Острые углы

Главному аврору Поттеру не хватило секунды. Одной чертовой секунды. Все случилось слишком быстро. Аврор Розье, длинный, очень худой, с водянистыми глазами, объявил, что его группа нашла заброшенный особняк, где уже несколько месяцев темные маги нелегально варили и сбывали маглам Феликс Фелицис. Плохо сваренное зелье, употребленное маглами, приводило к неприятным и неконтролируемым последствиям, включая пандемию — Поттер слышал о ней еще в штатах. Конечно, маглы нашли свое объяснение феномену, но в магическом мире сомнений не было: эпидемия была следствием употребления волшебных зелий. Мгновенная аппарация всех свободных авроров на место. Кивок, щиты, быстрое окружение. Дымовые чары, вспышки заклинаний. Крики. Поттеру не хватило чертовой секунды, чтобы разглядеть, кто швырнул ему в спину режущее и Обливиэйт. Он заметил две искры, летевшие откуда-то сзади, успел отбить одну. Ему исполосовало весь бок и бедро — хваленая защитная форма не помогла. Он запустил самое мощное следящее в темноту, но промазал. Взвывая от боли, чуть не выломал своим Инкарцеро кисти преступнику, который, пользуясь ранением Поттера, попытался скрыться. Из особняка его вытаскивала Джинни Уизли с нечитаемым выражением лица. Гарри точно знал, что кто-то из десяти его авроров пытался стереть ему память и замаскировать это под несчастный случай. Это могла быть и сама Джинни, вокруг которой было слишком много свидетелей, когда она торопливо залечивала его порезы. Чуть поморщившись оттого, что ей пришлось опуститься коленями прямо в лужу крови. Его крови. Он подставился слишком глупо — рванул вперед, прикрывая аврора Крайтона. В пылу боя забыл, что не может доверять своим же. Только отточенный годами рефлекс позволил отразить правильную искру заклинания. Попади в него Обливейт — и дело можно было бы считать проигранным. Утром на летучке он поделился планами запустить расследование дела Робардса. Встретил на лицах членов команды удивление или безразличие — ничего необычного. Днем чертово заклинание располосовало ему половину тела — чары резали что кожу, что кости, как подтаявшее масло. Кожа срослась быстро — спасибо, Джинни. Задетая бедренная кость ныла, болела, и в свой кабинет он с трудом дохромал от точки аппарации в Аврорате. Двойная порция рябинового отвара, подавленное желание запить его огневиски и заполнение отчетов. Гарри просматривал личные дела своих авроров и проверял алиби тех, кто не участвовал в дневной миссии. Писал заметки на полях, задумчиво чертил невнятные линии — те складывались в острые углы и все не превращались в крокодилов — и думал, думал до тех пор, пока виски не начала пронзать пульсирующая боль. Ассистент Айрис суетилась, вздыхала каждый раз, когда он ее звал, и дважды принесла неизменно отвратительный кофе. И судя по тому, что никто, кроме Гарри, на вкус кофе не жаловался, проблема была вовсе не в напитке. Аврор Поттер очнулся только поздним вечером, сумев обвести три фамилии в своем списке. Розье, Уизли и Диггл. Мощнейшая магия, были рядом с ним в том злополучном особняке, близко общались с Робардсом, так как возглавляют боевые пятерки. Ругнулся, похромал к лифтам. Рябиновый отвар исцелял поврежденную кость слишком медленно, нога слушалась плохо, и собственная медленная походка бесила. Когда за спиной раздался хриплый, чуть насмешливый голос, Гарри едва не проклял все небеса. — Решил сменить кровавого барона в Хогвартсе? Конечно. Конечно, именно Малфой, именно со всей своей фирменной спесью. Глубоким вечером один в Министерстве, когда Поттер явно сказал ему, что тот не должен перемещаться в одиночку. Гарри изо всех сил стиснул палочку. Повернулся. Взглянул на Драко. Мантия небрежно висит на руке, узкие брюки, идеально выглаженная белая рубашка — верхние пуговицы небрежно расстегнуты. Холеный, расслабленный, надменный. — Малфой, какого черта?.. — У тебя все лицо в кровавых брызгах, если вдруг ты не смотришься в зеркало. Поттеру некогда было себя рассматривать. Он искал, кто из его авроров чуть было его не убил сегодня. В надежде, что Малфой не будет бродить в одиночестве по Министерству. Заухал лифт. Поттер пропустил Малфоя вперед, подождал, пока начнется движение, и швырнул мощное замораживающее в потолок. Кабина дернулась и замерла. Резкое движение рукой отдалось болью во всем теле. — Насколько неясно я вчера выразился? — зашипел Поттер, медленно приближаясь к Драко. Тот рефлекторно сделал шаг назад и уперся спиной в стену. Гарри убрал палочку, сделал еще шаг. Сжал кулаки. Улыбнулся почти дружелюбно. Послышался тонкий аромат свежих зеленых яблок. — В этом лифте мог оказаться не я, Малфой, — продолжил Поттер, понижая голос. — И ты бы истекал сейчас своей голубой аристократичной кровушкой на этом самом полу. Драко сглотнул — Поттер видел, как дернулся кадык на бледной шее. Открытой, очень беззащитной. Даже магия не нужна — сжать посильнее руки и слушать хрипы. Он не стал скрывать эту мысль в своих глазах. — Поттер, это угроза? — Дрогнувший голос. — Это предупреждение, что ты не должен быть таким идиотом, — ответил Гарри обычным тоном, отошел, поморщился от стрельнувшей боли в ноге. Рябиновый отвар ни разу не помогал так быстро, как хотелось: и наспех сращенная кожа саднила, и бедренная кость, где-то там скрепленная чарами, отдавала пульсирующей болью при каждом движении. — Что ты там забыл? Малфой замялся, всего на мгновение, но Гарри заметил. Он отвел взгляд в сторону, воровато, будто бы его поймали за чем-то постыдным. Но через секунду на лице вновь непроницаемая маска. — Совещание в отделе контроля за использованием магловских артефактов. — Вранье, — тут же бросил Поттер. Он очень доверял своей интуиции. Малфой, отводивший взгляд, — это что-то новенькое. Малфой раньше не отводил глаза. Даже в школе, даже перед раскинувшим перед ним руки Волдемортом, даже целясь в Поттера из магловского пистолета. — Ты — крайне неприятный тип, — поделился Драко, глядя куда-то в сторону. — Разморозь гребаный лифт. — Ответь. — Вот, — ядовито бросил Малфой, доставая из кармана какой-то флакон. Он уже не отводил взгляд — серые, очень живые глаза смотрели прямо в душу. — Зелье от травм вида сектум. Гарри невольно сделал шаг назад. Жидкость в маленьком флаконе переливалась тусклым фиолетовым оттенком. Замораживающее заклинание сильно холодило помещение, и Поттер поежился. — Мне? — Нет, раненому соплохвосту, — прошипел Драко. — Подумал, у вас обитает парочка, а у меня по вторникам как раз альтруистическое настроение. Поттер протянул руку. Малфой вручил ему зелье с таким видом, будто он действительно был чем-то вроде гибрида соплохвоста и флоббер-червя. — А чего не донес? — Гарри просто не мог этого не спросить. — Удивишься, Поттер, — серые глаза напротив метали молнии, — вспомнил, что мне не стоит ходить по ночам в одиночестве. Гарри прикинул маршрут: на этаж Аврората можно было попасть из нескольких лифтовых холлов. Выходило, что Малфой не врал. Сама эта мысль — короткая проверка на ложь — кольнула. Зелье Поттер выпил залпом — горькое, с легкими нотками костероста, хотя костерост вроде не помогал от режущих заклинаний. Этот вкус Гарри ненавидел еще со школы. С начала работы аврором ненависть лишь укрепилась. — Как ты узнал, что мне нужно это зелье? — Опять допрос. — Малфой откинул голову и оперся о стену. Вздохнул тяжко. — Мы в Министерстве, Поттер. Здесь сплетни распространяются быстрее, чем в Хогвартсе. Особенно о том, как новоиспеченного главу Аврората чуть не зарезали какие-то негодяи прямо на задании. Новоиспеченный глава Аврората вздохнул. Аккуратно переступил с ноги на ногу. Боль исчезла. — Хорошее зелье, — кивнул Гарри. — Если скажешь, что сам сделал… Малфой усмехнулся: — Нет, Поттер, все не настолько драматично. Попросил Эрни заглянуть в Косой. По-хорошему стоило бы разморозить лифт и убраться подальше. Но от чар было прохладно и Малфой снова так прямо смотрел, и легкий аромат зеленых яблок витал в воздухе — или Поттер себе его придумывал. Он хотел оставаться в лифте бесконечно долго и вести эти перепалки с Драко, потому что тот умел ему отвечать, бросал шпильку за шпилькой, и в серых глазах вихрем проносились эмоции, глубокие, утягивающие. Малфоя хотелось слушать, на него хотелось смотреть. «Один из самых умных, ироничных и интересных людей», как сказала когда-то Гермиона. Снобская задница, как решил тогда Поттер. — То есть сварить мне зелье — это драматично? — Да, Поттер. Разморозь лифт, у меня увлекательнейшие планы на вечер, — дернул плечом Драко. — У тебя не может быть никаких планов — Трио закрыто, а домой ты никого не водишь, — отрезал Гарри, разглядывая Малфоя. Взять бы этого Малфоя в охапку с этими растрепанными волосами и недовольными взглядами, и… Лифт дернулся, освещение погасло. Поттер чуть присел и кинул Люмос. Драко даже не шелохнулся. — Поздно, Поттер, — пробормотал Малфой и трансфигурировал из своей мантии кресло. Сел, закинул ногу. Выглядел он крайне спокойно — огоньки Люмоса бросали сложные тени на бледное лицо. — Поздно что? — Размораживать. — И он закатил глаза. Вдалеке раздалось уханье и хлопанье крыльев. Поттер прижался спиной к стенке, окидывая цепким взглядом кабинку и готовясь защищаться. В кабинку вплыл… Гарри моргнул. Огромная полтергейст-сова. Буквально пятифутовая. Уханье лифтов приобрело чуть больше смысла. — Нарушаем, молодые люди? — Полупрозрачная сова уселась на пол, драматично хлопнув крыльями. — Добрый вечер, Гарпия, — вежливо поздоровался Малфой. Гарри, который более двадцати лет жил в магическом мире и привык ничему не удивляться, вздохнул. Конечно. Как он мог не предвидеть появление призрачной совы-переростка? — Положение двенадцать дробь триста восемьдесят четыре гласит… — У нас тут новичок, Гарпия, — прервал Драко. — Он очень сожалеет, что не ознакомился с Уставом. И торжественно обещает больше никогда не задерживать лифты ни в каких корыстных целях… — Главный аврор, надо же. — Птица подошла к нему. Махнула огромным крылом около лица — Гарри отшатнулся и едва не ударился затылком о стену. — Неужели главный аврор не в курсе, что… Лекцию от полтергейста Поттер благополучно прослушал — параграф такой-то строка такая-то гласят… — немигающим взглядом глядя сквозь серую дымку призрачной совы на Малфоя, которого происходящее явно веселило. Краем уха услышал, что Гарпия охраняет министерские лифты и более столетия назад ввела мораторий на принудительную остановку. С одобрения министра, само собой. Поттер отрешенно кивал, решив, что его аврорским долгом является заменить чертовы лифты на современные. — Что же, молодые люди, я надеюсь, что этого больше не повторится. Хотя для вас, мистер Малфой, это уже второе предупреждение. — Сова покачала круглой головой совсем на человеческий манер. Выглядело жутковато. — Время наказания… Что выбираете? — Дорогая гарпия, — начал было Драко. — Начнем с загадок, — радостно возвестила птица. — Три главных достижения Улика Гампа. — Первый министр магии… Создал закон Невозможности Трансфигурации, заставил соблюдать Международный статут о секретности, основав Департамент магического правопорядка, — Драко на секунду запнулся, — и в честь него названо самое отвратительное пиво, которое до сих пор подают в Котле. Сова удовлетворенно ухнула. Драко закатил глаза. Поттер пообещал себе разобраться с призрачным беспределом следующим же утром. — Это было просто. — Тут бы Поттер поспорил. — Великая создательница зелий, которая умерла, испытав на себе собственное зелье от лихорадки… — Квинтия МакКуойд, — прервал Драко и картинно зевнул. Его интонация чем-то напомнила Гарри школьный тон Гермионы. — Нет, молодой человек, мой вопрос в том, какой ингредиент она по ошибке добавила в зелье. Поттер готов был поклясться, что призрак улыбался, хотя, конечно, у клюва не было никакой мимики. — Это было в 1407 году, — пробормотал Малфой. Закусил губу. Помолчал — тонкие пальцы барабанили по коленке. — Думаю, она добавила мандрагору вместе с листьями, потому что их губительные свойства были изучены на столетие позднее. — Последний вопрос, — скрипящим голосом провозгласила Гарпия, явно расстроенная успехами Драко. — Отвечаете вы, уважаемый главный аврор. — Без шансов, — тут же признался Поттер и развел руками. — Для чего ты не станешь использовать яйцо китайского огненного шара? Уважаемый главный аврор честно признался, что ни для чего бы не стал, потому что всех его знаний хватило, чтобы через несколько секунд вспомнить, что этот шар — порода дракона. Ответ оказался неправильным, Малфой цокнул и закатил глаза, а сова захлопала крыльями. — В таком случае другое задание. Поделитесь фактами о себе, которые меня удивят, и можете быть свободными. — Призрак переступил на огромных пернатых лапах в нетерпении. — Драко Малфой? Драко Малфой бросил уничтожающий взгляд на Гарри, который глубокомысленно изучал стену и плавающие огни Люмоса над ними. — Мне нужно обещание, что это останется в стенах лифта, — чопорно произнес он. Призрак кивнул. Поттер попробовал сделать вид, что к нему это не относится, но Драко ощутимо пнул его ботинком в голень. — Останется в стенах этого лифта и в моих воспоминаниях, — торжественно произнес Гарри. — У тебя отвратительный акцент, — тут же ощетинился Малфой. — Хорошо… Меня воспитывали поклонником традиционных культурных и эстетических ценностей. Мне даже пришлось на базовом уровне выучить немецкий, чтобы обсудить некоторые нюансы рондо с портретом Моцарта… Гарри поморщился и закатил глаза. — В общем, да простят меня все рондо мира, но больше всего на свете я люблю пошляцкие ирландские национальные песенки. Однажды я задумался и начал напевать The Rocky Road To Dublin прямо при Забини — он наколдовал мне лепреконскую шляпу, и мы не разговаривали неделю. Считается? Сова довольно заухала, а Поттер на мгновение представил холодного и надменного Малфоя, лихо отплясывающего под ритм ирландского фольклора. Хохотнул. Нарвался на гневный взгляд. Пообещал себе, что обязательно услышит, как Драко напевает развеселые мотивчики про пьяных моряков. — Почти четверть моего тела покрыта татуировками, — быстро выдал Поттер, наблюдая за Малфоем. И он готов был поклясться, что на слове «татуировки» серые глаза распахнулись чуть шире. — Отлично, молодые люди, — сова захлопала крыльями, — больше не нарушайте. Лифт ухнул, дернулся и рванул вниз. — Поужинаешь со мной? — спросил Гарри прежде, чем успел подумать. — Не уверен. — Да брось. — Поттер постарался улыбнуться максимально по-доброму. — Как минимум мне очень не помешает твоя помощь. Гарри абсолютно не был уверен, что присутствие Драко, наоборот, не лишит его способности трезво размышлять о деле. Но, черт возьми, запах зеленых яблок, неожиданная любовь к ирландским песенкам и эти бесконечно живые серые глаза не оставляли ему ни шанса просто попрощаться и уйти.