Секс, наркотики, рок-н-ролл.

Когда температура Мелиссы окончательно спала, Дамиано притащил из ванной тазик. Розовый, мать его, тазик, который когда-то притарабанила мать. Вообще, матушка Дамиано была не менее эксцентричной, чем сам Дамиано. Она смело могла конкуривать с ним! Не удивительно, ведь в её жилах текла горячая, сицилийская кровь. Её дом был заставлен антиквариатом, и там сам чёрт мог запросто сломать ноги, впрочем, после развода мать решила сделать капитальный ремонт, распродав почти все старые вещи. Именно расхламляя залежи, она и припёрла в квартиру любимого сыночка этот тазик, решив, что Дамиано он просто жизненно необходим! Изредка туда блевали его друзья-музыканты, словив очередной трип или злоупотребив алкоголем, и Дамиано спрятал его в шкафчик от греха подальше, но теперь он и вправду пригодился. Налив туда почти кипяток, Дамиано снял с ног Мелиссы носки, и усмехнулся. Её ногти были короткими, окрашенными в чёрный лак. Прямо как у Тори. Только Мелисса была немного ниже её, из-за чего его ножки казались крохотными. На ноге красовался браслет на золотой цепочке. Заметив пристальный взгляд итальянца на себе, Мелисса посмотрела прямо ему в глаза, слегка недоумевая. — Ты не заставишь меня это делать. — Холодно и коротко произнесла она. — Слушай, золотце. — Поставив очередной фильм на паузу, сказал парень. Его «золотце» прозвучало особенно фальшиво. — Мне здесь помирающие не нужны. У меня нет медицинского образования, и я даже не в силах оказать первую помощь. Более того, у тебя нет страховки, что означает, что тебе даже не выпишут антибиотики. А платить за твоё лечение я не намерен. Вернее… Если от этого напрямую будет зависеть твоя жизнь, я, конечно же, заплачу, но лишь для того, что бы моя совесть была чиста. Поэтому давай договоримся. Ты просто будешь делать, что я скажу, без лишних вопросов и нервотрёпки. — Дамиано, вода слишком горячая. — А ты по-тихоньку. — Улыбнулся он. — Засунула-высунула. — Бл*ть, как же это звучит. — Рассмеялась девчонка. Дамиано лишь демонстративно закатил глаза. Абсурдность всей ситуации и тотального пиздеца, происходящего в его жизни даже начинала забавлять. Ему и в пьяном угаре подобное бы не приснилось, а если бы ему каких-то две недели назад сказали, что он будет носить чаи и парить ноги почти незнакомой девушке, решившей у него поселиться, и коротать с ней карантин, он бы просто покрутил пальцем у виска. Но это была реальность. И эта реальность выглядела слишком эпично. И слишком неправдоподобно, для него. — Пф. Ладно. — Пробормотал он, окуная в тазик свои ноги. — Не так уж и горячо. Ай, блять, мать твою! Мелисса звонко рассмеялась. — Засунул-высунул, давай, ты, вообще-то, тоже болеешь! — Мелисса, милая, это не особо гигиенично. Мало ли, вдруг, у меня грибок? — Мм, ну, ты в любом случае, опустил туда ноги, значит, я заражусь. Нам нечего терять, не находишь? — Ладно, будем париться по очереди. — Решил Дамиано, глядя на свои покрасневшие ноги. — М-да. Твоя очередь. — Дай мне руку, я её сожму! Дамиано молча протянул Мелиссе свою ладонь, и она, стиснув зубы, окунула в тазик ноги, сжимая руку солиста едва не до хруста. — Только не сломай, ладно? Мне еще микрофон держать. — Когда ты врезал Итану в прямом эфире, ты об этом не думал. — Напомнила девушка. — Всё-то ты знаешь. — Вообще, я была о нём другого мнения. Он казался мне вашей «мамочкой». — Призналась девушка, пытаясь не думать о том, что может ошпариться. — Такой спокойный, рассудительный… — Итан был таким. До поры, до времени. Его выбила из коллеи ревность. — Никак не можете поделить Тори? — Мелисса усмехнулась. — Нам нечего делить. Тори уже не с ним. — Но и не с тобой. — Напомнила она. Мелисса вглядывалась в черты Дамиано. Кажется, он похудел, потому что они казались еще выразительнее и острее. Дамиано нельзя было назвать красивым в привычном понимании этого слова. Он никак не вписывался в стандарты общепринятой красоты. Но как же он был харизматичен! От него в буквальном смысле было невозможно отвести взгляд, а когда он начинал говорить, даже если говорил о совершенно неважных вещах, Мелисса ловила себя на том, что готова слушать его целую вечность. И прямо сейчас он сидел, держа её за руку, без стыда разглядывая её, смотря на неё с вызовом. Всё в нём бросало ей вызов. Он был слишком наглым, слишком уверенным в себе, и слишком настойчивым. А еще, не терпел отказа. В полумраке он казался ей загадочным. Уже давно стемнело и лишь слабая, кухонная лампа над плитой освещала их лица. Дамиано был почти обнажён, на нём были лишь шорты до колен, а в свободной руке вертел зажигалку. — Я не стану обсуждать с тобой это, Мелисса. Мои отношения с коллегами касаются тебя в последнюю очередь. — Тогда и я не стану тебе ничего рассказывать. Потому, что ты — редкостная задница, Дамиано. — Чудненько. — Хмыкнул он. — Нет, серьёзно, это твоя благодарность? Я подарила тебе рисунок, который, между прочим, когда я стану знаменитой, будет стоить миллионы! Я выслушала тебя, помогла с песней! — И? — Парень приподнял бровь. — Что «и»?! — Мелисса, солнышко, я ни чем тебе не обязан. Как и ты мне. Сейчас я с тобой не по своему желанию. Ты заявилась ко мне, а не я к тебе. И, если, будучи крайне упоротым, рассказал тебе о своей жизни, и хотел разок трахнуть, это не делает нас друзьями или любовниками. — А, то есть, будь ты не упоротым, не посмотрел бы на меня? — Я бы не додумался на трезвую голову сидеть в мессенджере. — Парень усмехнулся. Мелисса промолчала, ощущая себя последней дурой. Дамиано лишь потянулся за сигаретой, мысленно проклиная её, так резко свалившуюся на голову. Может, он и страдает звёздной болезнью, но лишь слегка. Он бы запросто мог наплести ей чушь о том, что она небезразлична, тем более, что, каждый раз, отшивая её, ощущал себя подонком, но еще большим подонком он бы себя ощущал, переспав в ней. Пришлось из двух зол выбирать меньшее. Сделав небольшую затяжку, он закрыл глаза, задержав дым в лёгких. Когда он не курил несколько часов, а затем снова тянулся за сигаретой, возникало лёгкое, приятное головокружение, которое длилось после несколько минут. Мелисса затихла, пытаясь не смотреть больше на него. Не хотелось тешить его самолюбие, которое зашкаливало и без того. Он начинал её раздражать. Впрочем, это было взаимно. — Кстати. Когда ты станешь известной художницей, я обязательно приду на твою выставку. — Вместо извинений, произнёс Дамиано, выдыхая дым. Едкий и пагубный. — Думаешь, у меня не получится? У меня всё получится! — Конечно, получится. В конце концов, обо мне тоже говорили, что я — посредственность. Отец был крайне против моей карьеры. — В самом деле? — Я не общаюсь больше с ним. — Признался Дамиано. — Не из-за этого, вернее, не только. Просто так сложилось. Порой, стоит избавляться от людей, которые тянут вниз. — Отношения с моим отцом не лучше. Но я не решаюсь вычеркнуть его из жизни. Мне не хватает смелости. — Тебе? Не хватает смелости? — Улыбка озарила его смуглое лицо. — Мелисса. Ты — самая смелая и безбашенная девчонка из всех, кого я встречал. Ты одна, с маленьким рюкачком припёрлась в Рим, бродила по крыше, отправилась на свидание в час ночи с незнакомцем. Да я твой фанат! — В самом деле? — Она посмотрела ему в глаза. — Мне бы крайне не хотелось, что бы ты была моей родственницей, потому что ты ищешь себе приключений на пятую точку и вечно во что-нибудь встреваешь. Но я восхищаюсь твоей непробиваемости. — Ты хотел сказать, тупостью? Дамиано лишь отвёл глаза в сторону, усмехнувшись. — Я не знаю, что произошло в твоей семье. И не хочу склонять тебя к чему-то. Но мне кажется, сбежала ты не от хорошей жизни. И это достойно уважения. — Правда так думаешь? — Я могу быть невыносимым, но никогда не лгу. — И тебе очень нравится ставить людей на место, я права? — Что еще можешь сказать обо мне? — Дамиано перевёл взгляд на неё. В нём читался вызов. — Я почти тебя не знаю. — И всё же? — Ты нравишься мне. — Призналась она. — Даже не представляешь себе, как. Дамиано ухмыльнулся, удовлетворённый ответом. — Нравлюсь, при этом проклинаешь, я прав? — Именно. — Хотелось бы ответить тем же. — Проводя пальцами по её шее, нежно лаская кожу, прошёптал он. — Но не стану. Вряд ли ты хочешь знать меня, настоящего, и того, кем я могу быть. — Вдруг, хочу? — Зря. — Дамиано мягко коснулся её лица, убирая её чёрные волосы. — Поверь. Ты вряд ли не возненавидишь меня. — Я не хочу тебя ненавидеть. — Именно поэтому я не хочу даже интрижки с тобой. Хочу. Но разум шёпчет, что это станет ошибкой. — Это из-за слухов? От твоих бывших? — У меня всего одна бывшая, остальные — не в счёт. Большинство из них даже не видели меня вживую, просто хотели поймать волну хайпа на моём имени. Считай, что интервью с ними — своего рода, фанфик. — Довольно сложно оценить их слова, не зная, где ложь, а где правда. Дамиано усмехнулся, промолчав. Пусть он лучше останется некой загадкой для Мелиссы, чем сделает слишком больно.