Удача Лёна Скайуокера

Теперь Саню довезли точно до пункта назначения. Однако не успел он отщёлкнуть ремень безопасности, как Лён сказал: — Не спеши, — и, перегнувшись на заднее сиденье, взял оттуда кожаную папку. Зажёг в салоне свет, вытащил чистый лист с ручкой и вместе с папкой в качестве подложки всунул всё это Сане в руки. А затем велел: — Пиши. «Я, Такой-то Александр Батькович, занял у Милиневского Леонида Анатольевича одну тысячу рублей». «Одну тысячу» прописью. «Обязуюсь вернуть, когда позволит моё материальное положение». Число, подпись. В первую секунду у Сани даже язык отнялся. Это что ещё за?.. — Вы охре... — он проглотил окончание. — Какую ещё тысячу?! — Вот эту, — с возмутительным самообладанием ответил Лён. И вынув из бумажника купюру, положил её поверх белого листа. Впервые в жизни Саня был настолько растерян. Голос разума настойчиво долдонил, что надо всё бросать, выскакивать из машины и бегом валить от странного типа, который то в ресторан зовёт, то бабло всучивает, причём человеку, которого впервые видит. Однако что-то мешало так поступить, а что — Саня и сам не знал. И потому сидел каменным истуканом, тупо таращась на деньги перед собой. — Так ты будешь писать, или ограничимся честным словом? — не без раздражения поторопил его Лён. Тогда Саня наконец отмер и решительно протянул папку: — Спасибо, мне не надо. — Надо, — жёстко отрезал Лён. — У нас в стране и без тебя слишком много людей по тюрьмам сидит. — Вы мне ещё лекцию прочитайте, что воровать нехорошо! — немедленно взвился Саня, и получил в ответ спокойное: — Можно подумать, про нехорошо ты сам не знаешь. Яростный, но короткий поединок взглядов, и Саня первым отвёл глаза. — Зачем вам это? — хмуро спросил он. — Помогать мне? — Потому что я могу, — пожал плечами Лён. — А если я свалю с деньгами, и вы их никогда больше не увидите? — Поверь мне, я не обеднею. Санин желудок вновь пожаловался на судьбу, и его хозяин, шмыгнув носом, капитулировал второй раз за вечер. Некрасивыми каракулями написал, что требовалось, и, не глядя отдав бумагу, буркнул: — Куда долг-то приносить? Вместо ответа Лён оторвал от листа узкую ленту и бисерным почерком написал на ней адрес. — Приходи вечером, после семи. Я предупрежу жену, если меня не будет, отдашь деньги ей. Жену? Саня машинально посмотрел на правую руку собеседника — кольца не было. И всё-таки упоминание о чужой семье как-то успокоило скорбные завывания рассудочной части: «Дурак, ой, дурак, ты хоть понимаешь, на что подписался?». — Хорошо, — Саня неловко пихнул в карман бумажку вместе с купюрой. — Отдам через три недели, как стипуху получу. — Не торопись, студент, — добившийся своего Лён был полон благодушия. — Как я уже сказал, тысяча для меня погоду не делает. — Да я понял, — Саня открыл дверцу. — До свиданья. Сопровождаемый в спину весёлым «Бывай, студент» выбрался из машины и не оглядываясь зашагал прочь. «Три недели. И ни днём позже».

***

Однако у него вышло раньше — на целых три дня. Неожиданная премия на работе очень удачно перекрывала долг, и Саня, закончив смену, вместо съёмной квартиры поехал разыскивать «Театральную, 10», как было написано на полученном от Лёна обрывке. Ему нравилась эта часть города — «тихий центр», кривые улочки, старые дома. Общее впечатление портили разве что элитные новостройки, медленно и верно захватывавшие престижный район. Дом номер десять как раз и был такой высоткой на один подъезд, тычущейся в хмурое зимнее небо. Двор по периметру огораживала изящная кованая ограда, но только Саня разочарованно подумал «Ну вот, заперто», как калитка тихо отворилась под его рукой. Чувствуя себя откровенно не в своей тарелке, он подошёл к подъезду и встретил новое препятствие в виде домофонного замка. «Какая там была квартира?» Саня полез в карман за бумажкой, но в этот момент запиликал динамик, и подъездная дверь открылась, выпуская девчонку-школьницу с собакой. — Заходите, — приветливо улыбнулась девчонка, и смущённый Саня, пробормотав «Спасибо», бочком вошёл в подъезд. Очень светлый, чистый и приятно пахнущий свежестью. На пятках, чтобы не наследить, Саня подошёл к стальной кабине лифта, нажал на кнопку вызова, и двери тут же разъехались в стороны, как будто ждали дорогого гостя. «Так, этаж». Саня заглянул в шпаргалку и нажал на полированный кругляшок с числом пятнадцать. Двери мягко закрылись, и кабина понесла своего пассажира почти к самому верху дома. Элегантная шоколадно-коричневая дверь «под дерево» стильно выделялась на кремовом фоне стен. Рядом стоял упитанный фикус в горшке, на узком окне висела однотонная кофейная занавеска, а тёплое освещение потолочного светильника делало атмосферу ещё домашнее и умиротворённей. Однако судя по доносившемуся из-за двери шуму, в квартире Милиневского Леонида Анатольевича умиротворением и не пахло. «Тварь! Ненавижу тебя!» — Звук удара о стену. — «Катерина! Хватит истерить!» — «Хватит истерить?! Ах ты сволочь! Шлюхам своим будешь рассказывать, что им делать!» «Похоже, я не вовремя», — понял Саня и на цыпочках, будто двое за стенкой могли его услышать, вернулся к лифту. К счастью, тот ещё не успел уехать и створки открыл сразу. Однако не успел Саня войти в кабину, как на площадку стремительно вышел Лён. Почти не хлопнув, закрыл за собой дверь — вовремя, поскольку с той стороны в неё немедленно ударилось что-то тяжёлое — и в два шага оказался возле лифта. Успел нырнуть в закрывающиеся створки, не глядя ткнул на кнопку первого этажа и лишь тогда обратил внимание на вжимавшегося в стенку попутчика. Безразлично заметил: — А, студент. Долг возвращать пришёл? Саня кивнул. — Расписка дома осталась, — всё тем же тоном продолжил Лён. — А вернуться за ней, как ты понимаешь, я не могу. Саня снова кивнул, на все корки костеря себя за отнявшийся язык. Но он и правда понятия не имел, что говорить и как вообще реагировать на чужую семейную ссору. К счастью, лифт наконец-то открыл двери, выпуская пассажиров. Саня и Лён в молчании вышли сначала в подъезд, а затем на улицу. Остановились под полукруглым козырьком — точнее, это Лён остановился, а Саня просто повторил за ним, не зная, как бы поизящнее свалить. Лён характерным жестом похлопал по карманам куртки и светски поинтересовался: — У тебя сигареты есть? — Нету, — к Сане вернулся-таки дар речи. — Точнее, закончились. Собеседник вздохнул и уточнил: — Я надеюсь, тебе будет на что жить после того, как деньги вернёшь? — Угу. — Саня подумал, что ответ прозвучал не особенно правдоподобно, и добавил: — У меня стипуха завтра. А это на работе премию дали. Лён задумчиво посмотрел на него и спросил: — А ты на каком курсе? Саня зачем-то распрямил плечи. — На первом. Собеседник прищёлкнул языком. — И наверняка откуда-то из области, да? — Да, — Саню начинали потихоньку напрягать эти расспросы. — Знакомая история, — Лён поднял взгляд к подсвеченным городскими огнями тучам. — Слушай, Саня. Давай-ка немного переиграем: составь мне сейчас компанию в кабаке, и будем считать, что долг ты вернул. — Э-э, — он как-то не настраивался сегодня пить. К тому же завтра пары начинались с раннего утра, а идти на практику по матану с больной головой было так себе затеей. — Употреблять не обязательно, — верно понял Лён его сомнения. — Мне просто хочется соблюсти видимость, что я не бухающий в одиночку алкаш. Саня ещё немного помялся и ответил: — Ладно. Только деньги я вам всё равно верну, а это будет, ну, за то что вы меня подвезли. Лён повёл плечами: — Как захочешь. Идём, здесь недалеко, — и они бок о бок зашагали к выходу со двора.