***
Деви очнулась утром. Голова раскалывалась, будто бы она выпила что-то из крепких напитков в огромном количестве вчера. Рам когда-то рассказывал ей о своих мигренях, и теперь она узнала, что это за боли. Резко выпрямившись, оглянулась вокруг, вспоминая вчерашние события. Ванная, Рита-Шива, Сансара… — О, боги! — громко вскрикнув, она подлетела к дверям. Распахнув, Деви подозвала к себе служанку и уточнила не выходил ли никто из ее покоев. Та посмотрела на свою госпожу словно она тронулась умом. Одно стало очевидно, Рейтан определенно ввел ее в какой-то глубокий сон, умело и неожиданно. Тихо и аккуратно покинул ее комнату, и их вчерашний разговор оставался только между ними. Яркий солнечный луч отражался в зеркале, ослеплял. Она подошла к нему, вглядываясь в себя саму и будто бы рассматривая себя вновь. Все те же вьющиеся волосы, распахнутые от переизбытка эмоций глаза, тонкие аристократичные руки, плавные изгибы, небольшая аккуратная грудь, такие знакомые черты, но будто другие, казалось, что-то поменялось с того момента, как она узнала об истинном предназначении. Сансара следует двум постулатам: страдания и освобождения. Деви была убеждена, что один из них предназначался ей.***
День ее смерти наступил медленно, словно зыбучие пески, уносил в свой собственный ад. С самого раннего утра служанки вились вокруг Деви, сдувая с нее пылинки и обрамляя в лучший свадебный наряд Индии, украшая дорогими драгоценностями, добавляя в букет когда-то любимые цветы. Гибискусы. — Госпожа, — едва выговаривая обращение, служанка подавала ей подвенечное одеяние. — Дюжина строго приказала нам облачить вас в красное платье… Деви покачала головой. — Платье принесите то, что выбрала я. Она поправила на руке фамильный браслет матери, переливающийся на солнце, словно тысяча алмазов было на нем. — Госпожа, но… — Я сказала принести мой наряд. Служанкам пришлось вдвоем подносить платье к Деви, настолько оно было тяжелым. Фиолетовое платье, расшитое едва заметными бриллиантами, несло в себе траур; лицо закрывала черная полупрозрачная фата и лишь светлые гибискусы в свадебном букете придавали этой картине малейшие надежды на что-то светлое. Она усмехнулась. Именно то, что должно было быть. Деви была довольна. Свадьба, проходившая по английским законам в Индии, вызывала множество разговоров, но ее это больше не тревожило. Деви несла свое горе с львиной долей гордости, как и подобало представительнице знатного рода. Теперь она знала, ради чего. Под венец Деви шла в ставшем ей родным одиночестве, ощущая на себе сотни взглядов, но мысленно искала лишь один. Ее сердце трепетало от нахлынувшего волнения. Она увидела до боли знакомый силуэт. Рам стоял далеко за собравшимися гостями, его поза была скучающей. Облокотившись ногой на одну из мраморных колонн и скрестив руки, он наблюдал. Ей казалось, что губы были плотно сжаты, нахмуренные брови выдавали напряжение, взгляд был неотрывно прикован к ней. Она чувствовала под кожей его испепеляющую злость, глубокую печаль. Наверное, наблюдать за тем, как выдают замуж твою любимую женщину не так-то просто. Ей думается, что это больнее, чем погибать. Деви смотрела на него лишь несколько драгоценных и таких нужных секунд, не позволяя себе больше. Чувствуя, что еще немного и она сорвется к нему, убежит, не станет думать о последствиях лишь бы оказаться в теплых объятиях, услышать как он шепчет на ухо ее имя и говорит, что любит. Рам всегда был сложной загадкой для нее, но именно с ним Деви ощутила покой, словно наконец-то пришла домой после долгих скитаний. Исполни свой долг. Ей было необходимо вырвать его из своей головы, в которой уже отдаленно слышались голоса. Она старалась привести себя в спокойствие, не думать. Кристиан внимательно наблюдал, словно хищный зверь, ожидающий, когда жертва попадется в ловушку. Облаченный в черный свадебный наряд, он сложил руки сзади, прямая осанка обращала внимание на его высокий рост, наверное, если бы не обстоятельства, то он был мог ей понравиться. Его голубые глаза будто светились изнутри, настолько они были отличными от тех, что Деви видела раньше. Он жадным взглядом осмотрел ее с ног до головы, оскалившись. Прошелся глазами, останавливаясь на открытых плечах. Задержался взглядом на шее и губах. Наряд явно пришелся ему по душе, и Деви раздражало, что она неожиданно смогла ему угодить. Кристиан галантно подал руку, подводя к свадебной арке и ставя перед собой. Деви никто не подготовил, она не знала порядков английских браков. Все было чужое. И словно прочитав ее мысли, Кристиан шепотом сказал: — Молчи и слушай, — прочитала по его губам. Он держал ее за руки, пока Деви пыталась представить на его месте того, кто не покидал ее мысли уже долгое время. Ей было просто необходимо отвлечься. Она не улавливала суть того, о чем говорил Кристиан и того, кто представил их союз божественным силам. Англичане не собирались блюсти другую веру, открыто пренебрегая устоявшимся порядкам, но все же они совершили обряды по верованию в Индии. Это сильно усложнило жизнь Деви, ведь брак теперь закреплялся перед ее богами. Церемония прошла быстро, Деви едва сдержалась от постоянных порывов сбежать, понимая, что не время. Не сейчас. Она не видела, но чувствовала, что Рейтан где-то рядом, будто присматривает за ней. Это успокаивало. Впервые она ощутила, что не одна. — Дивия Шарма, вы согласны вступить в брак с генерал-губернатором, лордом Кристианом де Клером? — проник в сознание вопрос, кажется, английского священослужителя. Кристиан перевел свой взгляд на нее, всматривался, давил своим присутствием. Деви безмолвно отвечала ему. Взглядом спрашивала: Боишься, что я откажусь? Она хищно ему улыбнулась и произнесла. — Согласна. Послышались восторженные возгласы гостей. Деви обернулась туда, где должна была быть дюжина. Встретила тревожный взгляд Сарасвати, Камала, Раджа и Амриты, у брата в глазах, кажется, слезы. Видия деловито прошла к напиткам, не взглянув на новоиспеченных супругов, Радха повторила за матерью. Деви на секунду уловила сожаление во взгляде Радхи. На месте, где стоял Рам было пусто. Он ушел и Деви разделяла его печаль. Весь вечер прошел словно в тумане. Кристиан знакомил ее с какими-то высокопоставленными губернаторами, военными офицерами, их женами, но Деви будто не слышала его, закопавшись в собственных мыслях. Ей было душно от всей этой церемонии. Она добровольно ушла в логово того, кого ненавидела. — Жена? — Кристиан выдернул ее из мыслей, протянув руку. Она непонимающе уставилась на него, не сразу осознав, что обращаются к ней. — Мы обязаны открыть бал в нашу честь. — Что? Он хрипло рассмеялся. — Деви, ты не перестаешь меня удивлять, — его выражение лица мгновенно стало серьезным. — Вставай, мы идем танцевать. Она протянула в ответ руку и Кристиан стремительно направился в центр зала. Тяжелое платье путалось под ногами. Неудобно, тесно, тошно. Кристиан обхватил талию, притянул ближе к себе так, чтобы грудь касалась его груди, едва не сдавливал легкие — так сильно он ее схватил. Он вел в танце, подсказывал движения, и не позволял расслабиться ни на секунду, поддерживая и сжимая талию. Не смотрел в глаза. Взгляд был направлен куда-то в даль, будто размышлял над чем-то важным. Все ее существо протестовало, она не могла на него даже посмотреть. Кристиан определенно испытывал ее предел. Он ломал ее, будто деревянную палку, с хрустом и тяжестью, придавливал собой и дожимал до скрежета. Деви ощущала режущие боли внутри, она к ним уже привыкла. Казалось, что хуже больше не будет, но судьба успевала ее переубедить в этом в который раз. Насмехалась. К вечеру, когда гости постепенно покидали резиденцию лорда и его новоиспеченной жены, Деви чувствовала себя лучше. С каждым свободным местом в доме она, кажется, могла вдохнуть поглубже, чтобы протолкнуть вставший в горле ком. Свадьбы в Англии оказались скучны, их праздновали так мало, в отличие от индийских. Словно без души. Кристиан любезно распрощался с очередным важным гостем, пообещав навестить их вместе с новоиспеченной супругой, и направился к ней. Он выглядел недовольным. — Тебе стоит научиться разговаривать, иначе все решат, будто я взял в жены немую, — бросил он. Деви едва не задохнулась от внезапного возмущения. Она не пошевелилась, когда он подошел почти вплотную. Деви могла ощущать горячее дыхание. — Я сама буду решать как и когда мне разговаривать, лорд, — она сильно надавила пальцем в область его груди. — Не забывай, кого ты взял в жены, Кристиан. Перед тобой не простушка, с которой можно так своевольничать. Я представительница древнейшего рода на своей земле и советую не испытывать мое терпение. Он оскалился, одернув руку Деви со своей груди. — Я уже перестал надеяться, что ты покажешь свои зубки, дорогая, — Кристиан провел тыльной стороной руки по ее лицу. — Учту твои замечания, но вынужден тебя расстроить. Он наклонился к ней так близко, что она видела как на его шее пульсирует вена, ощущала на губах свежий запах мяты и моря. — Супружеский долг я буду спрашивать с тебя, как положено, милая. Он шептал ей в ухо слова, звучащие как смертный приговор, как ужас, накативший будто цунами. Деви не ждала, не хотела об этом думать, ведь никто не учил ее, как правильно ублажать мужчину. Она была чиста, нетронута. — Приготовься к ночи, я буду в наших покоях, — и он ушел, оставив, пока она по крупицам собирала себя, но сразу же рассыпалась. И снова Кристиан ломал ее, будто какой-то хрупкий цветок, словно ему это ничего не стоило. Она не ждала его, не хотела, не испытывала даже малейшего вожделения. Деви не могла думать о нем, как о муже, и представить каков бы он был в постели. Был бы он нежен? Был бы он внимателен? Деви не приходилось задумываться о таких вещах, ведь никто не рассказывал ей, как происходило соитие. Она боялась, и голоса в голове нашептывали, они не смолкали, вызывая очередной приступ мигрени. Убей его. Убей. Исполни долг. Оказавшись в спальне, она села на кровать и попыталась успокоить, заглушить голоса. Боль немного спадала, становилось легче, но лишь в голове. Тело словно ожидало его. Деви чувствовала пронизывающий до костей холод, ее трясло. В дверь тихо вошла служанка. — Госпожа, — она поклонилась. — Господин приказал подготовить вас. Деви не ответила. Молча наблюдала за тем, как ее проводили в ванную, раздевали, мыли, после намазывали неизвестными маслами, от которых кружилась голова. Она дернулась лишь когда одна из служанок стала убирать волосы на лобке. — Что ты творишь? — шикнула ей в ответ. — Прошу прощения, госпожа, но таковы порядки, — она в извиняющемся жесте продолжила. Деви казалось, что она заживо сгорала. В голове проносились мысли о том, как все могло бы быть, если бы она не согласилась выйти замуж. Не сожалела, но ощущала невыразимую словами обиду на судьбу, на того, кто послал ей эти страдания. Она помнила слова Рейтана и убеждалась, что Сансара нарекла ей страдания, но не освобождение. Обнаженную, ее положили на светлую прохладную кровать, сложили руки на груди, словно укладывали мертвеца, не прикрывая даже легкой простыней. Деви повернула голову в сторону раскрытого окна, мурашки пробегали по телу, она едва сдерживала дрожь, не было сил даже пошевелиться. Все происходящее казалось каким-то дурным сном. Она щипала себя за руки в надежде проснуться. Ветер коснулся постели, когда дверь распахнулась, пропустив запах мяты и моря. Пришел. Деви тихо выдохнула последние остатки воздуха из легких, надеясь на божественное чудо, надеясь, что он так отвратно шутит. Кристиан, словно тигр на охоте, подкрался к краю постели. Его черная распахнутая рубашка открывала вид на стройное мужское тело. Он облокотился руками на верхние перекладины, брюки держались лишь на бедрах, он очевидно не пренебрегал своим внешним видом. Его волосы, еще слегка мокрые, спадали на лицо, скрывая от нее жесткий взгляд голубых глаз. Казалось, лишь единственное обладание ею вызывало в нем бурю эмоций. Деви прошлась по Кристиану взглядом, нервно сглотнув, навряд ли кто-то из них представлял свою первую брачную ночь именно так. — Я думаю пришло время исполнить свой первый супружеский долг. Она ничего не ответила, молча смотрела на него. Деви заметила, как тяжело он дышал. Старалась напомнить себе, что как только она сможет выстроить план и понять, то никто не сможет ее принуждать к исполнению супружеского долга. Стоило немного потерпеть? Она была готова. Деви отвернулась, расставив ноги на ширине своих плеч. Ей было до жути противно наблюдать за тем, как чужой мужчина будет заниматься с ней любовью. Она не хотела смотреть на это, забыть, словно страшный сон, и считать, будто этого не было. Сердце билось так сильно, что, казалось, сломает ребра. Кристиан медленно навис над ней, всматривался в нее, словно пытался вызвать хоть какие-то эмоции. Ищи, но ты ничего не найдешь. Думалось Деви. Одной рукой он оперся у ее лица, проводя второй по щекам, его касание холодное, нелюбимое. Деви резко дернула головой, казалось, нельзя так сильно ненавидеть человека. — Ну-ну, милая, — Кристиан наклонился к ее губам, — первый раз всегда немного больно. И он целовал, не получая ответа, проводил рукой вдоль ее тела, задевая грудь, сжимая ее до вскрика и ядовито ухмыляясь, когда Деви в защиту кусала его губу. Она не сопротивлялась, осознав, что бежать некуда. Вот она, перед ним нагая и он волен делать все. Ее некому спасать, она сама пришла к нему. Его пальцы спустились ниже, к тому месту, где касался лишь Рам. Слезы молча потекли из глаз, простынь становилась влажной. Разрывалась душа, ей казалось, будто каждое касание окрашивает ее тело черными пятнами, которые невозможно было отмыть. Каждый сантиметр будто била агония, но она едва ли могла пошевелиться, парализованная ужасом. Кристиан засунул два пальца в рот и провел влажной рукой внизу. Деви была благодарна богам, что почти не дергалась и не дрожала. Она пыталась не кормить его демонов. Он медленно проводил пальцами словно изучал ее и…пытался доставить удовольствие? Ей было стыдно. Хотелось закрыться руками, защищаясь. Он аккуратно вводил пальцы внутрь, она ощущала сопротивление, казалось, ее тело отказывалось его впускать. Кристиан явно не пытался ей навредить, но отсутствие желания будто бы провоцировало его нервы, игралось на его порыве, распаляя еще больше. — Значит, все-таки не хочешь, — голос прозвучал разочарованно, словно он ожидал чего-то другого. — Как бы мне не хотелось, Деви, но я вынужден это сделать. Она не поняла, по какой причине он произнес эти слова, но в следующую минуту успела лишь заметить как он резко опустил руки вниз, расстегнул брюки и вошел в нее. Слезы градом брызнули из глаз, смешавшись со звездами в глазах, случалось видеть эти искры, когда Деви стремительно летела с горы, ударившись головой. Она пыталась научиться заново дышать, настолько это оказалось больно. Ловила ртом воздух, успокаиваясь, в голове стоял шум. Эмоции смешались воедино, оставляя лишь режущую, непроходящую боль. Кристиан не двигался, наблюдая за ней, пока ощущения хотя бы немного утихнут. Деви не заметила, как вцепилась в его плечи и прижалась лбом к груди, словно спасаясь. Выдержав еще несколько секунд, он начал двигаться. Деви не хотела признавать, что он был в ней. Ее первый мужчина стал тем, кто ее изнасиловал. Ее первым мужчиной стал тот, кого она не любила. Кристиан не сводил взгляда, она же отказывалась смотреть на него, пытаясь занять мысли другим. Невыносимо отвратно было даже дышать с ним одним воздухом. Злость жирела в ее венах, разрастаясь и пуская корни в сердце. Она запомнит это мгновение, она заставит его пожалеть. Ей нужно лишь немного подождать. Тяжело дыша, он схватил одной рукой ее за лицо, вынуждая смотреть в глаза. Со лба капал пот, во взгляде, казалось, лишь похоть. — Ты будешь смотреть на меня, Дивия, пока мы исполняем свой долг. Ее мутило, от него, от его в ней, от своей жизни, от нее самой. Деви упрямо смотрела перед собой, будто не видя, в тумане, но исполняя приказ. Она будет играть по его правилам, пока не построит собственную игру. Она будет хорошей, чтобы он поверил. Она станет ему женой, чтобы после выжечь до тла. Кристиан задрожал и шумно выдохнул, прикусывая ее губу в поцелуе. Деви не сопротивлялась, молча лежа на кровати, умирая внутри. Она ощутила пульсацию, влагу, отказываясь принимать, что теперь ее девственность забрал тот, кто был ей ненавистен. Он поцеловал Деви в щеку, хмыкнув, перевернулся на бок. Кристиан ничего не сказал, громко растоптав ее честь, добив так, как ему того хотелось. Казалось, что он изнасиловал ее не только физически, но и проник в каждую частичку души, переворачивая и совращая. Деви осталась лежать, боясь пошевелиться. Не могла прийти в себя, пока не услышала тихое сопение сбоку. Боролась с желанием собственноручно перерезать его горло, пока он был так близко. Он не ожидал удара, он знал, что она принадлежит ему, словно вещь. Рам никогда не сможет ей этого простить. Деви, будто опасалась разбудить маленького ребенка, встала и на цыпочках направилась в ванную, села на холодный мраморный пол, открыв рот в немом крике. Царапала свое обнаженное тело, когда-то любимое лицо, кровь смешивалась с частицами соли и, казалось, разъедала. Она терла места, где он ее касался, в желании стереть воспоминания, убрать присутствие. Силы кончились спустя несколько часов, оставляя внутри лишь стыд и ненависть. Деви лежала на боку, мечтая, чтобы её укрыли теплым одеялом и сказали, что ужас закончился, она больше никому ничем не обязана, это просто ошибка. Лежа на полу в ванной, она бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Отекшие глаза, покрытые ссадинами и синяками, отражали только боль и страдание. Она не узнавала себя в этом зеркале. Покоренная. Грязная. Униженная. Она закрыла глаза, пытаясь скрыться от реальности, от этих мучительных воспоминаний. Она не двигалась на протяжении нескольких часов. Она просто хотела исчезнуть.