С ЛЁГКИМ ПАРОМ!

У нас было восемь бутылок водки «Белуга», шестнадцать полторашек тёмного нефильтрованного чешского, двенадцать бутылок портвейна Массандра, немного (три литра) сивухи, восемь литров Очаковского кваса на опохмел, а также тонна роллов и 13 пицц на закуску. Не то чтобы это был необходимый запас для субботней пьянки, но если уж Егор начинал планировать поход в баньку с любимыми родственниками, он делал это так самозабвенно, словно от этого зависела его эрекция, финансовое благополучие и психическое здоровье. Было около полшестого вечера, когда Веларьевы — Лукьян, Денис и Ванечка — взбудораженные и потрёпанные — въезжали на ухоженную территорию банного комплекса «ЖАР-ПТИЦА». Элитный банный ансамбль из нескольких зданий позиционировал себя как тридевятое царство, где есть всё для классного отдыха: масштабные общественные бани, мужской и женский разряды с выходом в общий зал, помещения для SPA-процедур, а также собственный паркинг для гостей. Однако, как любил говорить Егор, это всего лишь лакшери-проститутошная, так что «мы совершенно точно сможем там оттянуться по полной». — Какой идиот приехал за город в баню на камаро? — спросил Люсик, разглядывая куски грязной почвы, обнявшие литые диски ярко-оранжевой машины, словно Голлум кольцо Всевластья, — неуж Эмиль решил пузом все дороги родного Скотопригоньевска ободрать? Мы его назад на буксире через говноглину повезём? — Ляя, выпендрёжник, — Денис манерно закатил глаза, — сказали же, без девок будем, перед кем выделываться-то? Павлин, пипец. — А он в курсе, что мы в баню париться приехали, а не на экзамен по сценической речи? — отбил шутку Ванечка, — как-то не очень чёрная рубашка и брюки со стрелочкой к формату вечеринки подходят. — Надеюсь, он хоть плавки прихватил? — засмеялся Люсик и они стали выходить из машины, чтобы поприветствовать родственников, которые уже с нетерпением ждали их у входа в помещения проститутошной. — Ничего себе, здесь даже шест есть, эй, гляньте. — Лукьян лунной походкой направился к длинной стальной трубе для пилона, торчащей посреди небольшого округлого газончика, повис на правой руке, ногой зацепился у основания шеста и резко начал кружиться. В какой момент он успел перевернуться головой вниз, опираясь на обе кисти, и раздвинуть ноги в разные стороны, братья Тугарины даже не зафиксировали в сознании — так быстро это произошло. Быстро и грациозно! — Я так понимаю, вы уже приложились перед приездом, — спросил Эмиль Дениса, указывая взглядом на Люсика. — Привет! — Я за рулём, — пробурчал Ден, — эй, Рудольф Нуреев, хорош попой дёргать, помоги машину разгрузить. — Фух, классно получилось, да ведь, я так крутанулся! — Лукьян отдышался и поиграл плечами, явно довольный собой, — привет, Эм. Клёвая машина. Давно купил? — Я уже два года на ней езжу! На, держи рюкзак, эм... красавчик, которому не мешает ничего, — и громко захохотал. — И ты это, в следующий раз ладошки смазывай тальком, наебнёшься с шеста, яички поцарапаешь, детей не сможешь заделать потом. — Спасибо за заботу, дядюшка, твои познания в области стрип-культуры заставляют меня подрачивать в кулак. Это не ты случаем УЕ!БАР в Питере открыл? — Я. Заглядывай на огонёк, тебя там пошлют в Хуйград, но тебе понравится. Пошлите уже, — сказал он, положив руку на плечо любимого племянника, — водка киснет.                                                                         *** Ребята завалились в комнату отдыха, начали расставлять на дубовые столы выпивку, закуски, долго препирались, кто с кем сядет, и во что будут играть, пока парная нагревается. — Что ж, гайз, прежде чем начать парить жопы, предлагаю обменяться подарками, — заявил Егор. — Ты принёс нам подарки? — спросил Люсик, — это так миииило. Но мы с пустыми руками, ты ничего не говорил про подарки, — беспомощно посмотрел в сторону брата Люсик, но тот только пожал плечами. — Это мой порыв, садитесь, братия! Буду вас одаривать. Итак, лот номер 1. Брат мой Эмиль, влажная мечта девочек, обладатель косы до пояса получает. Получает. Пааааааалучает, — Егор долго рылся в сумке, подозрительно напоминающей мешок Деда Мороза, — набор крафтовых шампуней, бальзамов и масок для волос с запахом талой воды после январского дождя с примесью горелого одуванчика. Большому кораблю — большая торпеда, длинным волосам — хороший уход. На, держи! — Спасибо, не стоило так беспокоиться, я не люблю запах горелого одуванчика, — и чуть слышно добавил, — я тебе это припомню, придурок. — Дареного коня в зубы не ебут. Следующий на очереди — мой милый племянник, лучезарные глаза, тонкие ключицы, стройный стан, — сказал Егор, глядя на Люсика с хитрожопой улыбкой, — иди сюда, милый, вот тебе (я хуй знает как это называется), держи пояс с монетками для танца живота. — Ахахаха, то что надо, а ну, дай сюда, — Люсик схватил звенящий от каждого движения пояс, зафиксировал на бёдрах и начал крутить тазом восьмёрку, затем он начал быстро поводить плечами вперёд-назад и резко опрокинул торс, прогнувшись в пояснице. Эмиль с Денисом синхронно закатили глаза, а Ванечка с Даней с интересом наблюдали за этим импровизированным мини-представлением. — Говорил же, я лучший в этом деле, — присвистнул Люсик. — Так, этому столику больше не наливать, — улыбнулся Егор. — А теперь у нас на очереди мой самый любимый племянник, свет моих очей, всегда напряжённый и сильный. Денис, эта штука поможет тебе расслабиться и получать от жизни удовольствие. Держи, будешь использовать перед важными переговорами. В руках Егора появилась небольшая коробочка чёрного цвета. Вся компания, затаив дыхание, следила, как Егор медленно доставал из неё фиолетовый анальный вибратор. Люсик закрыл руками рот, чтобы случайно не заржать во весь голос, а Денис сжал губы, стал медленно краснеть, стиснул руки в кулак и начал приближаться к Егору. — Стой, стой, стой, не надо, он же шутит, — Люсик встал между братом и дядей, — ну хочешь, отдай мне, я возьму, ладно? Егор, спасибо, сегодня определенно мой день, я возьму себе твой подарок. Напряжение удалось стравить, тем более что младшим мальчикам Егор подарил совместные билеты на футбол, чему они было безумно рады. — А почему всем дали нормальные подарки, а нам с Люсиком с приколом? — всё ещё обиженный, спросил Денис. — Очевидно, потому что я вас люблю больше всех остальных, — ответил Егор.                                                                         *** Егор выскочил из парилки с красным лицом, выпученными глазами, выдыхая пар изо рта. — Вот это парилка нахуй! Но мы выдержали! Охуенно! Я в бассейн, не поминайте лихом! Изначально париться решили попарно. Один жарит второго до посинения, потом поливает холодной водой, далее смазывает маслом. Зачем в этом банном таинстве понадобилось масло, Люсик так и не понял, возможно, чтобы успокоить раздраженную кожу после обжигающего жара. Разделились так: Егор сказал, что берёт Дениса, потому что ему хочется выпарить из него всю спесь, занудство и искривление позвоночника. Молодое поколение — Ванечка и Даня — сразу же спелись вдвоем на почве общей любви к футболу и околоспортивной тематике, поэтому Люсику пришлось довольствоваться компанией Эмиля. Когда вошли в парную, Эмиль свернул волосы в тугой пучок, натянул на голову банную шапочку с надписью «Я не потею. Я блистаю». В этот момент Люсику захотелось ржать так, что пришлось открыть рот и интенсивно выдыхать, словно роженице, выпускающей из себя ребёнка, чтобы успокоить мышечные спазмы в диафрагме. — Ложись, дядя, буду делать тебе хорошо, — сказал Лукьян, немного успокоившись и разглядывая стройный торс Эмиля, завернутый в белое полотенце. — Стоп-слово будет «В недрах тундры выдры в гетрах тырят в вёдра ядра кедра». Запомнишь? — Сам-то выговоришь, когда я тебя парить буду? — ответил Эмиль, раскладывая полотенце над полком, и выдохнул едва слышно, — идиот. «Сейчас я тебе покажу, детка, как обижать Веларьевых, — мстительно подумал Лукьян, окунул веник в прохладную воду, лёгкими постукивающими движениями прошёлся можжевеловыми веточками по позвоночнику Эмиля и резко начал стегать его, взмахивая веником и опуская на спину. — Это тебе за мозгоеда! Это тебе за Лободу в поисках жениха! Это тебе за Горбатую гору в восьмом классе, сука». Лукьян был похож на молодого Марса, бога войны и огня. Натруженные на пилоне мышцы перекатывались под покрасневшей кожей, банная шапка сползла набок, волосы сбились влажными кольцами. Но Эмиль лежал неподвижно, подложив руки под голову и лишь часто дышал. — Стоп-слово? — Продолжай! — Мы вместе сгорим в этом аду, Эмиль, — и жёсткий удар веника упал на покрасневшую кожу. Громкий визг откуда-то сзади отвлёк Люсика от кайфа свершающейся сладкой, словно сон на задней парте класса, мести. Денис стоял посередине парилки с красным лицом, испуганными глазами и держался ладонью за зад. — Я обжёг жопу, кажется. Приложился ею к горячей печи. — Почему меня это не удивляет? Дай гляну, — Люсик убрал веник в лохань с водой и начал внимательно рассматривать булки Дениса. — Ну тут у тебя ожог в форме восклицательного знака. Не сильный, вроде как, до свадьбы заживёт. Теперь ты можешь восклицать очком, Ден! — Захлопнись, Люс, или ты у меня будешь вопрошать очком! Принесите масло, обработаем. — Я мигом, — пробурчал Егор и тенью исчез за дверями.                                                                         *** В перерывах между парениями можжевеловыми вениками за стопицот денег (а чё мы лохи что ли, берёзовыми париться, как заметил Егор) играли в kiss-fuck-marry. — Я б засосал мужика какого-нибудь чисто для получения нового опыта, трахнул бы Ариану Гранде, а женился бы на Дениске, да ведь, бро, — сказал Егор, пихая локтем племянника в бок, — скажи, мы бы прекрасно дополнили друг друга. Ты бы ходил по дому с кислым ебалом, а я бы тебя развлекал. Инь-янь, всё, как в лучших домах Лондо`на! — Щас смешно было, ха-ха, надорвал животик, — Денис подъёбывал Егора с грустной миной: ожог на правой ягодице надсадно тянул, заставляя его страдать. — Теперь ты говори, Ден, или буду называть тебя «милый муж». — Отъебись! Ладно, таааак, дайте подумать, Бейла — Бейла — Бейла. — Ты скучный, бро, как сыр с плесенью, от тебя несет камамбером и предсказуемостью за версту. Неужели тебе никогда не хотелось для разнообразия трахнуть ну, хотя бы свою руку? В это время Люсик продолжал жрать. «Интересно, он когда-нибудь держит рот закрытым», — натужно думал Эмиль, пока племянник задумчиво пихал за щёку огромный горячий ролл, обильно смазанный васаби. Ролл обжигал внутренности, словно борщевик, во рту накалилось, как на Курской дуге в сорок третьем. Но он упорно продолжал вставлять его за щёку, словно не замечая, как Эмиль отводит глаза, стараясь не смотреть в сторону нелепо выглядящего Лукьяна. Эмиль вздохнул. По`шло! И притягательно. — В списке сегодняшних развлечений — обтирание мёдом, — радостно отсалютовал Егор. — Ты пчела, я пчеловод, — протянул Люсик, пьяно засмеялся, запихивая остатки ролла в глотку, и уткнулся в плечо Денису, — я сегодня бухее Есенина. — Нет такого слова «бухее», дурак! — Ден, не будь букой, бухой букой ахахахах. — Ты сейчас разговариваешь с человеком, который обжёг себе сопло в бане. Не зли меня, малой! — Ну что, второй заход? — сказал Люсик. — Братишка? — Спасибо, без меня, я тут, в холодочке, посижу. Остужу анус, так сказать. — А где мелкие? — спросил Егор, их уже полчаса нет. — Да отдышаться вышли, не дети уже, отъебись от них. Пусть общаются, они там что-то за премьер-лигу затирали. В это время общение между Даней и Ванечкой принимало всё более странные формы. Между парной и раздевалкой было небольшое служебное помещение, в котором хранились вёдра, швабры и эротические секреты. Два мужских силуэта едва различались в темноте пыльной кладовой. — Давай вот так, нравится? — насыщенно работая рукой в районе паха, шёпотом спросил один, близко наклоняясь к уху. Воздух стал горячим, как тред белок-истеричек на холиварке. — Оох, да. Лучше на колени встань, удобнее будет. Чавкающие влажные звуки чередовались с частым дыханием и тихими стонами. Джинсы соскользнули на пол, пряжка ремня звонко ударилась о кафель. — Блять, — сквозь зубы прошипел один, нагибаясь к партнёру. — Ф-фто т-такое? — Ты прищемил мне кожу на елдаке. — Фто прифемил? — спросил первый. — Кожу. — Исфини, я сфуфайно, — ответил первый, доставая член изо рта, — эта щель между зубами вечно мне мешает. — Кожа хуёв застревает? — задорным голосом спросил первый. — Да иди ты, придурок, дай закончить. — Скальп с головки не сними, прошу. — Постараюсь, не торопи, закончим и вернёмся.                                                                         *** Белый пар в парилке курился лавандой и травами, обещая освобождение от боли, зажимов и нервных расстройств. — Теперь потри мне спину, пожалуйста, — Люсик стоял с банкой мёда, раскрасневшийся, влажные локоны липли к ушам — он был похож на милого мальчика Камило из Энканто. «Как он умудряется походить то на древнего страшного бога, то на подростка-твинка», — вертелось у Эмиля на языке. — Да, давай. — Мёд растекался по кистям услужливой шлюхой и падал тонкими тягучими каплями на поясницу Люсику. Эмиль вздохнул и начал медленно наглаживать мышцы. — Ты не гладь, а массируй, — промычал он, растекаясь от жары и запахов разнотравья в парной, — вот так вот, да, хорошо. Теперь кайфово. — Кто выёбывается, сам себя обмазывать будет. Во время словесной перепалки горячая струя меда проскользнула сквозь пальцы и капнула меж ягодиц. Эмиль замер. Люсик повернулся, мерцая глазами-звездами: — Чё творишь-то? — Прости, раскалило медок, вытек немножко. Ложись, я буду аккуратен. Наверное. Люсик выдохнул, нервно передёрнул плечами, но в конце концов, успокоился и расслабленно развалился на банной полке. Однако долго валяться ему не удалось, тошнота начала подступать к горлу, язык перестал помещаться во рту, и он промычал: «В недрах выдры зубры гетры, я выйду подышу, мне хуёво».                                                                         *** Нефильтрованное чешское кувыркалось в голове клоуном. Мысли напоминали Госдуму допутинского периода, когда депутаты поливали друг друга водой, орали матом, мужчины дрались с женщинами и весь это весёлый балаган смотрели люди по Первому каналу вместо КВН. «Не надо было смешивать пиво с портвейном, чёт вообще вертушка», — подумал Люсик, открывая окно в предбаннике. Свежий воздух, пропитанный запахами елей, проник в помещение, но особо не бодрил, потому что градус надо повышать, а не мешать людей с единорогами. Люсик вздрогнул, когда почувствовал, как пальцы чьей-то руки резко впились ему в горло, а вторая сильная ладонь зафиксировала грудь; незнакомец прижал его к своему торсу и часто задышал в затылок: — Красиво танцуешь, знаешь об этом? — Понравилось? — улыбнулся Лукьян. — Ммм. Даааа, растёшь професси-онально. — Хочешь, приват для тебя станцую? Кожей чувствую, что хочешь. Что там у тебя между ног притирается к моей заднице? — Межконтинентальная баллистическая ракета Сармат пятого поколения. Лучше не дёргайся, а то рванёт. — Эмиль говорил медленно, слова тянулись гудроном — жар парилки и алкоголь болотной дымкой застилали мозг. Наверное, не стоило Эмилю резко наклонять племянника, прикладывая его о подоконник, и прижиматься сзади. Звонкий крик, тут же вскрывший предбанник, словно ножницы атласную ленту, оглушил его. — Что с тобой? — За. За. Блять! Защемило. В спине. Больно! П. Помоги. Нерв, по ходу, скорую! Люсик стоял раком, держась рукой за поясницу, по щеке его бежала крупная слеза. Было непохоже, что он притворяется. Очень непохоже. — Чёрт. Позовите кого-нибудь! — закричал Эмиль в надежде, что его услышат из парилки. — Есть тут медсестра? Или фармацевт? Денис с Ваней выскочили из комнаты отдыха с озабоченными лицами. — Может, тебе химика дать, чтобы сразу смешивать C2H5OH? В скорую звони. У пациента стреляет в паху! — В пояснице. Тупица! Ааааааааа! — Ему надо срочно что-то вколоть, — Ден начал набирать в телефоне контакт скорой. — Мет? — Нет! — закатил глаза Люсик. — Обезбол! Дайте обезбол! В этот момент и Ванечке стало нехорошо: он напрягся, стал потирать живот в районе печени, лицо перекосило в болезненном спазме. Самогон, вяленая оленина и жгучая пицца пепперони отлично вошли внутрь под пьяный хохот, но теперь, разгораясь лесными сибирскими пожарами, намеревались сжечь напалмом задний проход. — Ребят, без меня. Я срать пошел, — сказал он, держась за живот, — не теряйте. Вернусь не скоро. — Давай. А что вы тут делали, я стесняюсь спросить? Почему Люсик раком стоит? — очень своевременный вопрос, Денис, очень. — Я не знаю. Почему ты раком стоишь, Лукьян? — спросил с лицом невиннейшего ребёнка Эмиль. — Не может говорить, перекосило лицо. Давай ты завтра у него это спросишь. — Я завтра не пойду на учёбу, — через приступ боли выдохнул Люсик. — У меня сексуальные дни. — Это как? Я, может, тоже хочу сексуальные дни, — оживился Егор, последним выходя из парилки. — Это значит: ебал я вас и вашу учёбу! Кто-нибудь вызвал скорую? — Уже едут! Стой так и дыши через рот, пытайся расслабить спину — Денис аккуратно погладил брата между лопатками, — давай, вдох-выдох.                                                                   *** Ожидание длилось долго, словно время в пятилетнем возрасте. Скорая не ехала, Лукьяна уложили на мягкий диванчик в предбаннике. Эмиль вызвался помазать ему спину йодом, укрыл его тёплым пледом, и остался с ним до приезда врачей. Что-то неуловимо изменилось в окружающем пространстве. По коридору с озабоченным видом пробежали двое сотрудников. Началась непонятная суматоха, забегали люди, включилась пожарная сигнализация. — Бегом, все сюда, на выход, — орал Егор испуганно, — где Ванечка? — Не знаю, его уже сорок минут нет! Он срать ушёл, вроде бы. Что случилось, девушка? — спросил Денис у пробегающей мимо уборщицы. — Кальян в соседней комнате взорвался, всех эвакуируем до приезда пожарных. Давайте, живее, молодые люди, всем срочно покинуть помещение! — Я помогу, — Эмиль подхватил Люсика с одной стороны, Денис — с другой, и они медленно пошли в сторону выхода. Егор поспешно складывал в сумки алкашку; бутылки звенели, предательским оркестром выдавая нежелание оставлять в этом сонмище разврата ни единой капли горючего. — Поторопитесь, молодой человек, здание оцепляют, — горничная почти кричала на Егора, подталкивая его в спину, словно завуч отставайку-двоечника. Когда через полчаса Ванечка вышел из туалета, счастливый и свободный, он сильно удивился. Свет в коридорах не горел, парная была пустая, орала сигнализация, никто из братьев-дядей на сообщения не отвечал. — Я что, просрал начало войны? Или зомби-апокалипсиса? — подумал он, испуганно потирая виски. Волоски на руках приподнялись от страха, а кожа покрылась гусиными пупырышками. — Отлично потрахался и посрал. И где эти придурки? Денииииииис! — закричал он, но в ответ ему лишь укоризненно молчали тёмные стены.                                                                   *** — Вы охуели? Куда вы все пропали? — возмущённый Ваня поочередно смотрел на родственников, не зная кому приложить по лицу первому. Вы зачем меня оставили там одного? — Мы думали, ты вышел подышать на улицу. Ты час назад ушёл в сортир, никто даже не подумал, что ты всё ещё тужишься там, — строго ответил Денис. Даня приподнял брови в извиняющейся гримасе, чуть заметно похлопал племянника по плечу: «Мы тебя реально потеряли, сорян!» — Егор, что с тобой? Ты весь пятнами покрылся! — У меня, кажется, давление поднялось. Кто-нибудь взял с собой тонометр? — Ребята переглянулись. — Перчатки с презиками взяли, тонометр нет, — съязвил Денис. — В списках с продуктами и бухлом его не было, а пять бутылок Старейшины было. — Жди, сейчас скорая за Люсиком приедет, и тебя заберут вместе с ним, — философски заключил Эмиль. — Как можно было выехать на природу бухать без тонометра? — сокрушался Егор, двумя руками потирая виски, хоть глицин есть у кого пососать? — Насвай есть, дать? — молчавший до этого Даня, оживился. — Спасибо, не надо, — скривился Егор. — Как-нибудь дотерплю до приезда врачей. — Хочешь, довезу тебя до дежурной неврологии сам, — тихо спросил Эмиль Люсика, которому выделили целую скамью во дворе, — переднее сиденье складывается на 180 градусов, подложим под поясницу пояс из собачей шерсти. Доедешь не хуже, чем на скорой. — Ты выпил; не надо рисковать правами ради семьи. Дождёмся врача, да и боль немного отпустила, — сомкнув брови на переносице, ответил Люсик. — Лучше возьми вибратор. Там, у меня в рюкзаке. — Зачем? — Ну он же вибрирует? — Логично. — У него же несколько скоростей? Включи максимальную и приложи к спине. Пока ждем карету скорой, пусть массирует спину. Вздохнув, Эмиль потянулся за вибратором, попутно задаваясь вопросом: почему всегда в компании Люсика он попадает в неловкие ситуации?