Охота Мракса

      Если предположить, что тебя может подвести память, то как отличить реальность от вымысла?       Морриган не сразу пришла в себя. Она уставилась, не моргая, на то, как Имельда пронзает толщу воды на метле и неистово отбивает Нериду у водного существа. А уставший ум всё перелистывал туманные кадры памяти. Один за другим. Крауч вспоминала детали отрывками, но сопровождающие эмоции возвращались… столь… ясно…       «Эти трусливые, изворотливые предательницы умолчали, что произошло со мной на самом деле, предпочтя втихую присматривать издалека!» А Морриган действительно не стала прежней. Смесь «Конфундуса» и «Легилименса» выбила из памяти День святого Валентина, оставив иррациональный страх перед Мраксом вместе с установкой вырваться из-под контроля рода.       И, в то время как мучительный, словно зубная боль, гнев Крауч не мог дотянуться до слизеринок, над оставшимся виновным она ещё как имела возможность вершить суд.       Морриган решительно развернулась. Мракс отыскался в самом заднем ряду толпы в таком же оцепенении, как и другие наблюдатели схватки насмерть. Морри отошла в противоположную часть гостиной — через главный зал к малому со статуей Салазара. Раз: резкий удар невидимой плети «Акцио» обвил и притянул волшебника к себе. Два: второй удар, уже руками, когда Морри перехватила его за лацканы мантии и припечатала к стене. Три: Оминис впал в ступор — сам факт нападения на его персону на территории Слизерина не поддавался осмыслению, тем более его подруги, с которой он планировал развитие отношений.       — Ты–ы–ы–ы, — прохрипела Морри, с невиданной силой вжимая его в мрамор. Мракс возвышался над ней на две головы и, несомненно, мог с лёгкостью отшвырнуть от себя, но гнев Крауч не знал границ. — Посмел вторгнуться легилименцией! В меня!       Помимо мастерства волшебника, чтение мыслей не требует палочки или заклинания — достаточно зрительного контакта. Даже зная это, Крауч бесстрашно выплескивала обвинение прямо в глаза легилимента. Кулаки сжимали ткань до скрипа, а ногти оставляли бордовые борозды на его груди сквозь одежду.       Сначала Оминис лишился дара речи: он пролистывал в архивах памяти все случаи, когда мог как-либо обидеть Морри. Но потом, с коротким «а», на его лице мелькнуло узнавание — он признал в ней ту самую нарушительницу, ступившую в Крипту Мраксов. Закрадывающееся чувство вины как рукой сняло — вместо неё проступила коронная глумливость.       — Да. И? Как я и заявил тогда, это место моего рода…       — Дерьмо кентаврово! — тут же прервала отмашку Морри. — Хогвартс — замок учеников, наш второй дом, и каждый волен исследовать его секреты. А если твои алчные родственнички столь сильно жаждали оставить какие-либо тайные комнаты при себе, то могли бы припрятать их получше! — Оминис гневно сощурился и стиснул губы, Морриган же не собиралась останавливаться. — Сними корону Мраксов на секунду и предположи, насколько опасным оборачивается чтение мыслей при малейшей ошибке в технике!       — Нет необходимости спекулировать — Мраксы безупречно обращаются с ментальной магией, лучше любых. — Морриган цыкнула, когда Оминис в очередной раз заслонился репутацией рода. — Тем более, напомни, как давно это произошло? Зимой? Поздновато для претензии, не находишь? — окончательно перешёл он на небрежный тон и жаляще шлёпнул по её ладоням, а после горделиво вернул себе прилежный вид. — Если ты столь решительно настроена взыскать компенсацию за якобы нанесённый ущерб, то сделай это достойно. Всегда есть дуэль.       Оминис смешливо подбросил эту опцию, рассчитывая, что Морри отступит — разница в уровне их боевых навыков была слишком существенной. А волшебница кипела. Сколько бы она ни пыталась пристыдить его за пресечение всех мыслимых и немыслимых границ четырнадцатого февраля, надменность из взгляда визави никуда не исчезла. Мало того, она стала подначивающей.       Заверещали студенты, толпой повалив из гостиной — озёрное сражение закончилось, и, судя по их вскрикам, победа была за Имельдой.       — Хочешь дуэль? Ты её получишь, — отрезала Морри злостное обещание, отправляясь доставать из лужи двух мерзавок.       Как известно, скверное настроение заразно, а слизеринская гордость рискует оказаться ранимее гриффиндорской. Поначалу Мракс беззаботно списал вспышку Морри на небезызвестные эмоциональные девичьи припадки. Он даже гордился, что Крауч наконец-то сама дотронулась до него, окончательно разрушив барьер неприкосновенности между ними. Пытался воспроизвести в голове мимолётный момент их февральской интимности. Выходило плохо, оттого Оминису и не терпелось повторить его как можно скорее.       Но шли дни, а ожидаемого примирения — инициированного её мольбами, конечно же — не последовало. Постепенно оптимизм и иллюзорные надежды Мракса вытеснялись осознанием, что то прикосновение было не заигрывающим, а грубым, и совершила его Морриган не из мимолётной вспыльчивости, а по осознанной неприязни. Тогда Мракс вошёл в следующую стадию: возмущение.       «Да как она посмела наложить руки на меня, потомка Салазара Слизерина! — Никогда в своей жизни он не чванился своей чистопородностью, как сейчас. — Другие после подобной провинности падают ниц и вылизывают туфли, рыдая в соплях с мольбами оставить в живых. Я мог бы отволочь её к директору — трёпка последовала бы неимоверная. Но нет, слизеринцы так не поступают. Тогда… тогда я мог бы натравить на неё змей, как на трусливую мышь, коей она и является. Тоже не вариант — учитывая её любовь к тварям, нелюдимая Крауч, скорее, обрадуется хоть какой-то компании. Я мог бы…»       Рассуждения крутились не переставая, одна идея абсурднее другой. Они диктовались эгом Оминиса, требующим доказать, что он — сила, с которой необходимо считаться.       И только стоило ознакомиться с необычным шестьсот шестьдесят шестым выпуском Пророка с особенными советами по обворожению противоположного пола от привидений, как волшебника озарила приемлемая идея:       «Я сделаю так, чтобы она меня боялась!»       План был надёжен как швейцарские маховики: Оминис продемонстрирует всю свою силу в полном объёме, и тогда Морриган воспылает от восторга и прозреет, насколько он мощный колдун и сколь сильно она ошибалась. У неё просто не останется выбора, кроме как капитулировать и примкнуть к нему. А после… после он сможет делать с ней, как с проигравшей, всё, что только пожелает…       Оминис зажмурился и простонал, проведя ладонью по шее, которая покрылась мурашками от запретных фантазий. У него была слабость: он обожал эротические мучения, следующие принципу «quid pro quo». Он дал этой девчонке протереть собой стену и теперь не успокоится, покуда она не позволит ему то же самое. Образно. Но пока этого не произошло, и он находился в стадии планирования, одни лишь мысли о победе погружали его в азартное возбуждение. Да-да. Цель была ясна: удивить и получить одобрение Крауч.       Желаемое было столь близко, стоило лишь протянуть руку и схватить, сжать, может даже немного придушить. Особенно теперь, когда ему дозволено. Вытянув ладонь к воображаемому лику покорной Морри, Оминис осмотрел свои пальцы, которые испытали мягкость её рта несколько месяцев назад.       «Жду не дождусь повторения», — проурчал он про себя, направляясь на заветный урок ЗОТИ, где завершится их война.       Как нельзя кстати, в этот день он завладел вниманием Гекат. Пожилая профессор с хитрым интересом наблюдала за халтурой нерадивого ученика всё занятие, пока не решила взбодрить его собственным способом.       — Мистер Мракс, кажется, вы заскучали. Мне же, в свою очередь, не терпится взглянуть на ваши рефлексы после обретения зрения. Не вступите ли вы в три короткие дуэли для меня? Только базовые заклинания, никаких продвинутых порч и сглазов.       Оминис довольно встал и взошёл на дуэльный помост мимо отодвинутых парт, всколыхнув свечи в форме изогнутых позвоночников. Класс Защиты от Тёмных Искусств особенно нравился ему — в нём присутствовала своя, мистически-зловещая атмосфера. Он бы даже сказал, вдохновляющая на тёмные деяния.       — Я только и ждал, когда вы предложите, профессор.       Желающих вступить с ним в схватку не нашлось. «Хорошо. Значит, другие всё ещё в своём уме, чтобы не бросать мне вызов. Есть только одна помешанная». Мракс без труда одолел отобранных Гекат пуффендуйца и гриффиндорца, выжидая заключительный, решающий поединок. На него устремились взгляды пары десятков учеников — восхищённых и самую малость встревоженных. Раздался благоговейный шёпот одобрения, восторг впечатлённых девиц. Но Морриган в их числе не было.       — Профессор Гекат, позволите выбрать финального оппонента?       — Не вижу причин отклонить ваш запрос. Кто составит вам компанию в благородном танце дуэли?       — Я! — твёрдо отозвалась Крауч, неслышно выйдя из-за его спины, будто отделилась его тень.       — Она, — с явственным удовлетворением подтвердил Мракс.       Ажиотаж взыграл новыми красками, ведь Морриган ждала этого момента не меньше его. Всё это время он ощущал её присутствие затылком, старался впечатлить её своим умениями — как и припугнуть.       «Подошла твоя очередь присоединиться к проигравшим, Крауч».       Сама же волшебница полностью игнорировала перевес в силе не в свою пользу. Она наскоро приготовилась к поединку: размялась, разогрела пальцы, пару раз встряхнула палочкой, из которой посыпались огненные искры. Буйная. Оминис же не сомневался в своём выигрыше — он вошёл во вкус после предыдущих дуэлей, его пасы были молниеносными, а в комбинации с уникальной разумной палочкой он возомнил себя непобедимым.       Тем временем Дина Гекат в очередной раз озвучивала правила:       — Мистер Мракс, вы в наступлении, мисс Крауч в защите. Три заклинания, не больше. После я хочу, чтобы вы поменялись.       — Мне хватит и одной атаки, профессор, — не сдержал он насмешку, которую поддержал весь класс.       У Морриган обнаружилась неожиданная поддержка:       — Уделай его, Крауч, — выкрикнул Сэллоу. — Я поставил свободные галлеоны на тебя!       «Пакостливый предатель, — хмыкнул про себя Оминис, прочистив горло. — Ну и где, спрашивается, твоя преданность, а?»       На глаза попался и другой волшебник, ставший на сторону Крауч. Леандер.       Мракс захлебнулся примитивной потребностью начистить гриффиндорскую рожу. Это из-за него Морриган ступила в Крипту, настолько отчаянная и обделённая лаской, что едва не позволила Оминису соблазнить её. Теперь его тёмная сторона требовала, чтобы Пруэтт просил прощения у Крауч. Как жаль, что Гекат выбрала не его в оппоненты ранее. Ведь Морриган была королевой, достойной исключительно королевского отношения.       «Королева фантомов», — произнёс он про себя её ирландское имя. На момент шестерёнка в его голове скрипнула, но тут же закрутилась в другом направлении — ему стоило сосредоточиться на предстоящей дуэли, а не отвлекаться на посторонние мысли.       Мракс перевёл всё внимание на Крауч. Зрение сузилось в туннельное: всё в периферии затемнилось и расплылось, только ведьма по центру имела значение. Глядя на неё, Оминис то и дело проваливался в любование. Он задался вопросом, почему же они не смогли договориться мирным путём, и тут же закрыл его: таковы он и она. Им необходимо противостояние, победа. Вид слизеринки — решительный, готовый к сражению. Немного комичный из-за её миниатюрности и чрезмерной вычурности одежд в кружевах и бантах — как нарядная игрушка. Губы дрогнули в ухмылке, будто ей не терпелось добраться до него атакующими. Оминис захотел проучить Морри за подобное высокомерие и уже представил, насколько нелепо девчонка будет смотреться подвешенной вверх тормашками.       Но сначала… Сначала он осуществит свой план по запугиванию.       — Я жду от вас честной дуэли. Всех непричастных попрошу сделать два шага от барьерной разметки. Можете приступать! — дала добро Дина Гекат.       Оминис сорвался с цепи. Первый взмах палочки — и десяток ставней захлопнулись столь громко, что приличная часть класса не сдержала писка от неожиданности. Комната в секунду наполнилась давящей темнотой. Не гасли лишь волшебные огни, которые подсвечивали Морриган потусторонним холодно-голубым светом.       Она же и бровью не повела. Её дыхание хрипнуло в сдержанном смешке, будто Оминис не контролировал древнейшую волшебную твердыню, а разбрасывался уличными фокусами.       «Крауч права. — Мракс скрипнул зубами в неудовольствии. — Любой дурак может сделать так. Требуется… нечто внушительнее».       Подпотолочный пятнадцатиметровый скелет гебридского чёрного дракона был избран в качестве нового инструмента давления. Чары Мракса оживили его, и огромная, устрашающая груда костей вынырнула из мрака и накренилась в сторону Морри с гулким, протяжным скрипом, раскрывая над ней зловещую зубастую пасть.       Девушка не выдала не единой реакции, кроме как стандартного щита-купола, отводящего неволшебные снаряды. Как и сдёрнула резцами мешающую корку с верхней губы, словно та волновала её сильнее дуэли. В Оминисе закралось неприятное чувство нервозности. Почему она не боялась его? Другие бы несколько раз успели обделаться в темноте, приготовься их сожрать драконий скелет.       — Мистер Мракс, — холодно вмешалась профессор Гекат из-за кафедры. — В то время как я польщена вашим одобрением моего выбора интерьера, буду признательна, если вы оставите реквизит в покое и задействуете стандартные заклинания. У вас осталось одно нападение.       «Не лезь, карга, — мысленно огрызнулся он, суматошно перебирая все варианты, как ему внушить страх и побороть Крауч одним заклинанием. На данный момент выходило скверно, в чём он прекрасно отдавал отчёт. — Невербальные чары! Ну конечно же! Куда этой девчонке до распознания и защиты от них. Одно моё желание силой мысли — и она преклонится, а вместе тем и восхитится мной!»       Мракс не сдержал истерически-злобный смех. Его гордость была задета. Не на шутку заведясь, он вложил в свою палочку как можно больше магии. Промелькнуло беспокойство о её безопасности, и мощная ментальная команда в последний момент сменилась базовым «Флиппендо».       Ничего не происходило. Первая мысль: всё же в Морри мастерства побольше ожидаемого. Следом — осознание, что и выпуска характерного волшебного луча не состоялось в первую очередь. Мракс зыркнул на впервые ослушавшуюся его палочку. Предательство было слишком велико и ощущалось крайне гадко. Их связь — исключительная, она являлась опорой ему во всём и никогда прежде не подводила в крайне ответственный момент.       Покуда сам Оминис не заговорил её не причинять вред другому человеку…       Волшебник пошатнулся, класс окончательно перестал для него существовать. Секунды замедлились, каждые последующие действия и мысли ощущались как в тумане, словно это происходило не с ним вовсе. Пришлось проморгаться, но морок не рассеивался. Всё заходило перед глазами — то ли оттого, что по Хогвартсу пробежала дрожь Слизерина, то ли потому, что самого Оминиса повело. Он перевёл ошарашенный взгляд на Морриган. Снова на палочку. Вернулся к Морриган. Моргнул. И узнал её. По лёгкому склону головы в бок. По отведению правой ноги в сторону, сигнализирующему готовность действовать. По встряхиванию кисти перед заклинанием и секундной задержке дыхания. До Оминиса донеслось через весь дуэльный помост, как с её уст слетело тихое «ха-а», означающее, что её терпение достигло исхода. Слух пронзила властная команда:       — Отключись!       Но ей не надо было погружать его в сон — перед глазами Оминиса и без того начало темнеть. Он узнал своего крадущегося Фантома. Он признал Морриган Крауч, когда она обратилась против него.

***

      Оминис очнулся в Больничном крыле: нос пробил характерный аромат целебных мазей, а спину заломило с подачи твёрдой кушетки. Затылок тоже гудел — должно быть, упав, он неплохо приложился головой. Дезориентации после пробуждения не последовало — волшебник точно знал, как и с чьей помощью отключился. Знакомое дыхание вблизи подсказало, что подле находится и сам меценат его госпитализации. Оминис не стал оповещать слизеринку о том, что пришёл в сознание, — люди пускали слишком много пыли в глаза. Чаще всего их суть оказывалась на поверхности, но только тогда, когда на них никто не смотрел.       Особенно Крауч. С Морриган Оминис познал, сколь неумолимым становится якобы слабый пол, стоит его очаровательным представительницам страстно чего-то возжелать. И вместе с тем — столь пугливым, когда знакомится с пылкими желаниями волевых мужчин.       Даже сейчас от Морриган исходил целый спектр противоречивых эмоций: беспокойство, смешанное с раздражительностью. Вместе с тем она заглядывалась на Оминиса и нежно прикасалась к его ладони, отводила его отросшую чёлку со лба, поглаживала пульсирующую венку на горле. Незаметно приоткрыв глаза, Мракс воспользовался возможностью понаблюдать за ней. Чувствовать и вникать, подмечая все движения, дыхания и реакции, которые он заучил наизусть у Фантома. Девушка уловила ауру пристальной слежки: неуютно съёжилась и всё оборачивалась через плечо — но так и не поняла, откуда та идёт. Отличное чутьё.       «Подлая плутовка! Всё время прикидывалась подругой Фантома, в то время как сама им и являлась». Многие пытались помочиться слепому Оминису на спину и заверить, что это дождь, но Морриган определённо заняла в этом первое место.       «Почему я не раскусил её раньше?» — задался он вопросом, разомлев под её долгожданными нежными, ласкающими прикосновениями. С чего бы начать. Может, с глупого предположения, что девицы благородных домов должны быть пухленькими? То-то она на него взъелась. А потом он отчего-то был уверен, что её пятна на лице, именуемые веснушками, должны быть такими же выпуклыми, как и его родинки. И снова прогадал. Он не представлял, как Морри может собирать потрясающие на ощупь, ухоженные волосы в какие-то пучки, почему она прячет желанные изгибы за ворохом одежд. Но в первую очередь узнавание не произошло потому, что Фантом всегда оставался для него безликим. Его образ был собран не из набора внешних данных, нет. Он был идеей, фантазией, сотканной из вспышек загадок, эмоций и ощущений. Сейчас же Оминис заново знакомился с неумело заботящейся за ним девушкой, вбирая одну черту за другой из-под опущенных ресниц. Будто до этого у него двоилось в глазах, и наконец-то два образа: один мутный, другой чёткий — соединились воедино, в его владычицу Морриган.       Мраксу припомнилось, как однажды он был очень близок к разгадке, только его мнительность в очередной раз завела его в тупик. Давным-давно он распознал голос Крауч у Фантома, и сразу списал совпадение на оборотное зелье. Потому что именно так и поступил бы Фантом: правдоподобно обернулся кем-то другим, лишь бы поводить его за нос. Оказывается, всё было куда проще.       «Сумасшедшая, маленькая девочка, которая ходила по краю крыши и свела меня с ума». Оминис отчётливо помнил, как Фантом ворвался в его жизнь, вгрызся в его желания. Как отвержено бросал ему вызовы и исполнял его прихоти. А они не были деликатными. О-о, нет. Ощущения запретных сцен из прошлого полыхнули столь ярко, что угрожали повторно ослепить его.       Мракс глухо простонал, скомкав простыни кулаками — со стороны могло показаться, будто он мучается от головной боли. На деле он страдал от тупости самого себя же.       — Живой? — тут же осведомилась Крауч, одёрнув от него руки.       Притворяться спящим больше не было смысла. Разомкнув глаза, Оминис полностью оглядел её с головы до пят. Да, Морриган предоставляла ему сотни, тысячи поводов разгадать её, а он не сумел. Как будто его мозг работал против него же, обманываясь до последнего и отказываясь принимать очевидный ответ за правильный.       Потому что, если бы выдающаяся личность Морриган Крауч оказалась в чувственном теле Фантома — это было бы слишком хорошо для правды. Она была бы… совершенством.       Мракс в очередной раз промычал, на этот раз от удовольствия. Искушение повалить и подмять Морриган под себя было слишком велико, но раз уж она упорно отыгрывала роль сокурсницы, то и он будет притворяться несведущим до удобного момента.       — Ох, что произошло?.. — театрально изобразил он пробуждение, приподнимаясь на локтях на больничной койке.       Как и ожидалось, вся нежная искренность тут же исчезла с лица Морри — её заменила маска услужливого беспокойства за сокурсника.       — Произошло то, что ты оказался прав, похвалившись окончанием дуэли за одно заклинание. Действительно, всё завершилось одним снотворным... как и твоим выбыванием! — Морриган закинула ногу на ногу, довольная своей издёвкой. — Проиграл с потрохами. Я бы даже сказала, потерпел сокрушительное фиаско. Если бы не серия сражений до меня, профессор Гекат оставила бы тебя на повторный год.       — Превосходно. Надеюсь, этой дуэли хватило, чтобы ты вернула свою честь, похищенную моей легилименцией.       Оминис оценил своё состояние: помимо раскалывающейся головы, шишек и синяков не наблюдалось. Кто-то снял и повесил его мантию и жилет, только парня всё равно одолевала жара в компании Морриган. Он ослабил, а следом стянул душащий нашейный платок. Потребность прикоснуться к девушке разъедала изнутри, почти физически ощутимо. Оминису пришлось размашисто расчесать зудящую кожу запястий, жаждущую телесного контакта.       А Крауч… Крауч намеревалась отказать ему во временном примирении, но потом уставилась на его оголившиеся предплечья и измученно сглотнула. Что ж, теперь он понимал причину столь частых её тоскливых взглядов — находиться рядом и не иметь возможности прикоснуться к тому, кому ты вверил своё тело без остатка, ощущалось крайне мучительно.       — Меня попросили проследить за тобой до того момента, как ты придёшь в чувства, так что на этом мои полномочия сиделки заканчиваются. — В её словах проскальзывали ноты дружеского сарказма, хотя об искренности не могло быть и речи.       Собравшись и кивнув самой себе, — а Морри часто вела беседы в своей голове — она поднялась с табуретки, готовая оставить его одного.       — Не спеши, — надавил Оминис, наконец-то получив доступ к кислороду. — Я знаю правила: ты меня отправила в лазарет, следовательно, обязана следить за мной до выписки, и, оу! — Он схватился ладонями за голову. — Я всё ещё чувствую головокружение!       Крауч фыркнула его игре больного, но поддалась и уселась обратно. Теперь-то Оминис видел Морри насквозь: за видом наигранной неприязни читалась радость открывшейся возможности задержаться в его компании. Теперь он знал её настоящую.       — Будь по-твоему. Просто скажи, чего ты хочешь, чтобы мы побыстрее закончили этот фарс.       С заманчивым предложением до него донеслось мятное дыхание от конфетки, которую посасывала девушка. Такой же холодок, который он ощущал у Фантома, только путал его с призрачным.       «Какой же я слепой придурок».       — Останься, пока не вернётся мадам Блэйни, — мягко попросил он.       Девушка заметно удивилась тому, с каким добрым тоном была озвучена просьба. Ласка тут же разбила её маску, и она сдалась с глубоким выдохом, будто сдула всё накопившееся внутри напряжение.       — Будь по-твоему. Нерида выздоровела, и ты единственный больной в лазарете, поэтому Норин попросили лично присутствовать на текущем матче квиддича. Судя по доносящимся крикам снаружи, он довольно скоро закончится.       — В таком случае предлагаю скоротать время за домашним заданием по нумерологии.       — Не очень понимаю зачем, но раз на то воля пострадавшего, — пожала плечами Крауч, доставая конспект, дощечку, перо и пергамент.       Перед «больным» же Оминисом очень удобно расположился раскладной столик-поднос для микстур, который можно было задействовать под учёбу. Взбив плоскую подушку и подложив её за спину, слизеринец принялся рассуждать, какие ещё доказательства укажут ему на Фантома в очаровательном лице Морри.       — Можно и мне лист? — попросил он, и, когда она протянула ему пергамент, уточнил: — Желательно разлинованный. Я учусь писать без помощи артефактов. Выходит скверно, поэтому любая помощь разметок пригодится.       Морриган прочистила горло, но вырвала лист из ежедневной книги без лишних препирательств. Стоило взглянуть на него, как ожидания Мракса подтвердились: это была та же бумага, на которой Фантом оставлял послания в чашке. Девушка устраняла большинство улик за собой, но всегда забывала о записках. Сделав вид, будто сосредоточился на своих уравнениях, Оминис продолжил наблюдение за Морриган. Нумерология тяжело давалась ей, что совпадало с причиной задержки Фантома после урока, когда они впервые поцеловались.       Мраксу лишь оставалось вывести её на чистую воду.       — Знаешь, Крауч…       — М? — отстранённо отозвалась она, пыхтя над нумерологической задачкой.       — На днях Себастьян придумал испытание, проверку на храбрость. Устраивает всей мужской половине выпускников Слизерина, но, учитывая твою тягу к мракоборству, я мог бы и тебя пригласить. Если тебе интересно, конечно же.       Девушка тут же приосанилась, глаза заискрились азартом, а насыщенно тёмно-розовые губы приоткрылись в восторге. Интересно, она была такой же прекрасной, когда они играли вместе?       — Спрашиваешь ещё! Я даже настаиваю на том, чтобы меня приняли. Записываться у Сэллоу?       — Нет-нет, за тебя должны поручиться. Я лично передам Себастьяну, что ты придёшь. Но только пойми, испытание секретное, поэтому не вздумай…       — Я никому не скажу, — твёрдо заверила она.       Оминис ликовал внутри. Заманить Морри в мышеловку оказалось поразительно просто, нужно было лишь подобрать правильный сыр. А разгадав в ней Фантома, Мракс прекрасно знал, какие угощения по вкусу его мышке превыше других.       — Я взял бы с тебя Непреложный обет, да велика будет честь. Встречаемся в полночь пятницы тринадцатого у входа в Запретный лес — того, что на пути к Хогсмиду и где полно предостерегающих знаков. — Крауч кивала, запоминая. — Проверка начинается уже в пути: необходимо самостоятельно добраться до старта в обход школьных правил. Заранее приходить нельзя — участники ищут способ покинуть Хогвартс именно после отбоя, после десяти. Но, полагаю, два часа должно хватить любому — даже такой маленькой девочке, как ты, — нахально бросил вызов Оминис.       — Уверяю, Мракс, с этим заданием я справлюсь быстрее и лучше любого члена дурацкого джентльменского клуба Сэллоу.       — Уж будь добра — я и так рискую репутацией, приглашая тебя. Ты выставишь меня в дурном свете, если завалишь проверку ещё до её начала. — Оминису не нравилось общаться со своей возлюбленной подобным образом, но резкая перемена в отношении выглядела бы крайне подозрительно.       — Я сказала, что справлюсь, — процедила Морри, которой претило, когда сомневались в её способностях.       Мракс услышал, как вернулась целительница.       — Тогда до встречи, Крауч. В полночь.       Слизеринка поняла намёк. Дико улыбаясь, она поспешно собрала свои вещи, полностью позабыв о нумерологии — её мысли были сосредоточены на планировании, как покинуть Хогвартс ночью незамеченной.       Мало она знала, что стремится попасть в западню. Ведь никакой проверки храбрости не было — была лишь ловушка, в которой Знамение и Фантом проведут свой заключительный раунд.       «Попалась».