с е д ь м а я
незнакомец
здесь небезопасно здесь небезопасно здесь небезопасно здесь — дайте танк(!)
Они часто зависают в квартире Джисона: смотрят глупые сериалы, обсуждают и осуждают Феликса с Хёнджином, и часто-часто выпивают, когда родители Хана планируют задержаться на работе. Никакого страха — все давно уже взрослые; простое уважение, потому что Минхо знает свой характер, и ещё лучше он знает характер своего лучшего друга, который обязательно вляпается в какую-нибудь херню, потащив за собой и всех остальных. Но в этот раз всё складывается немногим иначе. Седьмая бутылка соджу была лишней. Третья и шестая — тоже. — У тебя есть странная сторона, я уверен, — бубнит перепивший Хан, не отводя взгляда от сосредоточенного лица Минхо, пытающегося ввести корректный программный код в задании Джисона. — Я не странный, — шипит Минхо, продолжая перезагружать страницу, думая, что ошибка именно в этом. — Я нормальный по сравнению с тобой, верно? Джисон не унимается, садится возле Ли и поворачивает того за щёки на себя: заставляет смотреть. Хан чувствует неловкость и жжение под пальцами, но рук не отрывает. Минхо по-кошачьи растягивает губы в пьяной улыбке и медленно кивает — правда правильнее будет сказать «ме-е-е-едленнее». Но это не особо играет роль, поэтому Хан выбрасывает это из помутневшего сознания и хлопает своими круглыми глазами, наблюдая за неторопливыми покачиваниями Минхо из стороны в сторону — он всегда так делал, когда достаточно напивался, чтобы творить несусветные глупости. — Я люблю всё нормальное, — Ли пьяно хихикает, размахивая руками из стороны в сторону, чтобы держать равновесие, и теперь он похож на сломавшийся вертолёт из детских игрушек. Он перестаёт раскачиваться, ощущая неловкий взгляд Хана, направленный на него. Минхо ведёт рукой по щеке Джисона, затрагивая кончиками пальцев небольшую родинку возле губ. Хан глупо хихикает: от количества выпитого алкоголя его знатно разморило, и теперь взгляд плавает от одного конца комнаты к другому. Джисон делает уверенное умозаключение: Ли Минхо — милый; красивый, заботливый, возможно, сексуальный, но Джисону кажется, что больше всего Минхо милый. — Ничего не чувствую, говорил же, — Джисон говорит тихо: их лица находятся в миллиметре друг от друга, поэтому любой шёпот доберётся до ушей Ли. — Хочешь… — щёки Минхо покрываются красными пятнами от осознания того, что рука продолжает гладить мягкую щеку Джисона. — Забудь; это глупо и, кажется, я всё же напился. Джисон понимающе кивает, щурит глаза и кладёт руку на затылок Минхо, не давая тому отстраниться. Ли выглядит озадаченным и смущённым, потому что румянец продолжает скакать по его лицу, перебираясь на кончики ушей и шею. — Хотел предложить поцеловаться, думая, что я что-нибудь почувствую? — «опять», остаётся неозвученным. Улыбка Джисона сдавливает сердце Минхо, и он кивает, смотря затуманенным взглядом в такие же пьяные глаза напротив. Хан перебирает пальцами мягкие волосы на затылке Ли. Минхо не знает, что происходит за эти несколько секунд, во время которых он выпал из реальности, погрузившись в свои глупые мысли, но приходит в себя он далеко не так же, как показывают во всех тех подростковых фильмах: Джисон целует его в уголок губ, пьяно хихикает от этого и медленно отстраняется. Минхо удивлённо хлопает своими длинными ресницами и надеется, что правда взлетит (и улетит куда-нибудь, чтобы перестать чувствовать ответственность). Ли отзеркаливает положение Джисона и кладёт руку на чужой затылок, притягивая лицо Хана вплотную к своему; теперь их носы почти соприкасаются. Минхо не знает, что им движет — надеется, что это всё же алкоголь — и подаётся вперёд, неловко касаясь губ Джисона. Комната начинает кружиться, когда Минхо ощущает сладкий привкус мармеладных мишек на своём языке, и поэтому прикрывает глаза, чтобы вестибулярный аппарат не решил его проверить в режиме «реального времени». Губы Джисона мягкие: их хотелось целовать всё время. Минхо оттягивает нижнюю губу Хана, вызывая расслабленный смешок. Джисон целует в ответ: толкается языком в рот Ли, лижет верхнюю губу и сжимает светлые волосы в пальцах, начиная покрывать поцелуями бархатную шею Минхо. Хан слышит чужое участившееся дыхание и тут же отстраняется, глядя в глаза удивлённого и смущенного Минхо. — Я же говорил, что ничего не чувствую, — повторяет свои слова Джисон, неловко закусывая кровоточащую нижнюю губу, которую несколько секунд так же кусал Минхо. — Ты классный, и это не противно, но я просто не в состоянии ощутить хоть что-то, понимаешь? Я безумно дорожу тобой, как другом, и я правда благодарен, что ты каждый раз пытаешься хоть как-то помочь — даже такими изощрёнными методами, но я не смогу, Минхо. Я какой-то неправильный, и ничего не чувствую ни к парням, ни к девушкам: сколько бы ни пробовал — всё одно и то же. — Ты не неправильный, — Минхо прижимает Джисона к себе, опирается спиной на стену и обвивает руками талию Хана. Джисон тяжело вздыхает, удобнее устраиваясь на солнечном сплетении друга. — Давай поспим немного. Кажется, мы оба пьяные. — Я не буду подшучивать над тобой, когда мы проснёмся, — сонно бубнит Джисон куда-то в рёбра Ли. — Спасибо, что терпишь меня. — Не меняйся, Джи, — Минхо опускает руку на голову Джисона и успокаивающе гладит ладонью по волосам. Сон — всегда отличное лекарство, кто бы что ни говорил.—👻—
Минхо — курица-наседка, именно поэтому он тащится к университету Чонина и Хёнджина, дабы забрать тех с пар, и поехать вместе к Чанбину, увлечённому новой моделью 3D конструктора — абстрагирование от наркотиков, и всё такое, что прописал личный врач семьи Со. Возле учебного заведения шумно: на крыльце, зажав в зубах тлеющие сигареты, стоят студенты, видимо, пара закончилась несколько минут назад, потому что из стеклянных дверей лениво вываливаются люди — легко отличить учащегося от преподавателя: одни из них явно не выглядят, как наркоманы или пьяницы, потерявшие свой дом, и оставшиеся только с одной кофтой и драными на коленях джинсами — Минхо не осуждал, ни в коем случае; сам таким был. Отыскать друзей в такой толпе оказывается слишком трудно, поэтому приходится приступать к плану «Б» — «блять-пропустите-меня-к-друзьям-они-ещё-дети». Но стоит Минхо на несколько секунд уткнуться в телефон, чтобы написать Чонину, — Хёнджин, чёрт его дери, никогда не отвечает — тут же оказывается прижат телами и стеной здания к чьей-то широкой спине в чёрном жилете от костюма-тройки. — Простите, — недовольно пыхтит Минхо, сталкиваясь с тёплыми глазами мужчины. «Понял: я умер из-за давки и за мной пришёл ангел». Минхо не часто отличался рациональностью, поэтому открыто пялился на мужчину, который уже не скрывал снисходительной улыбки из-за глупости Ли. — Вы потерялись? — спрашивает он, выбрасывая догорающий фильтр в железную мусорку около Минхо. Ли слышит мускусный шлейф возле своего лица и совершенно не знает, что делать в таких ситуациях: когда очень сильно хочется притянуть ближе к себе незнакомца за чёрный галстук и поцеловать пухлые губы — какими же идеальными они кажутся. — Вы можете зайти в здание, — продолжает незнакомец, всё с той же дразнящей улыбкой оглядывая Минхо. Между делом добавляет. — Моя пара начнётся через пять минут. Вы кого-то ищете? «Кажется уже нашёл» — хочется промычать в ответ, но остатки былого собственного достоинства не позволят этого сделать. По крайней мере, не сейчас: через неделю — всё возможно. Незнакомец, так и не дождавшись ответа от Минхо, мило хихикает и наклоняется к чужому уху, опаляя раскрасневшуюся кожу контрастным тёплым дыханием: — Если вы здесь за кем-то — лучше зайдите в здание. Не хотелось бы простывать в такую прекрасную погоду, верно? — Минхо завороженно кивает, чувствует чужие пальцы, неловко сжимающие запястье, покрытое плюшевой курткой — и кто надоумил послушаться Феликса с его «Дарю! Она тебе так идёт». Минхо готов провалиться под землю, самолично выстрелить себе в висок, прыгнуть с крыши ближайшей многоэтажки — лишь бы не смотреть на широкую спину, обтянутую жилетом поверх рубашки. Боже, как же красиво это выглядит. В холле университета тепло. Мужчина стоит возле Минхо, продолжает цепляться пальцами за чужое запястье и глупо улыбается своим мыслям. Минхо поднимает взгляд, сталкиваясь с заинтересованным взглядом. — Вы-ы, — тянет незнакомец, облизывая пухлые обветренные губы. — До свидания, мистер Бан. Голос Хёнджина звонкий — Минхо точно не уверен, Хван ли это или его злобный двойник, хотя куда ещё злее. Чонин плетётся следом, запихивая за щёки хлеб с кремом; его взгляд мгновенно начинает сиять, и он достаёт из рюкзака шуршащий крафтовый пакет. — С профедфим, — бубнит Чонин, протягивая булку с бобами. — Как и обефали. Хёнджин ещё раз прощается с преподавателем, закидывает руки на плечи друзей и направляется — направляет всех — к выходу, не слушая тихое недовольство Минхо. Спину жжёт. Ли не уверен, что дело в тёплом помещении.—👻—
У Джисона классная комната: на стенах висят постеры с человеком-пауком и дедпулом, на светлом столе всегда валяется стопка новых книг или комиксов, а постельное бельё меняется раз в неделю под пинки матери, объясняющей, что жить, как свинья можно только свинье — Минхо каждый раз неловко вспоминает свою квартиру и поджимает губы. В общем, обитать у Джисона уже вошло в привычку Минхо. Они всегда вместе: на работе, в свободное время, когда Хан прогуливает пары и когда Чанбин посылает кого-то одного в магазин. Джисон учится в том же универе, что и Чонин с Хёнджином, но на другой специальности — Минхо учился на ней же. — Я начинаю жалеть, что взял академ на год, — бубнит в ворот растянутого свитера Джисона Минхо, грея в руках — или руки — чашку с малиновым чаем. — С каких пор мои одногодки ведут пары? — Изъясняйся понятным языком, — цокает Джисон, одновременно открывая жестяную банку приторного энергетика. По всей комнате разносится сладкий запах жжёного сахара и бабл-гама. — Он — это классический «Red Bull», а все остальные — яблочный «Carabao». Достаточно информативно? Хан несколько минут мычит, крутит в руке банку, делая вид, будто и в правду думает над словами Минхо. — Говоришь, он преподаёт у Нини? Минхо кривит губы от глупого прозвища, но всё же кивает головой, получая в ответ тяжёлый вздох Джисона, будто на его плечах находится вся тягость ношения мира на горбу и без повозки. Хан переворачивается на спину, ложась головой на бёдра Минхо в плюшевых штанах. — Тогда в чём проблема? Снова приди в универ и познакомься. Он же не старик какой-то, — Джисон елозит головой, удобнее устраиваясь для просмотра сериала на телевизоре, и мгновенно получает лёгкий щелбан в центр лба и дёргающийся уголок губ Минхо. — Тогда в чём проблема? — закатывая глаза передразнивает друга Минхо. — Перестань быть асексуальным и иди ебаться с первыми встречными. — Ты всегда будешь пытаться меня соблазнить? — Я всего лишь соблюдаю свои обязанности, как друга. Кто, как не я научит тебя всему? Только не говори «жизнь»: из вас двоих ебать будет она, а не ты. Джисон глупо хихикает, прикрывая глаза в прищуре, и шутливо скользит рукой вверх по шее Минхо, касаясь подушечками пальцев искусанных губ парня. Хан перемещает ладонь на выкрашенный в русый затылок Минхо и резко дёргает друга на себя. Они сталкиваются носами, а в распахнутых от удивления глазах Минхо отражается скалящийся Джисон. — Вот видишь, — вздыхает Хан, убирая руку с чужой головы. — Ничего не чувствую. Совсем. Никаких бабочек, жжения в сердце, кома в горле и всего того, о чём мне каждый день трындит Феликс. Сколько ни пытайся — итог один: мне даже целоваться противно; как вспомню тот день — так вздрогну. Останусь один одинёшенек, а вы все по-гейски разбредётесь на парочки. — Иногда я совершенно забываю, что для тебя всё так легко, — усмехается Минхо, поглаживая друга по волосам.