Et solus sanguis abluet peccatum tuum

Тигнари стоял совсем у кромки воды, слизывал с губ солёный ветер, ощущал, как мягкие волны лижут ступни. Хорошо. Спокойно. Почти забываются проблемы. Они уже полгода живут в Кадисе. Сперва родители были в глубоком шоке: сын уезжал учиться и жить в Санкт-Петербург, а вернулся совершенно искалеченный как физически, так и ментально, с молодым человеком под руку. Сайно особенно пришёлся по душе такому же глупому шутнику-отцу, в отличие от матери, которая готова была взвыть уже на третий день существования тандема. Но пару приняли: Сайно был учтивым и заботливым, выслушивал желания своего возлюбленного, готов был горы свернуть, не сидел без дела: смог начать работу в местном отделе полиции уже через полторы недели небольшой передышки. Вопрос о том, чтобы жить отдельно возник сразу, но они не располагали слишком большими накоплениями, а машину продать на предыдущем месте жительства не удалось до сих пор. Родители, щедрые до ужаса по меркам Тигнари люди, купили им домик практически у пляжа. В пешей доступности. Да, дом был совсем крошечный: на постоянной основе в нём могли жить лишь два человека и, может быть, хомячок. Небольшая кухня, небольшая гостиная, спальня. Всё шло своим чередом. Честно, Тигнари не думал, что камнем преткновения станет его устройство на работу. Всё это время он сидел без дела: мало кто хочет принимать на работу парамедика с увечьями, которые мешают полноценной ходьбе. Да, изначально раны казались не серьёзными, пока не выяснилось, что плетью ему всё-таки порвали связку. Но вот его всё же согласились принять в одну из бригад. Когда парень положил перед своим молодым человеком договор тот, с трудом переведя его на английский, неожиданно взорвался. – Нари! Это же абсолютно бесчеловечные условия труда! – Сайно ходил из угла в угол кухни, хватаясь за голову. – Я не против того, чтобы ты работал, но не на таких условиях! Зарплата мизерная, а рабочие часы такие, будто ты робот, а не человек. Двадцатичасовой рабочий день? График шесть через один? Ставка два евро в час? Скажи честно: ты попал в руки к рабовладельцам? – А что ты мне предлагаешь, Сайно? – внезапно для себя взрывается Тигнари, подскакивая. – Меня никуда больше не берут! Мне так и говорят, что хромой калека нахуй никому не всрался! – Я найду тебе работу, сам лично подберу ту, где хорошие условия труда, где тебя не будут принижать, – полицейский улыбается, тянет к парню руку, но тот отбивает её от себя. – Я не позволю тебе контролировать мою жизнь, Сайно, – шипит бешеной лисицей врач, смотря исподлобья. Мужчина смотрит удивлённо и слегка разочарованно. – Я не собирался, я хотел помочь, – понуро говорит полицейский, беря в руки свою портфель. – Что ж, мне пора на работу. Входная дверь хлопнула так, что казалось, будто дом дрожать начал. И вот, Тигнари стоит на пляже, разглядывая линию горизонта. Внутри всё холодит от тяжести осознания: он переборщил. Обвинил человека в том, чего тот не делал. В том, чего боялся. Телефон оживает мелодией, и парень, совершенно не глядя, поднимает трубку. – Милый, как у вас дела? – в трубке нежный женский голос, практически воркует, поднимает настроение. – Поссорились сегодня, я сам сглупил, – вздыхает Тигнари, закусив губу. – У тебя как дела? – Почему поссорились, милый? Что случилось? – его мама, чудесная женщина, тревожным тоном пробует пробраться к дебрям сердца. – Мам, мне не пять лет, чтобы жаловаться тебе на всё подряд, – неловко тянет медик, взъерошивая волосы на затылке. – Мы помиримся, правда. – Нари, я твоя мама, ты всегда можешь попросить у меня совета, ты же знаешь? – парень кивает в пустоту, забывая, что его не видят, но, кажется, мать всё понимает. – Ты где сейчас? Мне приехать? – Я на пляже недалеко от дома, просто отдыхаю, не стоит. Они скомкано прощаются, договариваются увидеться в выходные, и Тигнари снова устремляет взгляд в горизонт. Отношения – это работа. Он много раз слышал эту фразу, но только сейчас понял. Это действительно работа, тяжёлая, иногда неприятная, но работа. В стенах того ужасного дома ему казалось, что снаружи всё у них будет идеально, как в дешёвой драме, но идеально не было. Было так, как нужно. И Тигнари впервые понял, что это немного разные понятия. Теперь понимает, что не хотел бы идеального партнёра из сериала, всегда хотел такого, как Сайно. Да, местами раздражает и бесит, выводит из себя, но он родной и близкий, понимает его, как никто другой. На плечо ложится рука, и медик отскакивает в сторону, побледневший от испуга, и видит смуглую кожу и красные глаза с небольшими мешками под ними, смотрящие на него. Мужчина всё ещё в полицейской форме, стоит рядом и не убирает взгляд, выглядит решительным и сильным. И парень улыбается, протягивая руки для объятий. – Нари, я... – неловко говорит полицейский, стараясь держать небольшую дистанцию, но его заключают в кольцо рук, крепко прижимая к себе. – Замолчи, окей? – Тигнари вдыхает запах чужого одеколона, что так сочетается с ароматом моря. – Я зря на тебе сорвался, правда, прости. Меня выматывает вся эта история, и, наверное, всё же стоит доверить это в твои руки, иначе я тебя скоро покусаю. – Я не держу на тебя зла, – улыбается Сайно, прижимая парня к себе в ответ. – И я займусь твоей работой, так уж и быть, чтобы ты меня не съел. Тигнари поднимает слегка сердитый взгляд на своего партнёра, сводя брови к переносице. – Ну в прямом смысле не съел, – полицейский отводит взгляд, слегка краснея. – В плане, я не против, если ты меня съешь в переносном смысле, да и если бы ты был зомби, то я был бы не против, чтобы ты съел мой мо... – Сайно, ради всего святого, заткнись, – парень закрывает чужой рот ладонями, чуть ли не взрыкивая от злости. – Да и вообще, если бы я был зомби, то остался бы голодным. Всё, пошли домой. А ещё Тигнари понял, какое на самом деле тёплое слово "дом". Когда ты знаешь, что там тебя ждут с объятиями и поцелуями, несмешными шутками, тёплым пледом и подгоревшими блинами. Когда сам может ждать, чтобы подарить свою иногда неуклюжую заботу, со старательно приготовленным гаспачо или ахобланко, улыбками и старыми сериалами по вечерам. Он впервые дома, но не потому что в Кадисе, не потому что у него есть собственное жильё, а потому что рядом с ним Сайно. И когда Тигнари смотрит на его попытки затолкать в себя как можно больше крекеров во время просмотра какого-то боевика категории бэ, неожиданно легко приходит очень простая мысль: Сайно и правда его дом, и ничего удивительного в этом нет, потому что это Сайно. И это всё объясняет.