***
Июль, такое прекрасное время, самый теплый месяц лета, самое яркое солнышко освещает довольные лица детей и взрослых, заслуживших свой долгожданный отпуск. Арсений стоит на балконе, смотря куда-то в голубую даль горизонта, завтра уже будет выпускной его мальчика, да, он уже полностью считал Антона своим мальчиком, домой мальчишка уже почти не заглядывал, только если забирал сестру из садика. Сейчас Шастун валялся в спальне, сладко посапывая, летая где-то во снах, крепко обнимая подушку дакимакуру с портретом Попова, которую он приобрёл, чтобы проще засыпать по вечерам, так как старший редко возвращался вовремя, как обещал, то пробки, то клиенты, шатен не возражал, он всë прекрасно понимал и принимал. Но если Арсений вернулся вовремя, ему не избежать часовых обнимашек со стороны младшего, даже пытаться отбиваться не имеет смысла, брюнет пробовал, особым успехом это не увенчалось, Антон потом с ним неделю не разговаривал и жил у родителей, как бы ему этого не хотелось. Сигарета закончилась, да, Арсений Сергеевич любит погрешить едким табаком, а раздумья о завтрашнем дне нет. Бизнесмен добровольно вызвался спонсором праздника у ребят из класса младшего. Попов уже пообещал дорогой и качественный алкоголь, а какой выпускной без алкоголя? И за это переживал больше всего, а если кто-нибудь перепьëт или того хуже, отравится? А ведь это всë будет на его совести… Но в миг эти проблемы ушли на второй план, когда Арсений почувствовал тëплое, еле стоящее на ногах тело, крепко прижимающееся сзади, заключая запястья на груди в замок, утыкаясь тëплым носиком в шею. Арс нежно улыбнулся, оборачиваясь и крепко обнимая молодое худощавое тело парнишки в одних боксëрах, не забыв полапать за любимые упругие ягодицы. — Доброе утро, Арсюш, — последовал влажный смазанный поцелуй в скулу со стороны Антона. — И тебе, котëнок мой. Завтракать будешь? — Попов подхватил младшего под бëдра, второй обвил его талию ногами, крепко прижимаясь к тëплому телу, расплываясь в улыбке. От Попова веет приятным ароматом шампунь с ягодами и горьким запахом табака со смолами, от чего Антон начал кашлять, слезая с тëплого тела из утренних долгожданных обнимашек. Арсений обеспокоенно смотрел на младшего, откровенно не понимая, что происходит. — Антош, ты не заболел? — Большая ладонь быстро легла на лоб, закрытый кудряшками, пшеничного цвета. — Нет, Арс, лучше ты рот прополощи, дышать нечем, паровоз, блять, — Шастун ушëл в сторону спальни, откуда через несколько секунд послышался громкий визг маленького ребëнка, которому купили впервые за долгое время киндер сюрприз, Попов, ухмыльнувшись, отправился в ту сторону. Антон накинулся на него с распрастëртыми объятиями, крепко прижимаясь, с нереальной силой сжимая торс старшего, что у того побелели слегка вымирающий ребра. — Он такой красивый! Спасибо, Арсюша! — Пищал Антон от радости, веся на шее Попова. — Да не за что, а костюм как костюм, классический чёрный костюм тройка, как по заказу, — улыбнулся старший, — надо будет с тобой фотографию в ателье повесить в моëм кабинете. — Да это не просто костюм, а костюм, сшитый моим самым любимым человеком! А про фото, только такое, нигде я буду в этом костюме блевать завтра. — Посмеялся Шастун, игриво и нежно толкая в пресс мужчину. — Ах вот так мы играем? Ну ладно, Антошка. — В голубых, как сапфиры, глазах заиграла ярко-синяя искра похоти, и Арсений, подхватив зеленоглазого на руки, жадно и так по собственнически вцепился в него, проникая в рот, словно в первый раз, слегка покусывая пухлые Антоновские губки, которые принадлежат ему, ему и только ему.***
На следующий день. 15:45 Арсений вернулся домой, весь на нервах, с синяками под глазами, небритый, уставший из-за недостатка сна этой ночью, словно его сын выпускается сегодня, а не парень. Второй же, в свою очередь, бегал не меньше, но только не по делам, а по четырëхкомнатной квартире, в большинстве случаев в уборную, после в спальню и так по кругу. Костюм тройка, аккуратно выглаженный, красовался на вешалке, мазоля зелëные глаза. — Вроде праздник, но почему, блять, так страшно? — Задал вопрос Антон, куда-то в пустоту белого потолка. Антон лежит на незаправленной кровати, свернувшись в комочек, обнимая подушку с Арсением, хоть как-то это помогает немного успокоиться. У шатена крутит живот, голова раскалывается от боли, а ноги иногда сводит судорогой. Но всë это уходит на задний план, а тело начинает слушаться, когда в комнате появляется приятный дорогой запах парфюмерии. — Антош, всë хорошо? Что-то случилось? — Арсений коснулся лба губами, целуя и одновременно мерия температуру. — Ты весь дрожишь… Тоша, ничего не болит? — Нет-нет… Просто, страшно как-то… Арсений сел рядом, крепко обнимая младшего, слегка покачиваясь и поглаживая по спине, успокаивая. — Ну ты чего, всë будет прекрасно, я тебе обещаю, тем более я всегда буду рядом. — Попов продолжал совершать поглаживающие движения по спине. — Только, давай договоримся? — О чëм, Арсюш? — Я хочу тебя попросить о том, чтобы ты сильно не напивался, просто я потом хочу тебя свозить кое-куда, чтобы хоть что-то ты запомнил. — Бизнесмен чуть пошло улыбнулся уголками губ. — Ну ла-а-дно, — протянул Шастун, устраиваясь головой между ног, кладя еë на бедро старшего, игриво улыбаясь, — Только ради тебя и потому, что мне жутко интересно, что ты там такое напридумывал! — Да тебе понравится и ты останешься доволен, я тебе гарантирую. Антон поднялся, вовлекая Арсения в поцелуй, такой мокрый, нежный и тëплый. — Ну всë, нам пора собираться, — оторвался старший от сладкого поцелуя пухлых губ, заглядывая своими глазами омутами в глаза напротив, приковывая к себе взгляд напротив. — Только помни, Антош, никаких поцелуев, никаких касаний, обнимашек и так далее, никто ничего не должен знать, хоть я тебя и очень сильно люблю, но мне еще долго работать, а СМИ могут преподнести не в самой лучшей манере, ты сам знаешь. — Ага, я понял, понял, — чмокнув в нос Арсения, Шастун встал и побежал собираться.***
22:04 Арсений в пëстром костюме сидел в углу зала, в котором уже во всю шëл выпускной, в его руке был бокал с небольшим количеством дорого вина, которое он наливал только себе и, изредка, Антону. В это время, его мальчик отжигал в кругу девушек из класса, иногда таская за собой Димку Позова, подливая алкоголь в пустеющий бокал. Попов просто смотрел и улыбался, иногда переговариваясь с учителями или родителями одноклассников Антона. Но при просмотре на танцы младшего, он забывал обо всëм и обо всех, кто его окружал, слишком красиво тело мальчика извивалось в танце. Тут к нему подсел Сережка Матвиенко, который вëл этот выпускной, по просьбе Попова. — Слушай, я тут смотрю, что при твоëм взглядом, твой мальчик поплыл. — Мальчик попал… А как он стесняется, а как он целуется… — Мужчина ледяным взглядом окатил пьяного худощавого мальчишку в новом костюме тройка, цитируя слова из песни «Царица». — Мы скоро домой поедем, ты тут справишься без меня? — Да, не беспокойтесь, Ваше графское величество, — Серëжа посмеялся со своих слов. — Ну и отлично, — Арсений отправился в сторону Шастуна, хватая за руку и утаскивая за собой, поясняя что сейчас «кое-куда поедут». С абсолютным спокойным видом, брюнет сидит на заднем сиденье своего автомобиля, в то время, как Антон всячески лезет к нему, в открытую приставая, целуя и чуть-ли не скача уже на его бëдрах. Чёрный автомобиль остановился у дверей ателье, где уже никого не было. От места празднования выпускного до ателье было недалеко, буквально двадцать минут езды, и вот, они уже на месте. Арсений хватает младшего за руку, утаскивая за собой в здание, а после к себе в кабинет, и как только дверь рабочего места закрывается на ключ, а в комнате загорается тусклый свет, голубоглазый жадно целует шатена, ловкими движениями растегиваястегивая пуговицы на жилете и рубашке, выкидывая это всë вместе с пиджаком куда-то на пол. Антон стонет от прикосновений холодных пальцев к своему разгорячëнному телу, обвивая руками шею старшего, запуская одну ладонь в тëмные волосы человека напротив. И вот, спустя мгновение звенит бляшка на одном ремне, а следом и на втором. В кабинете тепло, что не может не радовать. Попов целует зеленоглазого без остановки, что иногда не хватает воздуха. — Арсюш. — Помнишь, ты говорил по оплату за костюм? — Улыбнулся старший, запуская руку в боксëры младшего, начиная водить большим пальцем по головке, слегка надавливая, от чего Антон запрокидывыет голову назад и громко стонет, пьяное сознание не дает думать о том, что их может кто-нибудь услышать. Арсений вновь целует сладкие губы, он так долго ждал этот день, ведь раньше его что-то останавливало, но не сейчас, появилось ощущение полной свободы действий, поэтому быстро избавившись от всей ненужной ткани, оставляя себя и младшего только в нижнем белье, кладя смазку и презервативы рядом на стол. Шастун опускает взгляд на стол и на предметы на нëм рядом с собой, понимая, что его сегодня ждëт, расплываясь в довольной улыбке. — То есть, я уже не маленький? — заехидничал Антон, проводя рукой по торсу от ключицы до пресса, вырисовывая круги на теле Попова, прижимаясь к шее, нежно целуя в вымирающий кодык. — Мгхх. Ну, получается, что нет, — чуть слышно прорычал старший, от нарастающего возбуждения и неприятных ощущений мешающей ткани, сжимая ягодицы нижнего, последовал сладкий стон на высоких нотах прямо на ухо. Арсений резким движением положил Шаста на свой рабочий стол, шатен поднял взгляд на стену, прямо с картины смотрели голубые как сапфиры глаза, владелец которых сейчас раскладывает его на своём столе. — Если будет неудобно — прости, я бы просто не до терпел до дома, — бизнесмен облизнул пересохшие губы, стягивая боксёры с младшего, попутно переворачивая на живот, начав целовать ягодицы, а после припадая к горячей розовой пульсирующей от возбуждения дырочке, втягивая в рот, создавая вакуум. Антон громко, на весь кабинет, застонал, закатывая глаза от кайфа внизу живота, заведя одну руку за спину, хватая за волосы старшего, прижимая ближе, когда Попов стал вылизывать складочки вокруг дрожащего колечка мышц, иногда игриво проникая кончиком языка внутрь, смачно причмокивая. Попов поднялся, когда Антон стал ещё громче стонать, выгибаясь в спине, и потянулся за смазкой и средством контрацепции, в этот момент с придыханием прошептал Шастун: — Меня не надо растягивать… Я. Я сам это сделал, ещё пока ты был на работе… — Проскурин Антон, утыкаясь головой в руки, сложенные на столе. Брюнет ухмыльнулся догадлигадлиаости мальчишки и провёл пальцем от копчика да загривка краем упаковки с латексом, налигая телом сверху, прошептал на ухо, сильно занижая тембр, от которого у младшего пробежал разряд по телу: — А ты мне покажи, насколько сильно ты этого хочешь, — заулыбался старший, вот и подействовал алкоголь на мозг Арсения. Почувствовав горячий член Арсения у себя между ягодиц, Антон начал медленно водить бëдрами, постанывая и поворачиваясь, приоткрыв ротик, что выглядит чертовски сексуально. Попов стоял над ним, упираясь руками в стол, медленно выдавливая холодный лубрикант меж ягодиц, от чего младший начал часто и равно дышать, продолжая постанывать, после чего перевернулся на спину, широко раздвинуть ножки, закидывая одну на плечо Арсения, подаваясь на встречу его стоящему колом члену, взмолившись: — Папочка, накажи своего непослушного Антошку, трахни как можно жëстче на этом столе, чтобы Антошка на ноги не мог встать, — сделав милые глазки, начал умолять Шастун. Арсений просто наблюдал, как зеленоглазый извивался, прикасался и умолял, чтобы его трахнули, как можно скорее. И наконец, добился этого, Попов одним лëгким движением руки раскатал латекс и подстроился головкой члена к красной дырочке, пару раз проводя по ней, он резко вошëл почти до основания, попадая по заветной точке, выбивая громкий стон из нижнего. На глазах Антона выступили слëзки от кайфа и, в тоже время, новых, не особо приятных ощущений, даже слегка болезненных, Попов это понимал, поэтому остановился, давая привыкнуть и, получив одобрительный кивок начал двигаться, сначала медленно, но всë также попадая по простате Антона, который от этого скулил, стонал и сжимал волосы у себя на голове. Но вдруг Арсений взял запястья Антона в замок и прижал к столу над его головой, облизав мочку уха, прошептал: — Сегодня тебя трогаю только я Брюнет начал двигаться быстро и резко, выходя полностью и вставляя обратно, почти по самые яйца. Антон громко стонал и хныкал, ему было настолько хорошо, в груди уже не хватало воздуха. Член младшего просил внимания к себе не меньше, чем сам Антон все эти месяцы, он слегка подрагивал, напоминая о своём существовании. Ещë пара резких движений и Шастун громко стонет, ярко кончая на живот себе и мужчине, когда второй изливается в презерватив, делая пару нежных толчков, выходит из обмякшего тела, снимая средство контрацепции, завязывая и выкидывал в урну, находящуюся под столом. Антон медленно сползает со стола, падая в объятия молодого человека, и вот, они стоят вдвоём в тускло освещенном кабинете, голые и счастливые, Арсений нежно целует младшего в губы напоследок и крепко прижимает к себе, много раз повторяя зеленоглазому на ухо: — Я люблю тебя, Антош