Удача Лёна Скайуокера

— Лёша, мне как обычно, а молодому человеку тёмного и закуску посущественнее. Бар, так и называвшийся «На Плещеева», подобно всем барам был прокурен и полутёмен. Неразборчиво мурлыкала музыка, посетителей было мало, и Лён, подхватив шот, занял самый дальний от чужих ушей и глаз стол. Саня тоже забрал у хмурого бармена высокий бокал и блюдо с одуряюще вкусно пахнувшими куриными крылышками и осторожно, боясь уронить или расплескать, последовал за спутником. Так же, как и Лён, повесил куртку на стоявшую рядом вешалку и по-глупому порадовался, что в таком освещении не особенно заметно, насколько старый и растянутый на нём свитер. — За прекрасных дам, — с третьего тоста начал Лён и залпом выпил виски. Задумчиво покачал рюмку и громко позвал: — Лёша! Давай сразу бутылку. Пробовавший пиво — кстати, реально вкусное — Саня неудачно вдохнул и закашлялся, чуть не приняв на грудь в буквальном смысле. — Не переживай, — успокоил его Лён. — Всё я пить не собираюсь, это просто чтобы человека не гонять, — и взяв у подошедшего Лёши пузатую бутылку, плеснул себе вторую порцию. Саня подумал, что вряд ли в обязанности бармена входит разносить напитки и что Лён наверняка здесь особый клиент, однако озвучивать свои умные мысли не стал. Вместо этого он вплотную занялся крылышками-гриль и опомнился, только когда на тарелке перед ним осталась груда костей, а в бокале — пива на самом дне. — Повторить? — спросил Лён, наливая себе очередной шот. Сане ужасно хотелось согласиться, но он опять застеснялся. Поэтому максимально небрежно ответил: — Не, спасибо. — Тогда просто пиво, — и Лён взмахнул рукой, подавая бармену знак. — Я сам схожу! — тут же подорвался с места Саня. И неосторожным движением чуть не смахнул посуду на пол — здешнее тёмное оказалось коварной штукой. — М-да, — прокомментировал Лён. — Придётся для нас обоих такси вызывать. Саня независимо вскинул подбородок и, стараясь контролировать даже мельчайшие движения, отправился к стойке. Пока он забирал у Лёши второй бокал, колокольчик над входной дверью негромко звякнул, и в бар вошёл рыжеволосый, как Антошка из мультика, мужчина в щеголеватом чёрном пальто. С порога обвёл помещение взглядом и не раздумывая направился к столику, за которым Лён в одиночестве потягивал виски. — Скайуокер, вот ты где! — услышал Саня и, повинуясь наитию, остался со своим пивом у стойки. Только пересел так, чтобы лучше различать разговор, и совершенно нескромным образом навострил уши. А незнакомец тем временем махнул бармену: — Лёша, как обычно, — и, снова обращаясь к Лёну, продолжил: — Я тебя обыскался. С работы ушёл, трубку не берёшь, к Кате тоже не дозвониться. Хорошо, что догадался здесь проверить. — Кому хорошо, а кому не очень, — равнодушно ответил Лён и плеснул в рюмку ещё немного янтарного напитка. — Кстати, в честь чего пьёшь? — поинтересовался рыжий, получив стакан с каким-то коктейлем. — День рождения продолжаешь отмечать? — Продолжаю, — Лён явно не был настроен на болтовню. — Зачем я тебе понадобился? — «Роспатент» принял решение о выдаче, — тут незнакомец сделал театральную паузу, — по всем нашим заявкам. Отличная новость, верно? — Отличная, — равнодушно согласился Лён. — И я не вижу причин, по которым не мог бы узнать о ней завтра. — Да нет, Лёня, причины есть, — из голоса его собеседника резко испарилось всякое добродушие. — Я ведь тебе доверился, не попросил заявки перед отправкой почитать, а в них, оказывается, держателем один ты указан. Лён демонстративно выгнул бровь: — И что? Это мои изобретения. — Ну да, ну да, а я тебе только кофе варил. — Не ты, а кофемашина в холле. Откуда вообще эта нелепая мысль, будто я непременно должен включить в патент администратора? Может, мне и нашу уборщицу надо было туда вписать? — Сволочь ты, Скайуокер, — зло сообщил рыжий. Поднялся, вытащил из кармана две мятые сотки и со стуком придавил их стаканом неначатого коктейля. — Не ценишь друзей. Он собрался уходить, однако у Лёна тоже был к нему вопрос. — Оби-Ван! Ты обсуждал с Катей мой день рождения? Пауза длилась чуточку дольше, чем следовало. — Нет, — наконец ответил названный Оби-Ваном. И ушёл, не услышав, как Лён с крайним презрением процедил ему вслед: — Трус. После того как колокольчик над дверью сообщил об уходе посетителя, Саня мысленно сосчитал до десяти и лишь тогда вернулся за столик. — С кем вы разговаривали? Само собой, его, Саню, это не касалось, однако алкоголь уже порядком размыл границы «приличного поведения». — С другом детства, — спокойно отозвался Лён. Поднёс было виски к губам, но передумал и вернул рюмку на стол. — Да? — Саня наморщил лоб и ляпнул: — Как он может быть другом, если вы его не уважаете? Лён, которому, похоже, было безразлично, что его разговор слышали чужие уши, пожал плечами: ну, вот так. Задумчиво посмотрел на оставленные «другом» купюры и заметил: — Пожалуй, нам тоже пора. Или ты бы ещё посидел? — Да нет, идёмте. — Саня перевёл взгляд на почти полный бокал и не справился с жадностью: — Только пиво допью, ладно? Лён вяло махнул рукой: — Не спеши, — и снова взял рюмку — не пить, просто крутить в длинных, как у пианиста, пальцах. Саня сделал большой глоток и без задней мысли спросил: — А вы правда изобретатель? Чётко очерченный рот Лёна тронула кривая усмешка. — Правда. — И что изобретаете? Если не секрет. — Всякие электронные приблуды. «И больше он ничего рассказывать не будет. — Подтекст короткой фразы дошёл даже до замутнённого алкоголем Саниного сознания. — Жаль, интересно же». Тем не менее он внял невербальному посылу и расспросы прекратил. Нарушив повисшее за столиком молчание, только когда опустел пивной бокал. — Всё, я готов. — Саня полез в карман за деньгами, однако Лён его остановил: — Успокойся. Инициатива была моя, значит, я угощаю. Однако Саня заупрямился: — Тогда хотя бы тысячу вашу заберите. Лён вскинул бровь. — Без обмена на расписку? — Без. — Саня твёрдо смотрел ему в лицо. — Я вам доверяю. Ответное Лёново фырканье прозвучало так, словно он услышал что-то на редкость смешное. Но протянутую купюру забрал и комментировать ничего не стал, хотя наверняка мог. Вместо этого Саня услышал: — Ладно, собирайся, — и покуда натягивал куртку, уже одетый Лён, подойдя к стойке, перебросился с барменом парой слов. Затем сделал Сане знак, и они вместе вышли из пахнувшего табаком и алкоголем тепла бара в зимнюю уличную свежесть.