом.       Северус не смог противостоять ей. Не смог винить. Все было задумано так, чтобы никто, даже те, кто знал его, не допускал и мысли о невиновности. Поэтому он без всяких слов кивнул ей.       И так же кивнул Флитвику, а затем устало смотрел на других, вереницей тянущихся магов — тех, кому хватило храбрости подойти.       Северус Снейп не ждал извинений, не хотел отвечать на них. Сейчас его занимало одно-единственное желание — как можно скорее уйти, чтобы упасть на кровать и закрыться от шумного, меняющегося мира. Но такой роскошью, похоже, обладал лишь Гарри Поттер.       

***

      Он вернулся домой к глубокому вечеру. Опустившись в кресло, Северус осторожно потрогал горло, почти тут же нащупав уродливый шрам, расползавшийся от подбородка до самых ключиц. Нагайна хорошо постаралась, располосовав его. Не раз и не два он видел, как умирали люди от этих увечий, поэтому, глядя в уплывающий потолок Хижины, ничего для себя не просил.       Но у жизни были другие планы. Кто-то спас его, уговорил Сметвика лечить так, чтобы пациент выжил, а не просто «дотянул до суда» — это, несмотря на подползавшую слабость, Снейп уже понял. Как и сумел рассекретить таинственную личность. Кто, кроме Гарри Поттера, имел достаточное упрямство для такой авантюры?       Снейп не жаловался. Он был благодарен волшебнику за нераскрытые тайны и, несмотря на стремительный уход последнего, чувствовал себя обязанным. Еще один долг для этого Поттера, который теперь он не знал, как вернуть.       Где-то за домом ухнула сова. Впустив ее, с удивлением Северус вспомнил, как часто выписывал почту. Избавившись наконец от газет, птица клюнула его пальцы и исчезла, вылетев в распахнутое окно.       Перед глазами тут же замелькали заголовки: «Конец войне! Тот-Кого-Нельзя- Называть пал от руки Мальчика-Который-Выжил-Еще-Раз», «Министром магии стал Кингсли Шеклболт, первые расследования», «Сколько работников Министерства служили Тому-Кого-Нельзя-Называть?», «Суды над Пожирателями Смерти», «Слушанья Малфоев перенесли, Нарцисса больна?», «Северус Снейп жив! Правая рука Того-Кого-Нельзя-Называть оказался спасен известным нам Гарри Поттером. Что сподвигло его совершить такой поступок?». Сжавшие последнюю газету пальцы почти затрещали от силы, вложенной в них. Северус Снейп начал читать и с каждой прочитанной строчкой осознавал, как много сумел сделать для него Гарри Поттер.       «Гиппократ Сметвик два месяца скрывал таинственного пациента первой палаты, потому что об этом, по его словам, просил сам Гарри Поттер.       — Я не мог отказать ему. Этот юноша избавил всех нас от Волдеморта, и если он искренне уверен в Северусе Снейпе — никто не вправе осуждать его.       — В каком состоянии ваш пациент? Правда ли, что все так плохо, или вы, как и Гарри Поттер, укрываете его от правосудия?       — При всем уважении, мисс Скиттер, информация о моих пациентах строго конфиденциальна: ее могут узнать только члены семьи. Мистер Снейп предстанет перед судом тогда, когда это будет возможно.       — Значит, вы подтверждаете, что между Гарри Поттером и мистером Снейпом есть особая связь?       От дальнейших комментариев Гиппократ Сметвик отказался, однако уже сейчас у наших читателей могут возникнуть вопросы: почему Гарри Поттер тайно лечит Пожирателя Смерти? Правда ли, что между профессором Хогвартса и студентом завязались близкие отношения?»       Он не смог читать дальше. Руки дрожали, нестерпимо хотелось выпить. В эту секунду Северус Снейп искренне желал увидеть на месте подсудимых Риту Скиттер.       

***

      Вернуться в Хогвартс было сложным решением. Но это место было единственным, которое он мог по-настоящему назвать своим домом и не солгать ни разу. Едва только ступив на родные земли, Северус почувствовал, насколько легко теперь дышать. Осень завладела деревьями, тропками и потемневшим озером — все было на своих местах. Замок снова жил своей жизнью, исцелившись от ран, нанесенных войной.       Учеба началась несколькими неделями ранее, но гораздо позже, чем обычно: некоторые боялись отпускать детей, но многие — терпеливо ожидали, когда Хогвартс наконец отремонтируют. Минерва Макгонаггал послала письмо, в котором спрашивала: вернется ли профессор зельеварения? И Северус не смог отказаться. Слишком важна была часть этой жизни, она дарила ему спокойствие.       Сейчас он шел по коридорам, выбрав такое время, когда студенты еще сидят на занятиях. Болезнь стремительно отступала, но все-таки украла у него первые рабочие дни. Северус Снейп шел медленно, опирался на трость и разглядывал гобелены, картины, знакомые с детства ступени, вспоминал себя учеником, юношей, мужчиной. Теплые, а затем и страшные дни. Стены вокруг хранили подслушанные заклинания, разговоры — все, к чему прикипела душа. Это был его дом.       Наконец Северус добрался до кабинета директора и, перед тем как войти, замер. Ему представилось, что все — сон, а сейчас внутри сидит Дамблдор, под потолком летают самые невообразимые предметы, переливаются тысячью красок. Его ожидают кресло, чай, сладости, сухая и теплая ладонь. Вздохнув, Снейп сбросил с себя сентиментальное очарование прошлого: слишком редкой была такая картина, как бы сильно он ни скучал по своему… другу.       — Северус? — Макгонаггал оторвалась от бумаг и улыбнулась ему. — Проходи.       — Здравствуйте, госпожа директор.       Он не позволил себе обратиться иначе. Хотелось выразить уважение женщине, которой, действительно, шли и это кресло, и кабинет: мало что изменилось. Добавилась строгость, но предметы, драгоценные сердцу Дамблдора, сохранились в стеклянном шкафу. Когда-то и Северус не смог избавиться от них.       — Сейчас занятия ведет Гораций Слизнорт, но для него такая нагрузка слишком велика. Как ты смотришь на то, чтобы взять старшие курсы с пятого?       Она предложила ему чай как дань памяти прошлого хозяина кабинета. Северус принял его, опускаясь в кресло.       — Некоторые я буду вести факультативно.       — Разумеется. Учебный план не поменялся. Ты сможешь взять на себя роль декана Слизерина?       Северус задумался. Он чувствовал, что еще не до конца оправился от болезни, но и представить себя без факультета не мог, поэтому его голова склонилась в утвердительном жесте.       — Замечательно, — улыбнулась Макгонаггал.       — Как обстоят дела с поиском профессора Защиты от Темных Искусств?       Этот, казалось бы, простой вопрос взволновал директрису. Она неловко кашлянула и сделала большой глоток.       — Мы нашли подходящую кандидатуру.       — Действительно? — брови Снейпа взлетели вверх. — Кто это?       — Ты хорошо его знаешь.       — Из всех, кого я «хорошо знаю» — самым, с позволения сказать, квалифицированным был Ремус Люпин. Насколько мне известно, он погиб во время войны. Минерва, — голос сам по себе снизился, — не говорите мне, что приняли безумного Локхарта.       Макгонаггал поперхнулась. Она совершенно не ожидала такого предположения.       — Нет.       Решительная строгость на ее лице успокоила Снейпа, пока он не услышал следующие слова:       — Профессором Защиты от Темных Искусств стал Гарри Поттер.       Безумие. Чистой воды безумие. Северус расхохотался, напугав собеседницу.       — Прошу Вас, Минерва, скажите, что это шутка. Гарри Поттер еще даже не окончил Хогвартс и…       Он запнулся, встретив чужой взгляд:       — Это правда? Вы в самом деле приняли… Его? Этого мальчишку?       — Мне казалось, ваши взаимоотношения с мистером Поттером должны были стать…проще.       Северус скривился. Да, он был благодарен Поттеру за все, что тот сделал, да, может быть, спокойный и уверенный в себе молодой человек поразил его, но это не повод…       — Брать Гарри Поттера в Хогвартс только из уважения к тому, что он сделал — верх самонадеянности.       Лицо Макгонаггал потемнело от гнева.       — Позвольте мне самостоятельно решать вопросы о компетентности сотрудников, мистер Снейп, иначе вы бы здесь не сидели.       Снейп похолодел. Он слишком свыкся, слишком расслабился после суда. Никто не обязан забыть случившееся только потому, что его оправдали. Родители, ученики, Попечительский комитет… многие из них попробуют надавить на Макгонаггал — Пожирателю Смерти не место в Хогвартсе. Может быть, поэтому она так легко приняла Гарри Поттера? Хороший способ отвести от себя подозрения — его любят, им дорожат.       — В любом случае, — она вдруг смягчилась, — Гарри удалось доказать мне и профессору Флитвику свою состоятельность. Мальчик вырос, Северус. И сдал выпускные экзамены в Министерстве.       — Когда? — когда он успел?       — Насколько мне известно, в первый месяц после Битвы. Северус помотал головой. Поттер, кажется, успел везде.       — Вы оценили его? Каковы знания?       Макгонаггал вздохнула. Она знала, что последуют расспросы, но уже порядком устала от них.       — Мы с Филиусом экзаменовали мистера Поттера. Могу только сказать, что Гарри выдержал все испытания с блеском: теоретические знания, практические, магическая дуэль. Северус, ему удалось победить меня и почти одержать победу над профессором Флитвиком.       — Тройная дуэль? — насторожился Снейп.       — Две. Смею надеяться, что мы еще достаточно сильны, чтобы мистер Поттер выиграл совместную схватку.       Северус медленно кивнул. Он не мог поверить, что год — какой-то неполный год скитаний и сражение с Темным Лордом сделали с Гарри Поттером… такое. Возможно ли, что частичка души не исчезла, как предсказывал Дамблдор?.. Что теперь она владеет им, дарует знания?       — Прошу тебя, — чужая ладонь легла поверх так же легко, как и та, по которой он скучал, — Гарри давно не тот мальчик, каким мы его помним. Дай ему шанс.       Дать шанс Гарри Поттеру? Разве не этого он заслуживал теперь? Северус Снейп медленно кивнул и попрощался, продолжая прокручивать в голове два образа знакомого ему мальчишки: один швырял проклятья в спину, второй — встречал его спокойным взглядом, пойманным украдкой в Министерстве.       А еще он хранил воспоминания всей его жизни, которые нестерпимо хотелось уничтожить.       Северус Снейп вернулся в Хогвартс, и он не мог даже представить, как теперь научиться обращаться к неловкому гриффиндорцу «профессор Поттер».