Всё будет хорошо, милая госпожа

Эва пристально вглядывалась в папирус, лежавший перед ней на деревянном столе в библиотеке Амона-Ра. Солнечные лучи проникали сквозь узкие щели в стенах, освещая старинные свитки, разбросанные по полкам. Девушка внимательно следила за каждым движением кисти, тщательно воссоздавая символы. — Эвтида, — грозный голос эпистата заставил её вздрогнуть. Он шёл, и шаги его раздавались эхом по всей библиотеке. Девушка раздражённо выдохнула, когда Амен склонился над ней, заглядывая в папирус. — Недурно, — задумчиво протянул эпистат. — Вижу, отстранение тебе на пользу пошло. Теперь хотя бы иероглиф от иероглифа отличить можно, — он выпрямился. — С завтрашнего дня ты возвращаешься к своим обязанностям летописца. Как обычно немногословный Амен ещё какое-то время понаблюдал за попытками девушки выводить иероглифы, а затем развернулся и твёрдой поступью покинул библиотеку. «Это был приказ. Но почему? Я думала, меня не вернут к летописи, пока эпистат не найдет черномага в поселении. И не важно, настоящего или нет. Видимо, что-то в планах охотников изменилось… Узнать бы только, что именно» — девушка снова вступила во внутренний диалог с самой собой. После отъезда из Гермополя голова Эвы практически всегда находилась в колесе размышлений. И не самых простых. Просидев за папирусами до вечера, девушка наконец-то встала. К боли в мышцах добавилась ещё и боль в пояснице от долгого пребывания в сидячем положении, а потому Эвтида с трудом разогнулась. «Нет, всё же хорошо, что меня возвращают к летописи, и я смогу больше ходить. А то ещё пара недель такого существования, и я буду пребывать в скрюченной позе всю оставшуюся жизнь» — на слове «оставшуюся» девушке стало не по себе. Из-за всего происходящего, она начинала думать, что дни её сочтены. Закончив с папирусами, Эва встала и прошлась по библиотеке. Запылённые полки, множество секций, украшенные рельефами колонны… Эвтида была не из тех людей, что ценили монотонность. Натренированная годами к вечному риску, связанному с её деятельностью, Эва не привыкла к такому спокойному образу жизни. Но всё же он начинал ей нравится. Только она сама этого ещё не осознавала. Солнце уже садилось, заглядывая багровыми лучами в библиотеку, а значит пришло время покидать Фивы. «Пора возвращаться в поселение, уже вечереет. Вечер… Ливий… Это его вчерашнее предложение о массаже… Конечно, мне сейчас это было бы очень полезно, однако я не уверена, что готова обнажать хотя бы часть тела при нём. Но я уже согласилась… Боги, как нехорошо получится…» — мысленно она корила себя за то, что вообще сказала ему «да» вчера. «Ну, а если так подумать, он-то точно найдет с кем весело вечер провести. Нет, не пойду к нему. И винить за это себя не буду» — витая в своих мыслях, Эва не заметила, как подошла к колесницам. В этот раз их было всего две, приехали только несколько охотников и швея. — Отбываем! — крикнул Тизиан, и все стали забираться в повозки, держа в руках свои пожитки. Эве, со свойственным ей любопытством, особенно в делах, касающихся охотников, не выдержала и обратилась к нему: — А где остальные из отряда? — она постаралась изобразить как можно более невинное выражение лица. Тот устало повернул голову, вставая в начало колесницы: — Сегодня были важные дела там, в поселении, — его голос звучал скучающе. Было видно, что он не настроен на беседу. «Интересно, что за дела такие? Может там что значимое происходит, а я тут торчу… Ну ничего, скоро вернусь к своим новым обязанностям, и будет возможность находиться ближе к делам охотников. Всё-таки врага лучше держать на короткой цепи, чтобы знать о его планах и заранее их разрушать» — с этими мыслями Эвтида вцепилась в повозку, и колесницы поехали. Если бы только она знала, что не одна так думала…

***

Казалось, что добрая половина населения одновременно решила прийти на завтрак. Все столы были забиты, а пробиться сквозь толпу, чтобы получить свою порцию, стало настоящим испытанием. Наконец, взяв в руки плошку с едой, Эвтида принялась выискивать глазами хотя бы одного знакомого человека. — Эва! — Дия махала ей рукой, сидя за одним столом с Исманом. — Что здесь сегодня происходит? Почему все решили прийти в одно время, будто это их последний день в этом мире, — Эвтида презрительно оглядела толпу, беря в руки лепёшку и отрывая от неё кусок. — Не знаю, может случилось что, — она жевала финик. — А почему ты всё ещё здесь? Я видела несколько колесниц уже отправились в Фивы. — Эпистат сказал, что я могу возвращаться к летописи. Теперь хотя бы иероглиф от иероглифа отличить можно, — Эва передразнила Амена, скорчив недовольную гримасу. Дия прыснула от пародии подруги, чуть не подавившись фиником, а Исман, хоть и сдерживая улыбку, укоризненно на неё зыркнул. — Рад, что тебе весело, Эвтида, даже в те времена, когда для того и причин-то нет, — послышался справа голос Реммао. Он откинул полы своей одежды и медленно опустился на скамью. — Мне надо с тобой поговорить, но не здесь. Эва скосила глаза на наставника, продолжая жевать лепёшку. — Жди меня у своего дома, после трапезы я зайду, — Реммао задумчиво отпил воды и, оторвав виноградинку от грозди, лежавшей на тарелке Дии, стал пристально её рассматривать. «Выглядит он дурно. Неужели дела наши и впрямь всё хуже и хуже?» — она посмотрела на плошку перед собой, полную еды, но аппетита больше не было. Как и настроения. Эва осторожно поднялась из-за стола и медленно направилась в сторону своего дома. Вопреки ожиданиям девушки, наставник лишь уточнил, что заказ будет со дня на день, а потому ей стоит уже сейчас придумать правдоподобную версию на тот случай, если Амен снова будет допрашивать жителей или, не приведите Боги, поймает её ночью. «Наверное то же самое велел и Рэймссу сделать. Да уж, второй раз с Ливием уже не сработает… Хотя почему? Может мы любовники, и я к нему в дом ночами бегаю» — Эва ходила по дому, собирая письменные принадлежности, а заодно прикидывая в голове возможные версии. Сегодня они должны были записывать за лекарями, а потому надо было снова ехать в Фивы. Положив все свои вещи в суму, Эва окинула помещение взглядом. «Исфет! Проклятый цветок!» — по спине девушки пробежал холодок. Она благополучно забыла про растение, которое так и не поставила нормально из-за вечернего прихода Ливия. Оглядевшись и убедившись в том, что её соседка тихонько не прокралась в дом, Эвтида уверенным шагом подошла к вазе и достала содержимое из свёртка ткани. «Почто мне штаны Амена? Великий Ра, они такие огромные… — девушка расправила одежду эпистата. — Да тут три меня поместиться. Из таких можно несколько плащей сшить, а у него это одни штаны… Утоплю их в Ниле, как только ночь наступит, а накидку оставлю в цветке, всё-таки пока надежнее места я не нашла» — Эва сложила вещи эпистата и засунула на дно сумы, прикрыв папирусами. Свою же накидку она вернула в тайник, положив на самое дно.

***

Оказавшись в Фивах, «писари», вместе с сопровождающими их двумя охотниками, направились в место, специально отведённое для больных. — Проходите сюда, — неуверенно протараторил один из фиванских лекарей, указывая пальцем на скамьи в центре помещения. — Скоро подойдут остальные и можно будет начинать. Все трое прошли к указанному месту и сели на деревянную поверхность сиденья. Дия активно оглядывалась по сторонам, разглядывая колонны. Рэймсс сидел прямо, сцепив руки в замок и держа их на коленях. Эва же сжимала суму, вперив взгляд перед собой. — Эва, что тебя беспокоит? — наблюдательный Рэ ймсс сразу заметил её нервную тряску ногой, которую она, хоть и очень старалась, не могла контролировать. А всё из-за этого грядущего заказа и тряпок эпистата, будь они трижды прокляты. — Думаю, достаточно ли хорошо овладела письмом или стоит ещё поучиться, — съязвила она. — Я думаю стоит ещё поучиться, — пронёсся эхом по залу весёлый голос Ливия. — Всё-таки важные вещи записываешь, послания потомкам. Мужчина уверенной походкой приближался к ним, на его лице играла довольная улыбка. «Да у него привычка вклиниваться в чужие разговоры» — пронеслось в голове Эвтиды. Это был уже не первый раз, когда он резко появлялся откуда-то из-за спины со своими усмешками. — Не беспокойся, про твои подвиги я такие кривые иероглифы выведу, что даже самые светлые умы этого мира их не разберут. — Ох, сжалься над будущими поколениями, Эва, — он не успел договорить. Уже знакомый фиванский лекарь перебил его и тут же неловко ретировался: — Просвещённый, — он обращался по титулу. — Всё готово, можем начинать. — Прекрасно, Хонсу. Пойдёмте, — Ливий махнул рукой группе и направился за юным Хонсу. Остальные последовали его примеру. Остаток дня шезму записывали все действия и процедуры, проводимые лекарями. За всё это время Ливий лишь один раз взглянул на Эву, задержал взгляд на пару мгновений, будто что-то прикидывая в голове, а затем снова продолжил возиться с отварами. «Он так увлечён своим делом. Интересно, какого это — найти своё место в жизни? За которое не придётся сражаться насмерть с другими такими же, как ты. За которое ты будешь получать деньги, не ставя свою жизнь под угрозу быть казнённым. За которое тебя не будет порицать и вынуждать скрываться общество» — размышляла она, когда видела живость, с которой Ливий рассказывал младшим лекарям о снадобьях, методах облегчения симптомов болезни и возможных ингредиентах для лекарства.

***

Высадившись из колесницы, Эва попрощалась с друзьями и сделала вид, что пошла прогуляться. «Не буду же я им говорить, что мне надо выкинуть штаны Амена. Вот было бы славно. Вы идите, а я пока к Нилу сбегаю, портки верховного эпистата прихватила, когда за своей накидкой к нему в дом лазила, надо бы их выбросить» — адреналин в крови обострял чувство тревоги, с которым девушка привыкла бороться через смех. Наконец показались воды Нила, выглядевшие под покровом темноты, как чёрное стекло, отражающее сверкающие огоньки звёзд. Мягкий шум воды создавал атмосферу спокойствия, и Эва абсолютно точно чувствовала бы себя умиротворённо в таком месте и в такое время, если бы не дело, которое её сюда привело. Длинные пальмы, возвышающиеся над водой, и их зеленые листья слабо шелестели. Им суждено было быть безмолвными свидетелями действий Эвтиды. Девушка принялась копаться рукой в суме, в попытках нащупать вещи Амена. Оглядевшись и ещё раз убедившись, что она здесь одна, Эвтида подошла к самому краю берега, и, едва касаясь глади реки, провела рукой. Вода была тёплой, а потому девушка, как околдованная, окунула все пальцы в Нил. Кто знает, сколько бы она ещё просидела у реки, если бы не птица, резко закричавшая и взлетевшая из кустов. «Дуат меня поглоти, что это я? Расселась здесь так, будто нет у меня важных дел» — она резко обернулась на звук, внимательно вгляделась в темноту, наблюдая за местом, откуда вылетела птица. «Успокойся, Эва, ты просто накручиваешь себя. Ты знаешь, что, поймай тебя кто сейчас, беды не миновать, а потому видишь опасность даже там, где её нет. Вроде нет…» — от страха её дыхание стало быстрым и неровным, и она, дрожащими руками достала одежды Амена. Снова услышав какое-то движение в кустах, Эва одним махом кинула эпистатские тряпки в Нил и, взяв суму в руки, резко встала, от чего в глазах потемнело, а тело повело в сторону. Шорох раздался вновь. «Боги, а если это сам Амен решил за мной проследить?!» — нервно сглотнув, Эвтида быстро подошла к источнику шума и хотела было отодвинуть листву, как прямо на неё из мрака вышел Ливий: — Ну здравствуй, Эва.