The heart wants what it wants

— …О чём задумался? — Чу Ваньнин молчал так долго, что Ши Минцзин решил его окликнуть. В последнее время его экс-преподаватель как будто вовсе его не слушал — только вежливо кивал и с отсутствующим видом пил небольшими глотками горячий чай. Гулять вдвоём по выходным стало с некоторых пор их небольшой традицией, но чем больше они проводили времени вместе, тем становилось очевидней, что Чу Ваньнин сам себе на уме. Ваньнин, застигнутый врасплох, наконец вынырнул из секундной прострации и, осознав, что находится в торговом центре, пожал плечами: — Мне не нравится то, что продаётся в современных магазинах. Какой смысл ходить между полок, часами выбирая одежду, если можно просто заказать всё онлайн? На самом деле, он понимал, что поход по магазинам был лишь удачным поводом для встречи, да и самому ему не хотелось сидеть в новогодние праздники дома — он был только рад, что Ши Мэй регулярно звал его с собой, потому что сам бы он никогда не решился так навязываться бывшему студенту. Вот только мысли его по-прежнему были далеки от Ши Мэя. Прошло не так много времени с корпоратива, на котором он наконец бесповоротно осознал, что Мо Жань — вовсе не тот, кого он себе навоображал. В нём было много ни к чему не обязующего флирта и обаяния — и всё это каким-то непостижимым образом сочеталось с жестокостью и полным отсутствием эмпатии. Как можно было быть таким искренним и открытым, и в то же время таким убийственно беспощадным по отношению к окружающим? Тем вечером он ведь намеренно дал Чу Ваньнину понять, что знал о том, что преподаватель “застукал” его на горячем. Либо в тот момент ему в самом деле было всё равно, что Чу Ваньнин о нём подумает, либо ему был не чужд садизм — и всё ещё неизвестно, что было хуже. — Хочешь, я дам тебе несколько советов? — прервал очередную затянувшуюся паузу Ши Мэй, и Чу Ваньнин в какой-то момент даже решил, что сейчас последуют непрошенные советы касательно его увлечённости Мо Жанем — однако Ши Минцзин не умел читать мысли, а потому ограничился советами по поводу выбора одежды. — Ты выглядишь бесподобно в белом. Жемчужно-белая рубашка, ярко-белый шарф — попробуй сменить тёплые песочные оттенки на более яркие и чистые. Я знаю один магазин, там есть одежда в деловом стиле, и я заприметил пару вещей, которые бы тебе подошли. — Цветом одежды ничего не исправить, — Чу Ваньнин пожал плечами. — Но, если уж ты настаиваешь… Он ненавидел примерочные, а необходимость терпеть ткань разных текстур на теле вовсе выбивала из колеи — хуже этого было только, пожалуй, глядеть на себя в зеркалах, где в тусклом зеленовато-желтом свете цвет лица казался нездорово серым, словно поганка в лесу. Если бы не Ши Мэй, он бы давно уже просто взял несколько первых попавшихся водолазок и ретировался домой. — Идём, — Ши Минцзин перехватил его за рукав и потянул в сторону светящейся витрины. Спустя полчаса страданий в примерчной, уважаемый преподаватель стоял посреди кучи разбросанной одежды в одних брюках, растерянный и злой. Ему хотелось всё бросить и отправиться домой, потому что, казалось, одежду на него попросту не шьют. Мешковатые свитера и пиджаки висели на нём, словно на вешалке, а облегающие фасоны выглядели и того хуже, превращая его в анорексичного подростка. — Уважаемый учитель, вы там в порядке?.. — поинтересовался мягко Ши Мэй из-за ширмы примерочной. — Не хотите показаться? Я с удовольствием вам посоветую что-нибудь на свой вкус. — Всё отлично. Я уже почти определился, — Чу Ваньнин внутренне проклинал тот момент, когда позволил себе понадеяться, что в этот раз поход по магазинам не будет такой же пыткой, как это происходило всегда. Он понятия не имел, что выбрать из вороха вещей, которые ему совершенно не нравились. Всё же не даром в мире существовал онлайн шоппинг — получив посылку по почте, было слишком лень отказываться от убого выглядящего свитера или рубашки. Волей-неволей купленное приходилось носить. В магазине же Ваньнин видел, за что отдаёт часть своей и без того скромной преподавательской зарплаты. — Можно взглянуть?.. — Ши Мэй, не дожидаясь согласия, отодвинул ширму ровно настолько, чтобы бросить любопытный взгляд внутрь примерочной, и так и не завершил фразу, впиваясь взглядом в рассерженного полуголого Чу Ваньнина. — Я же сказал, всё в порядке, — Ваньнин с силой дёрнул ширму назад, но Ши Мэй ловко перехватил её, не давая преподавателю закрыться. — Ты так и не определился с размером? — Нет, я… — Чу Ваньнин раздосадованно выдохнул, откидывая с пылающего лица сбившиеся в беспорядке пряди безбожно отросших за время каникул волос, — …я знаю, какой размер ношу. — Правда? — Ши Мэй выразительно бросил взгляд на разбросанные вещи и, поддев один из свитеров, недоверчиво прищурился. — Этот вот верх выглядит так, словно большемерит. Чу Ваньнин промолчал, нервно стараясь натянуть на себя бельевую майку, чтобы прикрыть не самое спортивное телосложение. Прежде он воспринимал себя, как среднестатистического мужчину средней комплекции, но даже одного случайного взгляда на полураздетого Мо Жаня хватило, чтобы пошатнуть его уверенность в себе — а тот факт, что Мо Жань буквально сбежал от него, окончательно сокрушил его самооценку. Пришлось внутренне принять факт собственной физической непривлекательности и признать, что в случае отношений партнер Чу Ваньнина полюбит его явно не за красивые глаза или подтянутый торс… хорошо бы знать, за что вообще его можно было бы любить, но и здесь Чу Ваньнин терялся в догадках и сомнениях. — Надень вот это, — Ши Минцзин протянул Ваньнину рубашку, напоминающую традиционное ципао. Жемчужно-белый цвет сочетался с аккуратно прошитыми петельками и обтянутыми тканью пуговицами. Однотонный светлый шёлк был одновременно тонким, словно паутинка, и плотным, оставляя на пальцах призрачное тепло. Судя по всему, ткань была натуральной и, вероятно, очень дорогой. Чу Ваньнин опасливо отдёрнул руку: — Сколько это стоит? На ципао нигде не значилась цена, и это не могло не тревожить. Вещь разительно отличалась от того, что предлагал масс-маркет. — Какая разница? Ты ведь пока что ничего не покупаешь, а за примерку не нужно платить. Чу Ваньнин обречённо вздохнул. Он знал, что ему не удастся переубедить Ши Минцзина — тот наверняка хотел, как лучше, а зарплата его позволяла ему покупать изысканную одежду. Мягкое ожидание, написанное на слегка разрумянившемся лице Ши Мэя, было последним аргументом. — Хорошо, — Чу Ваньнин кивнул, забирая ципао из рук своего бывшего студента. — Дай мне несколько минут. — Отлично, — Ши Минцзин наконец задёрнул ширму, покидая преподавателя наедине с его сомнениями. Ципао, предложенное Ши Мэем, вправду оказалось прекрасным: внутренняя тесьма позволяла регулировать его посадку так, чтобы оно было одновременно не слишком свободным, но и не облегало совсем уж плотно. Даже в тусклом освещении примерочной светлый шёлк выгодно оттенял белую кожу, ощущаясь при этом невесомым и текучим. Такое ципао Чу Ваньнин мог бы надевать по праздникам, оно бы отлично подошло и для торжеств, и для вечера в ресторане, если бы его кто-то позвал на свидание. Вопрос заключался лишь в том, что Чу Ваньнин посещал по праздникам разве что какие-нибудь ярмарки, где уж точно не важен был дресс-код, а на свидания и вовсе не ходил — в последний раз его вывел в приличное место Мо Жань, но даже эту их встречу едва ли можно было назвать настоящим свиданием, каким ему положено было быть. В тот вечер Ваньнин был одет в свою повседневную одежду, и, возможно, перепачкан мелом после того, как писал на доске. — Ну что? — Ши Мэю явно не терпелось увидеть Ваньнина в обновлённом образе. Чу Ваньнин отодвинул ширму, делая нерешительный шаг вперёд, и тут же запоздало осознал, что не до конца застегнул ворот, и тот распахнулся от сквозняка, обнажая точёные ключицы. Он поспешно поднял руку, закрывая открывшийся участок кожи, смущаясь всё сильней. Что Ши Мнцзин о нём подумает? Вдруг решит, что он проделал всё это намеренно?.. — Ваньнин… — Ши Мэй бережно перехватил руку Ваньнина, и пальцы его были холёным и мягкими, словно шёлк. Чу Ваньнин не мог не подумать о том, как разительно отличались прикосновения Ши Минцзина от Мо Жаня: почтительность и мягкость была так непохожа на тот резкий жар, который сбивал с толку и кружил голову… Ши Мэй улыбнулся, ловко вдевая пуговицы в крошечные петли — так быстро, что лишь мелькали кончики его изящных пальцев. Тепло его прикосновений сквозь шёлк просачивалось, словно растопленный мёд в разогретый на огне чай. Чу Ваньнин подавил инстинктивное желание отстраниться, понимая, как глупо это будет выглядеть, опасаясь произвести впечатление оскорблённой невинности — наверняка его бывшему студенту даже в голову бы не пришло, что кто-то может расценить подобный жест заботы как нечто неподобающее. — Готово, — Ши Минцзин отступил на шаг, удовлетворённо улыбаясь. Казалось, его миндалевидные глаза щурятся от удовольствия, и Чу Ваньнин в который раз спросил себя, почему всякий раз всё, что делал Ши Мэй, ощущалось неподобающе, будь то придержанная дверь у входа в кафе или другой жест вежливости. Похоже, общение с Мо Жанем в какой-то момент необратимо повлияло на него, потому что теперь он не мог спокойно воспринимать мужское внимание. Как и когда это случилось — и мог ли он что-то с этим сделать?.. Он ведь никогда не любил мужчин до сих пор, и, уж тем более, не находил их привлекательными. — Ты выглядишь, словно молодой учёный, сошедший с изысканных полотен, — Ши Мэй умел делать комплименты и не скупился на похвалу. — Этот наряд будто был создан специально для тебя. Я хочу его тебе подарить — позволишь ли ты мне сделать такой подарок? Возразить Ши Мэю было невозможно — слова застревали в горле комом, настолько мягко и ненавязчиво всё было предложено. Ши Мэй продолжал глядеть на Ваньнина так, словно в самом деле наслаждался видом распускающихся слив среди снега, а не глядел на заурядного преподавателя журналистики. Как можно было отказать, ощущая на себе подобный взгляд?.. Чу Ваньнин согласился, мысленно ругая себя за беспечность. Ши Мэй явно не был бедным, но в то же время он и не был лоботрясом, родившимся с золотой ложкой во рту. Всё, что он имел, он заработал своим трудом и упорством. Где-то в глубине души дали о себе знать угрызения совести: в последнее время Ваньнин, казалось, пустился во все тяжкие, позволяя окружающим тратить деньги направо и налево — чего стоил богатый ужин в ресторане, куда позвал его Мо Жань?.. Он быстро опустил голову, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. Если окружающие не ценили свои кровно заработанные юани — кем он был, чтобы их вразумлять? Почему ему было так стыдно оттого, что кто-то тратился на него?.. Он продолжал корить себя весь путь до кассы магазина, следуя за Ши Мэем в тяжёлом молчании, и, возможно, продолжал бы всё так же молчать, если бы странное колющее чувство между лопаток не заставило его обернуться в поисках непрошенного наблюдателя. На первый взгляд, в магазине все покупатели и продавцы-консультанты были заняты своим делом. Первые — медленно прохаживались между пёстрыми полками и нарядными манекенами. Вторые — сновали от примерочных к стойкам с одеждой. Чуть поодаль, у самой витрины, задумчиво рассматривал ценники мужчина невероятно изящной внешности: темноволосый и темноглазый, стройный, словно ива. Чу Ваньнин буквально в следующую же секунду поймал на себе его мимолётный, словно бы случайный, взгляд — и ему вновь стало не по себе. Почему ему продолжало казаться, что за ним следят — кого вообще могла интересовать личная жизнь преподавателя?.. — Всё в порядке? — окликнул его Ши Мэй, врываясь в тревожные размышления. — Да, мне просто показалось, словно увидел знакомое лицо. Видимо, обознался… — Чу Ваньнин нервно улыбнулся. — Имеешь в виду того парня в чёрной куртке? Я уже давно отметил, что он ходит за нами, — бесстрастно отметил Ши Мэй. — Так вы знакомы? Чу Ваньнин тут же завертел головой, снова пытаясь зрительно найти того юношу, но видимо он уже вышел из магазина. — Он ушёл, — Чу Ваньнин пожал плечами. — Странно, но я так и не смог вспомнить, где его видел раньше. Может быть, он был моим студентом? Наверное, нужно было сразу подойти к нему… — Не переживай о таких пустяках, — Ши Минцзин протянул Ваньнину пакет с покупками. — Ты не можешь помнить абсолютно всех своих учеников — это ведь естественно. К тому же, у тебя сейчас несколько групп: ты ведь сам говорил, что возвращаешься к первокурсникам. — И то правда, — согласился Чу Ваньнин. Остаток дня он и Ши Минцзин провели в кино и кафетерии — и больше никто из них не замечал посторонних наблюдателей. *** …Первая неделя после каникул уже не первый год вызывала в Чу Ваньнине лишь желание поскорее дожить до выходных. Он отвык рано вставать, не желал добираться на работу по холоду, а проводить ранние пары в выстуженных аудиториях, распинаясь перед толком не проснувшимися студентами было и вовсе отвратительно. Хуже всего, впрочем, было даже не новое расписание с подачи Сюэ Чженьюна, а то, что теперь Мо Жань снова был у Ваньнина перед глазами как минимум два дня в неделю — и все эти два дня преподаватель Чу мечтал ослепнуть. Всё началось с того, что Мо Жань, обыкновенно молчаливый и погружённый в себя, внезапно обнаружил в себе качества экстраверта, полгода спавшие в нём беспробудным сном. Теперь он активно общался с одногруппниками, обсуждал общие проекты, и даже был избран заместителем старосты, поскольку сам староста всё чаще прогуливал. Хуже того — теперь Мо Жань всегда первым тянул руку, словно какой-нибудь зубрила. С одной стороны, Чу Ваньнина радовало, что его студент наконец взялся за ум и, похоже, более не нуждался в посторонней помощи и наставлении. С другой… было крайне неприятно наблюдать стайку студентов, вечно крутящихся перед Мо Жанем, словно тот был какой-то местной всезнающей звездой, неким негласным авторитетом. Мо Жаня теперь хвалили и Сюэ Чженьюн, и профессор Таньлан, проча парню блестящую карьеру… Чу Ваньнин с ними молча соглашался, терпеливо дожидаясь смены темы. Ему не хотелось говорить о студенте Мо в принципе, хоть прежде он и был первым, кто выступал в его защиту. — А как у него обстоит с успеваемостью на твоих парах? — как-то поинтересовался декан Сюэ между делом, заглянув на кафедру в обед. — Вы о ком? — Чу Ваньнин всё ещё надеялся, что декан интересуется своим родственником. Он прослушал половину разговора, потому что проверял самостоятельные. — О нашем новом кандидате в ассистенты, — декан нахмурился. — Ты ведь видел его резюме? Я оставлял его у тебя на столе… — С каких пор мы берём в ассистенты людей без высшего образования? — вскинулся Чу Ваньнин, агрессивно щурясь на ворох бумаг, среди которых совершенно безвозвратно затерялась нужная. Разумеется, никакого резюме он в глаза не видел, но ответить что-то было необходимо. — У этого кандидата есть опыт работы в СМИ — что может быть лучше для нашей кафедры? — Сюэ Чженьюн пожал плечами. — К тому же, за такую зарплату за дверями не выстраивается очередь из желающих, знаешь ли… — Очередь, может быть, и не выстраивается, — согласился Чу Ваньнин. — Но как этот ваш кандидат собирается совмещать работу на кафедре, учебу, и работу в СМИ? У него две головы, как у Цзяочуна? Он талантлив, как Пань-гу? — Он добросовестный и трудолюбивый, а нам всем не помешает ещё одна пара рук, чтобы вести ведомости, собирать материалы, и верстать методички, — заключил Сюэ Чженьюн. — К тому же, кому потребуется обращаться к ассистенту во время пар? — И то правда, — поддакивал Таньлан, и Чу Ваньнина охватило недоброе предчувствие. Он принялся пересматривать стопку бумаг с особой тщательностью, пока не наткнулся на знакомое фото студнента Мо в деловой рубашке и с аккуратно зачёсанными назад волосами. Широкая улыбка заставила сердце беспокойно сжаться в подступающей панике. Они ведь не могли всерьёз рассматривать на должность ассистента студента-первокурсника, которого выгнали четыре года назад за неуспеваемость?.. Или могли?..