Острые углы

Аврор Поттер с усмешкой пробормотал пароль «агрессивный гиппогриф», и двери «Серебряного Трио» распахнулись. Помещение встретило тишиной и пустотой, и Гарри всерьез задумался, есть ли у Малфоя хоть какая-то предпринимательская жилка. Кто покупает дорогущий бар в центре магического Лондона и открывает его только вечером и только в пятницу и субботу? Или это у него, Гарри, как раз никакой жилки нет? Прежде чем Поттер успел просканировать помещение обнаруживающими заклинаниями, где-то сбоку раздалось тоненькое покашливание. Инстинкт сработал мгновенно, и Гарри развернулся, выставляя палочку. Перед ним стояла миниатюрная брюнетка в нежно-сиреневой мантии — Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы узнать Панси Паркинсон. Ее лицо врезалось в его воспоминания в тот момент, когда она предложила сдать его Лорду — напуганное, отчаянное. Эта девушка не имела почти ничего общего с той, прежней Панси. — Гарри Поттер? Это было очень не по плану. Малфой уверял его, что в Трио в четверг днем никого не может быть. Проверять летучий порох и накладывать защитные чары при свидетелях Поттер не мог. — Паркинсон, — кивнул Гарри. Он смутно припоминал, что в Хогвартсе девушка скорее казалась ему… некрасивой. Сейчас же она выглядела достаточно приятно: сложная прическа из темных волос, непошлая красная помада, светлая, гладкая кожа. На вид не больше двадцати пяти лет, хотя они с Гарри были ровесниками. — Чем обязана? — пропела Панси сладким голосом. Гарри подумалось, что это какая-то особенная слизеринская черта — бесить одной лишь интонацией. — У меня встреча с Малфоем. — Гарри прошел к столику у окна, будто бы так и задумывалось. За спиной тут же раздался мелкий цокот каблуков — Поттер этот звук очень не любил. — Да ла-а-адно? — протянула девушка, бесцеремонно усаживаясь напротив него, закидывая ногу на ногу — блеснул острый лакированный мыс черной туфельки. Поттер решил, что Паркинсон ему не нравится. — Удивительно, конечно. — Почему? — Гарри тут же наклонился к девушке поближе и легко улыбнулся — обычно он так начинал допросы. — Не то чтобы Драко был от тебя в восторге… — начала было Паркинсон, осеклась, отвела глаза. — Как только ты приехал. Видимо, просто отрицал свои чувства. Поттер подумал, что это даже интересно. Особенно про чувства — насколько он заметил, Малфой был еще менее романтичен, чем сам Гарри. И Паркинсон-то уж точно об этом знала. И разболтает ему что угодно — уж очень явно читалось на ухоженном личике любопытство. — Какие чувства? — Поттер продолжал улыбаться, занял максимально открытую позу и выдал свой самый успокаивающий взгляд. Как по учебнику. — Он ни с кем обычно не встречается… Днем. И не ходит на свидания, — послушно выдала Панси. Гарри кивнул, подбадривая девушку, чтобы она продолжила. — С другой стороны, обычно он не тратит по полчаса, чтобы рассказать, как именно кто-то его раздражает. Послышался треск — Малфой, как они и договорились в Министерстве, отправился в ресторан через камин, чтобы не вызывать подозрений у следящего. — В общем, немного терпения, и все будет отлично. Ладно, много терпения, — хихикнула Панси, ловя тяжелый взгляд Драко. — Это вы о чем? — прищурился Малфой, вздернул подбородок. Паркинсон крайне заинтересованно рассматривала свои ногти, накрашенные в тон мантии, и покачивала ногой. — Твоя подруга утверждает, что мы — отличная пара, — не удержался Гарри и улыбнулся уже от души — очень ехидно. — Если у меня, конечно, хватит терпения. В общем, прогноз обнадеживающий. — Она больше не моя подруга, — процедил Малфой, раздраженно дернув плечом. — Водил бы его не к нам в ресторан тогда, а к себе домой, — обиженно буркнула Панси. — Такая кровать простаивает. — Не простаивает, — отрезал Драко и подошел к подруге, нависая над ней. Та подняла голову и отшатнулась. — О, даже так… — пробормотала она. — Кхм, поздравляю. Неожиданно, конечно. Кажется, я только что проспорила Блейзу. Поттер наблюдал за разворачивавшейся сценой с удовольствием — откинулся в кресле, вытянул ноги. — Не проспорила. Это рабочая встреча, Панс, — пояснил Драко с таким раздражением, что Гарри подумал, что от малфоевского тона вполне могут загнуться цветы на широком подоконнике. — Если уйдешь сейчас, я прощу тебе ставки на мою кровать. — Ценно. — Паркинсон быстро отодвинула стул, звонко поцеловала Малфоя в щеку — тот скривился — и быстро направилась к дверям. Цокот каблуков исчез, и повисла тишина. Драко смотрел куда угодно, только не на Гарри. — Что за пари на твою кровать? — Никаких пари на мою кровать, — отрезал Малфой, пробормотал Акцио, и прямо перед ним мягко приземлились бутылка красного вина и бокал. — Рабочий день еще не закончился, — весело отметил Гарри, которого встреча с Паркинсон привела почти в восторг — кто бы мог подумать. — Так что за пари? Драко медленно налил себе вина. Пригубил. — Не думаешь, что твой интерес к моей кровати выглядит достаточно странно? Малфой умел развернуть диалог. И Поттеру это нравилось невероятно. — Вполне естественно. — Поясни. Туше́. Главный аврор Поттер, один из лучших специалистов по допросам, попался в свои же сети. И Малфой это понял, и на его губах заиграла очень самодовольная улыбка. — Я хочу твой кофе. Драко рассмеялся, очень искренне, мелодично. — Ты не получишь кофе через мою кровать. — В серых глазах искрилось веселье. Поттера такой Малфой привлекал невероятно. — А как получу? — Без шансов, — развел руками Драко. — Кофе, Поттер, — это про любовь. А я не влюбляюсь. Это звучало почти игриво. Но Гарри знал, чувствовал, что на самом деле это даже не близко к шутке. Мог бы спросить почему. Не стал. Он слишком хорошо понимал это «я не влюбляюсь». — В чем именно заключается пари? — наконец спросил Поттер. Ему нужно было вернуться на безопасную территорию. — Я никогда не привожу любовников к себе домой. — Малфой снова пригубил вино. Гарри следил за его движениями — очень плавными, выверенными. Грациозными даже. — Забини с годами размяк и стал неуместно романтичным, решив, что когда-нибудь я последую его примеру, найду кого-то особенного и приведу спать в своей постели. Паркинсон же считает, что у меня нет сердца. — А чьей победы ты хочешь? — Поттер, иди-ка ты, поковыряйся в камине, — почти беззлобно ответил Драко. Так, что Гарри буквально почувствовал, что это его последнее предупреждение. — У кого к нему есть доступ? — Только у нас с Панс и Блейзом, для гостей отдельный, — просто ответил Малфой, глядя в окно. Поттер прошелся взглядом по тонкому профилю — задумчивый, неожиданно мирный Драко. Без всех масок очень спокойный и немного уязвимый. Красивый, по-странному притягивающий. Гарри молча направился к камину, вытаскивая палочку и накладывая заклинание за заклинанием. Сигнальные чары на случай, если им воспользуется кто-то, кроме самого серебряного трио. Парализующее, чтобы чужак не смог сбежать. Мощное защитное поле, если вдруг решится атаковать. Щиты во всем помещении на случай, если кто-то решит применить любое угрожающее жизни заклинание. Чары обнаружения проклятых артефактов. Аврор Поттер применил буквально всю известную ему защищающую магию — несколько десятков заклинаний. Часть из учебников, а часть из долгой практики. — А теперь, Малфой, проводи меня к своей кровати, — усмехнулся Гарри, вырывая Драко из своих мыслей — тот за все время не сказал ни слова. Поймал взгляд — какой-то очень отрешенный, тяжелый. — Ты через камин, я аппарирую, только адрес скажи. — Сохо, Ирвинг стрит. Там единственная точка для аппарации, я тебя встречу, — пробормотал Малфой и решительно направился к камину. Гарри хмыкнул. Конечно, Малфой жил в Сохо, где и магических домов-то почти не было — невероятно дорого было зачаровать квартиру в центре магловского района. Поттер, возможно, не сильно бы удивился, если бы тот купил Букингемский дворец. И это цепляло, и Гарри, порядком вымотавшийся из-за раздражавшего его дела, нависшей угрозы и собственного тупика, бросил ожидавшему его на точке аппарации Малфою что-то очень язвительное в духе их школьных перепалок. Про самое лучшее для папочкиного сынка. Драко Малфой рванул на него так резко, шепча что-то зло о том, что его отец умер, что аврорский инстинкт сработал мгновенно. Гарри не успел даже подумать, как уже прижимал Малфоя лицом к кирпичной стене, выкрутив руку. Внезапно очень близко — Гарри почти уткнулся тому в затылок и почувствовал тонкий, едва уловимый аромат. Выдохнул. — У тебя парфюм с яблоками? — поинтересовался Поттер, отступая и аккуратно отпуская заломанную руку. — Ты охренел? — выплюнул Малфой, разворачиваясь и вцепляясь в Гарри полыхающим гневом взглядом. — Я думал, ты должен пахнуть чем-то сложносочиненным, — поделился Поттер, доставая пачку сигарет и прикуривая невербальным Инсендио. Извиняться он не умел. — Ты охренел. — Зеленые яблоки и немного корицы, — продолжил Гарри, игнорируя взгляд Драко. Затянулся. — Увлекательно. — Это флердоранж и ладан, а не штрудель, — выплюнул Малфой, и Поттер расхохотался так, что чуть не поперхнулся дымом. — Не штрудель, — охотно согласился Гарри. Штрудель обычно пах сладостью, теплом и уютом, а Малфой — острой кислинкой и пряностями. — Не бросайся на меня больше… В таком контексте. Я мог бы сломать тебе руку, а костерост, как ты знаешь, не самый приятный напиток. — Не переходи черту, — прошипел Малфой. — Иначе я могу в тебя выстрелить. Поттер кивнул, не уточняя, что у Драко, скорее всего, не хватит времени достать пистолет. Его колкость была низкой, и Малфой, каким бы снобом он ни казался, не заслужил этого. Квартира Драко оказалась неожиданно уютной. Поттер огляделся, но, к своему удовлетворению, не заметил никаких вензелей, гобеленов или обилия викторианского декора. Малфой неопределенно махнул рукой и устроился в кресле у камина, где тут же уютно затрещал огонь. Призвал к себе книгу, очки и отвернулся. Гарри несколько секунд изучал светлые короткие волосы на затылке, очень прямую спину и вспоминал запах зеленых яблок. — Кто обычно у тебя бывает? — Гарри сел напротив Малфоя, заставляя того оторваться от книги. — Панси, Блейз, — начал Драко. — Гермиона. Да, не смотри так на меня, мы дружим. Тедди Люпин. Поттер замер, поднял глаза на Драко. — Тедди? — Я — его единственный живой родственник, Поттер. — Андромеда? — Умерла два года назад. — И с кем остался Тед? Гарри прикинул: выходило, что Тедди стал совершеннолетним и выпустился из Хогвартса где-то год назад. — Со мной, Поттер, со мной, — прошипел Драко. — Еще я отвозил его на платформу девять и три четверти, подписывал разрешения на посещение Хогсмида, когда Андромеда отказывалась, и помогал сочинить первую любовную записку. Что еще тебя внезапно сильно заинтересовало? Гарри не вспоминал про Тедди Люпина ровно с того момента, как сбежал в Нью-Йорк. Он почувствовал внезапно острое сочувствие к мальчишке-сироте, и это ощущение свинцом разлилось в груди. — А Нарцисса? — Умерла вскоре после Люциуса. Тед их не запомнил. Повисла тишина. Гарри сжал кулаки и стиснул зубы. Малфой вздохнул, отложил книгу и снял очки, аккуратно откладывая их на столик — Поттер следил за тонкими пальцами. — Твои внезапные душевные метания очень неуместны, но давай я облегчу твою участь. У Теда было неплохое детство, Андромеда его обожала. Я пытался воспитывать, но в итоге тоже скатился в обожание. — Драко внезапно улыбнулся очень тепло. — Он вырос умным, немного избалованным и достаточно жизнерадостным. У него доступ ко всем счетам семьи Малфой, а сейчас он учится во Французской Магической Академии и всерьез намерен жениться на выпускнице Шармбатона. Я против. — Почему? — спросил Гарри внезапно хриплым голосом. — Ему восемнадцать, Мерлин. Время разврата и увеселений. — Будто бы у тебя в восемнадцать были разврат и увеселения, — парировал Поттер. — У нас с тобой другие судьбы, — задумчиво бросил Драко, и Гарри зацепился за это «у нас». Потому что у них действительно были очень разные по факту, но очень похожие по сути жизни. — Иди уже, переверни все тут вверх дном. — Я даже трогать ничего не собираюсь. — Фигурально, Поттер. Фигурально.