Острые углы

Поттер отложил перо, захлопнул блокнот Эрме М и перевел взгляд на лазурные волны, лениво омывавшие почти белый песок. Зрелище для начала апреля удивительное. И поистине летняя погода. Гарри усмехнулся и закурил. Пока Британия тонула в дождях и туманах, французы беззастенчиво использовали климатические чары. Почему-то он ожидал, что переговоры Драко пройдут в Париже, в Министерстве, которое скрывалось под стеклянной пирамидой Лувра — он был там еще стажером, вместе со стариком Бэзилом, который то ли обеспечивал безопасность министра, то ли воспылал неожиданной страстью к магловскому искусству. Гарри тогда отстал, не смог сразу найти вход в Министерство и едва не свалился в фонтан у пирамиды на потеху группе японских туристов. Вместо Парижа порт-ключ отправил их в Марсель, где Драко, весь строгий и неприступный, будто они не целовались в коридоре за пять минут до, здоровался на разных языках с министрами и их заместителями, делая вид, что Поттера не существует. Гарри, конечно же, разозлился. Малфой сообщил, что закончит не раньше шести вечера, и выразительно взглянул на Гарри, явно намекая, чтобы тот ушел. Небольшое светлое здание с видом на лазурный берег укрывали пальмовые листья. Поттер тихо ругнулся, увидев витиеватую надпись над распахнутыми дверями, заботливо переведенную для прибывших делегатов. Малфоевские невероятно важные переговоры проводились в Бюро гастрономических отношений — особого отделения французского Министерства магии. Поттер не сразу поверил глазам, но над дверями было написано именно это. — Если ты скажешь, что твои очень важные переговоры касаются видов сыра… — зашептал Поттер прямо в ухо Малфою, который что-то увлеченно рассказывал высокому брюнету в сомбреро. — Поттер, ты позоришь Соединенное королевство. — Малфой продолжал улыбаться и кивать брюнету, шипя сквозь зубы в сторону Гарри. — Бюро гастрономических отношений — важнейшая внешнеполитическая структура, при чем тут сыр? — Значит, тут в слове «гастрономических» более десяти ошибок, — буркнул Гарри, который ничего не знал про внешнеполитические структуры. — Я подарю тебе книгу по истории, — шепнул Драко, все еще сладко улыбаясь типу в сомбреро. Вместо волшебной палочки у того в руке был маракас. Поттер решил, что это похоже на фарс. Над зданием в воздухе завис каллиграфическими буквами девиз Incanté, Envouté, Conjuré. Внутрь Поттера не пустила магия — бюро гастрономических отношений было зачаровано так, что только участники могли попасть внутрь. Защита от шпионажа — Гарри, как аврору, такой ход очень понравился. Хотя он и съязвил мысленно о том, как же серьезно французы относятся к защите своего сыра. Дипломат из него вышел бы так себе, прав был Драко. Зато у него выдалось целых полдня, чтобы спокойно поразмышлять о деле Робардса. Ну или позлиться на Малфоя. И то, и другое можно было делать, лежа на пляже, где под нежными лучами солнца — французы зачаровали его на летнюю погоду — думалось удивительно свежо. К нему пару раз подошли молоденькие волшебницы, щебетали что-то на французском, но Поттер лишь разводил руками, и девушки разочарованно переглянулись и ушли — Гарри наблюдал, как они заходят в полупрозрачную воду. Старик Бэзил всегда учил его, что самое очевидное является самым верным. Гарри все еще не мог исключить из списка подозреваемых Розье и Диггла. Дин Томас тоже мог быть замешан, и это означало лишь одно. Преступник подкидывал Гарри ложные следы мастерски, один за другим. Скорее всего, и следящее, и Джинни, и даже удивительно совпавшая командировка Розье и Малфоя — уловки. Только вот Поттер не мог рискнуть и оставить Драко в другой стране рядом с одним из подозреваемых. Чертовски верный расчет — Гарри вынужден идти по ложным следам. С одной только разницей — он это понимал. — Поттер, — раздалось рядом с ним. — Ты даже умудрился собрать фанаток. Гарри заметил, что давешние француженки сидят на песке, смотрят прямо на него и шепчут что-то друг другу, улыбаясь и хихикая. — Это последний раз, когда ты где-то ходишь без меня, Малфой. — Поттер приподнялся с шезлонга на локтях. — Серьезно. Драко скинул ботинки, зарылся ногами в песок и закатал рукава льняной рубашки — показалось испещренное шрамами предплечье. Подставил бледное лицо под зачарованное солнце — легкий бриз растрепал платиновые волосы, которые переливались какими-то невозможными оттенками. Красивый, решил Гарри. Неидеальный, и черты лица слишком резкие, и весь он будто состоит из углов и выпирающих косточек, но… Чертовски красивый. — Поттер, никто не знал, что встреча будет в Марселе. Невозможно… — Малфой. — Гарри аккуратно перехватил тонкое запястье — Драко явно направлял палочку на пачку его сигарет. Погладил тонкие переплетения вен. Надавил, чувствуя ровный пульс. Снова погладил. — Мои полномочия позволяют мне принудительно отправить тебя под домашний арест. — Ты этого не сделаешь, — осторожно произнес Драко, поддаваясь на ласку и мягкость. Расслабляясь. Поттер пробормотал заклинание очень быстро, сохраняя телесный контакт, и вокруг малфоевского запястья обвилась тонкая магическая нить Инкарцеро. Гарри снял заклинание прежде, чем вербализовались молчаливые проклятья Драко, который смотрел на серебристую нить с равной долей шока и гнева. Руку тот сразу выдернул и мстительно испепелил поттеровские сигареты. — Малфой. Ты меня понял. — Поттер перегнулся через шезлонг и достал новую пачку из кармана мантии. — Еще одна такая выходка, и ты отложишь обсуждения своих сыроварных дел до конца расследования. — Мы не обсуждаем чертов сыр! Гарри расхохотался. — Это подписание новой политики о беспошлинной торговле среди стран-участниц Магической конфедерации, а не… — разгоряченно продолжил Драко. — А торговля подразумевает импорт и экспорт сыра? — прервал Поттер с максимально серьезным лицом. Малфой ругнулся так, что Гарри даже взял себе пару фраз на вооружение, а француженки, не сговариваясь, засеменили от них подальше. Поттер же зашагал к морю, сделав логичный вывод, что Драко вряд ли будет приятным собеседником в ближайшее время. Нырнул, фыркнул, проплыл чуть под водой. Оглянулся, почти на автомате осматривая окрестности: на пляже не было ни души. Плавал долго, краем глаза наблюдая за Малфоем. Вода приятно холодила разгоряченную солнцем кожу. Вылез, прошлепал по песку и специально нагнулся над Драко — вода потекла с него прямо на идеально выглаженную чарами рубашку. — Думаешь, это ни один из этих троих? — Малфой кивнул на блокнот, игнорируя поттеровскую выходку. — Да. — Гарри потянулся к новой пачке и закурил. — У меня есть теория… — Малфой смотрел куда-то вдаль нечитаемым взглядом. — Волдеморт был очень слаб, но при этом набрал огромную силу. Он использовал амбиции и связи моего отца, нелюбовь Крауча к своему отцу, страх Петтигрю и фамильную страсть Лестрейнджей к пыткам. — Я думал об этом. — Гарри помолчал, затягиваясь. — Возможно, под Империо был не один Робардс, но… Это чертовски сложно. Это невозможно, я бы сказал. — Ты не переоцениваешь авроров? — задал Драко вопрос ровно, без толики ехидства. — Как бы тебе так сказать… — Поттер не любил эту тему. Очень не любил. — У нас адское обучение и потрясающе неприятная работа, Малфой. Перетерпеть Круциатус и не сдать все тайны под Империусом — часть выпускных экзаменов. — Студентов серьезно пытают Круциатусом? — Да. — И ты действительно можешь его перетерпеть? — Нет. Но я могу не сдать своих и не сойти с ума в ожидании подмоги. Звенящую тишину нарушали тихие волны, бьющиеся о песок. Поттер поморщился. — Пожалуй, тебе простительно не знать, чем занимается Бюро гастрономических отношений, — наконец произнес Малфой. — О, мне стало легче, — парировал Гарри. — Но пробелы в зельеварении все же вызывают вопросы. — Драко легко улыбнулся. — Ненавижу зелья, — с чувством поделился Поттер. — Самое главное, они в нашей работе практически бесполезны. — Ты пьешь рябиновый отвар от всех болезней, — закатил глаза Малфой. — И все еще здоров, — развел руками Гарри. — Шрам остался? Поттер сел и повернулся к Малфою спиной. Вздрогнул, почувствовал прохладные пальцы где-то в районе поясницы. По спине пробежали мурашки. Раздался тихий вздох. — Восхищаешься своей работой? — пробормотал Гарри, чтобы сказать хоть что-то. Он буквально чувствовал взгляд Драко кожей, как чувствовал эти едва уловимые прикосновения. — Это… Очень красиво, — выдохнул Малфой, проходясь пальцами по контурам рисунка на его спине. На спине Гарри среди лилий дремал валлийский зеленый. Поттеру нравилось думать, что дракон его защищает — очень сентиментально. Когда он злился, лилии закрывались и начиналась гроза — между лопаток блестела молния, повторяла изгиб его шрама. Иногда же дракон выдыхал пламя и размахивал крыльями, будто ограждал от чего-то. Гарри знал, что сейчас валлийский зеленый, скорее всего, лишь слегка приоткрыл изумрудный глаз — наблюдал. Прохладные пальцы, будто дразня, прошлись по боку и остановились у пояса шорт — хвост дракона покоился почти на бедре. — Почему именно валлийский? — Это… Примерно как с палочкой — рисунок выбирает хозяина, — ответил Гарри внезапно хриплым голосом. Вдалеке раздались голоса, и Поттер тряхнул головой. Прикосновения Драко, такие легкие и практически невинные, лишали способности трезво мыслить, будто Малфой пальцами перебирал оголенные нервы. — Тебе лучше перестать меня трогать. Гарри не услышал, но буквально почувствовал усмешку. — Ты тут ходишь почти голый с этим своим прессом, — вдруг прошептал Драко прямо в его ухо, почти задевая губами мочку. — Считай, это моя маленькая месть. И прикусил. Гарри ругнулся. Пляж, день, семья французских магов вдалеке. Аромат зеленых яблок заполнил легкие.