Секс, наркотики, рок-н-ролл.

Антверпен, Лондон, а затем Милан… По приезду в родной Рим, Дамиано был уже измотан, а ведь покой ему только снился. Предстояла работа над очередным альбомом, слова новой песни не нравились, не нравилась и собственная, небольшая квартирка, которая медленно, но верно превращалась в гадюшник. Дамиано игнорировал уборку. Он не считал её нужной, слишком уставал, на неё банально не оставалось ни времени, ни желания, ни сил, что, пусть и довольно свойственно для творческих людей, но тоже раздражало. Его раздражали серые, угрюмые стены, завявшие цветы, пыль на окнах, немытая посуда и запах сигарет, которыми было пропитано его жилище. Но всё же, это была его, собственная, квартира, купленная за свои, честно заработанные. И он не был никому ничем обязан. А значит, имел право делать в ней всё, что хотел, да и фанаток не особо смущала атмосфера. Они даже предлагали ему убраться, насытившись телом молодого певца. Дамиано же просто выпроваживал их под утро и закуривал, превращая срач в еще больший срач. Секс он любил. Он любил женщин. Молодых и не очень, худышек и пышек, красавиц и зануд, без разницы, он просто любил женское тело и готов был исполнить почти любое желание своей очередной. Однажды это даже закончилось почти плачевно, когда девушка попросила сжать руки у неё на шее. Дамиано это тоже заводило, впрочем, его заводило абсолютно всё. Он согласился. Она попросила усилить хватку, еще и еще раз. Пока не посинела. Всё желание пропало, он тут же олил девушку водой и выставил за дверь, боясь, что убьёт ненароком такую мазохистку. Потом не докажешь, что она напрашивалась сама. И не докажешь, что «вкусных таблеточек» наглоталась тоже сама, а не с его подачи. Еще одна его поклонница уже едва не прикончила его. Но это уже совсем другая история. В целом, он оставался почти всегда довольным. Он жил одним днём. И не имел привычки останавливаться на достигнутом. Еще одна сигарета. Еще одна разбитая тарелка. Еще одна пагубная привычка Дамиано крушить то, что мешает сосредоточиться, бить посуду и мебель. Его мама любила повторять, что это «на счастье», и Дамиано правда успокаивался, когда разобьет очередную тарелку или горшок с завявшим кактусом. Он работал над песней битый час, рифма всё никак не приходила в голову, получался сумбур и даже марихуанна не спасала. Сейчас бы позвонить какому-то другу, позвать к себе, выпить по рюмке и вместе что-нибудь сварганить, но к сожалению, настоящих друзей у Дамиано не было. Почти все искали в нём какую-то выгоду. С ним хотели дружить, но такой «дружбы» не хотел он сам. А с Тори разосрался в прошлый раз прямо на сцене, и весь концерт улыбался сквозь боль. Тори была хорошей. Даже слишком хорошей. В ней он не видел друга, не видел любимую, скорее, видел семью. Она была ему дорога как сестра. Всегда поддерживала, и даже когда возникали разногласия, выражала своё недовольство не напрямую, а намёками, что порой слишком выбешивало. Корчила кислую мину и демонстративно переставала хоть как-то контактировать с ним. Попытки достучаться до неё выглядели жалко. А ползать на коленях и извиняться Дамиано не умел, не хотел, да и вообще был слишком горд для этого. Как и она была слишком гордой, что бы признать свою вину. У них даже не возникало перепалок. Она просто молчала, прожигая взглядом, ожидая пока совесть к Дамиано вернётся и он всё осознает, только он и совесть — вещи несовместимые. С Итаном было всё немного сложнее. Он был самым младшим, ему многому приходилось учить. В целом он был способным, к тому же, имел индейские корни, и девушки буквально с ума сходили, когда видели его на сцене. Одна даже вечно присылала письма с просьбой потрогать его волосы. Свои отношения с Тори он не афишировал, хотя это было заметно и по их взглядам. Их химия была запредельной. Но химия с Дамиано, к сожалению, не сложилась, Итан видел в нём конкурента. Несколько раз они чуть не сцепились на этой почве. С Томасом дела были еще хуже. Он возомнил себя гением, и был свято уверен в том, что без него группа не просуществует и дня, пытался коммандовать, что бесило абсолютно всех, но в редкие минуты он умел подать новые идеи, из-за чего его выходки ребята научились терпеть. В целом, они все были слегка «с приветом». И вместе выглядели очень эпатажно. Слаженно работали в свободное от выяснений отношений время и даже круто проводили вместе время, называя себя семьёй. Но Дамиано всё равно ощущал себя одиноким. Ему хотелось бы найти человека, кто будет любить его не за то, что он Дамиано, а за то, что он просто есть. Несколько дней назад он создал профиль в мессенджере. Всё анонимно. Для пущей убедительности Дамиано гнул линию о том, что просто ищет ни к чему не обязывающего общения. Без фотографий, без какой-либо информации о себе. Эта идея пришла к нему с утра на пьяную голову. Ему просто было скучно. На его страницу мало кто заходил, в конце концов, он не веб-кам модель и не девушка 25ти лет с инстаграмными фотками. Его профиль был пустым. Как и была пустой его голова. Он никак не мог подобрать рифму. «Тук-тук. Чего не спишь?» — Впервые за несколько часов новое сообщение. На английском. «Сон для слабаков, слышала?» — Усмехнувшись, напечатал Дамиано. «Я думала, скажешь что-то пооригинальнее. Ты скучный.» «А еще, я одинокий параноик и социофоб.» «Такой уж социофоб? Социофобы редко сидят на платформах.» «Считай, я первый. Порой, открыться кому-то постороннему легче, чем близким.» «Какой-то ты грустный. Как тебя зовут?» «Давай останемся инкогнито. Тебе ничего не даст моё имя, как и мне твоё. Мы никогда не увидимся. Я даже не знаю, правда ли ты девушка, а не какой-то заплывший жиром айтишник.» «Почему сразу айтишник?» «Это стереотип. Кстати, как ты меня нашла?» «По геолокации. Я сейчас тоже в Риме и мне скучно. Моя итальянская родня успела перессориться. Это у вас частое явление?» «Вполне. Бурно ссоримся и так же бурно миримся по несколько раз на день. Считай, национальное развлечение. " — Дамиано улыбнулся. — «Ты надолго тут?» «Как повезёт. Приехала с рюкзаком на поезде. У вас хотя бы тепло. И никто не пилит. Не считая тётушки, она считает, что я слишком худая и заставляет есть почти сырую пасту. " «Ты итальянка? Зачем тогда пишешь на английском?» «Нет. Ты же сам предложил остаться инкогнито. Поэтому никакой лишней информации о себе. Вдруг, ты маньяк.» «Почему сразу маньяк?» «Социофоб, параноик и одиночка. Определённо, маньяк. Да еще и без фото. Ищешь новую жертву?» «Кажется, нашёл. Ты вполне сойдёшь. " «Может, тогда нам стоит встретиться?» «Я же упоминал, что параноик? Да и зачем маньяку светиться? Что бы сразу нашли?» «Давай тогда сыграем в игру. По очереди говорим один факт о себе. Если отказываешься — выполняешь действие. Идёт?» «Допустим. В любом случае я всегда могу выйти из онлайна.» — Дамиано усмехнулся. «Сколько тебе лет?» «Слишком личное. До 25ти. Моя очередь. Откуда ты?» «Слишком личное. Скажу лишь то, что не говорю по-итальянски. " «Тогда факт обо мне. Я прямо сейчас слегка укурен. " «Я никогда не пробовала дурь.» «И не стоит. Я неплохо пою.» «А я неплохо рисую. Кстати, ты третий, с кем я переписываюсь. Двое до тебя скинули дикпик.» «Мне бы кто сиськи скидывал. " «Любишь сиськи?» «Я люблю всё, что связано с женским телом. Сиськи — особая любовь.» «Мне нравятся худощавые парни. И плохиши. Наглые такие… Что бы просто подошел и к себе прижал. Но это лишь фантазия. Я бы такого, скорее всего, послала.» «Любишь вирт?» «Что?!» «Что?!!!» — Рассмеялся Дамиано. «Я уже упоминал, что слегка укурен и расслаблен. И мы все равно никогда не увидимся. Я даже не прошу включить камеру. Но если ты не согласна, можем прекратить.» «Да нет. Я согласна. Надеюсь, ты плохиш?» «Все зависит от твоего желания. Мне нравится доставлять женщине удовольствие, о чем бы она ни попросила. Думаю, с тобой я был бы настойчив. Знаешь, мне нравится, когда девушка полностью в моей власти. Это… Заводит. Я бы прижал тебя к стене и поцеловал бы. Просто так, без прилюдий, проник бы пальцами под твою юбку. " «Не знаю почему, но это заводит. Я бы обняла твою шею. И засыпала бы ее поцелуями.» «Я бы целовал и мял твою грудь, сжимая так крепко, что бы твое удовольствие граничило с болью. Я бы целовал тебя так, что бы оставались следы. Шею, плечи, затылок. Оттянул бы твои волосы и развернул к себе спинок, лаская тебя снизу. " «Продолжай.» «Я бы вошел в тебя, сжав твои руки, продолжая целовать твою шею. Я бы наслаждался властью над тобой. И тобой, в том числе… Черт. Я пишу и ощущаю себя как прыщавый подросток, который вкрашился в одноклассницу и целыми днями думает о том, как бы ее отыметь.» «Я бы была не против, если бы ты меня отымел. " «Думаю, я бы тоже был не против. Но я параноик и социофоб, а значит, вряд ли это случится. " «У тебя было много женщин?» «Более, чем. А у тебя? Не говори, что девственница.» «Нет. Я не девственница. Девственница и плохиш — как-то слишком банально, не находишь? Ты любишь доминировать?» «Я эстет. Мне нравится наслаждаться красивым женским телом, вне зависимости от того, в какой я роли. Но связывать нравится не меньше. Однако, унижение не для меня. " «В самом деле?» «Если только чуть-чуть. Почему тебе так интересно?» «Потому, что ты какой-то необычный. Кстати, хочешь факт обо мне? Я хорошо рисую. " Дамиано закусил губу, ощущая дежавю. Нет, таких совпадений не бывает. Или же? Нет… «Если придёшь через 10 минут на центральную площадь, могу показать Рим.» — Написал он, пытаясь найти взглядом маску и кепку. Свой профиль и переписку он тут же удалил, ощущая биение сердца. Если это она, хорошо. Если нет — еще лучше. Не понравится — будет стоять в стороне, та потопчится и уйдет. Она его даже не узнает, это Рим, здесь даже среди ночи кипит жизнь. И вообще, вдруг, он просто проходил мимо, а на сайте кто-то разводил очередную девчонку. Никто ничего не докажет. Была не была.