Sakasama

Повороты головой влево-вправо, затем наклоны вверх-вниз и снова по сторонам. Одно движение на целый такт. Ген прекрасно знает, что шейные позвонки не стоит перенапрягать, заставляя их работать в слишком быстром темпе. Рывки руками в стороны и вверх-вниз уже с одним движением на долю, то есть, по два на такт. Мышцы приятно напрягаются. Ген буквально чувствует, как кровь начинает активнее циркулировать по всему организму. Отдельное удовольствие — концентрироваться на чёткости движений в моменты синкоп. Сделать зарядку под старину Алькана оказалось чертовски верным решением: напрягаются не только мышцы, но и мозги! По истечении четвёртого проигрывания пьесы, Ген выключает компьютер и сладко потягивается. Это его первая зарядка за две… три недели? Асагири почти стыдно, но в этот момент уже ничто не может испортить его настроение. Сидя за столом, с наслаждением попивая зелёный чай, Ген вдруг видит входящий вызов. Сайонджи. — Укё-чаан, — протягивает Ген. — Что тебя тревожит в утро четверга, раз решил позвонить мне? — Я тебя контролирую. Забыл? — Ген слышит смех в голосе друга. Ах да, точно. Вчера вечером (хотя, скорее, сегодня ночью) Асагири написал Укё с просьбой позвонить ему утром, чтобы тот проверил, сделал Ген зарядку или нет. Всё-таки его самодисциплина сильно пострадала за последние недели. Гену необходим контроль со стороны, хотя бы на первое время. — Ах, да, точно, — смеётся он. — Задание выполнено, сэр! — Хороший мальчик, — хихикает Укё. — Что всё-таки выбрал? — Аллегро-барбаро. — Алькана? — Ну не Бартока же. Тогда бы я сдох. А ещё попросил скинуть бодрую музыку для упражнений, но желательно какую-нибудь необычную. Укё даже не пришлось уточнять, что тот имеет ввиду под словом «необычная». Ген полностью доверяет вкусу и широте музыкального кругозора Укё — не зря его друг четыре года проучился на звукооператора. Хоть Сайонджи и не пошёл дальше по профессии, но он нисколько не жалеет о времени, проведённом в музыкальном колледже. Так, вложения их диалога пополнились плейлистом из восьми аудиозаписей от Алькана до Joy Division. Парни болтают ещё минут пять, обсуждая планы на ближайшие дни вплоть до субботы. Ген предусмотрительно не роняет ни слова о вчерашнем вечере. Нет, нет, он обязательно расскажет, но только не в такой обстановке и не сейчас. Ему ещё нужно всё обдумать. И успокоиться, конечно. Думаете, Асагири хватит одной ночи и раннего утра на то, чтобы полностью подчинить эмоции разуму? Ха! Бессовестно пользуясь ограниченным временем, Ген садится на подоконник, наблюдая за рассветом и рисуя в воображении алые глаза. Он обхватывает себя руками, медленно гладит прохладную кожу, будто бы пытаясь согреться. Закрывая глаза, касается талии одной рукой, чуть сжимая. Так проще представить, вспомнить, как ещё вчера этого места касались чужие руки, явно сильнее его. Губы приоткрываются, выдыхая беззвучное «Сенку». Второй рукой он с нажимом гладит заднюю часть бедра. Внутренний голос так и порывается завопить «ну ты и мерзкий!», но парень безжалостно его затыкает: — Это даже не мастурбация! Захлопнись. Асагири открывает глаза, снова посылая взгляд далёким облакам и проглядывающему солнцу. Не убирая руки так и замирает. Так тепло, уютно… так одиноко. Сердце болезненно сжимается. Кожу режет одинокая слеза. — Да какого чёрта, — болезненно усмехается Ген, растирая глаза. Резко спрыгивает с подоконника, подходит к кровати и после секундной заминки ложится на мягкий плед. Берёт в руки телефон и, заваливаясь на бок, открывает диалог, снова и снова перечитывая: «Сегодня у тебя был очень приятный аромат.» Ген чувствует себя глупым изнывающим подростком. Внутри невольно прокрадывается беспощадно насмехающийся над ним стыд. Телефон летит в сторону. — Почему ты не можешь просто порадоваться? Тебе сделали комплимент, несколько комплиментов. Держали на руках. И ты видел его взгляд. Так что же не так?! Асагири страшно. Страшно снова влюбляться, снова падать в бездну неизвестности, где, потирая ручки, поджидают боль и разочарование. И чем лучше, искреннее, тем и страшнее. Как бы Ген порой не уверял себя в собственной эмоциональной зрелости и компетентности психолога, в такие моменты он всегда превращался в испуганного ребёнка. — Всё так, — тихо посмеивается Ген. — Он удивительный. Умный, красивый, внимательный… с сильными руками. Чёрт возьми, он всё ближе к моему воображаемому идеалу, — говорит он потолку, грустно улыбаясь. «Тогда позволь себе влюбиться в него», — мягко шепчет ему сердце. *** Вечер наступает так же быстро, как и вчера. Только вот сегодня, покидая учебный корпус, Ген не чувствует за спиной крыльев. И всё же настроение уже не такое паршивое, как в некоторые утренние моменты. Порой учёба действительно неплохо отвлекает. До работы Ген решает пройтись пешком — нужно как следует проветрить голову. На входе в здание он замечает сладкую парочку, тут же ускоряя шаг, догоняя друзей. Все трое приветственно обнимаются. — Укё сказал, что с сегодняшнего дня контролирует твои утренние тренировки. Для пущей эффективности могу присоединиться, и тоже звонить, — говорит Рюсуй, пошло играя бровями, едва сдерживая смех. А вот Ген от души смеётся, уверяя, что одного Укё будет более, чем достаточно. Вечер плавно перетекает в ночь. Мысль о том, что завтра уже пятница, блаженно лелеет душу. Но покоя не даёт один вопрос: «Что там, чёрт возьми, так долго пишет этот учёный?» Между первым и вторым сообщением проходит больше часа. Ген впечатлён, но не то, чтобы сильно удивлён. Когда этот мальчишка говорит о химии, физике или математике, заткнуть его — дело не из простых. Хотя Асагири даже не пытается — ему безумно нравится его слушать. Оказывается, и читать — тоже. Пятница проходит в сладком предвкушении выходных. Завтра он со своими лучшими друзьями, наконец, вырвется на посиделки. А послезавтра… Ген не может не думать, что будет послезавтра буквально каждый час. Утро субботы Ген посвящает домашним заданиям, проекту и влажной уборке. Правда, про зарядку он чуть было не забывает (на самом деле, забывает: когда он видит входящий от Укё, то совершенно бесстыдно делает вид, что не заметил звонок, бежит заниматься и через пятнадцать минут как ни в чём не бывало звонит другу, отчитываясь за сегодняшний день). Ген смотрит на настенные часы (впервые придя в гости к Асагири, Рюсуй был буквально очарован этой, как он выразился тогда, старомодной деталью): до встречи ещё почти два часа. До выхода, соответственно, полтора. Просто сидеть, плюя в потолок, не хочется. Ген задумчиво смотрит в сторону телефона… — Ну и что ты ему сейчас напишешь? — Как у него дела? — Банальщина. Парень согласно кивает сам себе. — Тогда наша старая добрая беспроигрышная тактика: неожиданный вброс рассуждений о человеческой психике? — Не уверен, что впечатлю его этим. Ген помнит о неоднозначном отношении Сенку к психологии как к науке. Тем не менее… «Я признаю фундаментальные труды психологов, настоящих учёных. Даже во многом с ними согласен», — с улыбкой вспоминаются его слова. — Не узнаем, пока не попробуем, верно? Ген с уверенностью в движениях (но с взволнованным сердечным ритмом) берёт телефон, открывает диалог и, стараясь слишком долго не раздумывать над каждым предложением, пишет: «Привет, Сенку-чан! Я, кажется, так и не ответил на твоё прошлое сообщение. Да, я буду рад прийти к тебе в гости. Понятия не имею, что ожидать от вас двоих, но я, как самый любезный гость, принесу что-нибудь сладкое. Если ты думаешь, что я подлиза, то… да, возможно, ты прав. А теперь к делу! Та-да-да-даааммм! Приготовьтесь к покушению на проникновение в вашу священную обитель — нервную систему. Одному выпускнику психологического факультета ужасно любопытно, как устроен ваш удивительный мозг. Конечно, не с биологической стороны — это вы и сами ему объясните с подробностями до мельчайших атомов, в этом он не сомневается. Однако, каким бы он ни был любопытным, он нисколько не хочет вас смутить, поэтому, для начала он хочет задать лишь пару вопросов, не касающихся лично вас и вашей психики. Итак: что вы знаете об акцентуациях характера?» Ген один раз перечитывает сообщение и уверенно нажимает на знак отправки и только после этого замечает, что со вчерашнего вечера Ишигами не было в сети. Да, пожалуй, не стоит сильно надеяться на мгновенную реакцию и быстро следующий за ней ответ. Проходит час, и ничего не меняется. «Был в сети вчера в 22:35». Ген тихо вздыхает и начинает неспеша собираться на встречу с друзьями. При одной мысли о том, что можно надеть, настроение мгновенно поднимается. Нужно что-то яркое и неформальное. Парень останавливает свой выбор на чёрных джинсах, лёгкой белой блузке с объёмными рукавами и сиреневой жилетке, подчёркивающей изящную талию. Полностью собравшись, Ген не может удержаться от того, чтобы покрутиться перед зеркалом, прежде чем покинет квартиру. «Интересно, Сенку бы понравился этот образ?» Очаровательно улыбаясь своему отражению, Ген делает фотографию, решая тут же прислать её одному первокурснику с подписью «Иду сегодня в кафе с друзьями. Как я выгляжу? : з». Асагири не надеется на быстрый ответ — очевидно, что тот занят — поэтому с лёгкостью на сердце убирает телефон в карман джинсов и выходит, предвкушая приятный вечер. Вечер, полный откровений… Когда Ген заходит в кафе, Рюсуй и Укё, кажется, не так уж и сильно его ждут: оба заняты кое-чем поважнее. Ген смотрит на сладкую парочку и хмыкает про себя: «дорвались». А те блаженно отдают всё своё внимание и нежность окружившим их котам, не видя в эту минуту ничего более вокруг. Кошачье кафе стало их секретным местом довольно спонтанно. Просто в один день Гена словно заклинило: «Хочу долго-долго гладить котиков, ни о чём больше не думая. Ну и, возможно, попивая какой-нибудь приторно-сладкий коктейль». Это было через считанные дни после разрыва последних отношений. Забыться, расслабиться всей душой и телом было необходимо, как воздух. И, вспомнив о давнем желании Укё посетить кафе, предоставляющее такую возможность, Ген решил, что это именно то, что ему сейчас нужно. В тот же день кафе «Temari no ouchi» посетили трое лучших друзей. — Будто у вас своей кошки нет, — поддевает Ген, присоединяясь к парням, сидящим на полу. — Надо же, кто это говорит, — отвечает ехидно Рюсуй. — Помнится мне, именно ты нас сюда и затащил, — и смеётся, увидев, как Ген тут же начал обеими руками аккуратно тискать серого манчкина. — За эти полгода вы приходили сюда куда больше раз, чем я. Никакой благодарности, — драматично охает он. — Спасибо, Ген, — искренне улыбается Гену Укё, не отрываясь от двух котов. — Ладно, ладно, Укё-чан, это тебе нужно сказать спасибо — ты меня натолкнул на эту идею… Ах, наконец-то мы снова здесь втроём! Асагири думает, что вот он — идеальный момент, чтобы начать изливать друзьям душу, но… отчего-то всем его существом вмиг овладевает неуверенность. «Ну что опять за детские замашки?» Он медленно выдыхает, пытаясь расслабиться. Чуткий Сайонджи («хотя тут и чутким быть не надо — всё и так слишком очевидно», — думает Ген) спрашивает, внимательно рассматривая друга: — Что-то ты напряжён. Всё в порядке? Рюсуй резко перенаправляет слегка встревоженный взгляд. — Нет, нет, всё нормально, правда! — нервно посмеивается Ген. Собираясь с мыслями, отсчитывает десять секунд и, наконец, выдаёт, — Кажется, кое-кто начал мне нравиться. Очень сильно, — на что его друзья улыбаются, как безумные, и Нанами наверняка бы заорал, если бы не правила кафе, запрещающие наводить суету. — Ген, ты же понимаешь, что теперь должен нам рассказать всё? — улыбка на лице Укё не спадает, но в глазах читается нечто поистине жуткое. Не терпящее возражений. Только вот Ген и не собирается возражать. Рассказ Асагири то и дело прерывают два несносных парня, то выпрашивая или уточняя детали, то улюлюкая на моментах, показавшихся им особенно романтичными. Ген даже почти пожалел, что рассказал им о том, как его взяли на руки — в тот момент некоторые посетители кафе пугающе грозно зыркнули на слишком громкого Рюсуя. — Как-то так, — произносит уже совсем раскрасневшийся Ген. — А завтра я иду к нему в гости и… — Что? — нетерпеливо вставляют одновременно оба друга. — И он познакомит меня с его отцом. Глаза напротив чуть было не вылетают из орбит. — Какого чёрта, чувак? Мне потребовалось два месяца, прежде чем я сказал родителям, что у меня есть парень, и ещё месяц, чтобы познакомить их с ним! — в шутку негодует Рюсуй. — Ну, он же не мой парень, — как ни пытается, но Ген не может сдержать лёгкой грусти в голосе. Укё, конечно же, это замечает. «Нет, всё-таки он очень чуткий. Иногда слишком даже» — А ты хочешь этого? — аккуратно спрашивает он. — Дружочек мой, не рано ли ещё об этом думать? Мы виделись три раза. — Так! — привлекает к себе внимание Рюсуй, скрестив руки. — Он тебе, очевидно, нравится. Быть может, ты даже влюблён, — Ген закатывает глаза, тогда как собственное сердце делает ему немой укор. — Ты ему, судя по всему, тоже нравишься. Вывод: это взаимно! Теперь честно ответь, хочешь ли ты его? — Ха-ха, ну это уж слишком! Он объективно красив, но даже так — я не думаю о сексе с едва знакомыми мне людьми. — Я серьёзно, — говорит Нанами. Не улыбается. Окей, похоже, он действительно серьёзен. — Да, хочу, — просто отвечает Ген, опустив взгляд. А смысл ему отрицать? Асагири доверяет своим друзьям, как никому другому. Даже по отношению к своему бывшему психологу он не проявлял столько доверия. — Но… я даже не знаю, насколько ему нравятся парни. — Узнаешь. Ген, серьёзно, я не вижу причин не попробовать. Что тебе мешает? То, что он младше? Знаю, что все твои бывшие были старше тебя, но ему уже есть восемнадцать, так что… — Притормози, притормози, — смеётся Ген почти истерически. — Это… не так уж важно. Он и правда очень умный и кажется довольно зрелым. — Тогда что не так? — голос Рюсуя смягчается. — Мне страшно. Ген знал, что этот момент настанет, но всё равно не смог к нему как следует подготовиться. — Ты можешь сказать нам всё, что чувствуешь, — прерывает минутное молчание Укё. — Может, мы и не посоветуем тебе ничего дельного — мы всё-таки не психологи — но выслушаем. Тебе станет легче. И Ген говорит. О том, как на него давит одиночество, как бы он ни пытался с ним прижиться. О том, как боится довериться новому человеку. О том, как неприятно думать, что в конце его может ждать разочарование, но всё равно думается, потому что так было всегда. О том, как ему не хватает прикосновений, и как он дуреет от одного лишь рукопожатия. О том, как дико соскучился по сексу. Он говорит всё: всё, что накопилось за эту неделю и что назревало уже давно вырывается в один огромный сумбурный поток. Ген чувствует, будто он — плотина, разрушившаяся в один миг, и всё, что было за ней, вся вода, непрерывной волной стекает, всё больше опустошая его. И всё же это блаженная пустота. Тем более, Асагири сейчас не один: рядом его лучшие друзья, готовые всегда поддержать, выслушать, сказать нужные слова. Когда на плечах оказываются две тяжёлые руки, внутри загорается тепло. Становится так спокойно. — Ген, я и правда не могу тут ничего сказать, что бы помогло тебе почувствовать себя лучше, только… не загоняйся, ладно? — Укё как будто хочет ещё что-то сказать, но не может подобрать точные слова. А Гену большего не нужно. — Спасибо, — тихо благодарит он. — Я… я постараюсь, — и, почувствовав подступающие слёзы, резко закрывается обеими руками. — Всё в порядке, правда. Мне просто нужно немного успокоиться. — Ген, протяни руку, — Асагири распознаёт улыбку в голосе Сайонджи и не может не выполнить просьбу, уже сам слабо улыбаясь. На правой ладони оказывается клубничное моти. Ген открывает глаза и слабо хихикает. — Ешь давай, — мягко просит Укё. — Ага, вы тоже, — тепло внутри разгорается ещё сильнее. — Может, и вы мне расскажете что-нибудь? Уж я-то в случае чего смогу дать вам дельную рекомендацию. — Только если это не будет касаться отношений, — острит Нанами, и все, включая Гена, смеются. Вечер заканчивается просто замечательно. Выходя из заведения, Ген понимает, что напряжение полностью испарилось. Он бесконечно благодарен судьбе, что связала его жизнь с этими голубками. *** Выйдя из ванной комнаты, Ген обнаруживает на телефоне новое уведомление. Два сообщения от Ишигами Сенку. Сердце сладко стучит. Волнение не даёт связно и трезво мыслить. «Привет. Отлично. Можешь подходить к двум часам дня.» Ниже прикреплён адрес. И следом сообщение, от которого всё внутри замерло. «Ты выглядишь замечательно. Я уже говорил об этом, но тебе идёт фиолетовый. Хотя это, кажется, светлее, чем фиолетовый?» Ген смеётся себе в ладошку, сам не понимая, зачем он это делает, когда и так никто не видит? Минуточку. Чего-то не хватает. Чего-то явно не хватает. Перечитав полностью своё большое дневное сообщение, приходит осознание: Сенку так и не ответил на его последний вопрос.