Любовь хулигана

      Место, о котором говорил мой новый знакомый, оказалось довольно раскрученным и известным клубом с бильярдным залом, куда попасть было просто нереально, если ты не был как минимум нефтяным магнатом или не водил дружбу с местной золотой молодёжью.       Стоящий на входе секьюрити не сильно отличался габаритами от напавшего на меня амбала, но был определённо трезв и, увидев моего спасителя, сдержанно кивнул ему, тут же пропуская нас внутрь.       Я вцепилась в руку брюнета мёртвой хваткой, с обречённым вздохом последовав за ним, ведь оставаться снаружи среди толпы не совсем трезвой молодёжи мне тоже не улыбалось, но он не возражал и, казалось, даже не замечал, что мои пальцы вознамерились сломать ему кисть.       Я никогда не была в подобных местах и не горела желанием их посещать, так как ненавидела сборища пьяных незнакомых людей и оглушающие басы непонятной музыки, бьющей по ушам.       Но брюнет уверенно вёл меня за собой, и, не дойдя до главного зала, свернул в полутемный боковой коридор.        Едва успевая за его широкими уверенными шагами, я позволила ему дотащить меня до двери без каких-либо опознавательных знаков или табличек, но так дико устала, что уже ничему не удивлялась, безучастным взглядом скользя по стенам, обтянутым дорогим деревом.       Парень постучал и, услышав негромкое «войдите», уверенно толкнул дверь и шагнул внутрь, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, ведь мои пальцы с его ладонью уже стали одним целым.  — Привет, молодежь! Задерживаемся... Почему так долго? — раздался низкий глубокий голос из полумрака кабинета, и я увидела сидящего за широким дубовым столом мужчину довольно приятной наружности. На вид ему было где-то под сорок, но спокойный внимательный взгляд и доброжелательная улыбка сразу располагали к себе, и когда его взгляд упал на меня, жмущуюся к брюнету и почти скрытую его широкими плечами, хозяин клуба (а судя по всему, это был именно он) присвистнул:  — О… Можешь ничего не говорить. Я понял. Но мой сопровождающий лишь закатил глаза, усмехнувшись уголками губ:  — Ты все неправильно понял, Джун, так что, будь добр, держи свои догадки при себе и прекрати смущать малышку. Джун сложил руки перед собой и, положив на них подбородок, с усмешкой поинтересовался: --- И в чем же я ошибся, хмм? Брюнет приглушённо фыркнул. --- Во всем, хен. И все совсем не так, как ты думаешь. Она просто влипла в неприятности, и мне пришлось вмешаться, чтоб её выручить. Ты же знаешь, я не выношу, когда обижают девушек.  — Ну да, особенно таких хорошеньких, — насмешливо фыркнул Джун, но его тёплая улыбка и дружелюбный взгляд и меня заставили улыбнуться, и я немного расслабилась, устав нервничать.  — Но я так же прекрасно знаю, что обычно источником их неприятностей являешься именно ты, — лениво протянул мужчина, выразительно поиграв бровями, и я невольно смутилась, хоть это и не относилось ко мне, но от одной мысли, что Джун сразу решил, будто нас с красавцем брюнетом связывают какие-то более близкие отношения, чем одна единственная поездка на байке, мое лицо предательски вспыхнуло, и я была несказанно рада полумраку, скрывавшему мои порозовевшие скулы, но для надёжности ещё и опустила голову и занавесилась спутанными волосами. Но байкер-лихач лишь усмехнулся, скрестив руки на груди:  — Не выдумывай то, чего нет. И давай уже перейдем к делу. Ты выяснил то, что я просил? Услышав это, Джун вмиг посерьёзнел и кивнул, а затем многозначительно глянул на меня. Уловив намёк, брюнет повернулся ко мне и тихо сказал:  — Побудь немного здесь, хорошо? Я скоро вернусь. Я уже мало что соображала и от усталости, и от выпитого вина, и от пережитого потрясения, поэтому просто кивнула, безучастно наблюдая за тем, как они вышли в коридор, оставив меня одну. Но мне так безумно хотелось спать, что было уже все равно, где я и что будет дальше, я просто хотела где-нибудь прилечь. Хоть на минутку. Голова просто раскалывалась, а глаза сами собой стали закрываться, и я подошла к одному из бархатных кресел, стоявших у стены, и тяжело рухнула в него, прикрыв глаза, как мне казалось, всего на несколько минут, но усталость этого безумного вечера взяла свое, и я сама не заметила, как провалилась в глубокий сон.