навсегда

в кухне байерсов негромко играет радио. светит приветливо старая люстра в тканевом абажуре. по ту сторону окна на землю звонко падают капли, срывающиеся с прозрачных сосулек, что висят под крышей. они тонким ручьём бегут к дороге по проталинам в покрытом жёсткой коркой снегу, подтачивают изнутри изрядно стаявшие сугробы. на город опускаются ранние сумерки. зажигаются фонари. уилл и джойс вместе готовят пиццу на ужин. — нет, мам, если ты станешь раскатывать его прямо так, тесто прилипнет к скалке. сначала нужно посыпать его мукой, — говорит уилл, останавливая джойс прежде, чем случится непоправимое. — ты уверен? — спрашивает джойс, поджав губы. она делает это скорее специально, чтобы уилл ответил, нежели потому, что на самом деле сомневается. — да, уверен, в той программе было именно так, — настаивает уилл. — без тебя я точно бы всё испортила, — джойс забавно дёргает плечами и кривляется, пока говорит, заостряя внимание на том, что плохо умеет готовить. она берётся за пакет с мукой, посыпает стол, тесто, а заодно и скалку: всё, как говорил уилл. когда всё, включая и тесто, и инвентарь, оказывается застраховано от прилипания, дело идёт очень резво. раскатать круглый пласт у них не получается, поэтому, решено было сделать его прямоугольным — по форме протвеня. его предусмотрительно смазывают маслом, перед тем, как выложить на него будущую пиццу. джойс трёт сыр, уилл нарезает пеперони. — и где это ты научился так обращаться с ножом? — интересуется джойс. сама она только и думает, как бы не порезать пальцы о тёрку. — боб часто предлагает мне помочь ему с ужином, пока мы ждём тебя с работы. он показал мне, как правильно нужно держать нож и как на него нажимать, — серьёзно делится уилл, не отрывая взгляда от разделочной доски. — здорово, что в этом доме появился тот, кто может научить тебя позаботиться о себе, правда? — шутит джойс. — ты тоже многому меня научила: забивать гвозди, обрабатывать ссадины перекисью и рассчитывать финансы так, чтобы на всё хватало. джойс смеётся. интересный у уилла получился набор знаний, полученных от мамы. — ты забыл о том, как починить дверцу кухонного шкафа, если под рукой есть только скотч и супер-клей. уилл улыбается, вспоминая, как они действительно однажды сделали это. как раз в то время из дома ушёл папа, и обстоятельства их жизни были скорее печальными. но теперь уиллу вспоминалось только радостное. например, как именно тогда он стал часто оставаться у майка с ночёвками, как джонатан помогал с домашним заданием, и как мама в редкие выходные везла их на пикник или целый день смотрела с ними мультики. — хорошо, что ты встретила боба, — говорит уилл наконец, откладывая нож в сторону. лицо джойс становится грустным, как и всякий раз, когда она задумывается о том, что уиллу пришлось пережить прежде, чем их жизнь наладилась. — я рада, что вы с ним ладите, милый, — произносит она с мягкой улыбкой. они в четыре руки раскладывают начинку на тесто, покрытое слоем соуса, и убирают всё это великолепие в духовку. уилл помогает джойс с уборкой, но ей кажется, что помощник здесь именно она. — ты уверен насчёт сегодня? — спрашивает джойс, вспоминая их с уиллом утренний разговор. — да. да, я уверен. я уже подготовился, и… мне почти не страшно, — уилл пожимает плечами. скорее потому, что нервничает, чем из-за того, что сомневается. джойс гордится уиллом, так сильно гордится. — а боб? хочешь, я поговорю с ним? — нет. я решил, что скажу сам, — уилл отказывается от помощи, и джойс в который раз замечает, как укрепляется его характер. он всегда был бойцом. может, чуть более эмоциональным, чем принято, но не менее сильным. — ты очень смелый. ты самый смелый из всех, кого я встречала, — говорит джойс, смотрит с гордостью и любовью на уилла, — и я говорю это не потому, что я твоя мама, а потому, что это правда. — спасибо, мам, — отвечает уилл, он опирается о кухонный, перебирает в руках полотенце, — конечно, я волнуюсь. джонатан — мой брат, и это делает всё более лёгким и неловким одновременно. а боб… я не знаю. что, если я всё испорчу? не могу представить, чтобы он ругался или злился, — уилл позволяет этой мысли задержаться в голове дольше, чем ему хочется. он хмурится, — но… что, если я его расстрою? — не думаю, что он может расстроиться из-за этого. я имею ввиду, мне кажется, он уже любит тебя. вряд ли это может измениться, — джойс не хочет напрасно вселять надежду в уилла, но она почти на сто процентов уверена в том, что всё пройдёт хорошо. она ещё долго смотрит на своего совсем взрослого и очень ответственного сына. тишину нарушает хлопок входной двери. — мам, я дома, — кричит из прихожей джонатан. джойс одними губами переспрашивает уилла: 'да? '. уилл кивает. да. — чем это у вас тут так пахнет? — джонатан скидывает сумку на пол и заглядывает в кухню, опираясь о дверной косяк. — мы готовим пиццу, — отвечает уилл. — из того утреннего шоу? — предполагает джонатан. — да, точно. — а где боб? — спрашивает он, проходя в кухню. — ушёл в видеопрокат за фильмом на вечер. я предлагала съездить вместе, но он говорит, ему нужно больше ходить пешком. — значит, сегодня у нас особенный ужин? — подытоживает джонатан. он наспех моет руки и берётся доставать тарелки из шкафа. — что-то в этом роде, — соглашается джойс, — джонатан, — окликает она его, чтобы обратить на себя внимание, — уилл хотел с тобой поговорить. я здесь сама всё закончу. джонатан вопросительно смотрит на уилла. он только кивает в ответ. — что-то случилось? — спрашивает джонатан, когда они уходят в комнату уилла. он садится на кровать, в то время как уилл остаётся стоять возле двери. — нет. всё в порядке, — уилл покачивается на носках. он отвечает будничным, даже небрежным тоном, но волнение берёт верх, и он обнимает себя за плечи, как бы защищаясь от него. — тебе… нужна помощь с чем-то? — джонатан прищуривается, ожидая подвоха. — нет, на самом деле… — уилл срывается с места, пружинящими шагами описывает неровный круг по комнате и опускается рядом с джонатаном на кровать, подгибая под себя одну ногу, — я всё ещё твой лучший друг? — да. конечно. почему ты спрашиваешь? — недоумевает джонатан. этот вопрос действительно вгоняет его в ступор. — потому что… есть одна вещь, которую я тебе не рассказывал. и я чувствую себя неловко из-за этого, — уилл закусывает губу, — у друзей… не бывает секретов. — иногда это нормально, — поразмыслив, говорит джонатан, — есть такие вещи, которые могут оставаться только твоими. в этом нет ничего такого. но если ты хочешь поделиться — я буду рад. — мне… нравится кое-кто, — признаётся уилл. джонатан смотрит на него серьёзно и ободряюще кивает. мол, в этом нет ничего, о чём нельзя было бы ему сказать, — на самом деле, я влюблён. и я… уверен, что это серьёзно. и… мы встречаемся, — выпаливает уилл. он весь сжимается, становится совсем крошечным, заламывает в волнении руку, — просто… это не то, о чём легко говорить со старшим братом?.. — ты прав. это может быть неловким, — соглашается джонатан, — для меня важно, что ты мне доверяешь, — джонатан спрашивает после недолгого молчания, — кто он? — он? я не сказал, что это он, — джонатан как-то нарочито вопросительно сводит брови, будто спрашивая: 'я разве что-то сказал? '. и тут на уилла снисходит осознание, — ты знал! ты знал всё это время и молчал?! — уилл едва ли не подскакивает с кровати от одновременно свалившихся на него удивления и негодования. — а что я должен был сказать? 'мне кажется, что ты влюблён в своего лучшего друга, и он, похоже, в тебя тоже.'? — интересуется джонатан. небезосновательно. уилл видит логику в его словах, — это не моё дело, понимаешь? я ждал, пока ты сам расскажешь. когда ты будешь готов. — как ты догадался? — голос уилла звучит недовольно, почти обиженно. — я видел, как вы держались за руки, когда смотрели фильм у нас на прошлой неделе. — ты знаешь только неделю? — переспрашивает с недоверием уилл. джонатан сдаётся: — ну, может быть, я видел что-то подобное ещё месяц назад. — и… всё в порядке? то есть, я не знаю, ты не считаешь, что это странно? или плохо? — почему я должен так считать? — большинство людей так считают, по-моему. и, знаешь, папа говорил… джонатан не даёт уиллу договорить: — забудь всё, что он говорил. он нам не отец и никогда им не был, — он наклоняется вперёд, смотрит в лицо уилла, — ты не должен думать, что то, что он считает нормальным — на самом деле нормально. кроме того, я не большинство. понимаешь? — понимаю, — соглашается уилл, — да, я понимаю. на мгновение между ними повисает тишина. уилл не назвал бы её неловкой. — я заволновался бы, будь это любой другой парень, — делится джонатан, — ты мой младший брат, и я не могу не волноваться, когда дело касается отношений, — он запускает ладонь в небрежно растрёпанную чёлку, улыбается нервно, — честно, я боялся этого дня. и неважно: о мальчике идёт речь или о девочке. отношения могут быть сложными в любом случае. но это майк. и я знаю, что могу ему доверять; он никогда тебя не ранит, не причинит тебе боли. уилл кивает, кончики его ушей розовеют. — ты же знаешь, что можешь поговорить со мной о чём угодно, правда? — спрашивает джонатан. в его глазах братские беспокойство, участливость и забота. — да, конечно, — отвечает уилл, с благодарностью глядя на него, — спасибо, джонатан. — мальчики, пицца готова, — зовёт с кухни джойс. мягко открывается и закрывается входная дверь: боб вернулся домой. уилл всё ещё смотрит на джонатана и понимает, он чувствует сейчас то же, что и он сам. ощущение безопасного тепла дома и семьи, которого раньше никто из них в полной мере не испытывал. джонатан улыбается ему и говорит: — идём, не то нам ничего не достанется.