Меланхолия со вкусом крови и любви

Вскакивая с жёсткой кровати, в холодном поту, Антон проснулся с одной мыслью: «Я жив?» Оглядев свои руки и ноги, да и в общем-то всё тело, парень убедился в том, что он полностью здоров. Достаточно жуткий и реалистичный сон… Довольно продолжительное время парень приходил в себя, с трудом осознавая всё, что происходит вокруг. Он будто до сих пор был в том сне, пребывая в прострации. В целом, ничего необычного. Ни чертовщины, что, на секундочку, очень удивительно, ни крови. — Кошмары переходят на новый уровень? — вслух задал вопрос Антон, глупо улыбнувшись на нервах. Хотя на самом деле ему было не так уж и весело, как казалось бы. — Что ж, повлиять я на это, наверное, не могу… Небольшой осадок и нехорошее предчувствие даже после завтрака не пропали. Они, будто серый сгусток, осели где-то в глубине души, будто свинец. Но блондин всеми силами пытался запихнуть свой страх подальше, лишь бы он не мешал. Оказалось, это не так просто. Ему постоянно казалось, будто что-то или кто-то за ним наблюдает. Но ведь он один в квартире, так ведь? Не выдержав мрачной и давящей на психику обстановки, Антон раскрыл старые занавески, щурясь от слабого света, что сразу проскользнул в квартиру. Те, в свою очередь, с неприятным скрипом «показали» ему окно, которое выглядывало на такую же серую улицу. Люди с хмурыми лицами куда-то спешили — кто на работу, кто домой после ночной смены. У каждого свои заботы, свои проблемы и свой взгляд на всё происходящее. Каждый человек — своя личность. Есть счастливые и успешные люди, личности, что не боятся сделать слепой шаг вперёд. А есть личности, которые загнанны в угол и вынуждены делать такие шаги осторожно и с большим страхом, где риск упасть на дно довольно высок. К примеру, как Петров. Всегда происходит ариксия, когда перед тобой два моста, а в итоге, чтобы ты не делал, падаешь в пропасть, из которой вряд ли удастся выбраться. Пропасть, в которой нету дна, она бесконечна и ты будешь падать вечно. Отвернувшись от окна, Петров взглянул на наручные часы, которые ему подарил Рома, на его двадцатилетие. Девять часов утра. У него было столько часов, столько минут и секунд до того, как ему придётся вернутся в ад. И вот из этого ада он должен спасти сестру, а может, ещё множество человеческих душ. И, самое главное, чтобы таким образом не стать самому жертвой, что практически невозможно. У него нет плана действий, нет таких «союзников», которые осознают весь масштаб проблемы. — Может, рассказать Роме? — задумчиво произнёс Антон. — Полине? М-м-м, нет… Или, быть может, Кате?.. — блондин сам удивился этой внезапной мысли. Раньше зелёноглазый и думать о таком не мог, а сейчас… А что, впринципе, изменилось? Какие-то объятия, что повторились лишь два раза и всё. Довериться ей может обернуться чем-то не очень хорошим. И это факт. А может… Почему бы и нет? Но ведь он прекрасно понимает, что может случиться. Доверие — это игра с огнëм. Никогда не знаешь, когда и как больно он тебя обожжëт. Очередной раз встряхнув головой, Петров принялся передеваться, не переставая думать о девушке.

***

Блондин шёл по улице Москвы, стараясь наслаждаться моментом и выкинуть навязчивые мысли из головы. Просто радоваться мелочам, как бы трудно это сейчас не было. Справа от него, с громким рычанием мотора и едким запахом бензина, проезжали машины. Иногда водители сигналили бедным пешеходам, а те в ответ кричали не самые культурные слова, показывая также не самые культурные жесты. Наивно и, в каком-то роде, глупо. Тратят время зря. Вдруг кто-то неожиданно схватил его за руку и, как ни в чём не бывало, повёл по улице. Антон с изумлением осознал, что это была Смирнова. Заметив взгляд Антона, русоволосая резко отпустила его, пряча глаза. — К-Катя? — оба шли, не сбавляя шаг. — Ты что тут делаешь? — Ну а ты как думаешь? Иду туда же, куда и ты, — язвительно отчеканила девушка, правда, если быть честным с самим собой, не с такой уж злобой и насмешкой. Петров на это лишь хмыкнул, но решил не продолжать диалог. Если Катя не в духе — лучше её и не трогать. Это правило запомнили многие пятиклассники, да и не только. Много, кто попал под шантаж девушки, много, кто стал «героем» сплетен и много, кто после этого долгое время страдал. «Изменилась ли она?» Вопрос, что не давал покоя. Вопрос, что может решить исход его отношения к зелёноглазой. А что, если проверить? Вот только каким образом? Если что-то пойдёт не так, Петрову будет худо… Мягко говоря, естественно. — Петров, — негромко позвала Катя, но, на этот раз, не пряча глаза. Изумрудные глаза обоих встретились. Было видно, что девушка собиралась с мыслями. — Как жил всё это время? После школы? — Ну-у-у… После школы пошёл учиться на милиционера, а потом, как видишь, стал. Родители арендовали мне квартиру, пока сам зарабатывать не смог. А если кратко, выживал, потихонечку, — блондин улыбнулся, ожидая реакцию зелёноглазой. Вот только Смирнова не оценила шутку, а лишь с недовольством взглянула на парня. — Если серьёзно, то было первое время тяжело. Спасибо Роме, он меня всегда поддерживал, — настало неловкое молчание, которое, казалось, могло продолжаться вечно. Антон, решившись на риск, спросил: — а ты где всё это время была? Видимо, этот вопрос застал Смирнову врасплох, ибо та нервно закусила губу. — Я… Я ведь хотела учить детей, став учителем начальных классов. Хотела, чтобы они радовались каждый раз, когда заходилили класс… Но поняла, что это не моё, — на одном дыхание протораторила Катерина. — Потом я узнала от Полины, что ты и Пятифан устроились в милицию, в Москве. Ты же, вроде, хотел стать художником, да? Она пыталась перевести тему. Что ж, если Смирнова не хочет говорить о том, что было до, то так тому и быть. — Да, хотел. Но как-то передумал, — помолчав, ответил Антон. — Просто понял, что рисунками людям не поможешь. — Вот как… — пробормотала девушка. К сожалению или к счастью, на этом их разговор был окончен, ибо никто больше не интересовался чем либо. Оба просто шли, думая о своём. Естественно, у Петрова было ещё достаточно вопросов к Кате — ведь столько лет прошло — но так ли ему нужны ответы? Это, наверное, уже не так важно. Если когда-нибудь они и смогут нормально разговаривать, без колкостей и оскорблений, то, может быть, Смирнова расскажет всё.

***

Наконец, спустя не такое большое время, Антон и Катя зашли в отделение милиции, что являлось главным во всей Москве. Несмотря на то, что он знает здесь абсолютно всё до мелочей, от угла до угла, парень по привычке по пути смотрел во все коридоры. Сами коридоры выглядели вполне комфортно и не тесно, бывали и такие, где освещение сильно хромало, а есть и вовсе, где его не было, хоть оно и должно быть. Обычно, люди там редко встречались. Рассеянно посмотрев в один из таких коридоров, Петров увидел, как на него смотрели четыре пар белых глаз. Смотрели ему в душу, пробираясь в самые затаённые углы мозга и заставляли вспомнить то, что блондин хотел забыть навсегда, словно у него амнезия. Парень моргнул мучительных несколько раз и иллюзия пропала. Но Антон уже сомневался, что это была лишь иллюзия. «Когда же это всё уже прекратится?» — про себя взмолился Антон, невольно задавая кому-то вопрос. Но, естественно, никто ему не мог ответить. И не ответил.