Эффект Соколофского (теперь с Эпилогом)

*** Экстренное совещание директоров подразделений подходит к концу. Напряжение, которое витает в воздухе никуда не делось, даже после того как был полностью изменен протокол безопасности для двух ближайших концертов. — На этом закончим, — Ким Хэ Джун, начальник подразделения охраны озабочен не меньше остальных, но по его лицу невозможно прочитать насколько он обеспокоен ситуацией. — Если есть вопросы, я готов ответить. — Чимин знает? — Лилиана подходит к нему вплотную и Хэ Джун хмурится. Человек, умеющий управлять своими эмоциями, он с трудом скрывает раздражение. Потому что не понимает ни слова и ему приходится смотреть в лицо переводчика, вместо того чтобы отслеживать малейшие изменения в лице Лилианы Сигл. Женщины, которая впечатлила его своей выносливостью и умением профессионально работать в жестких условиях форс-мажора. — Еще бы. — Хэ Джун профессионал высокого класса, он быстро берет себя в руки. — Видео стало вирусным за несколько часов, более двух миллионов просмотров. Теперь это везде, стоит только открыть интернет. — Плохо. — Будем работать с тем, что есть. — Еще вопрос. — Конечно, — Хэ Джун кивает. — Почему не отменят их передвижение на рекламных авто по периметру зрительного зала? Чимин там, как на ладони. — Час тому назад отменили, но это капля в море по сравнению со всем остальным. Как можно его охранять, когда они носятся по всей сцене как угорелые? — Будем надеяться, что полиция Сан-Паулу знает своё дело и этого недоумка найдут до начала выступления. Двести охранников в зале — хорошая цифра. Но умение смотреть и видеть, когда перед тобой мельтешит почти полмиллиона зрителей, можно только короткое время. Потом глаз «замыливается» и все сливается в единый однообразный поток. Лилиана это понимает, как никто. — Где вы будете? В зале, или за сценой? — Я буду везде, уважаемый Ким Хэ Джун. Лилиана направляется к выходу, и последние слова, которые договаривает за ней переводчик — этот худой и невзрачный молодой человек — звучат неубедительно. — Женщина на корабле, — Хэ Джун сжимает руку в кулак. — Жди беды. — Но она не единственная женщина в составе стаффа, — Ли Хэвон удивлен тем, что Хэ Джун знает эту поговорку. — На этом уровне — единственная. *** Чимин старается не подавать виду, что устал (непонятно от чего больше: от ожидания начала шоу, или от сдерживания эмоций. От постоянного контроля за своим настроением и выражением лица) — Ты ведь готов, Чимин? — Намджун, наклоняется к нему, чтобы не тревожить лишний раз всех остальных. — Там люди. Там наши фанаты. Они по трое суток стояли за билетами. Сегодня с шести утра на ногах. Мы не можем отменить концерт. — Я всё понимаю, Намджун. Не беспокойся. Мы отработаем на все сто! — Я буду всё время рядом. — Не нужно портить рисунки перемещения по сцене. Всё пройдет спокойно. Вот увидишь. — Ты настоящий артист. Спасибо. Он настоящий артист. Это правда. А еще он живой человек, которого угрожают стереть с лица земли. Бразилия — страна ярких впечатлений и неподдельных эмоций. Но эти эмоции: страх и растущее отвращение к этому животному страху, который поселился где-то в области сердца — Чимин не хотел бы испытать ещё раз. Сообщение о том, что угрозы больше нет, приходит только поздно ночью. Часы, проведенные в состоянии постоянной готовности к инциденту, выматывают всех. Но плотный график гастрольного тура с его ежедневными мероприятиями не отменял никто. На следующий день популярное шоу под открытым небом «Добрый вечер, Бразилия!» принимает их радушно. После недавних событий, парням аплодируют стоит им только показаться на открытой площадке. Ведущая встречи, молодящаяся дама, которой уже не просто скрывать свой возраст, но не хочется упустить момент, чтобы её личные рейтинги взлетели до небес — выкладывается по полной! Она поочередно представляет всех участников звездного бойз-бэнда и буквально бросается к ним, чтобы обняться с каждым. Она нарочно зависает на несколько минут, чтобы удостовериться, что журналисты и фотокорреспонденты успели запечатлеть этот исторический момент. Все шестеро представлены ведущей. Чимин последний, кто должен быть обласкан местной дивой, но… В последний момент, ведущая разворачивается к нему спиной и, не замечая его растерянный вид, продолжает своё «звездное интервью». — Старая дура, — это и всё что может сказать Лилиана, глядя в монитор, на который транслируется съемка вечернего шоу. — Где их таких берут. Не увидеть, как расстроен Чимин невозможно. Как растеряны парни, не зная, как реагировать. В каком замешательстве зрители, стоящие в первых рядах. Чем дальше раскручивается шоу, тем мрачнее становится Чимин. Нет, он может понять, что такое липкий страх, который парализует волю. (Если она, эта воля, у кого-то есть). И сердиться на эту престарелую диву за нежелание или боязнь даже встать рядом с Чимином, бесполезно. Но глаза сотни приглашенных зрителей… Смотреть в них тяжело. Такого Чимина за все время работы с бойз-бендом Лилиана не видела ещё ни разу. Он разбит в пух и прах. Уничтожен без применения огнестрельного оружия. Он старается изо всех сил улыбаться. Но улыбка выходит такой вымученной, что хочется увести этого парня за руку, наплевав на все протоколы. Вытащить его из-под перекрестного огня фото и кинокамер. Парни возвращаются в отель и собираются вместе с менеджерами, чтобы обсудить дальнейшие перемещения и встречи, но не успевают начать, потому что Лилиана Сигл стремительно входит в комнату. — Стас, попроси, чтобы все вышли. — Все? Лия? — удивляется он и непонимающе смотрит на Лилиану, которая в первый раз не предупредила его о своих планах. — Сотрудников, Стас. Сотрудников, — поясняет она и вскидывает руку, роняя её почти в отчаянии, которое для нее вообще не свойственно. — Хотя, какая к чёрту разница. Сейчас имеет значение только душевное состояние Чимина. Стависки переводит для всех присутствующих её просьбу и пожимает плечами, давая понять, что объяснение тому что происходит сейчас у него нет. Напряжение повисает в воздухе и все взгляды устремлены только на них. — Чимин, простите, что беспокою. Мне нужно сказать вам буквально два слова, — она подходит к Чимину и говорит так тихо, что ничего невозможно разобрать. Чимин слушает. Кивает головой. Внезапно сжимает руку в кулак и подносит к лицу. Впивается в него, чтобы сдержать слёзы, которые так предательски блестят на кончиках ресниц. И, наконец, улыбается. Запрокидывает голову чтобы слезы не текли больше по щекам. И с благодарностью смотрит на Лилиану, которая, не переставая что-то говорит ему. Переводчик стоит рядом, и никто не может видеть, что он сейчас молчит. Что говорит только Лилиана Сигл. Директор по личному комфорту. А притихший персонал с удивлением наблюдает эту разительную перемену в настроении Чимина. Еще несколько секунд и она торопится на выход. Ведь у координатора тоже плотный график, нарушать который нельзя. — Что? Что она тебе сказала, Чимин? — парни трясут его за плечи. — Давай колись, чего сияешь? — Чимин, не держи интригу, поделись, — перекрикивая общий хор голосов, заинтересованных такой переменой, присоединяется ко всем Намджун. — Она сказала… — Ну! говори, наконец! — Она сказала, чтобы я только представил, сколько человек в мире хотели бы меня обнять в ту минуту… — …Сколько сердец разбились от одного твоего грустного взгляда, сколько людей всех возрастов готовы были отдать что угодно, чтобы хоть на минуту оказаться рядом с тобой, чтобы поддержать. Чтобы увидеть, или иметь хоть на долю секунды такую возможность заговорить с тобой, сказать, как ты важен для них, как нужен. Чтобы ты знал, как они любят тебя, восхищаются тобой, дорожат. Чтобы ты почувствовал их поддержку и снова был счастлив, — Лия улыбается ему. Чимин ни разу не видел улыбку на лице этой женщины. Оказывается, у нее очень красивая улыбка. Теплая, успокаивающая. — Не профессиональная ведущая навсегда останется непрофессионалом, ей ничто не поможет. А ты сильный и красивый молодой человек, которого хочет видеть весь мир. В которого влюблен весь мир. Так почему ты должен думать о ком-то еще, кроме твоих настоящих и преданных фанатов. Которые сейчас скупили все билеты на рейсы и в самом деле летят в Сан-Паулу, чтобы придушить неудачницу-интервьюера. Понимаешь меня? Да…?! Чимин кивает. — А еще точно знаю, что, когда съешь что-нибудь вкусненькое, настроение сразу улучшается. — Лилиана, вы говорите со мной как с ребенком, я же не маленький! — Чимин улыбается ей и чувствует, как тепло, точно мёд, перемешанный с солнцем растекается по всему телу. — Вы говорите? Вы говорите на корейском? — Тшшш… не выдавай меня. Так надо. — Она снова улыбается в ответ, прижимает палец к губам, умоляя не выдавать её. — Хорошо, это будет наш секрет, — шепчет Чимин. — Вот и отлично. А теперь, если не маленький, давай по-взрослому, — она заговорщически подмигивает ему. — Ужин в лучшем корейском ресторане Сан-Паулу. М..? — Но… — Не переживай, — она предупредительно выставляет ладонь вперед, — я организую все так, чтобы вам никто не помешал вкусно и спокойно поужинать сегодня. Я все организую, мне понадобится только немного времени. Не больше часа. Приглашай ребят. Машины будут ждать вас у входа. — Лилиана, я могу попросить вас ещё об одном? — Конечно. — Вы идёте с нами. Она думает всего несколько секунд и кивает головой. Разве можно отказать Чимину. ***