The heart wants what it wants

Путь к университету ещё никогда не казался куратору Чу таким долгим. Он пожалел о том, что решил заехать за Мо Жанем, практически сразу, однако удирать на тот момент было уже поздно. Никогда в жизни Ваньнин не испытывал такого стыда — впервые за всё время преподавательской карьеры он буквально пожирал глазами своего студента, пока тот, совершенно не стеснясь, переодевался в его присутствии. Если бы люди могли ослеплять себя силой мысли, он предпочёл бы ослепнуть на месте, но, возможно, даже это не помогло бы ему вытеснить из памяти то, как Мо Жань беззастенчиво принялся стаскивать с себя одежду, и как переливалась мягкой бронзой его поджарая мускулистая грудь. Он словно не понимал, насколько бесстыдно и неприлично всё это выглядит со стороны — а Чу Ваньнин был так зол, что готов был накричать на беспечного студента, но вместо этого каким-то чудом сдержался и всё-таки спустился к своей машине во двор. Там он просидел неподвижно ещё минут пять в оглушительной тишине, потому что радио, игравшее всё это время, в какой-то момент тоже начало раздражать. Мо Жаню, этому глупому мальчишке-второгодке, удалось вывести его из себя в два счёта, обратив все благие намерения против него самого. Чу Ваньнин бросил взгляд на своё отражение в зеркало заднего вида и, убедившись, что краснота лица постепенно уходит, уступая место обыкновенной бледности, медленно выдохнул, пытаясь убедить себя, что всё хорошо. Прежде, когда за обедом профессор Таньлан упоминал, что среди студенток есть немало привлекательных девиц, и, будь он в возрасте Ваньнина, непременно на кого-нибудь положил глаз, Чу Ваньнину кусок в горло не лез. Он попросту не понимал, как взрослый состоявшийся человек может находить привлекательными… по сути, подростков, пару лет назад ходивших пешком под стол. Его студенты оставались для него, в первую очередь, детьми, за которых он нёс ответственность, которых обучал — представить, что между ним и кем-то из его детей может возникнуть симпатия, было немыслимо. До сих пор он поддерживал общение со своими выпускниками, однако даже теперь они всё ещё оставались в его глазах вчерашними студентами. Так почему же Мо Жань внезапно вызвал в нём совершенно иные чувства? Он ведь, по сути, мало чем отличался от своих сокурсников — и Чу Ваньнин всего лишь искренне хотел ему помочь, но вместо этого обнаружил, что помощь теперь, похоже, требовалась ему самому. Притом, психиатрическая. Между тем, Мо Жань, ни о чём не подозревающий, одетый в свежий бежевый свитер, отлично подчёркивавший смуглость кожи, и выглаженные брюки, умытый и выбритый, прихрамывая, вышел из подъезда и растерянно остановился на крыльце, озираясь по сторонам. Чу Ваньнин раздражённо посигналил, а затем открыл переднюю дверцу, чтобы привлечь внимание. Разумеется, Мо Жань не ожидал, что его машина окажется припакованной совсем рядом, а потому дёрнулся от резкого звука и, поскользнувшись, едва снова не растянулся на покрытой тонкой прозрачной коркой льда плитке. — Мо Жань!.. — Чу Ваньнин вылетел из машины и бросился к Мо Жаню, каким-то чудом всё же удержавшемуся на ногах. В первые же несколько секунд его одурманило облаком сладковато-терпкого резкого парфюма, от которого на мгновение у него смешались все мысли. И только затем он осознал, что схватил Мо Жаня за плечи, пытаясь удержать. Жар кожи просачивался сквозь тонкую кашемировую ткань свитера в его ладони, обжигая. Горячее дыхание, отдающее ментоловой зубной пастой, щекотало его лицо, контрастиря с промёрзшим за ночь воздухом. — Всё в порядке, я держусь, — спустя несколько секунд проговорил Мо Жань тихо, и его голос, приглушённый и мягкий, вызвал в Чу Ваньнине новую волну нарастающей паники. Опомнившись, он разомкнул руки, отступая назад. — Отлично… прошу, садись, — Ваньнин сделал ещё один шаг назад, буквально вслепую пятясь в сторону своей машины. У него буквально перехватило горло от волнения, так что каждое слово давалось с трудом. Едва успев остыть, он снова ощущал, как сильно горят лицо и уши. Нет, ему определённо не стоило прикасаться к Мо Жаню — даже находиться рядом с ним было небезопасно. Даже сев за руль, он всё ещё помнил, какими упругими были руки Мо Жаня, и как налились его мышцы под прикосновением. Мо Жань последовал примеру Ваньнина, разместившись на заднем сидении — и их взгляды на мгновение встретились в зеркале заднего вида. — Едем, — Чу Ваньнин стартовал с парковки, полностью переключившись на дорогу, чтобы хоть как-то отвлечься. К сожалению, аромат парфюма Мо Жаня наполнил собой салон густым древесно-мускусным ароматом, от которого невозможно было так же легко абстрагироваться. Впрочем, до корпуса университета было не так уж далеко. — Когда у вас заканчиваются пары? — Мо Жань, весь путь хранивший молчание, неожиданно заговорил, когда Ваньнин заехал на парковку недалеко от входа. Куратор Чу растерянно затормозил, перегораживая проезд — хорошо, что поблизости не было свидетелей его конфуза. — Я заканчиваю поздно вечером, около шести, — он осторожно газанул, выворачивая машину так, чтобы ровно стать на свободное место. Ожидал ли теперь от него Мо Жань, что он будет подвозить его назад тоже? От ужасной догадки рубашка прилипла к спине — нет, Чу Ваньнин точно не был готов проводить ещё больше времени наедине со своим студентом. Если бы это был Сюэ Мэн, или Наньгун Сы, он бы без колебаний пошёл навстречу, но после этого утра даже смотреть Мо Жаню в глаза было невозможно. — Хорошо, я вас подожду, — Мо Жань, не дожидаясь ответа, осторожно выкарабкался из машины и поковылял к входу. До первой пары оставалось ещё пять минут. Чу Ваньнин шумно выдохнул, опуская голову к рулю, позволяя отросшим за несколько месяцев волосам упасть себе на горящее лицо. Он ведь мог ответить отказом, или найти предлог, чтобы не соглашаться отвозить Мо Жаня обратно — почему же он этого не сделал?.. Он сам не знал. *** …Поскольку в этот день у куратора Чу не было пар у группы Мо Жаня, он практически не видел его до самого обеда. Рутинная работа постепенно сбавила градус напряжения, так что в какой-то момент ему удалось полностью погрузиться в ведение лекций и практических, а мысли о неудачном начале дня его всё же покинули. К обеду Чу Ваньнин отправился в кафетерий с профессором Таньланом и деканом Сюэ, где они, как обычно, обсуждали студентов и делились планами на учебный год. Чу Ваньнин больше молчал и слушал, чем говорил, временами погружаясь в свои мысли так сильно, что собеседникам приходилось его окликать. — А Мо Жань ведь в твоей группе, Юйхэн? — неожиданно поинтересовался декан Сюэ, вырывая Ваньнина из медитативного ковыряния вилкой ломтиков жареного тофу с грибами шиитаке. — Мо Жань? Тот прогульщик?.. — Таньлан сочувственно покачал головой. — Совершенно бестолковый парень, если спросите меня. — Мне так не показалось, — Чу Ваньнин сделал большой глоток чая прежде чем продолжить, потому что две пары глаз удивлённо уставились на него. — Возможно, я знаю свою группу не так хорошо, но студент Мо показался мне достаточно прилежным, и даже выполнил дополнительное задание. — Поначалу и я так думал, — отмахнулся Таньлан, — но ко второму семестру этот лодырь прогулял столько пар, что весь журнал посещаемости пестрел от пропусков, а ещё как-то я видел его нетрезвого в компании… кхм… — он понизил голос, — мужчин-проститутов. Чу Ваньнин, который и так не собирался защищать Мо Жаня, прикусил язык. Перед его глазами тут же пронеслось то, как его студент, растреряв всякий стыд, принялся раздеваться у него на глазах — выходило, что в произошедшем не было ничего удивительного. Вероятно, Мо Жань в самом деле либо был напрочь лишён стыда, либо проделал всё это намеренно, чтобы смутить преподавателя и, вероятно, обрести некую выгоду. — Хм, я, конечно, слышал об этом, но мой сын ничего такого не рассказывал о студенте Мо, — вклинился декан Сюэ. — Сюэ Мэн арендует квартиру вместе с Мо Жанем и Наньгун Сы, и, судя по тому, что он рассказывает, его сосед вполне прилежный в учебе. Что до его похождений — все ведь мы были студентами, разве нет? К тому же, предпочитая мужчин, парень, по крайней мере, не заделает себе детишек раньше времени… — Хаха, и то правда, — закивал Таньлан, и Чу Ваньнин почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Его коллеги обсуждали Мо Жаня так, словно им не было до его судьбы никакого дела, но в то же время думать о том, что Мо Жань на первом курсе в прошлый раз был занят вовсе не учёбой и не имел никаких уважительных причин, чтобы пропускать пары, было угнетающе. Между тем, Чу Ваньнина отвлекло сообщение от Мо Жаня, который тот послал Юйхэну. Мо Жань: “Всё ещё дуешься на меня?” Ваньнин закатил глаза, поспешно переворачивая телефон экраном вниз. Ему следовало поскорее закончить обед и вернуться к работе, потому что Мо Жаня внезапно как-то стало слишком уж много в его жизни. Уже после пар, сидя на кафедре в одиночестве, куратор Чу наконец вспомнил, что студент Мо в самом деле приносил ему работу перед тем, как оказался в больнице с ушибом ноги. Пересматривая ворох бумаг на своем столе, он задумался над тем, куда могло деться эссе. Не мог же его, в самом деле, кто-то забрать?.. Ваньнин решил, что при случае должен спросить об этом у Мо Жаня, но, открыв чат с ним, впервые не был уверен, стоит ли ему ответить. Переписка со студентом не могла привести ни к чему хорошему, а притворяться другим человеком было глупо и бессовестно. Мо Жань: “Я же вижу, что ты в сети. Как прошёл твой день?” Чу Ваньнин едва не выронил телефон из рук от неожиданности. Он и забыл, что его подписчики могли видеть, когда он заходил в мессенджер, что он онлайн. Ощущение было, словно его застукали за чем-то непристойным. Юйхэн: “Нормально.” Он решил не давать собеседнику зацепок, чтобы тот не мог продолжить беседу — но, похоже, с Мо Жанем такая тактика была бесполезной. Мо Жань: “Ты всё ещё обижен на меня, я ведь чувствую.” Ваньнин хмуро покосился за окно, понимая, что уже вечереет, и ему пора собираться. Ему ещё предстояло довезти Мо Жаня до дома, и поездка эта могла оказаться далеко не самой приятной. Настроение мгновенно испортилось, и потому ответил он на грани грубости: Юйхэн: “Ты мне никто, с чего мне на тебя быть в обиде? Не воображай о себе слишком много.” Мо Жань: “Я и не воображаю. Просто есть один вопрос.” После недолгой паузы Чу Ваньнин всё же не выдержал. Юйхэн: “Какой? Я занят, говори прямо.” Мо Жань: “У куратора Чу кто-нибудь есть?” Чу Ваньнин застыл в потрясении. Он не верил своим глазам — да что этот паршивец себе надумал?! Задыхаясь от возмущения, он принялся набирать гневный ответ, однако следующее сообщение от Мо Жаня заставило его остановиться. Мо Жань: “Сегодня он подбросил меня к университету, и я задумался о том, что, будь у него любимый человек, он не стал бы тратить своё время на такого, как я.” Юйхэн: “Такого, как ты — это какого?” Мо Жань: “Ты ведь знаешь, какие обо мне ходят слухи. Наверняка и куратор Чу всё это не раз слышал.” Юйхэн: “Куратор Чу заботится о своих студентах, так что нет ничего странного в том, что он решил тебя подвезти. Он и меня однажды подвозил.” Мо Жань: “Похоже, вы действительно неплохо знакомы. Так… что?” Юйхэн: “Что?” Мо Жань: “Есть у него кто-нибудь на примете? Он встречается с кем-то, или, быть может, влюблён?” Юйхэн: “ОТКУДА МНЕ ЗНАТЬ?!!” Он швырнул телефон в сумку, чувствуя, что ещё немного, и вскипит. Примерно в тот же момент в дверь осторожно постучали. — Закрыто!!! — Ваньнин швырнул в сумку поверх телефона ещё стопку бумаг, игнорируя, что тот тихо вибрирует. — Куратор Чу, это Мо Жань… уже шесть вечера, — дверь приоткрылась, и в проеме показалось лицо Мо Жаня. Тёмно-лиловые глаза улыбались, выдавая отличное настроение. Ямочки на щеках придавали его лицу мальчишеский вид. — Подожди меня за дверью, — Чу Ваньнин мрачно уставился перед собой, делая вид, что занят. Он внезапно почувствовал себя сварливым, старым и уродливым — особенно на фоне улыбчивого, едва не светящегося от счастья студента-первокурсника. Разумеется, он был не то, чтобы стар — но рядом с Мо Жанем любой бы ощутил себя ржавой развалиной, слишком уж студент Мо был обаятелен и юн. “И мускулист… и горяч… и…” — Чу Ваньнин тряхнул головой, пытаясь избавиться от проклятого наваждения. Он сам не мог понять, что чувствует по отношению к Мо Жаню, и отчего так сильно злится. В конце концов, немного успокоившись, он закрыл кафедру и молча направился на выход, надеясь, что Мо Жань сам поймёт, что нужно идти за ним. Того не пришлось долго упрашивать. Только сев в машину, Мо Жань, наконец, заговорил: — Куратор Чу… вы так и не ответили на мой вопрос. Чу Ваньнин в этот момент раздражённо пытался завести машину, которая выбрала именно этот момент, чтобы заглохнуть, так что не сразу понял, что именно студент Мо имеет в виду. Хмурясь на приборную панель, он тихо процедил: — Изъясняйся конкретней. Мо Жань, который до этого явно выглядел не так самоуверенно, неожиданно достал телефон и принялся что-то набирать. В следующую секунду сумка Чу Ваньнина завибрировала. А затем снова. И снова. Всё это время Мо Жань не прекращал писать. — Не заводится, — Чу Ваньнин зло уставился в зеркало заднего вида, и тут же поймал на себе шутливый взгляд Мо Жаня. — Я бы подтолкнул вас, но у меня ушиб ноги. — Прекрасно, — Ваньнин вздохнул, чувствуя себя идиотом. — Не проверите сообщения? — Мне есть, чем заняться, если ты не заметил, — Чу Ваньнин снова попытался завестись, и на этот раз машина всё-таки сжалилась над ним. Следующие несколько минут они ехали молча, и Ваньнин, наконец немного придя в себя от только что пережитого стресса, неожиданно осознал, что именно мог иметь в виду Мо Жань. На секунду он бросил взгляд в зеркало — но, к счастью, студент Мо теперь смотрел в окно. Впрочем, он всё ещё улыбался, притом делал это отвратительно обаятельно. Мгновение — и его взгляд снова вернулся на дорогу. Возможно, он накрутил себя — потому что день выдался уж слишком насыщенным. К тому же, не было никаких предпосылок того, чтобы Мо Жань раскрыл личность Юйхэна. Разве что… Чу Ваньнин прочистил горло, прежде чем поинтересоваться: — Что ты хотел спросить у меня? — Вы посмотрели моё эссе? Чу Ваньнин не смотрел на Мо Жаня, потому что следил за дорогой, но его затылок и шея буквально дымились под взглядом студента Мо — однако объяснить, отчего чужой взгляд приводит его в такое напряжение, Ваньнин не смог бы даже если бы от этого вопроса зависела его жизнь. — Нет, я не нашёл его. Завтра ещё раз пересмотрю все работы и спрошу у коллег — может, его положили на чужой стол, — он быстро облизнул губы, которые отчего-то пересохли, и тут же поймал на себе заинтересованный взгляд в зеркале. Да что с Мо Жанем происходило?!.. Казалось, он вовсе его не слушает и просто в открытую пялится на его губы. — Мы приехали, — Ваньнин припарковался у подъезда, и, чувствуя себя максимально неуютно, поинтересовался, — тебя подвезти завтра тоже? — Спасибо! Было бы очень здорово, потому что моя нога… она, знаете, болит сильнее, — Мо Жань смущённо опустил глаза, и Ваньнин готов был проклясть тот момент, когда заставил себя снова предложить помощь. Он с какой-то стати понадеялся, что Мо Жань откажется, но вышло всё совсем не так. Похоже, их обоих ждал ещё один день ада. — Тогда до завтра, студент Мо, — Ваньнин заставил себя улыбнуться, и Мо Жань, выбравшись из машины, бодро кивнул ему в ответ. — До завтра, куратор Чу! Буду ждать вас в то же время — обещаю, вам не придётся сидеть на улице, как сегодня! Дверца за Мо Жанем наконец захлопнулась, и он, прихрамывая, поспешил к своему подъезду. Чу Ваньнин проводил его задумчивым взглядом, понимая, что сам себя поставил в неловкое положение, из которого ему теперь придётся искать выход. Практически не задумываясь, он пошарил в сумке в поисках телефона, чтобы прочитать пропущенные сообщения. Мо Жань: “Я запал на куратора Чу.” Мо Жань: “Рассказывай всё, что ты о нём знаешь. Абсолютно всё.” Мо Жань: “И не ври, что с ним не знаком...” …Чу Ваньнин всё ещё не не мог прийти в себя от прочитанного. Он уже успел добраться к себе домой и выпить несколько чашек ромашкового чая, но его всё ещё потряхивало от шока — а Мо Жань, между тем, продолжал его заваливать сообщениями, и, чем дольше он не отвечал, тем более развязными они становились. Мо Жань: “Ты бы видел его сегодня утром.” Мо Жань: “Эти блядские губы, тонкая шея, изящные руки, талия… эта задница…” Чу Ваньнин, справедливо рассудив, что обсуждать собственную задницу в переписке со студентом совершенно недопустимо, наконец нашёлся с ответом. Юйхэн: “Мне это не интересно.” Мо Жань: “Неужели у него никого нет?” Юйхэн: “Это не твоё дело.” Мо Жань: “Почему?” Юйхэн: “Куратор Чу — твой преподаватель. Даже обсуждать его неэтично и безобразно.” Мо Жань: “Почему?” Чу Ваньнин хмуро уставился на последнее сообщение, в самом деле пытаясь понять, с какой стати Мо Жань вдруг проявил к нему такой интерес. Неужели его догадка была правильной, и его студент всего лишь решил за ним приударить ради оценок? Поразмышляв ещё немного, он наконец решил поставить огромную точку в переписке, поскольку более не желал терпеть все эти пошлые ремарки. Юйхэн: “Чу Ваньнина не интересуют мужчины. Он вдвовец: у него была жена, и есть сын от первого брака. Он семейный человек, и то, что он проявил к тебе немного сочувствия, не значит, что ты можешь воспользоваться им или его симпатией.” Юйхэн: “Если тебе в самом деле нравится куратор Чу, оставь его в покое.” Разумеется, никакого сына и покойной жены у Чу Ваньнина не было, но он решил, что такой предлог наверняка отвадит Мо Жаня. Мо Жань: “Ты его сын?” На этом вопросе Чу Ваньнин сдался. Похоже, у студента Мо напрочь отсутствовал не только стыд, но и чувство такта.