Cказки для взрослых девочек

      Я уже почти 15 минут слушала в трубке бойкую извиняющуюся речь девушки из службы качества одной мебельной фирмы, во взаимодействие с которой меня угораздило вляпаться при покупке их продукции в новую квартиру. И нет бы, как умной взрослой личности, после первого косяка с доставкой того самого злополучного шкафа, когда он бедный ехал ко мне аж три недели, вместо клятвенно обещанных полторы, поменять посредника, нет, я во-второй раз обратилась к ним же, но уже за услугой сборки. Ежики плакали, кололись, но продолжали жрать кактус. Это фраза была создана кажется исключительно для меня. И как неожиданно, да, что снова все пошло не по плану. Не по моему, нужно уточнить. Какие адские планы были у данной конторы, которая, к слову, имела тонну хвалебных отзывов в интернете, я понятия не имела. Но если их целью было подгорающие пятые точки у их клиентов, то с этим они справлялись на «бис». И вот сейчас я впитывала своим мозгом жалостливо-извиняющиеся речи о том, что половина сборщиков заболела, на вторую часть тоже напали какие-то страшные проклятия, и они вот ну прям никак не могут приехать раньше, чем через неделю. То есть говоря, клиентским языком, минимум через две. Перспектива приходить домой и скакать через коробки аки горная лань еще неведомое количество дней меня мало впечатляла, а, зная свои способности спотыкаться и падать на ровном месте, такие спортивные мероприятия явно не закончились бы для меня олимпийской наградой. — Я Вас услышала, девушка, и это был последний косяк вашей фирмы. Так категорически нельзя работать! Да я вас засужу! — в сердцах выпалила я, бросая телефон на стол и от души выдав еще пару предложений уже в менее вежливой и более непечатной форме. — Что-то случилось? — раздавшийся где-то позади удивленный голос Барнса заставил немного вздрогнуть. Я была уверена, что здесь одна, поэтому не особо следила за эмоциями и речью. По его, мягко говоря, ошарашенному виду стало понятно, что он мало того, что не знает половину этих выражений, так еще и никогда бы не использовал в таком контексте остальные знакомые ему слова. Изрядно смутившись, я устало плюхнулась на стул, подперев лицо руками. — Прости, что ты все услышал. В твоем времени девушки, наверное, были образцом благонравия? — Ну как тебе сказать, по крайней мере делали такой вид. Так что случилось-то? — Да эта… — запнувшись на очередном заготовленном эпитете, я глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить, что можно общаться же и на нормальном языке — короче, эта неблагонадежная фирма, в очередной раз срывает обещанные мне сроки, и я теперь буду снова несколько дней лазить через кучи коробок дома, словно обезьяна по пальмам. — Если хочешь, я бы мог тебе помочь — не очень уверенно выдал он. — Не знаю, смогу ли разобраться в современной мебели — и задумавшись на пару секунд, добавил — хотя, в принципе, собрать пару ящиков большого ума не надо, да и времени не должно занять много. Окрыленная мыслью тем, что возможно сегодня этот проклятущий шкаф все-таки будет собран, я сгребла его в объятия, не забыв при этом чмокнуть в щеку: — Я за ключами от машины и едем прямо сейчас! Оставив его от этого в состоянии еще большего ступора, чем он успел получить от недавнего прослушивания моей нелитературной тирады, я умчалась за брелоком от автомобиля. Зайдя в квартиру, и оглядев масштаб бедствия, точнее количество коробок, в которых покоились части шкафа, Баки удивленно присвистнул: — Да, рассчитывая на пару ящиков, я погорячился. — Давать заднюю поздно — возмутилась я, сбрасывая туфли в прихожей — ты отсюда не выйдешь, пока не соберешь. В общем, вот твой конструктор Лего на этот вечер. — Мой что? — Барнс вытаращился на меня, как будто первый раз увидел. Хлопнув себя по лбу, я пообещала себе впредь следить за тем, что выходит из моего красиво накрашенного рта — Забей, хотя, мне казалось в твоем детстве он уже должен был быть. Спустя пару часов, за которые я успела перетащить все маленькие коробки с личными вещами в свою комнату, Баки разложил на полу километровую схему сборки и уже начал даже вполне удачно собирать нижнюю часть этой конструкции. Притащив с кухни кучу нарезанных бутербродов и пару кружек горячего чая, я уселась рядом с ним на полу. — Может, перерыв? — потрясла я у него под носом тарелкой с сэндвичами. — О да, похоже, чем больше думаешь, тем больше хочется есть. А ты вот в этом всем — он обвел рукой мои двухэтажные хоромы — одна живешь? — Задав этот вопрос, он виновато опустил глаза, словно спросил что-то личное. — Если ты этим вопросом пытался узнать есть ли у меня кто-то, то да — я живу одна, ну почти — и видя его непонимающий взгляд, уточнила — с котом. Словно услышав мои слова, со второго этажа по лестнице, вальяжно переступая со ступеньки на ступеньку спустился мой черный кот, видимо решивший сделать передышку в своем восемнадцатичасовом сне и тоже перекусить, а заодно проверить, кого там притащила хозяйка в его логово. Потому что весь его вид и его поведение всегда показывало, что это я живу у него, а не наоборот. Медленно, как и подобает хозяину помещения, он, с гордо поднятой своей кошачьей головой, дошагал до нас, сидящих на полу. Осмотрев Барнса, он вдруг подошел к нему почти вплотную и стал тереться о его спину, чем вызвал мое искреннее недоумение: — "Вот пушистый засранец! Ты забыл кто тебя кормит? Со мной значит здороваться не надо? Ты кстати один из немногих моих гостей, кого он принял вот так, с первого раза." Я на несколько минут отвлеклась на зазвонивший телефон, а когда закончила разговаривать и вернулась, то моему удивленному взору предстала наверное самая милая картина, которую я когда-либо видела. Мой кот, который демонстративно никогда не замечал приходивших в гости мужчин, и Барнс, от которого ждать проявления эмоций можно было до второго пришествия, валялись на полу, играя друг с другом. Кот пытался поточить когти о его металлическую руку, а Баки потихоньку скармливал ему колбасу со своего бутерброда. Но самое главное это то, что я видела искреннюю, чистую, без примеси боли и стеснения, улыбку. — Я вам не мешаю? — фальшиво возмутилась я, снова садясь рядом с ними на пол. — Так, пушистик, поиграли и хватит, а то не видать нам больше бутербродов, пока не соберем этот шкаф. — Баки повернулся, почему-то пряча улыбку, словно стесняясь такого проявления, и уткнулся в инструкцию. Увидев крошки на его щеке, я было потянулась убрать их, на что, он неожиданно для меня перехватил мою руку, даже не поворачиваясь в мою сторону. — Ты чего? -взвизгнула я от неожиданности и резкой боли в кисти от его хватки. Казалось он был напуган не меньше моего — Прости, прости, пожалуйста. — на него было больно смотреть. — Чертовы рефлексы! Никак не могу от них избавиться! — Он аккуратно растирал мою кисть своей рукой — Сильно больно? — Нет, это ты меня прости, я не должна была делать резких движений в твою сторону. Я все понимаю, не вини себя. — проклиная себя на чем свет стоит за то, что испортила такой приятный момент этого вечера, я пыталась не дать ему почувствовать себя виноватым. В конце концов, это я всегда должна помнить и понимать, что он не такой все, нельзя вести себя так, как хочется. — Пойду отнесу посуду на кухню, и разберу оставшиеся коробки, если нужна будет помощь — зови! — решив, что сейчас лучше не отвлекать его я ретировалась. Тем более дел накопилось предостаточно. Просто я их всегда откладывала из-за того, что приходя домой на них физически не оставалось сил. Периодически выглядывая из кухни и видя, как увеличивается в размерах собранный шкаф, я предвкушала, что наконец-то что смогу развесить все свои вещи, хранившиеся в коробках последнее время. А с учетом того, что когда я доставала, выглядели они так, как будто их пожевал слон, а потом еще и посидел на них, то радость моя увеличивалась с каждым вставленным ящиком. — У тебя молоток есть? — прервал мои размышления Баки, вошедший на кухню с задумчивым видом. — Молоток? — теперь уже пришла моя очередь задуматься. — Я не знаю, откуда у меня взялась отвертка, которой ты собираешь шкаф, но молотка точно нет. Есть для мяса, подойдет? — Нет, конечно — усмехнулся он. — Ладно, использую свою вторую руку для этого. — И пару раз сжав свой металлический кулак, он удалился из кухни. — Погоди, а зачем тебе молоток? — Вдруг опомнилась я, не понимая, где в сборке шкафа, может он пригодится. — Тут немного размеры не подходят, попробую забить — раздался приглушенный голос Барнса из другой комнаты. — Что забить? Куда? Подожди! — предчувствуя всеми своими печенками и селезенками неладное, я, побросав вещи, пулей бросилась в гостиную. Услышав удар и последовавший за ним треск и грохот, который, к слову, завершился воплями Баки, где я, к своему удивлению, услышала пару моих сегодняшних выражений, я поняла, что дело дрянь. Влетев в комнату, я застала валяющийся на полу сломанный верхний ящик, который видимо как раз и не влезал под потолок, и ярко-красную ссадину на лбу у моего новоявленного мужа на час. — Я все починю, только мне нужны будут инструменты — с видом нашкодившего кота, потупив взгляд протянул Барнс. — Быстро сядь на диван!- ткнула я в его сторону пальцем, и умчалась в ванну искать аптечку. Радуясь, что хотя бы в аптечке у меня всегда был порядок, я откопала кусочек ваты, бутылку с дезинфектором и пластырь. Выйдя из ванной, я увидела сидящего на диване Баки с моим котом в руках. И эта пушистая задница так заботливо смотрела на него, что я начала подозревать, что все это время он просто притворялся, что из всех кошачьих чувств у него есть только чувство неуемного жора и бесконечного сна. — Да, пушистик, вот что значит, сила есть — ума не надо. Поможешь мне исправить косяк, иначе твоя хозяйка оторвет мне вторую руку? — они были похожи на двух шпионов, только судя по последним событиям немного не удачливых. Сев рядом с ними на диван, и смочив вату, я на секунду остановилась, помня, чем закончилась моя сегодняшняя попытка дотронуться до него. — Я сам, спасибо — Барнс смущенно протянул ладонь, пытаясь взять у меня из рук пластырь. — Нет уж, сам ты сегодня больше ничего делать не будешь. — возмутилась я — Сиди спокойно, и не дергайся! Придвинувшись еще ближе, медленно поднимая руки, я, словно сапер на главнейшем задании в жизни, практически не дышала, пока аккуратно не коснулась его царапины. После несильно подула, чтобы не жгло, чем, как оказалось, смутила его окончательно: — Это лишнее, мне не больно. — Надеюсь, сотрясения нет — я пыталась понять везти его в больницу, или нет. — Точно нет — запротестовал Баки, — она по касательной прошла. Это просто царапина. Не стоит придавать ей большого значения. — но видя мой не терпящий возражений взгляд, исправился — Если хочешь, можешь наклеить пластырь — сдался он окончательно, дав мне полную свободу действий. Налепив на царапину пластырь, и, окончательно удовлетворившись проделанной работой с его травмой, откинувшись на спинку дивана, я облегченно выдохнула. — Ты меня напугал, честно. Аккуратно взяв мою ладонь в свои руки, он тихо сказал — Я просто не привык к такой заботе и вниманию, поэтому не всегда моя реакция может быть такой, какой бы тебе хотелось. Но я тебе очень благодарен за твое отношение. И прости за ящик, я все починю. Завтра приду и все исправлю, ты не против? — Только при одном условии — повернулась я к нему. — Если ты будешь хоть изредка вот так же улыбаться, как сегодня. У тебя очень красивая и искренняя улыбка, не прячь ее, хотя бы здесь.