Боль увядшей души

Разбудили Пенелопу на рассвете. Сегодня горничные были более смирные и поддатливые, даже Эмили не оставила на тонкой коже хозяйки следов своей работы. Макияж подчеркнул выразительность глаз и губ, румяна скрыли нездоровую бледность лица. Из зеркала на фальшивую и несчастную дворянку смотрело красивое, идеальное лицо. Только обладательница этого лица не исполнила даже некоторого подобия улыбки, в знак своей признательности за хорошо выполненную работу. Бирюзовые глаза лишь на короткий миг скользнули на поверхность зеркала и снова устремини свой взор в пустоту. Темно-синее платье было прекрасно. Красивая пышная юбка спускалась до самого пола, низ украшали драгоценные камни, золотые и серебрянные нити. Без лишних ленточек, рюшечек и бантов, без этих приторно ярких цветов радуги... Ничто не перечило экстроординарным вкусам именниницы. Все смотрелось дорого и изящно. Великолепно. Пенелопа не помнила как провела свое время до церемонии. Она не помнила как очутилась на просторной сцене, под водопадом злых, ненавидящих глаз. Ее светская жизнь- роль сумашедшей, крикливой и импульсивной сучки из знатного рода. Да, она была такой в своей первой жизни, до временного плена. Ребенок, который как никто другой, старательно извивался за любой крохой любви, но получал лишь очередную оплеуху издевательств и оскорблений. Малиноволосая красавица, которая до смерти помешана на внимании, и была готова пожертвовать чем угодно, лишь бы получить хотя бы маленький кусочек желаемого чувства. Вот только даже сама судьба была настроена против нее. Ее прошлые поступки сыграли с ней злую шутку, подставив ее тело к краю могилы. Приход истинной дочери герцога оказался вишенкой на огромном торте оскорблений, вот только даже беззаботная смерть обошла ее стороной, заставляя уже до предела измученную душу страдать еще больше. Герцог хорошо постарался. Место проведения этой церемонии прямо излучало из себя роскошь. Все было украшено на высшем уровне, о такой безупречной церемонии можно было только мечтать. Но даже от этого пухлые девичьи губы не дрогнули в улыбке, а черты лица не смягчились. Подопытная видит это уже 75-ый раз... Императорский помощник зачитывал длинную и скучную речь, которую именниница не слышала.. В толпе она заметила знакомое недовольное лицо. Красивые блондинистые волосы, будто отлитые из золота и кроваво-красные глаза, напоминающие драгоценные камни. Кронпринц. Еще один человек, чьи руки были по локоть измазаны в ее крови. Безжалостный убийца и тиран- единственное его описание. Герцог что-то говорил толпе приглашенных, его голос терялся в потоке ее женских мыслей. Наконец, начался обряд: мужчина налил в кубок дочери темно-красное, словно кровь, вино. Пенелопа сделала тоже самое: -Если вино покажется для тебя слишком крепким, то сделай вид, что пьешь, а потом выплесни. Хорошо?- тихий шепот раздался над самым ухом. Голубые глаза внимательно смотрели на собеседницу. Пенелопа кивнула: *...Хм, до ее появления осталась минута. Чтож, думаю, без бокальчика хорошего вина, я не смогу вынести ее появления в 75-ый раз. На пьяный разум, встречать будет лучше.....* Мужчина вышел вперед поднося кубок к губам, и выпивая содержимое. Отбросив все тяжелые мысли, девушка повторила действия, жадно глотая вино и наслаждаясь полученным от напитка теплом в своем теле. Герцог удивленно смотрел на совершающиеся перед ним действия фальшивой дочери, но ничего поделать не мог. Уже через секунду его взгляд был прикован к неожиданному гостю. Маркиз Верданди подошел поближе к сцене, крепко держа за руку хрупкую, миниатюрную девушку. Настоящая герцогиня, как напуганный кролик, озиралась по сторонам своими большими, светлыми глазами. Розовые волосы слабо развевались на ветру. Девушка повернулась к Эккартам: -Отец?....Братья?....- голос прозвучал эхом в гробовой тишине. Гости не смели сказать и слова, они глазами впились в читу Эккартов, ожидая их реакции. Никто не смел улыбаться, кроме..... От крепкого алкоголя щеки зарделись румянцем, по лицу расплылась слабая улыбка. Девушка стояла в далеке сцены, вновь наблюдая за реакцией. О ней забыли. Все внимание было приковано уже не к "бешенной герцогской собаке", а к внезапно обьявившейся настоящей дочери. Опять повторяющийся сценарий: герцог на ватных ногах подходит к незнакомке и дрожащими руками хватает ее за плечи, а вслед за ним к сестренке идут шокированные братья. На сцене в гордом одиночестве осталась стоять одна Пенелопа. Она молчаливым взглядом смотрит на внезапно обьединившуюся после стольких лет семью. Семью, где ей места нет и никогда не будет. Однако девушка замечает на себе назойливый взор синих глаз, из-за чего светлая и немного безумная улыбка слетает с ее лица. Маркиз Верданди нахмурился и уже готов отразить любую необдуманную выходку фальшивки. Готов вцепиться ненавистной злодейке в шею, выцарапать сердце и предподнести его ангелу в знак своей любви и верности. Однако, вместо ожидаемой истерики и неконтролируемых приступов гнева, девушка разворачивается и уходит. Она уже знает- о ней сегодня не вспомнят. Ее ухода не заметят. Комната, ее единственное пристанище, подушка единственный друг, который ее не бросит и не предаст. За дверью раздаются шум и суматоха. Горничные судорожно рыдают от неописуемого счастья. Поместье очнулось от своего долгого сна и пустилось во все тяжкие. Лишь одна комната сохранила ту строгость и суровость, что сохраняли жильцы и особняк прошедшие 10 лет. Сбросив с себя платье и драгоценности, стерев со своего лица красивый макияж, девушка подошла к кровати. Немалыми усилиями она сдвинула спальное место, забрикодировав вход в комнату, и, наконец, улеглась на мягкое ложе: -Не хочу больше умирать от их рук... Не хочу снова ощущать их злые взгляды. Уж если и умирать, то хотя бы в тишине, без их постоянных оскорблений. В любом случае я снова перерожусь.....- женский голос дрожал в неумолимой тишине, по лицу скатывались редкие слезы, оставляя на щеках мокрые дорожки. Ничего не болело, но дышать было трудно: *...Почему мне больно?... я пережила это событие уже в 75 раз, так почему мне все равно больно. Почему я не могу просто отпустить это?...Почему?....*