навсегда

— давай повторим ещё раз, — начинает нэнси. они с майком сидят в её машине на школьной парковке, — после уроков я заезжаю за пирожными в ту кондитерскую. маме на укладку в половину четвёртого, она уедет в три. я заказываю пиццу в три пятнадцать, её привезут через двадцать минут. вы с уиллом приходите домой без пятнадцати четыре. пиццу и пирожные я оставлю в подвале на столе. сначала родители идут в ресторан, потом — в кино. вечерний сеанс заканчивается в девять. у вас с уиллом будет, — она загибает пальцы, — целых четыре часа, чтобы побыть вдвоём. джонатан приедет за ним после восьми, и никто ничего не узнает. всё так? — так, — заторможенно кивает майк. он не может объяснить себе своей медлительности, ведь изнутри его разрывает страшное волнение, — всё-таки ты не должна была ради меня откладывать свои планы, — быстро говорит он и, наконец, начинает незаметно для себя нервно постукивать ногой о пол машины. — эй, мы уже обсуждали это: ты мой брат, и я хочу тебе помочь. мы с джонатаном можем пойти на свидание в любой другой день. а вы с уиллом… такая несправедливость. раньше я не задумывалась о том, как тяжело приходится людям, которые… — нэнси не сразу находится со словами, — не вписываются в общепринятые стандарты. но я не могу позволить моему младшему брату упустить возможность хорошо провести первый в его жизни день влюблённых. нэнси была права. действительно, после того, как первая эйфория от того, что теперь майк не должен был скрывать свои чувства от уилла, спала, он начал замечать притеснения их двоих повсюду. пусть не прямо — косвенно. но это задевало. больно. нэнси уговорила родителей в этот день поужинать в ресторане и сходить в кино. она апеллировала тем, что они целую вечность никуда не выбирались. и сама предложила посидеть с холли, пока их не будет. посомневавшись, мама записалась в салон и последние несколько дней пребывала в явно приподнятом настроении из-за предстоящего незапланированного выходного от домашних дел. она даже не ругала майка за то, что они с уиллом, дастином и лукасом засиделись над игрой допоздна в прошлые выходные. отец по большому счёту не возражал. — давай, всё будет хорошо, — ободряюще говорит нэнси, она снова, как несколько дней назад, аккуратно сжимает плечо майка рукой, — не переживай. майк кивает. ещё секунду смотрит в её глаза и открывает дверь. выходя из машины, он снова заговаривает: — спасибо, нэнси. она мягко улыбается ему в ответ. выдержать этот день в школе оказалось непросто. создавалось чувство, будто все сошли с ума, и влюблённых, роз, валентинок было в разы больше, чем в прошлом году. майк достаёт две из своего шкафчика. он замечает, как двое девчонок из параллельного класса смеются неподалёку — первая наверняка от одной из них. вторая, майк никогда в жизни не ошибся бы в том, от кого она. она не была куплена в магазине. ровное округлое сердечко было вырезано из плотной бумаги для рисования. на нём — две знакомые фигуры. рыцарь в доспехах, с мечом и щитом; и волшебник в остроконечном колпаке, с посохом в руке. на обороте надпись аккуратным ровным почерком 'лучшее, что случалось в моей жизни', ниже — буквы поменьше уже менее ровные, взволнованные 'я люблю тебя'. стоит ли говорить, что майк был в восторге от такого подарка? он оборачивается в сторону класса, где пройдёт их следующий урок. возле него стоят уилл, лукас, макс и дастин. трое о чём-то оживлённо болтают — или спорят, сложно сказать. уилл молча стоит рядом. он замечает на себе взгляд майка, отводит глаза. его щёки розовые. очаровательные. майку разом становится жаль, что он не купил открытку для уилла. но он надеется, сюрприз, который он подготовил, компенсирует её отсутствие. после уроков лукас и макс уходят вдвоём. лукас долго забавно мнётся, подбирая слова прежде, чем пригласить её, а макс в ответ заливисто смеётся, говоря, что давно догадалась о его планах. дастин идёт в библиотеку — коротать остаток дня за выбором научных книг, которые он ещё не читал. уилл собирается было прощаться. майк окликает его. — мне очень нравится открытка. спасибо, — говорит он. смотрит под ноги, переступает с одной на другую, — у меня для тебя нет валентинки. прости. — ничего страшного, — отзывается уилл, и тише, — я рад, что она тебе понравилась. — может, хочешь пойти ко мне домой? я хотел побыть с тобой сегодня, — предлагает майк. непонятно отчего, он волнуется ещё сильнее прежнего и начинает суетиться, — но не только сегодня. в любой другой день тоже. уилл улыбается ему. — конечно, я хочу. я позвоню маме с вашего телефона? они идут домой пешком — слишком много снега выпало в этом году, и ехать на велосипеде было неудобно. майк думает о том, почему это он вдруг так разволновался. это же был уилл. они сотни раз проводили время вдвоём в подвале, целовались — уже с десяток. не то, чтобы майк считал. но… да, возможно, он считал. и всё же в этот раз всё было иначе. прежде ничто, кроме взглядов, поцелуев и хрупких ладоней уилла в руках майка, не выдавало того, что они больше не друзья. взгляды и поцелуи это, конечно, весомо. но майк впервые приглашал уилла на свидание. на самое настоящее свидание в день святого валентина. майк размышляет ещё пару минут и решается сказать уиллу об этом вслух: — если бы я пригласил тебя на свидание, ну, настоящее, ты бы согласился пойти? — майк прячет руки в карманы, в его голосе слышится волнение. уилл поднимает на него глаза даже как-то слишком резко. на долю секунды они округлились удивлением, но уилл отвернулся в сторону так же быстро, как поднял голову. его губы тронула смущённая, совершенно восхитительная улыбка. — согласился бы, — отвечает он тихо. — даже если оно будет в моём подвале? — уточняет майк. его волнение никак не уймётся. — конечно. а что в этом плохого? — тогда… ты пойдёшь со мной на свидание сегодня? — наконец задаёт вопрос он. — пойду, — соглашается уилл. и майк внезапно делается почти таким же счастливым, как в тот вечер после снежного бала. когда они уже идут к дому по подъездной дорожке, майку нестерпимо хочется взять уилла за руку. он прикидывает, как ему сделать это так, чтобы никто из соседей не мог этого увидеть, и замечает нэнси в окне её комнаты. она машет ему рукой, а потом поднимает обе большими пальцами вверх, смешно расставляя локти в стороны. она улыбается самой широкой, какую майк у неё видел, улыбкой. он невольно улыбается ей в ответ. поддержка нэнси каким-то чудесным образом придаёт майку решимости. он аккуратно перехватывает ладонь уилла, когда открывает для него дверь. он и раньше пропускал его войти в дом первым, но сегодня это становится чем-то особенно важным. они снимают куртки в прихожей, оставляют там же рюкзаки. пока уилл звонит маме на работу, майк достаёт из книги предусмотрительно вложенную в неё, чтоб не измялась, валентинку и берёт её с собой. майк снова открывает для уилла дверь на этот раз — подвальную. уилл спускается вниз по лестнице первым, майк идёт следом. он снова волнуется, но это волнение он находит даже приятным. уилл так и застывает на лестнице, затаив дыхание. майк останавливается позади него. подвал ещё никогда не был таким чистым. по правде сказать, майк и нэнси больше времени потратили на уборку, чем на украшение. нэнси сказала, как бы красиво они не нарядили комнату, захламлённое пространство никогда не будет смотреться так хорошо, как убранное. сейчас майк убедился в этом: было приятно пригласить уилла не только в нарядный подвал, но и аккуратно убранный. это сразу меняло впечатление от их встречи, переводило её на другой уровень. можно было смело утверждать, что это свидание, а не посиделки партии за комиксами или игрой. и майк явно хорошо подготовился. рождественские гирлянды уступили место огромной гирлянде из бумажных флажков. нэнси отыскала её в своей комнате. она была сделана из бумаги нейтральных цветов: коричневого крафтового и белого. это делало её не такой бросающейся в глаза, как если бы она была цветной, но вид её всё ещё был очень нарядным. её хватило, чтобы украсить все стены по периметру. на столе в высоком стакане стояла роза. нэнси всё-таки купила её. ни слова майку не сказала и купила. майк даёт себе самое честное слово вернуть ей за неё деньги до последнего цента. рядом лежат две подарочные коробки из кондитерской — с пирожными, правее них — две чашки. чуть поодаль — коробка с пиццей и пара банок колы. нэнси даже принесла в подвал их кухонный чайник, чтобы майку не пришлось ходить наверх за чаем. он думает, что должен ещё раз поблагодарить её за помощь и, возможно, пару раз помыть посуду вместо неё. уилл медленно спускается с лестницы, подходит к столу. смотрит на пирожные — о боже — в форме сердец, касается пальцами ярко-красных лепестков розы. он оборачивается к майку, взволнованно спрашивает: — это… всё для меня? — да, — поспешно отвечает майк, подходя поближе. он опускает глаза вниз, вдруг снова смутившись, потом смотрит на уилла, — тебе нравится? только, если это чересчур, ты скажи, я не обижусь. — майк, всё здорово, — заверяет его уилл, — всё замечательно. и нисколько не чересчур. всё просто… по-другому, — уилл тоже то опускает взгляд вниз, то поднимает на майка. его глаза искрятся радостным удивлением. майку нравится видеть его таким. наконец, уилл находится со словами, — я… мне всё очень нравится. он в неопределённом жесте едва наклонился вперёд, снова глядит майку прямо в глаза. майк понимает, уилл ждёт, что он подастся вперёд и поцелует его. майк так и делает.