***
Озпин тихонько хмыкнул, заметив, что Леонардо в своем кресле наклонился вперед, проявляя интерес к турниру, который он редко демонстрировал в прошлом. Сам он был здесь только, потому что директор Бикона Браун хотел, чтобы он позаботился о некоторых деталях, связанных с фестивалем Вайтел в Мистрале. Браун был номинальным главой Бикона, и он хорошо выполнял свою работу, но он также был союзником Озпина и знал правду о нём. Зная или нет, однако, тот не мог уступить свою должность относительно молодому учителю, не вызвав подозрений, поэтому они согласились, что Браун должен оставаться на этой должности, пока Озпин будет продвигаться по службе старым, но проверенным способом. По правде говоря, было приятно отдохнуть от всей этой тяжелой работы и для разнообразия просто преподавать. Быть профессором боевых искусств было гораздо увлекательнее, чем сидеть весь день за бумагами в кабинете, и он также мог приложить руку к формированию следующего поколения. Он сможет продержаться так около восьми лет, прежде чем Браун уйдет на пенсию и назначит его директором школы. Салем всё ещё вела себя тихо. — Что-то привлекло твое внимание, старый друг? — спросил Озпин. — Недавно приходила моя ученица и попросила меня проспонсировать участие двух детей в любительских турах. — Он кивнул вниз, и Озпин проследил за его взглядом. — Это первый из них. Полагаю, мне просто любопытно взглянуть, что привлекло её внимание. Озпин что-то хмыкнул, наблюдая за мальчиком, о котором шла речь. Комментатор представил его как Кроу Бранвена и сказал, что он из местного детского дома. Их работа заключалась в том, чтобы раскрутить бойцов и создать определенный ажиотаж, и тот образ, к которому они пришли сегодня, был похож на подающего надежды аутсайдера, которому не повезло. Это определенно нашло отклик среди толпы, и Озпин обнаружил, что тоже хлопает вместе со всеми. С точки зрения внешности мальчик был не слишком бросающимся в глаза. Черные волосы, бледная кожа, гладкое личико, какое обычно бывают у детей его возраста. Он был долговязым и худым, но скорее всего это было из-за полового созревания, а не из-за недоедания. Вероятно, в ближайшие годы он немного пополнеет. Мальчик имел с собой меч, который, на опытный взгляд Озпина, был удручающе стандартным. К тому же это был некачественный стандарт. Стало очевидно, что он был одолжен ему заведением или куплен где-то по дешевке, и он никак не годился в качестве оружия охотника. — Ты сказал, двое? — Сестра мальчика. Афина и её команда нашли их в дикой местности. Судя по всему, они сбежали, когда их семья была убита Гримм, но, как мы могли бы ожидать, они отказываются говорить об этом. Бедные дети. — Леонардо покачал головой. — Они привели эту парочку в Мистраль и оставили их в сиротском приюте, но Афина — у неё золотое сердце — продолжает присматривать за ними. — Такую заботу стоит ценить. — О, это так, и я уверен, они ценят, но как я всегда говорил — в нашей сфере деятельности, если вы принимаете близко к сердцу каждый случай с обиженным или потерявшим близких человеком, то у вас не будет времени вздохнуть спокойно. Мы, охотники, не можем быть везде. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо из нас, Озпин. — Верно. Ты прав. Что ж, по крайней мере, теперь они в безопасности. Соперник мальчика соответствовал хрестоматийному определению турнирного бойца-любителя. Он был крупнее Кроу, лучше экипирован, но самоуверен и выставлял себя напоказ. Раскинув руки, он наслаждался всеобщим вниманием, и, конечно же, комментатор объяснил, что Ригель Филдингс участвовал в нескольких турнирах и даже в одном занял второе место. Очевидно, он был недостаточно хорош, чтобы вырваться из любительской лиги на профессиональную сцену, хоть и пытался. По общему мнению, исход матча был предрешен, и все же Озпин доверял чувствам охотницы больше, чем экспертам и официальным лицам турнира. Он подпер рукой подбородок и улыбнулся. Давайте посмотрим, на что вы способны, молодой человек. Схватка началась, и Ригель бросился в бой со своим мечом и щитом. Он был быстр, к тому же агрессивен, что было достаточно популярной стратегией, когда вы сталкивались с неопытными противниками. Тот, кто наносил удар первым, довольно часто выигрывал или получал инициативу, которую можно было перевести в победу. Кроу стоял на месте, опустив меч и даже не приняв защитной стойки. Кому-то это могло показаться любительским, но для Озпина и Леонардо это говорило о том, что кто-то насмехается над противником. Стойка была открытой, расслабленной, но это было слишком расслаблено. Слишком вызывающе. Удар мечом в лицо Кроу, наконец, вызвал ответное движение. К удивлению Озпина, левая рука мальчика скользнула под руку Ригеля с зажатым мечом и прижала её, вытянутую, к боку Кроу. Он поймал её там, зафиксировал руку на месте, затем взмахнул вверх поверх щита рукоятью позаимствованного меча, чтобы ударить Ригеля между глаз. Он отпустил руку, и противник отшатнулся, подняв щит. Однако Кроу нанес следующий удар ниже, пригнувшись таким образом, что собственный щит Ригеля не позволил ему уследить за ним, и ударил по лодыжкам. Меч отскочил от бронированных поножей, но заставил Ригеля споткнуться и упасть на одно колено. Кроу получил преимущество, прыгнув вперед и поставив ногу на поднятый щит, а затем пнув со всей силы. Щит от удара отскочил назад, так плотно прижавшись к Ригелю, что сковал его руку. Он попытался нанести удар поверх щита, но Кроу отбил его своим мечом, а затем, пока они все еще соприкасались, изогнулся и нанес удар поверх прижатого щита. Аура Ригеля сильно пострадала и упала более чем на 20%. Удар отнял бы гораздо меньше у более опытного бойца и, вероятно, менее 5% у ученика Бикона, но дети этого возраста со слабым контролем ауры часто тратили ауры больше, чем им требовалось. К тому же им еще предстояло полностью освоить свои резервы. Это всё ещё было впечатляющее зрелище, даже когда раздался звуковой сигнал, и Кроу отдалился от своего противника. Любительские бои для детей, подобные этому, состояли из раундов, и каждое удачное попадание давало обоим сигнал отступить. Понятная мера предосторожности при общении с детьми. Поднялся флаг, сигнализирующий об очке в пользу Кроу — трех было бы достаточно для победы. — Впечатляет, а? — сказал Леонардо, поглаживая бороду. — Ничего особо шокирующего, но у мальчика для его возраста хорошие навыки. Большинство его сверстников проиграло бы, будучи сбитыми с ног более крупным противником. — Большинству и в голову не пришло бы использовать что-то большее, чем просто свое оружие, — прокомментировал Озпин. — У меня все ещё есть студенты в Биконе, которые шокированы, когда я говорю им, что их оружие — всего лишь один маленький инструмент из их большого арсенала. — Ах, да. На данный момент ты же инструктор боевой подготовки. Как у тебя дела? — Это весело. Удивительно весело. — Не собираешься занять директорский пост? Ты знаешь, что он по праву принадлежит тебе. Озпин отмахнулся от этого. — Я пока оставлю его Брауну и позволю себе насладиться небольшим отпуском. Но похоже, начинается второй раунд. Давайте посмотрим, сможет ли молодой человек продолжать в том же духе. И он смог. Второй раунд прошел так же быстро, как и первый, а затем и третий. Мальчик был ловок в движениях, не быстрее и не сильнее, но гораздо эффективнее. Он заманивал Ригеля в ловушки, заставлял его переусердствовать и всегда наказывал за ошибки. Озпин сразу понял, что родители мальчика, кем бы они не были, имели боевой опыт. Возможно, они были отставными охотниками или простыми ополченцами, пытавшимися защитить свою семью, но было ясно, что мальчик не вырос необразованным. Толпе, как и следовало ожидать, понравилось это зрелище, к большому стыду и смущению бедняги Ригеля, чьё единственное преступление состояло в том, что он был лучше экипирован и менее квалифицирован. — Так, так, так, — сказал Леонардо. — Похоже, моя дорогая ученица — настоящий искатель талантов, а? — У тебя слишком довольный голос. — Возможно, я заключил пари на мальчика. — В самом деле? Я заметил, что ты не счёл нужным сообщить мне об этой небольшой инсайдерской информации, — игриво сказал Озпин. — А я-то думал, что мы друзья. — Так и есть, Озпин. Вот почему я никогда не мог себе представить, что смогу так безответственно втянуть тебя в азартные игры. — Ах. Конечно. Ты принимаешь близко к сердцу мои интересы. Как я мог этого не заметить? — Посмеиваясь, они хлопали вместе со зрителями, а затем стали ждать второй раунд. Будь то удача, стратегия или алфавитный порядок фамилий, Рейвен Бранвен — сестра мальчика — была вызвана следующей. Озпину было любопытно посмотреть, будет ли она драться так же, и он был весьма удивлен результатом. Рейвен Бранвен не была техничным бойцом, как её брат. Вместо этого она была разъяренным животным. Он не хотел, чтобы это прозвучало как оскорбление. Агрессия сама по себе могла позволить побеждать, и нападение лучше, чем защита, но, о боги, он никогда не видел, чтобы кто-то так радикально воплощал эту философию. Юная леди наносила каждый удар со всех сил, проносясь по матам и отбрасывая более крупного парня назад под напором своих атак. Первое очко она получила, когда соперник просто не смог угнаться за её быстрыми и мощными движениями. Её вторая победа пришла после того, как они разошлись, когда противник попытался перехватить у нее инициативу, но был встречен лоб в лоб — дикая атака на дикую атаку — и её природная ловкость и скорость подарили ей победу. На третьем раунде мальчик применил непопулярную, но от этого не менее действенную тактику — схватил девушку за длинные черные волосы, когда она пробегала мимо него, и поймала его оружие своим. Её волосы, доходившие до талии, взметнулись у неё за спиной, и мальчик успешно зажал их в кулаке. Не теряя ни секунды, Рейвен взмахнула мечом назад и вверх по своим собственным волосам, перерубая их пополам. С таким позаимствованным мечом, как этот, это даже не было разрезом. Часть её волос была болезненно выдернута из головы, но похоже ей было всё равно. Мальчик остался сжимать в руках полфута черных волос, когда она влетела обратно и сбила парня с ног. Её меч поднимался и опускался, швыряя его на маты и выигрывая бой с трех ударов, а громкий звуковой сигнал указал на то, что его аура стала красной. — О боги! — сказал Леонардо, неловко рассмеявшись. — Это было все равно что наблюдать, как Урса терзает младенца. — Поразительно, — согласился Озпин, — И это говорит о её менталитете. Эта улыбка напоминает мне нескольких студентов из моего нынешнего класса, которым слишком нравится драться. — Я слышал, она спаррингуется со своим братом. — Вряд ли это может удивить. Их стили противоположны, но, возможно, подавление его скоростью и силой — это противодействие. Они оба довольно талантливы. — Разве это не справедливо? И ты знаешь, по словам Афины, одна из причин, по которой они здесь, заключается в том, что они хотят быть принятыми в подготовительную академию в следующем году. Санктум, судя по слухам. Озпин улыбнулся. — Значит, охотники? Неудивительно, что они могли захотеть отомстить Гримм за то, что с ними случилось; эту историю он слышал слишком часто. Однако у большинства из детей не было достаточно времени, чтобы освоить даже базовые навыки. Потребовались бы годы, чтобы научиться драться. Ты не мог просто поступить в боевую школу в четырнадцать лет и надеяться быть на том же уровне, что и твои сверстники. Однако он сомневался, что у этих двоих возникнут подобные проблемы. — Я мог бы позаботиться о том, чтобы они вступили в Сигнал, если бы они были в Патче или Вейле, — задумчиво произнес Озпин. — Но немного чересчур ожидать, что они уедут так далеко в таком возрасте, особенно если у них не будет дома. Он задавался вопросом, есть ли кто-нибудь, к кому он мог бы обратиться, чтобы тот усыновил их. Сам он не мог этого сделать, живя и работая в Биконе, но было бы удобно, если бы у него был бы способ привязать их к Вейлу и к себе. Но возможно, он слишком спешит; нужно сначала посмотреть, как они справятся с остальными боями. Тем не менее, они талантливы и целеустремлены, а ему нужно как можно больше таких молодых людей, как они. Салем в последнее время была пассивна, но это только больше тревожило его. Обычно это означало, что у нее был какой-то план, и, чтобы противостоять ей, ему приходилось постоянно думать о следующем поколении охотников и охотниц. А если бы он этого не сделал, что ж, можно сказать, что у него было чувство, что Леонардо уведёт их у него из-под носа.***
Кроу не мог не чувствовать немного грустного удовлетворения от своего боя. Опять же, он избивал детей, но чувствовал себя от этого хорошо. По крайней мере, он мог гордиться Рей, не то чтобы он считал, что она действительно может проиграть, но все же, она была в таком юном возрасте и уже надирала задницы. Он поднял кулак, и она стукнула по нему своим, возвращаясь после боя со своим последним противником. Ему было приятно, что они снова вели себя как настоящие брат с сестрой, а не как пассивно-агрессивный бардак, какими они были в последние годы жизни. Он никогда не признается, что до сих пор скучал по этому. — Вы двое отлично справляетесь! — воскликнула Афина. — Я так и знала, что вы сможете это сделать. Теперь вы определенно привлекли внимание нужных людей. Он тоже так считал. Не то чтобы это было большим препятствием для поступления — Санктум был лишь подготовительной академией, — но все же была разница между полным ничтожеством, просящим присоединиться, и парой близнецов, которые зарекомендовали себя на любительских турнирах. Это была не такая уж большая разница, но это была разница. Учителя Санктума, по крайней мере, могли быть уверены, что они знают, как сражаться. Это хороший старт, но нужно убедиться, что после у нас будет шанс вступить в Бикон. Но не слишком рано. Наверху, в аудитории, он заметил Озпина, сидевшего рядом с Леонардо, и у него чуть не случился сердечный приступ. Его старый наставник и друг был прямо там. Моложе, чем он помнил, и не хромой, но живой и в том теле, в котором он видел этого человека большую часть своей жизни. Он все еще не до конца привык видеть в Оскаре Озпина, даже если Озпин не было его настоящим именем. Это все еще было то имя, под которым его знала команда STRQ. Увидев его там, Кроу захотелось подать сигнал, чтобы его пригласили, а затем поставить фингал у того под глазом, но ему пришлось подавить такие глупые желания. Озпин нарушал правила, если счёл нужным, вплоть до отправки Руби в Бикон на два года раньше срока. И если он перешагнул бы их ради неё, то почему бы и не ради них двоих? Озпин легко мог решить, что им следует отправиться в Бикон раньше времени, полностью забыв об Тайянге и Саммер. Кроу нуждался в признании, но ему не нужно было такой большой популярности. Пара лет в Санктуме была бы кошмарно отстойной, особенно учитывая, что ему пришлось бы провести их трезвым, но он бы с этим смирился, если бы это означало воссоединение команды STRQ. Но что, если Рейвен влюбится в кого-то другого? Что, если Янг так и не родится, потому что Кроу поторопился, пораньше устроив их в Бикон? Он никогда себе этого не простит. Руби выросла бы, никогда не узнав свою старшую сестру. Я не могу все испортить! У меня новая жизнь, но я должен убедиться, что некоторые вещи пойдут по-старому. Я должен! — Что тебя так взбудоражило? — спросила Рейвен. Она никогда не просила — только не его сестра, — а скорее выдвигала требования и ожидала, что им будут следовать. — Ты дерьмово напряжен. — Если твое дерьмо напряжено, то тебе нужно обратиться к врачу. Рейвен фыркнула. — Ты знаешь, что я имею в виду. Ты ведь на самом деле не нервничаешь, не так ли? Мы надираем им задницы. Эти ничтожества и в подметки нам не годятся. Что было более впечатляющим с ее стороны, чем с его, учитывая, что внутри он был вполне взрослым охотником. Было трудно вспомнить, каким он был в этом возрасте раньше, но он рискнул бы предположить, что ответом было жалкий и прячущийся за юбку своей сестры. Раньше Рейвен всегда была сильнейшей из них двоих. — Я не беспокоюсь о турнире, — сказал Кроу. — Просто волнуюсь о том, что будет потом. Помни, что всё это не просто так. — Да. Да. Поступим в академию охотников. Станем сильными. Я не забыла. Хотя мы могли бы участвовать чаще. На этих турнирах можно поднять деньги. Не так ли? — Не так много на любительской арене, и мы столкнёмся с гораздо более жёсткими противниками, если станем профессиональными бойцами. Рейвен оскалилась. — Звучит неплохо. Это была типичная Рейвен. Она чувствовала себя непобедимой и могущественной и хотела испытывать себя в борьбе с другими, никогда до конца не осознавая, что она не так сильна, как ей казалось. Это было одной из причин, по которой она вернулась в племя. Рейвен была сильной охотницей, но она не была самой сильной, как бы она себя ни вела. Однако, оставаясь в племени, она была самой крупной рыбой в крошечном пруду, и Рейвен нравилось это чувство превосходства. Вероятно, ей было бы не так уж плохо ввязаться в несколько драк, которые она не смогла бы выиграть. Может быть. Трудно было сказать, настолько непостоянной могла быть его сестра. И, конечно, все складывалось так, что в финал они пройдут вдвоем, что вполне соответствовало его целям, но на самом деле не избавило бы её от комплекса превосходства. Думаю, это проблема другого дня, — подумал Кроу. Они оба прошли в финал.***
Финал, по общему мнению, был впечатляющим, и Озпин был уверен, что зрители остались довольны. В особенности эксперты, которые будут следить за этими двумя, чтобы увидеть, вернутся ли они. Со всем своим опытом он мог сказать, что последний матч для них двоих был привычным спаррингом. Очевидно, они часто этим занимались и знали толк друг в друге. В итоге Кроу Бранвен одержал победу со счетом 3:2, хотя по идее должно был быть 3:1. Озпин был почти уверен, что молодой человек позволил своей сестре получить дополнительное очко, чтобы не задеть её чувства. Добрый жест. — Впечатляет, а? — спросил Леонардо. Он явно был счастлив, так как заработал довольно приличную сумму на ставках. — Я думаю поговорить с директором Санктума от их имени. Возможно, я даже посмотрю, нельзя ли включить их в программу приема уже в этом году. — В середине года? Это довольно сильное давление. — Они живут в сиротском приюте, Озпин. Я сомневаюсь, что они откажутся от шанса выбраться оттуда. Что касается успеваемости, то есть способы наверстать упущенное, и это не значит, что мы придаём слишком большое значение теоретическим предметам. Самое трудное, чему можно научиться, — это драться, и они это умеют. Озпин потер подбородок, не столько из-за комментариев Леонардо, сколько из-за того, как его подрезали. Было бы неплохо обратиться в детский дом до того, как они получат подобные предложения, чтобы сделать свое собственное. Проблема заключалась в том, что он не знал, как это лучше сделать, поскольку на данный момент у него было мало вариантов. Его нынешние самые доверенные агенты были активны, а Джеймс всё ещё продвигался по службе в Атласе. Он также был молод, и ему бы вряд ли понравилось, если бы двое детей свалились ему на голову. Озпин сделал бы сам, если бы мог, но он действительно не сумел бы потянуть это. Дети не могли жить в Биконе, а он не мог распределить свое время достаточно хорошо, чтобы присматривать за ними на расстоянии. Не говоря уже о том, что его послужной список как отца был в лучшем случае трагичным. Они заслуживали большего. — Напомни, в каком они приюте? — Озпин, нет, — упрекнул Леонардо. — Они буквально в моём городе. Ты не можешь их сманивать. — Я всего лишь подумывал о том, чтобы посетить приют. Если они хотят быть охотниками, то разве встреча с одним из них не станет для них хорошим опытом обучения? — У них уже есть Афина. — Ах, но как учитель я лучше подхожу для того, чтобы отвечать на любые вопросы, которые у них могут возникнуть. Я мог бы также проспонсировать их. Я думаю, оружие подходящего вида подойдет. Приличное снаряжение может иметь большое значение, а одолженные мечи, которыми они пользуются, слишком дешёвы для них — И этот подарок, конечно, не для того, чтобы заставить их чувствовать себя в долгу перед тобой и привлечь их позже в Бикон. Озпин улыбнулся. — Ты говоришь такие ужасные вещи. — Потому что я знаю, кто ты, Озпин. Потому что я знаю, кто ты.***
Рейвен была в прекрасном настроении, несмотря на проигрыш ему в финале. Это было странно, учитывая, что раньше его сестра никогда бы не смирилась с тем, что она на втором месте, но здесь она восприняла это как предмет гордости, как будто они были единым целым. Это не она проиграла, это они выиграли. И, конечно же, все в приюте наблюдали за боями, и дети приветствовали их триумфальное возвращение, как будто они были героями, вернувшимися с войны. Естественно, Рейвен приняла все это так, словно это было ожидаемо и заслуженно. Её окружение сомкнулось вокруг неё, рассказывая, какой она была потрясающей и как круто выглядела. — Твой брат тоже был классным, — сказала Кэти, больше не скрывая своего интереса. — Ну конечно, он был таким, — усмехнулась Рейвен. — Он же мой брат. — Что вы собираетесь делать с деньгами? — Мы пожертвуем их приюту, — сказал Кроу, прежде чем Рейвен успела вставить хоть слово. Его сестра пожала плечами. Деньги для неё были не так важны, как слава, во всяком случае, не в этом возрасте. Настоящим призом было внимание, которое они получали, и шанс попасть пораньше в Санктум. Призовые деньги ему были бы более полезны. Реальным преимуществом взрослых, о котором никто не говорил, кроме пива или женщин, были деньги. Человек приспосабливал свой образ жизни к своим доходам, а дети привыкли обходиться ограниченными средствами. Однако, как только вы начинаете работать, становится трудно понять, как вам раньше это вообще удавалось. Это были не просто деньги, но и свобода покупать то, что ты хочешь. Кроу никогда не был богат, но и нищим он тоже не был; по крайней мере, как охотник. Он был достаточно обеспечен, чтобы покупать всё, что захочет, и когда захочет, и у него всё ещё оставалось достаточно денег, чтобы побаловать Янг и Руби и так же отложить для них немного в сберегательный фонд. Осознавать то, что у него здесь даже нет банковского счета, не говоря уже о наличных на нём, было удручающе. Дело было даже не в том, что ему хотелось что-то купить, но было больно просто осознавать, что у него нет денег. Но сиротский приют нуждался в этом там, где не нуждался он сам, и воспитательницы приютили его и Рейвен, одели и накормили их. Ребенок мог бы принять такую благотворительность, потому что он в ней нуждался, но он был сорокалетним мужчиной, и ему было больно оставаться у них в долгу. Или так сильно пользоваться ими в своих интересах. Были дети, которые нуждались в этом гораздо больше, чем он, и будь он проклят, если станет обузой для таких хороших людей, как они. Или для кого-либо еще. Матроны, вероятно, отказались бы, но он силой запихнул бы деньги им в глотку, если бы пришлось. Его и Рейвен отправили принять ванну, а затем плотно поужинать — оказалось, что матроны организовали праздничный пир в честь их победы. В нём не было ничего особенного по сравнению с тем, что получали большинство детей. У них были гамбургеры, картошка фри и куриные наггетсы, а также мороженое и щербет. Настоящее лакомство для сирот. Также были воздушные шарики, и было немало случаев, когда матронам приходилось убеждать детей положить палки и перестать пытаться подражать ему и Рейвен, прежде чем они выколют друг другу глаза. Это было весело, но как-то неловко. Опять же, сорокалетний мужчина будет чувствовать себя не совсем в своей тарелке, сидя в окружении детей с праздничным колпаком на голове и воздушным шариком в руке. Никто не должен увидеть его таким. Никто! Было еще хуже, когда принесли торт, и все дети визжали и хлопали в ладоши, и ему пришлось самому разрезать его, в то время как матроны с улыбкой наблюдали за происходящим. Его самолюбию был нанесен сокрушительный удар… — Кроу. Рейвен. — Воспитательница окликнула их перед сном. Еще один важный момент для него. Кроу Бранвен не ложится спать в восемь. Никогда, если только он не лежал где-нибудь пьяным. — Сейчас кое-кто хочет поговорить с вами обоими. Уже? Волнение Кроу вскипело, но он быстро подавил его. Он ставил на директора Санктума или даже самого Леонардо Лайонхарта, но, честно говоря, это мог быть кто угодно. Он бы не стал отрицать, что некоторые жадные взрослые тоже захотят усыновить их после победы в турнире, хотя бы для того, чтобы нажиться на том, что, по их мнению, должно стать прибыльной карьерой. Всегда существовало неосознанное предубеждение по отношению к популярным людям, даже если люди, осуществляющие усыновление, не осознавали, что они так себя ведут. Двое осиротевших детей — это обуза; но двое детей-сирот, которые преодолели все трудности в турнире и обставили детей с более счастливой судьбой — это взлёт «из грязи в князи», а все любили такие истории. В любом случае он был насторожен. Опекуны были тем, чего жаждало большинство сирот, но они были бы главной занозой в его боку, особенно если бы пытались контролировать его воспитание. У него была цель, и она не могла отойти на второй план из-за того, что некоторые благонамеренные родители хотели для них самого лучшего. Но последнее, чего он ожидал, — это увидеть знакомого, хотя и более молодого мужчину, стоявшего у входа вместе с матроной. — Добрый день, — сказал Озпин, расплываясь в улыбке. — Могу я отнять у вас минутку времени?