А люди любят. Они стоят с букетами в метро, как будто ждали свидания целый год
Люди любят хрусталь и столовое серебро, достают на юбилей, покупают коньяк и торт
Люди любят, хватают гантели, крутят педали, по утрам терпеливо выгуливают собак
Вы думали, люди не любят? Не угадали, люди любят, да ещё как
* * *
Комната, выглядящая вполне прилично и уютно, доверия никакого совсем не внушала; скорее наоборот, заставляла напрячься и приготовиться к худшему. Книжные полки, мягкий диванчик, растения по углам расставленные, теннисный стол посередине. Слишком мирная атмосфера. Обычно в такой обстановке происходит что-то морально терзающее. Садятся все на диванчик, слегка потеснившись, и на зашедшего за ними мужчину смотрят. Маргарита на подлокотник села, ногами немного поболтав, и, сложив в замок руки перед собой, оглядела комнатку. Было некомфортно — слишком уж дом родной напоминало. Матушка её тоже книжками зачитывалась, и в их гостиной всегда стоял похожий, деревянный книжный шкаф. — Вы в комнате отдыха, — оповещает мужчина, стоя спиной к развешанным на стене телевизорам, напротив теннисного стола. Маргарита немного прищурилась: телевизоры эти ей чем-то задание прошлого сезона напоминало, а говорить со своими близкими ей совершенно не хотелось. — За хорошее поведение передачки получат следующие девушки. Мила Грац. Названная девушка встала, а Маргарита закатила глаза. За хорошее поведение. Если у Милы было хорошее поведение, то Маргарита вполне могла себя Ангелом Божьим считать; абсолютно чистой, невинной душой. Рядом с ней послышался такой же смешок; Света, по всей видимости, тоже в Миле хорошего поведения не увидела. Та, в свою очередь, подошла к столу ближе, смотря на поставленную перед ней коробку. Маргарита неосознанно напряглась, когда увидела, как улыбка на лице Милы становилась всё более и более натянутой, болезненной, пока та на содержимое передачки смотрела. Значит права Маргарита была — милые комнатки до добра не доведут. Доставая армейский ремень, Мила уже почти сдерживала слёзы. А когда на одном из телевизоров включили видео с записью её матери, — всё-таки верно Маргарита сравнила задания, — Мила действительно достигла края и эмоции отрицательные сдержать не смогла. Было бы странно, если бы произошло наоборот — Мила совершенно не тот человек, что сдерживаться будет. Маргарита свела у переносицы брови и поджала губы в тонкую полоску; конечно, жалко девочку ей было, но и отрицать, что в настоящем времени вела она себя далеко не самым приятным образом, было нельзя. Телевизор оказался разбит, Мила сидела на полу, лишь через несколько минут прийдя в себя и с трудом перебравшись к дивану, а в комнату снова вошёл мужчина с новой коробкой. Маргарита сглотнула. Она понимала, что рано или поздно назовут её имя, и, если честно, хотела чтобы это было как можно раньше: пусть лучше побыстрее отмучается, чем терзаниями да мыслями себя томить. Пальцами хрустеть начала от нервов, — дурацкая привычка, — и, прищурив глаза, пыталась разглядеть имя красным маркером на картонной коробке. Чёрт. — Маргарита Мельникова, — подозвал её мужчина, и Маргарита, тяжело вздохнув, с дивана встала, не особо быстрым шагом подходя к зелёному, теннисному столу. Пальцами провела по краям коробки, не решаясь заглядывать внутрь, и кинула быстрый взгляд на остальных девочек, что внимательно за ней наблюдали. Маргарита прикусила нижнюю губу, медленно и осторожно открывая, сгибая картон по сторонам и заглядывая внутрь. Рвано, тихо выдохнула и громко сглотнула вязкую слюну, что во рту накопилась, на содержимое смотря. Пару мгновений просто простояла в этом положении, ничего не доставая, даже не желая прикасаться к этому, но сделать ей это всё же было нужно. Быстро проморгалась, не давая собравшимся в уголках глаз слезам вытечь наружу, и медленно подняла из коробки икону. Самая распространенная, Божия Матерь, достаточно крупная — такая, как над её кроватью в родительском доме висела. Маргарита кладёт икону на стол, морща нос от неприязни, и следом достаёт связанный, толстый шнур от какого-то электрического прибора. Бьёт он больно. Молчит, ни слова не говорит, и даже в сторону остальных не смотрит больше. Лишь прожигает взглядом два предмета перед ней; серая радужка глаз заблестела от сдерживаемых потоков слёз. Маргарита сжимает руки в кулаки, опираясь ими о стол, и опускает голову вниз, делая глубокие вдохи. Мамина практика сейчас не успокаивает. Всем телом крупно вздрагивает, когда прямо за спиной, на одном из уцелевших телевизоров, слышится знакомый до боли и рвотного позыва голос. Маргарита жмурится, но всё же поворачивается, слабо приоткрывая глаза, чтобы посмотреть на обладательницу женского голоса. Женщина, лет сорока пяти, миниатюрного телосложения и с русыми волосами, за белоснежным платком скрытыми. Сидит на стуле, сложив на коленях руки, и немного качает головой. — Ох, Риточка. До сих пор не можем с отцом твоим понять, где же мы так согрешили, что нам такая дочь досталась, — со слезами на глазах начинает говорить женщина, вновь жертвой себя выставляя, и сглатывает. Было видно, как та куда-то в сторону на пару секунд посмотрела, что уже дало Маргарите понять, что в том месте отец её сидел: он всегда мать контролировал. — Хорошо, что ты попала туда, где находишься сейчас: всех бесов из тебя изгонят, наконец-таки. Может станешь наконец достойной, благородной и богослуживой девицей, а не тем позором, коим ты сейчас являешься, моя дорогая. Сладкие прозвища вкупе с горькими словами почти наносили Маргарите хлыстовую травму. Голову она вниз опустила, вся сжавшись, и слёзы, по щекам покатившиеся, сдержать всё-таки не смогла, пусть и плакала она совершенно беззвучно. Телевизор хотелось сломать, разбить, в окно выкинуть, лишь бы это лицемерное лицо матери родной не видеть больше никогда. — Хотя я даже не уверена, сможет ли Бог простить тебе такое количество ужаснейших грехов. Помолись, родная, вымоли прощение у Господа нашего, и может тогда кары небесной тебе получится избежать, — после этих слов видео с женщиной затухло, и в комнате встала оглушающая тишина. Маргарита скатилась на пол, закрыв лицо руками, и всеми силами в себя прийти пыталась. А затем почувствовала, как её обвивают несколько пар рук. Света с Кариной подошли к ней, на пол рядом присаживаясь, и обняли успокаивающе, словно показывая Маргарите, что она не одна. Что не одна с тяжёлой судьбой. Да и просто не одна в этой жизни. Маргарита, тепло чужое почувствовав, в реальность медленно начала возвращаться, убирая с лица руки и тихонько носом шмыгнув. Не без помощи поднялась на ноги, быстрым взмахов руки столкнув икону вместе со шнуром на пол, и, не взглянув на эти два предмета, снова подошла к дивану. Большинство взглядов — сочувствующих — её согревали, и она протиснулись на сам диван. Тут же ощутила успокаивающее похлопывание на спине, посмотрев в сторону Айыллааны, что это и сделала, и молча отвернулась обратно. Сглотнула. Закрыла глаза. На собственное самобичевание времени не осталось, когда сразу после неё в комнату внесли ещё одну, третью коробку, подзывая ближе Алину. Маргарита вздохнула, провела рукой по волосам, приглаживая их, и откинулась на спинку дивана. Сморгнула с ресниц последние слезинки, провела кончиком языка по покусанным губам, и посмотрела на вставшую на ноги Алину. После Алины — Маша Сёмина, затем — Лиза. Сердце окутала пелена сочувствия, вызывая неприятные ощущения внутри, словно кто-то по органам скребся, царапая когтями. Маргарита сидела тихонько, только изредка поднимая взгляды; лишь когда с дивана поднялась Айыллаана, подходя к своей коробке, Маргарита всё же заинтересованно посмотрела на стол. Послушала, как та слова матери с якутского переводит; взглянула на брошенную бутылку водки на полу. Всё ещё сидела тихо, — даже как-то слишком тихо, — видимо, не до конца прийдя в себя после собственной «передачки». И всё же смогла немного по спине Айыллаану погладить, после этого сжав её плечо, когда та вернулась на диван, в качестве поддержки. Потому что знала, каково это, вспоминать переломные моменты жизни и переносить это в одиночку. Атмосфера стала ещё более напряжённой. Солнце, за небольшим окошком позади дивана, уже за горизонт потихоньку начало заходить, пряча свои яркие лучи, собираясь поделиться своим теплом с другим земным полушарием. Вечернее время сделало всё ещё более угрюмым, словно наложив синеватый фильтр, как в «Сумерках». Девочки все сидели в тишине, пока операторы камеры выключали и переносила всю аппаратуру на следующую локацию. Некоторые девочки всё ещё плакали тихо, про себя; некоторые, в том числе и Маргарита, пустым взглядом, молча, прожигали стену напротив. Сердце медленно пришло в нормальный ритм и Маргарита встряхнула головой, прогоняя смутную дымку. Она повернула голову в сторону Карины, что очень грустно сидела рядом, а затем посмотрела на Айыллаану. М-да. Замечательное второе за день испытание.* * *
Не слишком много времени, камеры уже совсем скоро снова оказались включены, а девушек снова завели в помещение с клетками. Только на этот раз клетка была лишь одна. Садясь куда-то сзади, Маргарита прищурила глаза, глядя на дешёвую пародию на электрический стул и мужчину за компьютером. Детектор лжи. Детекторам Маргарита не верила на все сто процентов, ведь они ошибаются в пятидесяти процентах случаев, но для проекта это было важно, так ещё и контент более интересный получается. Детектор лжи на самой первой неделе Маргарита видит впервые и, даже со скептицизмом к нему относясь, не могла не согласиться, что это хорошая идея. Среди девочек заметила розовую макушку, и удивилась, уже забыв про существование Маруси. А ведь если подумать, то она была той, с кем Маргарита самой первой познакомилась, ещё на кастинге. Во время первого дня они даже словом не перекинулись. Мужчины вызывали девушек по очереди, задавая им вопросы с их анкет и кастингов, и всё это время Маргарита сидела сгорбившись, в мыслях погрязнув. Она не врала да и историю свою не придумывала, но эмоции у неё скачут сильно, что детектор запутать может. Переживала и пыталась успокоиться, чтобы не нервничать слишком сильно. И тихо ругнулась, когда назвали её имя. Сглотнула, поправила снова собранные в хвостик зелёные волосы, и встала на ноги, выходя из клетки и подходя к стулу. Села, ожидая послушно, когда на неё всю электрическую мишуру повесят, и прикусила нижнюю губу. — Маргарита. Ваша беременность была результатом сексуального насилия? — с козырей мужчина зашёл, поглядывая на неё через экран своего компьютера. Маргарита слегка поморщилась, явно недовольная тем, что первым же вопросом было что-то столь личное, но вместе с этим и понимала почему задали ей именно это.Синхрон Маргариты:
— Я не люблю обсуждать это. Никому не говорила. А затем так прямо, напротив ещё четырнадцати девушек. Спасибо, — девушка на кресле показывает большой палец и тяжело вздыхает, качая головой.
— Да, — отвечает спустя несколько секунд, бездумно в каменный, грязный и пыльный пол смотря, чувствуя, что вот-вот расплачется. Снова. Мужчина через некоторое время снова голову поднял и коротко кивнул. — Это правда, — произнёс, вызывая среди остальных девочек тихие, удивлённые перешептывания. Маргарита в его голосе даже лёгкие, едва ощущаемые нотки сочувствия различила. — Ваши родители отправили вас в женский церковный-интернат при монастыре в шестнадцатилетнем возрасте? Маргарита снова вздохнула. Сам период проживания и «очищения» не был для неё настолько травматическим, если бы именно там с ней не произошёл первый вопрос. Она прикрыла глаза и снова кивнула, хоть и понимала, что отвечать должна вслух. — Да, — перевела взгляд на одноклассниц, которые неотрывно на неё смотрели, и увидела у них достаточно сопереживающие взгляды. Приятно. Мужчина снова озвучил, что ответ был правдив, а затем немного нахмурился, задавая третий, последний вопрос, который спрашивали у абсолютно каждой сидящей на этом «электрическом стуле». Пришла ли она на проект ради хайпа. Маргарита даже задумалась: она в полное исправление и помощь здесь не верила, но одновременно с этим эта помощь ей была нужна. Может она это исправление видела лишь как что-то, что в свет ей выбиться поможет? — Нет, — в конечном итоге ответила, немного повернув в его сторону голову, и терпеливо дождалась его оглашения. Правда. Значит, возможно, в глубине души всё же верила, — или хотя бы надеялась, — что Школа Леди ей поможет. Встаёт на ноги, снова к остальным участникам присоединяясь, и садится на свой стул, тяжело вздыхая. Зажмурилась, пыталась из головы неприятные картинки прошлого выкинуть, и на спинку откинулась. Ближе к ней, к её уху, наклонилась сидящая рядышком Карина. — Мне жаль. Я могу спросить кое-что? — совсем тихо, так, что даже Маргарита с трудом расслышала, спрашивает она, своим полным жалости ланиным взглядом смотря. Маргарита кивнула. — Почему аборт не сделала? — Не разрешили. Это ведь грех, — таким же тихим тоном в ответ произнесла, открывая глаза и в ответ на Карину смотря. Понять, почему эта девушка с ней общается, было не так сложно: просто сердце у неё большое и доброе очень, как и желание теплом и любовью с окружающими делиться. Маргарита её за мягкость не осуждает. Маргарит ей благодарна. — Религиозные фанатики? — почти виновато спрашивает, боясь, что слишком обидное что-то сказала. Но Маргарита на её слова агрессивно или обиженно не реагирует; только снова головой положительно в ответ кивает. — Сочувствую… Карина пытается поддерживающе улыбнуться, и Маргарита тоже слегка приподнимает уголки губ. Что бы то ни было, людей она любит.* * *
Пришедшие преподаватели исключили из Школы Леди, — хотя, технически, никто из них ещё не был официальной ученицей, — Марусю за враньё. Маргарита была неприятно удивлена; такое ощущение, что это лично её кто-то вокруг пальца обвёл, хотя, как было выше сказано, они с Марусей и не разговаривали толком. Но в конечном итоге остальные, — на удивление Маргариты, даже Саша, которая тоже ради хайпа на проект пришла, — отправили в автобус, что до Школы Леди ехал. Со своими чемоданами сидя на автобусных креслах, Маргарита повернулась к сидящей рядом с ней Айыллаане. Та в окно уставилась, головой к стеклу прислонившись, и, кажется, почти засыпала. На лице её красовались сине-зелёные синяки, Дашей добродушно подаренные. Маргарита слегка в её сторону наклонилась, по плечу потрепав, заставляя Айыллаану поднять голову и, с нахмуренными бровями, на виновницу её покоя посмотреть. — Из-за чего вообще этот сыр-бор с Поцелуевой разгорелся? — спрашивает Маргарита; ей даже не заблагорассудилось тон голоса понизить, чтобы неприятные головные боли у Айыллааны не вызвать. Та поморщилась из-за пульсирующих висков и вздохнула, выпрямляясь на своём сиденье. — Да я не захотела слушать её. Не люблю, когда мне указывают, что делать. Особенно, если это уборка, — отвечает, немного лениво, и облизывает губы. Сама же говорила полушёпотом, чтобы её головная боль не прогрессировала. — Не любишь убираться? Странно… — Маргарита наклонила голову набок и улыбнулась, словно шутку глупую в голове вспомнив. Даже усмехнулась тихо, эту самую шутку всё же озвучив. — Гюзель и не любит убираться? Айыллаана хмурится сильнее, явно ни черта не поняв, и молча смотрела, как Маргарита смешки сдерживает. Мысли в голове ни к какому результату не привели — Айыллаана совершенно не поняла, кто такая Гюзель и почему её будущая одноклассница так назвала её. Маргарита же покачала головой, всё ещё улыбаясь, — даже несмотря на боль, что разбитая губа вызывала, — и слегка Айыллаану локтем в бок толкнула. — Ты чё? Ну, Гюзель атакует… Ты пятый сезон не смотрела? — не разочаровывается, что её гениальный юмор остаётся непонятым. По спинке сидения вниз сползает, вероятнее всего, не самую удобную полулежачую позу приняв. Айыллаана пару мгновений думает, а затем закатывает глаза, но лёгкого смешка не сдерживает: скорее не из-за того, что это действительно смешно было, а из-за абсурдности. Скидывает с головы капюшон своей толстовки, тоже более расслабленно садясь, и смотрит на Маргариту. — А ты на Никиту из «это всё.» похожа, — с улыбкой произносит, взглядом бегая по чужому лицу напротив. Изучает, рассматривает. Наклоняет голову набок, как любопытный щенок, да глазками карими сверкает. Маргарита ресницами хлопает непонимающе и немного хмурится, в мысли свои уходя; про блоггеров она этих не слышала, немного другим контентом увлекаясь, и согласиться или возразить против этого сравнения она, увы, не могла. А Айыллаана улыбнулась ярче, когда поняла, что её собеседница, — как и сама якутка пару мгновений назад, — ничего не понимает. — Я не шарю, — пробормотала, наконец, Маргарита, так и не услышав никакого объяснения от Айыллааны, и слегка надулась; ей действительно было интересно, на кого она могла быть похожа со стороны. — Такой же юмор глупый, — Айыллаана по-доброму глаза закатила, и снова повернулась к окну, прислонившись к нему виском, точно также, как и до этого. Маргарита немного обиженно повела плечами и, сложив на груди руки, взгляд вперила в сиденье спереди, разглядывая мелкие катышки на тёмной ткани.* * *
Тепло окутало с головой, как только Маргарита порог здания, что им дом будет заменять некоторое время, переступает. Оглядывается по сторонам, любуется, явно находясь впервые где-то с таким приятным, явно дизайнерским интерьером. Граффити на стенах добавляют контраста; мягкий, лёгкий ванильный запах, исходящий из ароматических диффузоров, делает более расслабленной и добавляет уюта. Находиться здесь было приятно. Поднимаясь по ступеням на второй этаж, на коем и располагались спальные комнаты, Маргарита заглядывает сразу в дальнюю. Ещё по прошлому сезону помнит, что кровати теперь табличками с именами подписывают, и поэтому сразу же бегает взглядом по каждой кровати, ища своё имя. Кровать, ей с этого момента принадлежащая, стоит ближе к окну; односпальная, с мягким на вид сиреневым постельным бельём. И с розовой коробкой. Маргарита не сразу открывает — осматривается по сторонам, смотря на соседок по комнате, и несказанно радуется тому, как ей могло так повезти. Видит Карину со Светой, и Айыллаану: именно тех девочек, с которыми общий язык найти сумела. Улыбается, практически облегчённо, радуясь отсутствию рядом Милы с Дашей; боялась Маргарита, что их в одну комнату поселят, и тогда постоянной ругани да драк избежать бы не получилось, примерно до тех пор, пока Маргариту они не убили бы. Открывает всё же коробку, видя симпатичную, шёлковую пижаму приятного зелёного цвета, а также записку на коричневой, плотной бумаги. Немного глаза щурит заинтересованно, и первым делом именно записку и достаёт, глазами серыми по написанному пробежавшись. И губы её тут же растягиваются в яркой улыбке. Поворачивается к остальным, прочитав ещё раз, только вслух. — «Сила — это не только про физическое тело. Будь сильной во всех смыслах. Удиви всех и засияй. Влада» — читает, немного запинаясь из-за улыбки, а затем поднимает взгляд и смотрит на девочек, что тут же свои бумажки подхватывают, тоже читать начиная. — «Йоу-йоу-йоу, Матильда на связи. Разнеси их всех». Это от Вилки, — Айыллаана тоже улыбку не скрывает, как и лёгкого румянца; видимо, Виолетта фавориткой её была, и Маргарита прекрасно понимает, каково это, понять, что твой кумир про твое существование знает. — «Сейчас всё зависит от тебя. Не потеряй свой шанс. Костья Купер.» — точно также вслух читает Карина, явно из-за всех сил сдерживая и скрывая застенчивую улыбку. Упоминание о пятом сезоне заставило Маргариту кинуть взгляд на Айыллаану, с которой она буквально в автобусе разговаривала на этот счёт. Маргарита откладывает записку в сторону, на прикроватный столик, бережно беря и расправляя пижаму; шелковистая ткань приятная, нежно переливается при свете ламп. Цвет ей тоже понравился — зелёный. Маргарита подумала о том, что он подходит к её волосам, и слабо усмехнулась, осторожно сложив и убрав пижаму на кровать. Если честно, очень уж ей хотелось поскорее принять горячий душ и переодеться, ведь форма, что осталась на них ещё со второго задания в столовой, уже пропахла потом и местами неприятно прилипала к телу. Но мечтам сбыться не удалось. Один из операторов, поставив съёмку на паузу, выглянул из-за камеры, достаточно громко сообщив, чтобы сейчас все девочки через пятнадцать минут собрались на улице. Именно в этот момент со двора заиграла музыка, достаточно громкая, по ушам сильно бьющая, и тот самый оператор принялся передвигать свою аппаратуру, к окну направляя. И девочки всё, в целом, и без указаний поняли. Смотрят сначала в окно, разведав обстановку, и, понимая, что им, наконец-таки, приготовили долгожданную вечеринку в честь «посвящения», — которая, на самом-то деле, была лишь провокацией, — начали в попыхах переодеваться во что-то более удобное и пригодное для «распития спиртных напитков». Маргарита исключением не стала — отдохнуть, даже если это не был душ и сон, хотелось неимоверно, — и в компании остальных вышла из дома во дворик. Первым делом в глаза её бросился стол с едой и полуголый бармен. На мужчину она, к слову, даже не смотрела толком, испытывая неприязнь к голым телам, кто бы это ни был, лишь начала голодными глазами бегать по предложенным закускам. После гречки даже небольшие канапе с ветчиной, сыром и оливкой казались настоящим вкусовым раем. Маргарита в центре самом встала, чтобы доступ полный ко всему иметь, и, запихнув кусочек чего-то мясного, — она так и не поняла, что это было, — в рот, подала свой бокал к бармену. Сначала все девочки выпили вина, чокнувшись, а затем уже разошлись по интересам. Маргарита попросила у бармена виски, — рома у них, к сожалению, не оказалось, — и вместе с Кариной, что позвала её, отошла в сторонку. Алкоголь, к слову, был явно очень дешёвым; тот самый тип, после которого хочется идти и вырвать где-то в кустах, а затем упасть в канаву из-за алкогольного отравления. Но Маргарита сильно против не была, уж слишком, всё-таки, горло промочить хотелось. Карина что-то на ухо ей болтала, в то время как некоторые девочки, или, если быть точным, «эскортная» их часть, залезли на столы, скидывая еду, начав танцевать и оголяться. К их скромному дуэту присоединилась и Айыллаана, что тоже за разворачивающимся на их глазах стриптизом наблюдать совсем не хотела. Встала рядышком, протягивая сначала Карине, а затем и Маргарите, бутылку, пусть уже и полупустую, с каким-то приятным кофейным ликёром. Маргарита даже удивилась — неужели на этом проекте может быть что-то кроме самого дешёвого алкоголя? Вкус был приятным, пусть и любила Маргарита больше клубничный ликёр, и поднял настроение. Она заметила, одной из первых, стоящую в дали статую, что ещё при входе раньше стояла, и в голову ей совершенно глупая идея пришла. — Пошлите покидаемся? — подняла одну бровь вверх, обращаясь к двух стоящим рядом с ней девушкам, и, заметив их непонимающие взгляды, закатила глаза. — Чем-нибудь в вон ту-у статую. Ну, кто более меткий. Соревнование. Кто проиграет, тот… Маргарита прищурилась, оглядев поляну, на которой торжество и происходило, долгим изучающим взглядом, а затем взяла у бармена целую, полную бутылку коньяка, и показала её девочкам. — Кто проиграет, тот половину должен залпом выпить, — Маргарита азартно ухмыльнулась. Споры, какие-либо вызовы она любила, особенно их инициатором быть. Да и проигрыш проигрышем как таковым ей не показался. Карина немного щурится, думая, а Айыллаана согласно кивает, допивая остатки ликёра и оставляя себе пустую бутылку. Маргарита выжидающе посмотрела на Карину, и та, вздохнув, всё же согласилась, вместе с ними подходя к статуе ближе. Встали все трое достаточно поодаль, чтобы честно было, и подготовились. Остальные девочки внимание своё на них обратили, явно интересуясь, чем они сейчас будут заниматься. Маргарита первой встала, покрутив в руках свой стакан с остатками виски на донышке, и вылила всё это в траву. Стаканом, уже пустым, замахнулась, и куда-то в шею, где маркером «Индиго», в честь участницы прошлого сезона, было написано, попала. Издала победное «Юху-у!» и отошла в сторонку, позволяя Карине, что второй стояла, занять её место. Карина, со своей достаточно крупной рюмкой в руке, достаточно долго целилась, а затем кинула, попав чётко в голову. Айыллаана даже сглотнула, понимая, что возможность проиграть у неё была невероятно большая. И всё же решила интуиции своей доверить, о чём в итоге и пожалела. Бутылка Айыллааны даже близко к статуе не подлетела, почти под самыми её ногами упав. Якутка издала протяжный, разочарованный стон, голову назад запрокинув, и из рук смеющейся Маргариты бутылку коньяка приняла. Смотрела на эту подозрительную жидкость, оценивая все возможные события этой авантюры, а затем наплевала на всё, открывая крышку, — благо это была не пробка, — и достаточно быстро, залпом, пусть и слегка поперхнувшись, выпила чуть меньше половины. Тут же дышать тяжело начала, кинув недовольный, но совершенно не злой взгляд на Маргариту, и рукавом толстовки вытерла рот. Наблюдающие за ними девочки тут же к происходящему присоединились, пусть уже и без коньяка, который себе очень скромно Юлиана забрала. Маргарита хлопнула Айыллаану по плечу, наблюдая за тем, как та морщится, из-за неприятного жжения в горле. Всё таки пить крепкий алкоголь залпом, ещё и в таком количестве, было не самой адекватной идеей. И хотелось бы Маргарите повеселиться ещё немножко, как где-то в сторонке началась драка. Карина, которая, казалось бы, только что рядом стояла, уже держала Еву, прижав ту к полу, не ударяя её, лишь обездвиживая, чтобы не пошла никого бить, в то время как Мила набрасывается на Свету. Вторая на пол падает, без возможности встать, — девочка и вправду пить совершенно не умела, — и Маргарита брови сильно хмурит, поджав губы. Синяк на носу и разбитая губа до сих пор напоминали о силе, которую Мила представляла, но «Светочка» так в душу ей запала, что не могла она её бросить. Айыллаана, с Сёминой за компанию, тут же подбегают к дерущимся, пытаясь Милу оттащить, но из-за выпитого только что алкоголя якутка пошатывается и сама практически падает. Зато Маргарита, снова «мамочкой» себя возомнив, Милу толкает своим телом, всё же вынуждая её от бедной Светы оторваться. Взгляд у Милы бешеный, агрессивный — она совершенно не в себе. Пока Сёмина пытается поднять и увести избитую Свету, Мила переключает внимание своё на Маргариту, что челюсть почти до скрежета сжала и глаза в своей обычной манере прищурила. — Неужели я всё-таки права была, когда сказала, что ты только на слабых нападать и можешь? — произносит Маргарита, и поворачивает голову, глядя на вторую подряд разыгравшуюся в стороне драку, снова с участием Светы. Опять вступиться хочет, но не получилось — была у нее проблема, прямо напротив стоящая. Мила. — Провокаторша хуева, — почти выплюнула та, вперёд кинувшись, и уже собралась Маргариту повалить, как та, вспомнив о бутылке в руке своей, о голову Грац её разбила. Мила тут же притормозила, почувствовав кровь по лбу стекающую, и поняла, что осколки порезали её. Маргарита, словно сама с себя удивившись, поначалу округлила глаза, даже испугавшись немного, но затем, во вкус войдя, воспользовалась таким же ступором и у соперницы своей; за короткие волосы кое-как схватилась, коленкой по носу стукнув, и даже в голове себя похвалила. Безнаказанной, увы, не осталась. Мила ещё больше разозлилась, кулаком прямо в глаз ударяя, — фингал наверняка останется, — но вовремя подошедшие охранники подбежали, разнимая обе драки. Маргарита стоит, опираясь рукой о стол, смотря за тем, как камеры выключают, а врачи обрабатывают лицо Милы и Светы. Остальные, в частности Диана с Юлианой, хватают со стола оставшиеся бутылки алкоголя, — не пропадать же добру, — в то время как Маша схватила поднос с уцелевшими закусками. Вот и погуляли.* * *
В комнате было достаточно комфортно, благодаря всем живущим здесь девочкам. Ни одного агрессора, — если провокации самой Маргариты исключить, — не было, что позволяло более тихим девочкам облегчённо выдохнуть. Принесённые, или будет точнее сказать украденные, бутылки с водкой Юлиана поставила на тумбочку, отпивая немного в одной из них. Юлиана, уже полность в щи пьяная, — Маргарита помнит, как видела, что она по полу каталась да со светильником разговаривала, — протянула ей одну из бутылок, улыбнувшись хитро. — Спорим, что ты эту бутылку не выпьешь за минуту? — Юлиана хихикнула, немного встряхнув полную, ещё даже закрытую бутылку водки, и опять протянула её Маргарите. Айыллаана за плечо её взяла, прошептав на ухо «не надо», но Маргарита разыгралась. Маргариту на слабо взяли. Она также тихо ответила Айыллаана, что ничего страшного не случится, и приняла водку из рук Юлианы. Сёмина, что уже в душ зайти хотела, так как камеры выключили, оставляя девочек на самих себя, остановилась и с любопытством наблюдала за происходящим. Карина закатила глаза, а Света, бедная девочка, уже и вовсе спала. Айыллаана провела ладонью по лицу, но больше не останавливала Маргариту. Открывая железную крышечку, сначала немного понюхала содержимое, сморщившись. Дешёвая, отвратительная и ядрёная водка. Гадость. И она припала к горлышку, подняв бутылку над собой, начав пить. Конечно, за минуту выпить это у нее не получилось, да и остановилась она, оставляя на дне ещё немного прозрачной жидкости. Закашлялась, явно поперхнувшись, и даже немного сплюнула себе на рукав. И вправду гадость. Зато Юлиана, несмотря на то, что Маргарита этот спор так и не выиграла, начала хлопать в ладоши. Забрала остатки из её рук, позволяя Маргарите отдышаться и отойти в сторонку. — Тебе плохо щас будет, — тихим, но спокойным голосом сказала Алина, с которой Маргарита раньше не разговаривала даже. Девушка, полная и с очень добрым лицом (Маргарита даже не видела никогда, чтобы та дралась или пила много), покачала головой, беря в руки махровое полотенце, собираясь принять душ. Сама Маргарита махнула рукой, завалившись на кровать, и сделала глубокий вдох. Возможно, даже не возможно, а точно, это и вправду было лишним. Как и все драки, в которые она лезла; как и слова обидные, которые она девочкам говорила. Сейчас, лёжа на кровати, чувствуя, как её тошнить начинает, да голова уже кружится, с разукрашенным синяками лицом, Маргарита пытается найти во всём плюсы. Пришла к выводу, что она никогда не чувствовала себя такой живой. После этих дней, действительно кардинально отличавшихся от её типичной рутины, состоявшей из садик-работа-садик-магазин-дом, она действительно впервые в своей жизни жила. Её кровать прогнулась чуть сильнее, когда рядом кто-то присел. Маргарита в сторону этого человека поворачиваться не хотела, но её буквально заставили, за руку потянув, чтобы та сидячее положение приряла, взяв за подбородок и слегка покрутив её лицо. Карина. — Ничего, жить будешь, — сделала вполне логичной вывод девушка, отпуская свою руку и снова улыбнувшись. Карина тоже только что из душа вышла, уже в пижаму одетая, и выглядела достаточно сонной. — У тебя сердце доброе. За Светку заступилась. А до этого за Оел. Маргарита опустила взгляд вниз и, вздохнув, слегка улыбнулась. Даже несмотря на большое количество алкоголя в крови, сейчас думалось как-то слишком легко и свободно, что позволяло над словами Карины поразмышлять. Ей редко говорили, что она хороший человек, ведь она, если смотреть на всё со здравой точки зрения, им не являлась совершенно. Но слышать это, особенно от такого человека, как Карина, было приятно — это звучало почти как истина. — Наверное. Спасибо, — кивнула легонько и ещё раз улыбнулась, смотря на то, как Карина медленно на ноги поднимается к своей кровати подходит. Думает над её словами, наблюдая за тем, как все остальные тоже, помаленьку начинают ко сну готовиться. Приходит к выводу, что она, возможно, хотя бы на малейший процент, могла бы быть человеком с добрым сердцем.* * *
После вчерашнего фуршета, утренняя овсянка кажется настоящим адом; Маргарита не съела и половины. Конечно, на это значительно влиял тот факт, что с самого подъёма её ужасно сильно тошнило, всё тело ломило и ей просто хотелось снова уснуть и, желательно, не проснуться. И всё же сейчас ей приходится хотя бы чуть-чуть подготовить себя к съёмкам, которые вот-вот должны начаться. Стоит в комнате, глядя на свое опухшее лицо в отражении зеркала; синяки за ночь стали более фиолетовыми, губа нижняя опухла ещё чуть сильнее, да и от алкоголя выглядела она, скорее, как Олег Монгол, чем как двадцатидвухлетняя девушка. Тяжело вздыхает, собирая волосы в слабый, маленький, из-за длины волос, хвостик на затылке, а затем смотрит на остальных. Большинство — такие же усталые, как и она сама. Маргарита боковым зрением видит, как Юлиана красится, и замечает перед ней тональный крем. Сама она не красилась почти никогда, но и особого отторжения к косметика не имела, точно также, как и к платьям и юбкам. Маргарита подошла ближе к Юлиане, немного наклонившись к ней, и слабо улыбнулась. — Я могу одолжить? — указывает на тюбик с тональным кремом, и Юлиана, быстро на неё глянув, молча кивает. Маргарита немного замазывает посинение на носу и фингал под глазом, сделав их, хотя бы, менее заметными, и снова смотрит на себя. Ну, хотя бы в камере должна выглядеть не так плохо, как изначально. Немного повернувшись, уже планировала предмет косметики обратно его владелице отдать, как в поле зрение попала Айыллаана, с синяком на подбородке, который Маргариту весь день раздражал. Она ближе подходит, протянув якутке тональную основу, и, словив её удивлённый взгляд, чуть махнула рукой. — Потом Юне отдашь. Замажь ебало немножко, а то стрёмно выглядишь, — улыбнулась немного, в сторону отходя, и почувствовала взгляд Айыллааны на спине своей. Та улыбнулась, тихонько хмыкнув, даже не обратив внимание, что оттенок ей немножко не подходит.* * *
Уже получив несколько инструкций от редакции, девочки ровной линией по лестнице вниз спустились, увидев, наконец-таки, их форму, аккуратно на вешалках висящую. Маргарита цвет синий не любила, да и костюмы эти напоминали самую обыкновенную школьную форму, и чем-то походили на одежду первого сезона. Но, в общем и целом, против она не была. Подходит со всеми остальными ближе, рассматривая со всех сторон. — Бабушкины ботиночки, — комментирует, с немного грустной улыбкой, глядя на чёрные кожаные лоферы, но и сделать против ничего не может: форма для всех единой была, а большинству она даже очень понравилась. Девочки начинают переодеваться, по всей гостиной пижамы свои раскидывая, и Маргарита, натягивая на себя юбку, подолом прикрывая татуировку с несколькими глазами на бедре, слышит рядышком грустное бормотание Айыллааны. — Я галстук завязывать не умею, — девушка, уже одетая почти полностью, стояла и грустно держала в руках развязанный тёмно-синий галстук. Маргарита тихо усмехнулась, покачав головой, и ближе подошла, самостоятельно его на однокласснице завязав. Айыллаана благодарно улыбнулась и облизнула губы. — Спасибо. Уже во второй раз за утро. — Обращайся, — Маргарита растянула губы в улыбке, закончив надевать форму, а затем поправила рубашку. Зашли все в зал для церемонии выгона, тут же взглядом на нового дворецкого наткнувшись. Маргарита даже от закатывания глаз не удержалась: с каждым сезоном дворецкие нравятся ей всё меньше и меньше, а этого она ещё и вживую видела. Садятся на стулья, словно смертной казни ожидая, и как по команде выпрямляются, когда к ним заходят преподаватели. Начался разбор взлётов и падений, причём первых почти ни у кого не было, — это, всё же, их первая неделя была, без как таковых испытаний и даже без работ с психологом. Маргарита прожигала взглядом броши, символы Школы Леди, и чувствовала, как от волнения у неё учащается сердцебиения. — Маргарита Мельникова, — наконец называет её имя Лаура Альбертовна, заставляя девушку на неё взгляд перевести и судорожно сглотнуть, от явного страха. — Вы были участницей большего количества драк. Скажите, почему вы, на первом испытании, решили вплести в конфликт Милу? — Я просто высказала своё мнение. Сказала, что она для меня не лидер. Правду. Я не ударяла её первой, — голос её немного дрожал, но она старалась держаться ровно и сильно, сложив на коленях руки и изредка поглядывая на остальных участниц. — Вы даже некоторых из девочек пытались защитить, влезая в драку, — добавила Мария Третьякова, совершенно по-ангельски нахмурив брови, и Маргарита слегка поджала губы. — Вы говорили очень провоцирующие слова. — Защитная реакция. Когда мне что-то не нравится, я не начинаю бить человека, а использую язык, — на полу выдохе ответила Маргарита, сжимая подол юбки в своих ладонях. Сердце уже почти в горле стучало. — Слова иногда могут ранить сильнее любого ножа, — таким же тоном сказала Мария, а затем посмотрела на своих коллег. Лаура немного помолчала, делая выжидающую паузу, в основном на камеру, а затем тихо вздохнула. Маргарита снова сглотнула, уже представляя, как вернётся домой, как получит поучения и пререкания от Ляли, как снова и снова, день за днём будет видеть грустное личико Леры. А затем Лаура продолжает говорить. — Мы готовы дать вам шанс на исправление, Маргарита. Подойдите к дворецкому и возьмите свою брошь. И Маргарита не сдержала маленькие слезинки, что по щекам её тут же потекли. На дрожащих ногах поднялась и, под аплодисменты остальных девочек, подошла к пьедесталу с брошками, стараясь стоять ровно, пока дворецкий прицеплял одну из брошей на её пиджак. И видя улыбки, почти у всех девочек, Маргарита всё же призналась в себе: она действительно очень любит людей. И она им благодарна.