×××
Вечер был интересным для Е Шухуа. Семья Со была, безусловно, тихой и пугающей, но в ней было достаточно дерзости, чтобы создать достаточно хаоса для веселья. Они могли быть громкими и много шутить, когда хотят, даже мистер Со иногда присоединялся к ним с маленькой, робкой улыбкой на губах. Что касается Суджин, то в тот вечер она видела, как много она смеялась, больше, чем когда они вместе учились в школе, и она могла сказать, что, она хорошо ладит со своей семьей, несмотря на то, что тайванька знает насколько важными для нее были их мнение и одобрение. Теперь они сидят вдвоем у ступенек крыльца заднего двора, Суджин смущенно прикрывает глаза, а младшая тихонько смеется. Сестра Суджин ушла рано, потому что у нее было свидание с ее парнем, а господин и госпожа Со ушли рано после ужина, перед этим проговорив с Шухуа несколько часов, так что остались только они двое, ожидая, когда отец Шухуа заберет ее. — Не могу поверить в это... — Все было не так уж плохо — сказала Шухуа, пытаясь успокоить старшую девушку, которая жалобно застонала. — Ты видела мои детские фотографии! — Ты была очаровательным ребенком, будь более уверенной в своем детском "я" — сказала Шухуа. — На той фотографии с красной помадой? Модная тенденция! Уверена, все остальные малыши завидовали. Суджин ударила ее по плечу, а Шухуа засмеялась, и схватила Суджин за запястье, чтобы не получить еще несколько ударов. — Я хочу увидеть, как ты будешь смеяться, когда увижу твои детские фотографии — сказала Суджин, придвигаясь ближе к Шухуа, которая только улыбнулась. — Я была красивым ребенком, так что на этот счет я не беспокоюсь — уверенно ответила Шухуа. — Мои учителя всегда думали, что я была самым очаровательным созданием. Как видишь, девушки всегда находили меня очаровательной- Ай! — вскрикнула она, когда Суджин ущипнула ее за руку. — Ты идиотка! — сказала Суджин, игриво потирая руки, которые обдало холодным ветром, Шухуа обхватила старшую за плечи и притянула её ближе к себе, как бы защищая, отчего Суджин сразу же покраснела. — Тебе холодно? — спросила Она, беспокоясь; Суджин могла бы говорить о её внешности и манере речи целый день, но именно то, насколько Шухуа была заботливой и оберегающей, сыграло большую роль в том, почему она прониклась к ней такими чувствами. — Хочешь пойти внутрь? Суджин покачала головой, а затем улыбнулась. — Это я должна тебя спрашивать, я же онни, а ты болеешь — Если хочешь, я могу побыть твоей онни на этот вечер — с ухмылкой сказала Шухуа, и Суджин отвернулась, чтобы не думать о том, о чем не следует. — К тому же твой отец дал мне совет, как избавиться от простуды как можно быстрее — сказала она, и Суджин улыбнулась, радуясь, что они поладили. — Он так сказал? Значит, ты ему действительно понравилась. Он еще более застенчив, чем я — сказала Суджин, и Шухуа откинула волосы назад с самодовольным выражением лица, как будто ничуть не удивилась, и это заставило Суджин рассмеяться, если не сказать немного взволноваться. — Мама всегда говорила, что ей приходилось делать всю работу, пока он не понял, что она в него влюблена — Они обе засмеялись. — Моя мама рассказывала, что еще в школе она всегда находила предлоги, чтобы поговорить с моим отцом, он был самым популярным мальчиком или что-то в этом роде, а она была одной из девчонок, которые были вокруг него — говорит Шухуа. — Мой отец был очаровательным, как и я — Ты слишком самолюбива — сказала Суджин. — Я уверена в себе! Почему-то их разговор проходил лучше, чем в школе, может, дело в погоде. Подумала Шухуа. В тот вечер Суджин казалась более открытой для разговора, и Шухуа действительно слушала, что она говорила, а также делилась с ней то тем, то этим, и обе забыли обо всем, что не касалось друг друга. — Я хочу стать танцовщицей, когда закончу школу, но... — Руки Суджин сжали руку Шухуа — Я боюсь, что мне может не хватить навыков и- — Ты хорошо танцуешь — прервала её Шухуа. — И если ты беспокоишься о том, что недостаточно опытна, ты можешь просто больше работать, чтобы совершенствоваться — она добавила это как бы мимоходом, в ее голове это звучало очень просто, но она также знала, что для Суджин, которая боялась не соответствовать ожиданиям других, это все еще было большой проблемой. — Я думаю, что ты будешь прекрасным профессиональным танцором — Тогда и ты должна стать актрисой — сказала Суджин. — Ты действительно талантливая — Она наблюдала за тем, как Шухуа делает вид, что глубоко задумалась над этим предложением, а затем равнодушно пожимает плечами — Хорошо — Правда? — Да Суджин не поверила. — Откуда мне знать, что ты не врешь? Шухуа вздохнула. — Со Суджин, ты ранила мои чувства этими обвинениями — Затем она посмотрела вверх, как бы думая о том, как заставить старшую поверить ей. — Давай заключим сделку, ты станешь танцовщицей, а я актрисой, и тот, кто нарушит сделку, должен будет.. хммм — она пытается придумать наказание. — Я вижу дым, выходящий из твоей головы, не думай слишком много — Тсс! — сделала замечание Шухуа, после чего ей в голову пришла идея. — Тот, кто нарушит сделку, сделает татуировку — Татуировку? — удивленно спросила Суджин. — Мой отец убьет меня! — рассмеялась она. — Мой тоже, так что у нас обоих многое стоит на кону — сказала Шухуа с улыбкой, и Суджин покачала головой в недоумении. — Но я серьезно, ты действительно должна следовать своей страсти к танцу, если это то, что ты любишь Суджин оглядывается на нее. — То же самое касается и тебя Затем наступила тишина. Почему-то это было совсем не дискомфортно, Суджин не отстранилась от Шухуа, которая тоже не пыталась убрать руку, прижимаясь к старшей, пока не почувствовала, что Суджин положила голову ей на плечо. — Нам, наверное, стоит пойти в дом — скорее шепотом сказала Суджин, зарываясь лицом в плечо Шухуа, наслаждаясь ее теплом и молясь, чтобы она не заметила, как ее щеки стали ярко-розовыми. — Мм, — хмыкнула Шухуа, но не отстранилась, ее рука поглаживала плечо Суджин вверх-вниз, и обе оставались на месте, не обращая внимания ни на что, кроме завывания ветра и дыхания друг друга.***
— Ты простудилась? — спросила Соён Суджин, которая выглядела так, будто по ней проехал грузовик, когда они сидели за столиками в кафетерии. Благодаря отцу, Суджин была одета в такое количество курток, что ей едва удавалось прикоснуться к своему телу. — Как это произошло? Суджин посмотрела на Шухуа, которая сидела за столом и читала журнал с притворно-невинным выражением лица, как будто это не она держала Суджин на холоде прошлой ночью, Неизвестно для болельщицы, две другие иностранки в группе тоже посмотрели на Шухуа, а затем снова вернули взгляд на Суджин. — Я слишком долго оставалась на улице — сказала она, прежде чем взять салфетку, чтобы вытереть нос. — Я загляну попозже, чтобы проверить нашу практику — Тебе вообще не следовало сегодня приходить в школу — сказала Миён с взглядом обеспокоенной матери, погладив Суджин по волосам, отчего та улыбнулась, а затем посмотрела вперед и увидела, что Шухуа смотрит на них. Ее игривый взгляд снова стал серьезным, пока она не заметила, что Суджин смотрит, и снова опустила взгляд на журнал. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросила Миён, отвлекая Суджин от ее мыслей. Девушка кивнула, чтобы она слишком беспокоилась. С течением дня Суджин поняла, что болеть не так уж и плохо, не то чтобы ей нравилось прочищать нос каждые 10 секунд или как болело горло от кашля, она действительно ненавидела это, но плюсы болезни в том, что люди вокруг нее стали намного заботливее, учителя даже не обращали внимания на ее опоздания с домашним заданием, и хотя ее группа друзей была хаотичной и шумной большую часть времени, они вели себя лучше всех, просто чтобы позаботиться о ней; В тот день Юци даже понесла ее сумку, что вызвало жалобу у Соён о том, что ее девушка никогда не делает так для нее, что заставило всех смеяться, наблюдая, как Юци пыталась объясниться. Миён и Минни были похожи на двух обеспокоенных родителей, которые не оставляли ее в покое и постоянно спрашивали, все ли с ней в порядке. Соён пришлось остановить Минни, чтобы та не накинула на Суджин еще один слой - свою собственную куртку. Но, конечно, больше всего ей нравилось внимание некой Тайваньки, Шухуа была не из тех, кто выставляет напоказ свою заботу или привязанность к другим, она избегала публичных проявлений привязанности, словно это могло причинить ей физическую боль, особенно если ты Миён и пытаешься случайно поцеловать ее, от чего она убегает, как кошка от воды, но в конце концов она оставалась заботливой подругой. Подруга. Платоническая. Никаких других чувств; Ожидания Суджин ниже, чем можно себе представить, когда речь шла о том, что делала другая, именно так она могла защитить себя от того, что она знала, что рано или поздно произойдет, разбитое сердце, и она знает, что где-то в будущем, когда эта влюбленность закончится, она будет оглядываться назад и смеяться над этим, как она делает, когда думает о своих прошлых влюбленностях, и, возможно, Шухуа даже сможет присоединиться к ее сессии "смех над прошлой Суджин" — Просто сиди здесь и не напрягай себя — сказала Шухуа, практически выхватив у нее сумку и поставив ее на сиденье первого ряда аудитории — Я все же думаю, что тебе лучше пойти домой, здесь больше нечего делать — Я не так уж и больна, я еще могу попрактиковаться — это была ложь, она просто хотела оправдаться, чтобы провести больше времени с младшей, но, конечно, трудоголик Шухуа сразу же поверила в это оправдание, как она и ожидала, но это не означало, что она волновалась меньше. — Только не читай вслух, чтобы не повредить горло — сказала она, и, увидев на себе такой заботливый взгляд, Суджин заволновалась и быстро кивнула, сосредоточившись на своем сценарии, в то время как Шухуа переставляла какие-то вещи по аудитории, совершенно не замечая, что Суджин вообще ничего не читает и только время от времени поглядывает на нее. Если Шухуа считала, что в последнее время она видит Суджин с другой стороны, то и болельщица думала так же. Чем больше она видела заботливую сторону младшей, тем быстрее билось ее сердце, что, вероятно, было плохим знаком, и голова говорила, что ей следует отдалиться от Шухуа, чтобы эти чувства не усилились, но она не хотела отдаляться, не тогда, когда она начала узнавать Шухуа, которая была не самоуверенной баскетболисткой, а девушкой, которая много заботится и работает больше, чем должна. Суджин понимает, что это не просто обычная влюбленность, что она начала влюбляться в другого человека, в его добрые жесты, шутки и даже в его чрезмерную уверенность в себе, но она все еще не может заставить себя остановиться, как будто находится в машине без тормозов. Она собиралась разбиться, несмотря ни на что