Осколки, что искрятся на солнце

      Заходящее солнце не боялось ни плотных, наполовину раздвинутых, штор, ни специальной фольги на стёклах. Оно всё равно умудрялось пустить змейки лучей на пол, нагреть поверхность стола, заваленного документами, и пропитать помещение духотой. Середина весны в Японии — влажное, жаркое время года, и от испарин на лбу не спасала ни открытая одежда, ни импровизированный веер из черновика тетради. Пара вздохнула синхронно, поворачиваясь в сторону слабого ветерка, подувшего из форточки.       — Слушай, — Харуки поморщился, когда футболка неприятно прилипла к спине от движения. — У тебя кондиционера тут нет?       — Ты думаешь, я его из вредности включать не стала?       Парень удрученно кивнул, признавая всю капитальность приведённого аргумента. Действительно, не воспользоваться возможностью подышать без риска ожога лёгких было бы глупо. Такая погода — настоящая пытка.       — Ты устал? Можем сделать перерыв, если хочешь. Или добьём этот раздел, выучим двадцать новых слов и разойдёмся с миром?       — Давай сразу к словам перейдем, — почти стонет Харуки, потирая лицо ладонями. — И желательно из раздела «восемнадцать плюс». Чтобы хоть как-то разогнать это уныние…       Глаза напротив ядовито сверкнули.       — Как скажешь, Ха-ру-ки, — протянул голосок, становясь на несколько тонов выше. — Записывай. Back pain…       Юноша раскрыл рот, чтобы обвинить свою репетиторшу в нудности, скучности и тоскливогенности, но вовремя передумал. Он уже несколько раз сталкивался с тяжестью кулака её парня, да и, наверное, по большей части был сам виноват в проблемах с английским языком. К тому же, одноклассница согласилась ему помочь перед экзаменами с заполнением пробелов, хотя и сама готовилась к выпускным испытаниям. Делала она это, конечно, не за бесплатно, но всё равно — в такой период желающих повдалбливать в голову нерадивого ученика иностранные слова днём с огнём не сыщешь, а сдавать итоги как-то надо.       — Прости, прости, — на всякий случай выпалил извинения молодой человек. — Слушай, принесёшь попить, пожалуйста?       — Окей, — девушка поднялась, и Харуки теперь имел возможность рассмотреть очертания её бёдер, скрытые тонкой тканью шорт. — Что хочешь? Воду, сок, чай?       — Сок. И, если можно, добавь в него чего-нибудь алкогольного…       ***       Мегуми дёрнул дверную ручку по привычке, а уже после сообразил, что следовало бы постучаться. В этом доме с недавних пор он был частым гостем, но сам, без своей возлюбленной, прибыл сюда в первый раз. Помещение впустило его в свои душные объятия. Здесь было жарко точно так же, как и на улице, и это разочаровывало. Юноше пришлось прокашляться, чтобы голос из пересохшего горла звучал не слишком хрипло и жалко.       — Кхм… Простите за вторжение!       Никто не отзывался. Мегуми взял на себя смелость разуться, пройти глубже в смежную комнату — кухню, дабы разыскать кого-то из хозяек.       — М-мегуми, — девушка испуганно обернулась, услышав шаги за спиной. — Ты что тут делаешь?       Он замер, словно ослеплённый. Всякий раз, когда Фушигуро глядел на неё, испытывал одну и ту же палитру чувств. Будто у него долго болит голова, а потом чья-то заботливая рука прикладывает ко лбу пакет со льдом, и всё сразу проходит. Будто он первоклашка, вернувшийся домой и наконец-то скинувший тяжеленный, непомерно огромный для детского тельца, рюкзак. Его второй половинке, кажется, жарко. Волосы собраны в неаккуратный хвост, некоторые пряди липнут к шее; на плечи накинута тонкая льняная рубашка, ключицы в прямоугольном вырезе топа чуть блестят от пота, длинные свободные шорты приоткрывают колени. Скулы мазнул румянец, а на краешке рта блестят капельки только что выпитой воды. Мегуми приближается медленно. Для него нетипично вторгаться без предупреждения в личное пространство, игнорировать вопросы и в принципе приходить без приглашения, но иногда — в первые секунды, когда он видит её — голова отключается. Так происходит и сейчас.       Мегуми просто хочет пить. Наверное, никто не будет против, если он сворует остатки спасительной влаги с нежных уст…       Ему нравится то, как она опускает глаза, когда он оказывается почти вплотную. Приходится аккуратно цеплять двумя пальцами подбородок, тянуть его вверх, чтобы ощутить на своём лице этот завораживающий распахнутый взгляд. Несколько месяцев назад он сделал этот жест непроизвольно, когда она плакала — Мегуми почему-то ужасно разозлил этот факт и то, что тогдашняя подруга пыталась отвернуться. В тот день он поцеловал её. Случайно, ведь и сам себе не признавался в особенном, трепетном отношении к девушке до момента соприкосновения губ. С тех пор так и повелось. Она прячет очи под опущенными ресницами, а юноша раз за разом ищет их, и этот момент оттягивания удовольствия лишь усиливает наслаждение после.       Ему не удалось утолить жажду. Милое сердцу личико отвернулось, подставляя щеку, и Фушигуро врезался в неё носом.       — Что такое? — почему-то захотелось спросить шёпотом. — Я не вовремя?       — Прости, Мегуми, — так же тихо раздалось в ответ. — Ты не предупреждал, что закончишь с подработкой сегодня раньше… У меня сейчас ученик.       Мужские пальцы расположились на выступающих тазовых косточках, которые можно было прощупать через ткань шорт без особых усилий. В низком квадратном вырезе топа с позиции Мегуми можно было разглядеть очертания грудей, и юноша почувствовал навязчивое желание застегнуть пуговицы на льняной ткани перед тем, как хозяйка дома вернётся за рабочий стол. Вместо этого он наклонился ближе к маленькому ушку, чтобы не приходилось напрягать громкими разговорами сухое горло.       — Прости. Мне жаль. В следующий раз я обязательно позвоню заранее.        Дыхание сбилось у обоих. Голову Фушигуро за секунду вскружил тонкий свежий запах — не духи, скорее, дезодорант и тот самый неповторимый аромат тела. У девушки побежали мурашки по чувствительной коже. Духота, тихая радость встречи, едва различимые интонации беседы, ленивое тиканье часов в соседней комнате могли бы создать чудесную атмосферу для двоих, но время пока не пришло.       — Ничего. Я тоже скоро закончу. Побудь пока здесь, ладно?       Шагает в сторону, подхватывает поднос с бутылкой минералки и стаканом сока на сгиб локтя — чтобы было удобнее свободной рукой открыть дверь, разделяющую комнаты. Мегуми пропускает уходящую, но потом машинально идёт следом и успевает разглядеть профиль их общего одноклассника Харуки меж медленно смыкающихся створок.       Это обстоятельство его не радует.       Не сказать, что Фушигуро ненавидел Харуки, но некоторая неприязнь между ними определённо зародилась ещё на первом году старшей школы. Он был наглым, глуповатым и любил отпускать похабные шуточки в спину прекрасного пола, а также срывать уроки тупыми вопросами. Мегуми сказал прямо, что такое поведение его не устраивает, а потом подтвердил данный тезис действием.       Конечно, люди постепенно меняются, да и Харуки приобрёл за прошедшие годы пару процентов айкью, но сейчас его нахождение в этом доме вызвало раздражение. Это ни в коем случае не ревность, просто у Мегуми не слишком хорошее настроение… из-за жары. И усталости после подработки.       Парень решил, что может пока что пройти в ванную и умыться. Чёрные рукава быстро оказались закатанными и теперь оголяли предплечья — чтобы не намочить манжеты. Мыло вспенилось в ладонях. Мегуми думал обо всем и одновременно в голове его было пусто.       Конечно, юноша был в курсе, что его возлюбленная занимается репетиторством. Только раньше это были ученики младших классов, а не взрослые молодые люди с широкими плечами и липким взглядом. Мегуми помнил, как девушка перешла в их школу меньше года назад, инициативу в общении не проявляла и ни с кем не пыталась подружиться. Однако и в помощи назойливым одноклассникам не отказывала — перед глазами до сих пор маячила согнувшаяся за партой фигурка, которая пыталась объяснить прогульщику пропущенные темы. Фушигуро однажды заступился за неё из соображений «солидарности отличников» и увел из кабинета в коридор, схватив за запястье, прямо посреди черчения чужих графиков. Потом они начали кивать друг другу при встрече, советовать книги и спорить о том, где же всё-таки потеряли знак минуса при решении уравнения. Особой симпатией юноша проникся, когда женские ручки включили на своём телефоне песню, которую сам Мегуми давно очень хотел найти, ну а уж потом случилось то, что случилось. Их первый поцелуй.       Мегуми выключил воду, промокнул руки бумажным полотенцем. Странно, но ему бы хотелось быть информированным о том, где, с кем и когда его возлюбленная проводит занятия. Конечно, ничего запрещать или менять в её расписании Фушигуро не собирался, но просто… Ему нужно знать, вот и всё. Это поспособствует оказанию помощи или защиты, в случае чего. Это, разумеется, не ревность.       Здравый смысл.       Парень сам советовал ей стать более открытой к окружающим. Приводил в пример Юджи Итадори, юношу, который тоже перевёлся в их школу на втором году обучения и сразу же стал всеобщим любимцем. Мегуми полагал, что при таком раскладе девушка и сама будет чувствовать себя более комфортно, а значит, он сможет меньше за неё переживать. Тогда Фушигуро не знал, что его совет обернётся ему же во вред. Не знал, что он станет чаще дёргать щекой, скрипеть зубами и хрустеть костяшками. Окей, она стала обниматься со старшеклассницами в знак приветствия, но зачем другие мальчишки в шутку пытаются сделать по отношению к его половинке то же самое? Идиотское чувство юмора. Мегуми перестал колотить их, но, видимо, зря. Хотя ему не хотелось бы выглядеть психом в чьих бы то ни было глазах.       Он не псих. Просто некоторые вещи принимает ближе к сердцу, чем должно.       Интересно, как она сейчас сидит с Харуки за одним столом? Закинула ли ногу на ногу, или, может, расположила вытянутые икры на табурете? Поглядывает ли «ученик» на её колени? У неё ведь действительно они очень красивые. Как и пальцы, и подбородок, и родинка на виске. Глупо, по-дурацки, и всё же пару раз Мегуми хотел настоять на выборе более закрытой женской одежды, когда они вместе ходили по магазинам. Разумеется, он сдержал себя, но сама эта жилка была в нём и искореняться, кажется, не желала. С другой стороны, Фушигуро легко может заставить каждого мужчину опустить свой взгляд, если понадобиться. Но при условии, что будет рядом, а сейчас там, за закрытой дверью, она не с ним. А с Харуки.       Мегуми взглянул на своё отражение в зеркале. Из-за падающего позади света зрачки казались расширенными, а от того казалось, что на дне радужек плещется безумство. Волосы-колючки торчали в стороны, как холодное оружие, а скулы выделялись чётче на фоне впавших щек. Не верилось, что всего лишь мысли могли так изменить его облик. Пришлось выдохнуть, растереть подушечками фаланг закрытые веки. У Мегуми скудная мимика, но иногда эмоции можно показать и одним только блеском глаз.       Золотистый металл под ладонью тоже оказался нагретым. На руках у Мегуми мозоли от турника и широкий резаный шрам, на который накладывали девять швов. Эти места почти не чувствительны к температуре. Две головы синхронно поворачиваются в сторону, когда половица скрипит под стопой. Он честно не хотел заходить сюда — ноги привели.       — Фушигуро?       Харуки выглядит испуганным. Как бы не хотелось утверждать обратное, но Мегуми это льстит. Совсем немного! Однако хватает, чтобы закрепиться на вершине. Хватает на то, чтобы одноклассник привстал, первым предлагая рукопожатие. Успокоение разливается внутри — теперь Фушигуро уверен, что Харуки не стал бы делать нелицеприятных вещей в отношении своего названного репетитора, раз так опасается её спутника. Но полного удовлетворения всё равно нет. Молодому человеку в эту секунду было необходимо, чтобы девушка объясняла английские спряжения ему, ему, Фушигуро Мегуми, хоть эту тему он и так прекрасно знает.       — Мы уже почти всё, Мегуми, — улыбка в уголках рта крошечная, почти незаметная, но такая ласковая и родная, что Мегуми становится стыдно за свою молчаливую вспышку собственничества. С другой стороны, разве плохо иногда побыть эгоистом?       — Да я, пожалуй, пойду, — решает одноклассник, распрямляясь полностью. — Потом тогда обсудим оставшееся?       — Харуки, не спеши, давай лучше повторим в последний раз…       — Иди.       Мегуми мог бы расставить ноги, засунуть кулаки в карманы, чтобы выглядеть более грозно, но он лишь едва-едва отводит подбородок в сторону. Голос абсолютно спокойный, с тихими, но твёрдыми интонациями, и Харуки не спорит. Смешно это. Так смешно, что и Фушигуро немного улыбается тоже.       — Ну… пока.       Благосклонный кивок выглядит ну совсем уж аристократично, однако и Мегуми не последних по голубизне кровей. Он не оборачивается, смотрит только на свою девушку, что торопливо встаёт из-за стола.       — Я закрою…       Делает движение, изящное, как и всегда. Полы рубашки летят назад, перекинутый через шею к груди хвост — тоже. Мегуми ловит корпус предплечьем, выставляя его как раз поперек талии, и тут же притягивает фигурку к себе с помощью ловкости, хитрости и инерции. Уголки губ растягиваются сильнее, когда их тела сталкиваются друг с другом. Фушигуро не любит, когда его трогают, а в такую жару это вообще смерти подобно, но сейчас тепло ощущается как что-то необходимое. Мегуми смотрит сверху вниз, она — снизу вверх. Он просто хочет, чтобы на некоторое время её внимание безраздельно принадлежало только ему одному.       И пить. Мегуми так и не выпил ни капли воды с тех пор, как зашёл в эту квартиру.       Капельки влаги уже испарились с губ девушки, но это не такая сильная проблема.