В чужой шкуре

Дерьмо — время Чонгука было на исходе. Двойное дерьмо — запах Инсока слишком рано начал выветриваться, и если честно, то Чон понятия не имеет, чем оправдает перед оборотнями свое исчезновение за пределами стаи. Он и так на волоске от того, чтобы проколоться, а теперь, после выходки с растворителем скорее всего вызывает дюжину не слабых таких подозрений как минимум у приближенных оборотней. Панику волка можно было потрогать руками еще тогда, когда, проснувшись, он почувствовал нотки своего родного запаха. К сожалению, тошнотный флёр Инсока обновить можно было ещё только дважды, и вот сейчас, Чонгук, сметая любые препятствия на пути и ломая все выступающие ветки, со всех лап несётся в ту самую пещеру, где оставил все необходимое. Чёртовы маги. Он знал, что нельзя было им доверять, но выхода на тот момент у волка не было. Другим способом проникнуть в стаю, оставаясь незамеченным, было попросту нереально. И теперь, когда запах стал выветриваться раньше положенного, альфа не нашёл ничего умнее, как брызнуть на себя самым едким растворителем и скрыться в известной ему одному глуши. На самом деле Чонгук уже несколько раз задумывался, насколько его цель в действительности оправдывает средства. Стоило ли ради мести заключать с магами договор ещё и такой ценой? Но каждый раз, когда он видит волчиц, играющих со своими щенками, видит их любящий и нежный взгляд, он приобретает жгучую уверенность в своих действиях. За смерть матери клану Ким он отплатит сполна. Пещера все так же воняет и излучает лютый холод, погода, застрявшая на стадии дождей и морозных ветров, не способствует согреванию, но времени у мужчины в обрез, так что он делает все необходимое — возвращает запах предателя и, морщась и отплевываясь спустя несколько часов мучений, бежит что есть лап назад в поселение. На границе три волка со вздыбленной шерстью уже ожидают непутевого альфу, пока со спины к ним подходит ещё один. Тот уже — пугающе спокойный. «Юнги» — подумал Чонгук. Никто иной не смог бы так хладнокровно выжидать возвращение «Инсока». Никто бы даже и не стал его ждать. Этим Юнги всегда пугал Чонгука. Его смекалка, высокий интеллект и полный контроль над эмоциями создавали прекрасный набор для вожака стаи. Но вожаком был Намджун, и на то были свои причины: Юнги не выносил ответственности. Он чётко выполнял отведенные ему обязанности правой руки главного волка стаи, но в остальном — все время избегал долгих стабильных отношений, возможности посидеть с чужими волчатами, и даже заботу старался проявлять лишь через чужие посреднические руки. Быть вожаком ему не суждено, а вот холодным здравым рассудком подле лидера — очень даже. Тем не менее встреча происходит сумбурно и даже немного скомкано — Намджун задумчив, Юнги скептичен, Хосок — откровенно зол. Тэхена среди волков не было, и Чонгук тут же задумался: «почему?». Видеть омегу откровенно хотелось, но подобное желание даже сам альфа объяснить не в силах. Было в Тэхене что-то яркое и жутко цепляющее. Этот серьезный прожигающий взгляд, когда тот представал в обличии волка или острый, даже жгучий язык, несопоставимый с мягкой скромной внешностью — все это заставляло задуматься и раскладывать мысли в голове каждый раз под новыми ярлыками и ни разу не повторяющимися бирками. — Инсок, что за выкрутасы? — волк Намджуна напряжен, и это чувствуют все присутствующие. — Прости, Намджун, я поступил тупо, но у границы был кто-то из паков! — и со всей честностью альфа добавил — Я уверен в этом! Чонгук прекрасно имитировал взвинченное, слегка напуганное состояние: он перебирал лапами по едва заснеженной листве и сметал хвостом еловые иголки. — Какого черта, Инсок? Тебя едва не определили в предатели. На кой черт ты за ним понесся? — вожак порыкивал и сердился, но Чон прекрасно видел, что тот лишь сильно переживает за члена своей стаи. Этот оборотень вновь вызывает в нем тысячи… Нет! Десятки тысяч вопросов. Чон уверен, что Бохи не зря рассказывала о дяде и матери и о том, кто действительно виноват в их смерти. Но почему-то за то время, что Чонгук знает Намджуна, тот все еще выглядит как добрый и в меру справедливый тюфячок с сундуком травм и болезненных воспоминаний. Что-то в четко продуманной схеме альфы начинало трещать и скатываться с вроде бы плотно прикрученных полок, но Чон пока слишком слеп, чтобы увидеть очевидное. -Я нарушил правило и понесу наказание, — склонив голову продолжил провинившийся волк — но я правда хотел справедливости и думал лишь о том, как привести его на допрос. Он что-то вынюхивал, а стая Пак со слов Чимина — ни больше ни меньше чистилище… Чонгук выглядел виноватым со своей опущенной головой и потухшим взглядом, так что Намджун тут же сжалился и наказания не последовало. На самом деле его бы не было в любом случае — факта предательства замечено не было, член стаи вернулся, и никто не пострадал. Обвинять «Инсока» в неверности было бы глупо и жестко — вожак это хорошо осознавал. Хосок причитал о беспечности, пока Юнги внимательно, не отрывая взгляда, следил за чужим поведением. Этот волк вынюхает его. Но до того момента Чонгук по плану уже должен лишить стаю головы. Посмотрим, кто будет первым. Посмотрим, кто будет свидетелем чужого падения. Тэхен не встретился ему ни по дороге в поселение, ни возле дома Чимина, и это, наверное, к лучшему, ведь врать омеге сейчас почему-то совсем не хотелось, а его слепленная из клочков история про оборотня паков была враньем от начала и до конца. И кимы бы поняли это, если бы так слепо не верили Инсоку. И Чонгук почти уверен — Тэхен бы тоже что-то понял, но омеги там не было, так что у мужчины есть хотя бы фора во времени. Чон не стал останавливаться нигде, помимо дома. Альфе честно хотелось свалиться на «свою» кровать и проспать более, чем до следующего утра, поэтому, растопив камин и разогрев вчерашнее мясо, он сел на диван в самом центре гостиной и вытянул ноги. Оглянувшись по сторонам, он в очередной раз тяжело вздохнул. Удивительно. Удивительно, насколько настоящий Инсок был пуст и никчемен. На что вообще этот идиот рассчитывал, подбивая клинья к такому, как Тэхен, и ворочая его горшки с цветами? Дом предыдущего альфы просто кричал об отсутствии у его владельца хоть какого-то внутреннего мира и малейшей заинтересованности в чем-то. Да, Инсок был волком на постоянной основе без возможности обращения, но он мог общаться по стайной связи и, насколько Чонгуку было известно, достаточно близко общался с Тэхеном. Стоило Инсоку лишь захотеть внести изменения в свое скромное безликое жилище — любой из стаи Ким, не задумываясь, побежал бы развешивать ему картины и расставлять книжки по полочкам. Неугомонный Тэхен уж точно бы притащил ему пару горшков с инопланетными щенячьими зевами всех видов и сортов. Но за столько лет, этот никчемный волк не пошевелил и лапой: лак на дереве местами откололся, диваны выглядели блеклыми и старомодными, а на кухне с трудом можно было найти щепотку сахара. В сравнении с жилищем Тэхена — эта халупа была просто норой. Дом омеги в свою очередь был ярким воплощением самой жизни и острой, неприкрытой любви к ней. Тэхен хотел знать все и даже больше. В каждом углу теплились зачатки или уже плоды его увлечений и интересов: связанный медвежонок с жутким единственным глазом, огромные шкафы с книгами, мини — на деле же совсем нет — ботанический сад, набор для приготовления глинтвейна, старый блокнот с записями неизвестного генеза и времени, видимо, целая коллекция пушистых тапок и еще кучи поделок, вышивок и картин. Парень менял мебель трижды — со слов Намджуна — и четыре раза в год менял планировку в доме, ставя временные стены посередине комнат и снося предыдущие. Тэхен жил ярко и страстно, и его дом говорил об этом с порога, в то время как дом Инсока был абсолютно и точно мертв внутри, как и, видимо, его владелец. Чонгук ужасно желал изменить здесь все, но вызывать подозрения такой резкой бурной деятельностью было опасно. Да и задерживаться здесь надолго он не планировал, так что, проглотив сегодняшний скудный ужин и залив это добро трехдневным чаем, он помылся и почти замертво свалился, тут же уснув.

***

Обход границ в этот раз был приятным обязательством. Юнги уговаривал Намджуна не отправлять сегодня на патруль Инсока, — альфа сохранял скептический настрой к недавно сбежавшему — но вожак на это махнул рукой и отправил того с пятеркой других оборотней на рутинное задание. Отчасти Чонгук понимал тактику альфы — Намджун был очень силен и опытен. Его приближенные готовы в любой момент умереть за него и с одним чоном, будь он хоть озверевший, справились бы на ура. А убеги он второй раз — никто не будет ждать его крепкими теплыми объятиями и прощать со слезами на глазах — волка, очевидно, просто накажут. Такая простая политика была на удивление действенной, и Чон против своей воли начинал уважать лидера, как поистине хорошего вожака. Оттого и снова несостыковки. Оттого и внутренние разногласия. Приятный шелест листьев под лапами успокаивал, пока альфа, автоматически исполняя приказ, бродил по отведенной территории, когда к нему безмолвно и едва заметно присоединился Тэхен. Талант этого омеги передвигаться более бесшумно, чем свои сородичи, поражал Чона из раза в раз, но от парня никогда не веяло опасностью, поэтому спокойный и непоколебимый Чонгук продолжал выполнять свое дело уже в приятной тихой компании. Вдруг Ким остановился и уставился на волка с четко видимым вопросом в глазах. Чонгук так же вынужденно замер и уставился на омегу в ответ — все-таки ожидать от парня можно было многое. Тэхен внимательно осмотрел его с ног до головы, затем обошел по кругу и неожиданно громко принюхался. -Что ты делаешь? — передал по связи потрясенный Чонгук. Тэхен помолчал, затем тихонько ответил: — Проверяю не начал ли чувствовать запах… — Ну… и как? — настороженно спросил альфа. — Все так же. Затем, будто задумавшись, Тэхен вновь бросил быстрый взгляд на альфу и как-то вскользь заметил: — Никогда не замечал раньше белого пятнышка у тебя на левом ухе — и ушел дальше в лес. К счастью мужчины омега отошел достаточно далеко, чтобы не заметить испуга в его глазах. Какого черта эти отвары не работают? Сколько сюрпризов ему еще преподнесут маги? Если на облике волка Инсока начинают проступать собственные черты животного Чонгука, то беды не миновать. Объяснить логически свои трансформации стае он уж точно никак не сможет: «Привет, Намджун мой волк теперь выше, мощнее, моложе и с белым аккуратным пятнышком на ухе. Наверное, это обращение на меня так повлияло, не переживай!». Да, отличный план. Вожак точно погладит его по холке и отдаст кулон чоновой матери, за которым тот приперся, прямо в руки. План надежный, как диван Инсока в его пошарпанной гостиной. Поборов приступ паники, Чон все-таки сделал вид, что ничего особенного не произошло и пошел за Тэхеном. Если честно, все выглядит так, будто омега давно догадался о случившемся и просто издевается над чужаком. Но на войне как на войне, и сражаться Чонгук будет до последнего. -Я скрывал его… — придумывая на ходу, бурчал «Инсок» — всегда считал его уродством. Не хотел, чтобы ты видел… Тэхен покосился на волка в явном недоверии: — Как пятно на ухе может быть уродством? Чонгук на это потупил взгляд: — Мне однажды сказали так в прошлой стае… когда я был еще ребенком… На самом деле в стае Чон никогда бы не сказали ничего подобного, но вызвать жалость сейчас — лучший отвлекающий маневр, поэтому Чон продолжает: — … с тех пор я прятал его, но сегодня забыл… Альфа практически приготовился к своему отвратительному актерскому провалу, но Тэхен, что удивительно, тут же поверил ему. Невероятно, но его взгляд сразу стал мягким и жалостивым, а шаг замедлился. Чонгук вновь почувствовал жгучий стыд. «Как ребенка обманул» — подумал тот. -Пожалуйста, не прячь его… — попросил омега — оно очень милое! — Тебе нравится? — с удивлением спросил «Инсок». — Да, — не колеблясь сообщил серый волк — оно превращает тебя из злого хищника в волчонка, а я люблю такое. И, взмахнув хвостом, сделал самый неожиданный жест — прикусил альфье ухо прямо за местечко с пятнышком и тут же убежал. Чонгук раскрыл пасть от удивления и так и замер на месте. Тэхен точно будет тем, кто сломает его хлипкий и шаткий, но такой важный план.