в о с ь м а я
неловко
всё раздал, что имел, взял, что посмел, был любим и глуп —Д.Сидерос
Спустя неделю из головы Минхо так и не выходила чужая улыбка, рассекающая светлое лицо и вырубающая ямочки на щеках. Возможно, он с радостью бы посмотрел на неё ещё раз и ещё, ну, и ещё напоследок сотню раз — чтобы навсегда закрепить её на обратной стороне черепа. — Боже, Джи, если бы ты только его видел, — впервые в жизни ноет Минхо: он обнимает лучшего друга, уложив руки поперёк талии, и жалобно смотрит в глаза Хана. — Давай ты не будешь заводить очередную шарманку «я бы сел на его лицо». Ещё одного разговора про секс я не выдержу. — Ты прав, — уверенно кивает Минхо. — Я бы отдал всё, чтобы сесть ему на лицо. Джисон в отвращении кривит губы и пытается вырваться из медвежьих объятий Ли, но Минхо громко хохочет, поднимает футболку Хана и начинает его щекотать. Невыносимая пытка. — Эй, сладкая парочка, — на кухню заходит Чанбин, крутящий в руках пустой стакан. — Мы там в монополию играем вообще-то. Они сидят на полу, прижавшись спинами к дорогущему кухонному гарнитуру в особняке Со. От Чанбина, усердно бросающего травку, пахнет ей же. «Терапия иногда даёт сбой» — оправдывается он, зажимая губами тлеющий косяк. Минхо не уверен, чего хочет в такие моменты больше всего: ударить друга так, чтобы все оставшиеся мозги вылетели с третьего этажа или прочитать нудную лекцию о вреде наркотиков — и их распространении среди младших товарищей. Но вряд ли Чанбин поймёт хоть какой-то из этих методов. В большой гостиной, выполненной в жемчужных оттенках, сидят оставшиеся друзья. Ну, сидят все, кроме Хёнджина, развалившегося на Феликсе около телевизора, по которому крутятся старые мультфильмы. Ужасающая новость — никто из них, обрекших себя двадцатилетием, не перестал любить цветное месиво двигающихся картинок. Никто. Минхо начал прививать всем с детства — кроме Хвана: того и учить не пришлось — идею о пользе просмотра мультфильмов. Правда опирался он на выдуманные заключения врачей, нарисованную у себя же в голове статистику и собственную любовь к «Крутым бобрам». В оправдание: Чонин не курит траву. Чанбин — неудавшийся эксперимент; как первенец. Но Минхо ни за что не признает, что именно он сам виноват во всём сейчас происходящем. — Йоу, — тянет Джисон, заваливаясь на диван рядом с Сынмином, листающим толстенную книжку по термодинамике. — Не знал, что ты окончательно решил стать ботаником. — Я изучаю физику, придурок, — Сынмин тычет локтем по рёбрам Хана, скалится протяжному стону и натягивает очки обратно на переносицу. Чанбин достаёт прямоугольную коробку с полки под телевизором, кидает её в сердцевину ковра и друзей и садится рядом с Чонином, визжащим от крепких объятий ожившего Хвана. Все сползаются ближе: сталкиваются коленями, тихо бубнят от нехватки места, но не двигаются, будто склеиваясь насмерть. — Играем пять кругов. Проигравший выполняет задание, — коварно скалится Чанбин, потирая ладони друг о друга: вылитая муха на варенье. Полтора часа. Столько длится медленная смерть Ли Минхо, впадающего всё в большее отчаяние — и кредит — после каждого подбрасывания кубика. Феликс громко вопит, раскидывая руки в хаотичных объятиях, надеясь задушить всех и вся своей любовью от выигрыша. Чонин кидает сочувствующий взгляд в сторону старшего друга, неловко бьёт того по спине в знак поддержки, но всё же радуется тому, что не ему достанется участь главного козла из компании. — Так, какое бы задание придумать, — Чанбин задумчиво потирает подбородок, вскидывая глаза к потолку, надеясь найти ответ там — в блестящих камнях на люстре или в своём же отражении на глянцевом потолке. Минхо смотрит на Джисона, довольно щурящего свои глаза в сторону Хёнджина, и чувствует что-то неладное. Вот-вот произойдёт крах его империи, именуемой жизнь или совесть. — У тебя есть номер вашего препода? Бан, вроде? — слишком громко шепчет Хан в шею друга. Все, кроме Минхо, естественно, заинтересованно косятся в их сторону. Хёнджин задумчиво хмурит брови, достаёт почти разрядившийся смартфон, закатившийся под диван, и листает список контактов. Он всё ещё не понимает, что задумал Джисон, но протягивает тому телефон, демонстрируя мобильный номер Кристофера, записанный, как «всегда что-то должен». Минхо насмешливо косит губы, но длится это недолго, потому что Хан уже хватает смартфон Ли с пола и вбивает все цифры поочерёдно. — Зря радуешься, — шепчет Феликс, поглядывая за сменяющимися эмоциями на лице Минхо. — Он что-то задумал, и это явно не пойдёт в плюс к твоей карме. — На, — Хан самодовольно тянет телефон Минхо, тычет пальцем на новый контакт в приложении и утвердительно кивает головой своим мыслям. — Звони. Империя рухнула. Её разворошили полностью, снесли все законы, сравняли с почвой. Сердце заходится в бешенном ритме: Минхо чувствует тошноту, подкатывающую к глотке, видит перед глазами белый шум из-за внезапно ударившего в голову кислорода и глупо хлопает глазами, пытаясь осознать задумку Джисона. — Что? Джисон хмурит брови от раздражения: по нему всегда видно, когда его что-то не устраивает, и первое в этом списке — глупость. В особенности — глупость Ли Минхо, которому он самолично даёт прекрасный шанс познакомиться с парнем мечты, а тот так отвратительно кривит губы в непонимании и страхе. Хан не даёт ответа, громко пыхтит, перебираясь через разрушенное игровое поле, и нажимает на кнопку вызова. Минхо распахивает глаза: хочет возмутиться, накричать на друга, возможно, уйти в другую комнату, дабы успокоить вырывающееся из грудины сердце, но его припечатывают к стене прекратившиеся гудки и хриплый голос из динамика. «Алло» Все мгновенно замолкают. Хёнджин закусывает запястье, чтобы не засмеяться с раскрасневшегося лица Минхо, и хватается другой рукой за плечо Сынмина, заинтересованно вытягивая шею. «Алло-о?» Минхо краснеет. Он чувствует, как горят его щёки, язык припечатывается к нёбу, а из глаз вот-вот польются слёзы от неловкости. Минхо впервые за долгое время ощущает себя таким беспомощным. Когда по ту сторону телефона раздаётся тяжёлый вздох все понимают, что звонок вот-вот сбросят. — Алло, — осипшим от неловкости голосом говорит Минхо, зажимая пальцами джинсы на колене Феликса. — Я… Профессор Бан? «Ещё не профессор, но Бан — точно я. А вы?» Голос у Кристофера хриплый, будто из-за недавнего пробуждения, хотя часы, висящие напротив Минхо уверенно демонстрируют начало восьмого. — Минхо. Ли Минхо, — слишком резко выкрикивает Минхо, сразу же сокрушаясь на себя. — Мы виделись не так давно. Около института. Я не ваш студент, если что. Чисто теоретически, сейчас я вообще не студент. Тишина из динамика заставляет руки дрожать. Какого чёрта вообще здесь происходит? «Понятно. И что мне делать с этой информацией, Ли Минхо?» Говорит Бан, а голос у него уж больно довольный, будто радостный из-за нелепой улыбки. Он смеётся там что ли? «Хотите снова встретиться?» Нет, он точно смеётся над ним. Минхо чувствует, как щёки неприятно горят из-за взглядов друзей, направленных на него. И они туда же. Была не была. — Хочу. Такого никто же ожидал. Даже сам Минхо, у которого сердце, кажется, и вовсе остановилось от такой выходки. Кристофер же наоборот ожидаемо хмыкает в динамик, что-то невнятно мыча. Через несколько секунд повторяет снова. «Тогда приходите завтра в пять к корпусу.» Гудки продолжают трещать в ушах, а сердце понемногу начинает оттаивать. Произошедшее урывками прокручивается в голове. Твою мать.—👻—
Минхо не уверен, что стоять в просторном фойе в начале четвёртого является одним из самых разумных его решений, но поделать уже ничего не может. Он сидит на корточках, прислонившись к стене, ловит на себе недовольные взгляды охраны и совершенно не понимает, что делать: биться головой о стену и плакать или постыдно сбежать домой, заблокировать номер Кристофера и уехать из города на последние деньги, заработанные в магазинчике. Кстати о работе. — Алло? «Замени меня сегодня. Я заболел, и Феликс не выпускает из квартиры.» Голос у Хёнджина правда тусклый: не такой, как обычно — измученный и выпотрошенный. Хван гнусавит, громко кашляет и слезливо просит хоть раз выручить его. У Минхо не остаётся выбора, поэтому он спрашивает, во сколько начинается смена, нужно ли что-нибудь занести по пути и как поживает Феликс. — Хорошо сидите, — Минхо чувствует взгляд, прожигающий его центр лба, недовольно поджимает губы, прощаясь с Хёнджином и всё же обещая позже заскочить к ним на пару минут, и сталкивается со смеющимися кофейными глазами. Сердце, как во всех подростковых фильмах, подкатывает к глотке, делает кульбит и ухает куда-то ближе к желудку. Кристофер выглядит отлично: на нём белый вязаный свитер, классические брюки и обыкновенные светлые кроссовки, какие можно найти в любом первом попавшемся магазине. Но даже так это смотрится на нём лаконично. Минхо вспоминает, как впопыхах разглаживал мятую толстовку руками, расчёсывал недосушенные волосы пальцами и совершенно случайно завязывал четыре банта на одном кроссовке. А всё благодаря тому, что Хан Джисон, будь он неладен, не разбудил его, ссылаясь на то, что Ли — на правах лучшего друга — обещал прокрутить в блендере все дорогие сердцу диски Джисона. Минхо несколько секунд продолжает сидеть у стены: он хлопает ресницами, открывает и закрывает рот, в попытках выдать хоть что-то, но выходит просто отвратительно. Бан тихо хихикает под нос, и звучит это так очаровательно, что Минхо не удаётся сдержать ответной тёплой улыбки. — У вас тут очень тепло, — всё же удаётся сказать Минхо, поднимаясь с пола. Все кости хрустят, будто он состоит из рождественских бело-красных карамелек. На лестнице раздаётся радостный вопль, и уже через несколько секунд Минхо ощущает на своих плечах чужие ладони, больно сжимающие ключицы. — Спаси меня, пожалуйста. Я больше не выдержу его разговоров о термодинамике, — ноет Чонин, всё сильнее прячась за спиной Ли. — Он сжирает мои мозги похлеще Крис– Чонин сразу замолкает, понимая, что друг, вообще-то, стоит не один; и даже больше — не один, а ого-го, с кем. И лучше бы ему сейчас заткнуться, что он, в принципе, и делает, перепрыгивая взглядом с Сынмина на Минхо и обратно. — Здрасте, — лениво приветствует преподавателя Сынмин, и хватает Чонина за шею. — Лучше бы молчал, ей богу. Неловко. Минхо хрустит пальцами, заламывает кисти и всё сильнее кусает нижнюю губу — она вот-вот закровоточит. Сынмин, будто читая мысли — лучше бы так, конечно, не было — быстро прощается со всеми, кланяется Бану и тянет сопротивляющегося Чонина за рюкзак к выходу. И когда успокоившийся Минхо всё же выдыхает, Кристофер подходит ближе и поправляет съезжающую с плеч куртку. — Хочешь прогуляться? Неподалёку есть японский ресторан, и мы могли бы сходить туда или куда ты зах– Кристофер не успевает договорить, потому что Минхо, слишком сокрушённый неловкостью и своей абсолютной глупостью — ну вот как вообще можно было прийти в такой одежде на встречу к симпатичному для тебя человеку — не дожидается, перебивая: — Хочу. Добавил бы «с тобой хочу всё», но ещё слишком рано и слишком неловко. И с Кристофером, по ощущениям, вообще всё будет слишком.—👻—
Так и выходит, когда Бан впопыхах звонит Минхо через неделю после их знакомства и слёзно просит привести жёсткий диск из его квартиры; отчеканивает код пять раз и повторяет адрес всё время, пока Ли едет в такси. Минхо только тихо хихикает в телефон, поражаясь резкой смене сущности Кристофера. «Прошу, только ничего не трогай.» — Я возьму только жёсткий диск, не волнуйся, — вновь вздыхает Минхо, мотая головой от окна к окну. Минхо заходит в квартиру Кристофера, и не может сдержать удивлённого вдоха, потому что она идеально чистая — будто к его приходу готовились, заказывали клининг. Светлые обои, серый линолеум, белые двери между двумя комнатами — это идеальная квартира перфекциониста. В ней точно кто-то живёт? «Иди в спальню: это справа от входной двери.» — Нашёл. Минхо ставит звонок на громкую связь, чтобы положить жёсткий диск в рюкзак, но его взгляд цепляется за достаточно провокационную фотографию, прикреплённую к дверце шкафа. Не сказать, что он любопытный или любит лезть в личное пространство, просто пресс Кристофера уж слишком сильно бросается в глаза. Минхо подходит ближе к небольшой фотографии, проводит по ней пальцами и решает, что Бан не должен обидеться, если он сделает по-своему: поэтому Минхо аккуратно отклеивает бумажный скотч от глянцевой поверхности и закидывает распечатанную фотографию в передний карман рюкзака. «Хо?» — Выхожу-выхожу, — хохочет Минхо, зашнуровывая кроссовки. Такси уже ждёт около подъезда.—👻—
В университете как всегда тепло. У Кристофера осталось тридцать минут до конца пары, поэтому Минхо смиренно дожидается окончания занятия на мягком кресле около панорамной стены. Когда все студенты лениво вываливаются из аудиторий — переползают из одного места существования в другое, Минхо встречается с тёплым взглядом Кристофера, стоящего возле деревянной двери. — Привет, — Минхо широко улыбается, подходит ближе к Бану и тянет его в аудиторию. — Привет, — шепчет Кристофер, невесомо касаясь губами чужих губ. Минхо хмыкает, и первый подаётся вперёд, сталкиваясь с пухлыми губами Бана. Кристофер проводит ладонями по спине парня, сжимает талию и покрывает щёки Минхо поцелуями. — Я принёс жёсткий диск, но у меня есть много вопросов, — Минхо отстраняется от Кристофера и достаёт из рюкзака принесённые вещи. — Ты всегда развешиваешь по квартире свои полуголые фотографии? — Только, если знаю, что ты придёшь туда. Минхо распахивает глаза и неловко хихикает. У Бана горят глаза — они напоминают рождественскую гирлянду на ели. Кристофер целует слишком настойчиво: Минхо чувствует жжение искусанных губ, тёплое дыхание на шее и грубые прикосновения на своих рёбрах. Либо в аудитории слишком душно, либо касания Бана и правда вызывают слишком обширный спектр эмоций, потому что Минхо абсолютно никак не может объяснить, почему его руки сжимают задницу Кристофера, обтянутую серыми узкими брюками-сигаретами. Чан стонет в поцелуй, когда Минхо притягивает его к себе, отрывается от губ и мажет языком по открытой шее. — В универе? — тихо смеётся Минхо, ощущая, как его поясница упирается в край преподавательского стола. «Вечность бы слушал его» — думает на самом деле Минхо, продолжая вылизывать чужое нёбо. Перед глазами всё плывёт, когда Кристофер расстёгивает пуговицы на своей чёрной атласной рубашке. Минхо припадает губами к открывшимся ключицам и тянет молочную кожу, слушая короткие вздохи Чана. Кристофер глухо стонет, стоит Минхо оставить несколько засосов недалеко от сосков, и вплетает пальцы в светлые волосы Ли, оттягивая их назад, когда чувствует мягкие губы на шее. У Бана просто шикарное тело — недаром студенты засматриваются на него на парах и в коридорах. Минхо скалится своим собственническим мыслям и оставляет засос прямо под ухом. На этот раз Кристофер не сдерживается и громко стонет, сжимая пальцами серую толстовку Минхо. — Блять, — рвано выдыхает Бан и притягивает Минхо ближе для очередного поцелуя. Минхо быстро отрывается от губ, опускается на колени и, ухмыляясь, смотрит исподлобья на Кристофера, закатившего глаза из-за прикосновения к бёдрам. Ли ведёт ладонями по ногам Бана, целует член через ткань брюк и неловко кусает губы, чувствуя чужие пальцы, гладящие волосы на затылке. Минхо несильно сжимает пальцами задницу Чана, продолжая покрывать невесомыми поцелуями пресс Чана. — В универе? — хриплым голосом передразнивает парня Кристофер. Смешок Минхо заменяется еле слышным стоном, когда Бан тянет его за плечи, заставляя подняться и вновь упереться поясницей в деревянный стол. Кристофер притягивает его к себе за шею, касается губами губ и стонет в поцелуй из-за встречного движения бёдер Минхо. Ли расстёгивает пуговицу на классических брюках Бана, тянет вниз, позволяя им скатиться к чёрным кожаным лоферам, и прижимает ладонь к паху Кристофера. Чан — неожиданно для себя — громко стонет, прикусывая кожу возле челюсти Минхо. — Мистер Бан, — в деревянную дверь раздаётся громкий стук. Оба парня замолкают, надеясь, что пришедший человек просто уйдёт, не проверяя, закрыт ли кабинет — Кристофер совершенно забыл повернуть замок, и теперь страшится быть рассекреченным другим преподавателем или, что не лучше, студентом. — Мистер Бан, вы тут? На охранном пункте сказали, что вы, — дверь открывается, и в аудиторию заходит высокий юноша: он долго хмурится, но всё же вновь покидает помещение, закрывая за собой дверь. — Это было бы фатальной ошибкой, — смеётся Кристофер, в боксерах прижимаясь к Минхо под преподавательским столом. — Оу, мистер Бан, а что вы тут делаете? Неужели вы собираетесь заняться сексом на рабочем месте? — дразнится Минхо, облизывая губы, и ладонью сжимает член Чана через бельё. Ли замирает и шумно сглатывает, когда чужая рука скользит по его ноге, находящейся на плече Кристофера. Бан дёргает Минхо на себя, выбивая из того рваный вздох, и оттягивает чужую нижнюю губу, наблюдая за эмоциями на лице Ли. — Хм, хочешь проверить свои догадки? — ухмыляясь тянет Кристофер, проводя ладонью по чужой алеющей щеке. Это какое-то безумие.