Острые углы

Аврор Поттер пил тыквенный сок из винного бокала и изнывал от скуки. На сегодня официальные переговоры «сырного бюро», как про себя он называл этот отдел просто из вредности, закончились — последовал полуофициальный ужин. Малфой зачаровал его одежду прямо перед входом, пробормотав что-то про честь Соединенного королевства. Рубашка была слишком тесной, а ботинки — неудобными. Драко то и дело с кем-то заводил непринужденные беседы, легко переключался с английского на французский и, возможно, даже на испанский или итальянский — Поттер не был уверен, что способен их отличить. Все познания Гарри в иностранных языках заканчивались лингвистической экскурсией в мир немецких ругательств — спасибо соседу-немцу в Ильверморни. Как и договорились, Драко постоянно был в зоне видимости Поттера — не хотел под домашний арест, — пока аврор сканировал взглядом помещение, людей и все отбивался от эльфийского вина, которым его так и норовили угостить услужливые официанты. Единственное, что Поттера по-настоящему успокаивало, так это то, что смена обстановки помогала ему думать. От скуки он потренировал наблюдательность — раскусил парочку скрывающихся любовников. Где-то на подсознании рисовал схемы — разворачивал дело Робардса с разных углов. Злился, что Малфой обращал на него примерно ноль внимания. Не то чтобы он что-то был должен и это все еще работа для Драко, но… — Скучаешь? Рядом с ним оказалась миловидная волшебница: светлые волосы, изумрудное платье и хищно поблескивающие камни на шее. Лицо показалось отдаленно знакомым, но Поттер не смог вспомнить откуда. — Есть немного, — пожал плечами Гарри, поймав фигуру Драко — он обсуждал что-то с греческим министром. Тот заявился на ужин в тоге, которую греки носили вместо мантий. Поттер про себя окрестил это простыней — под стать нарядам хогвартских домовиков. — Твое лицо мне кажется смутно знакомым, — продолжила девушка, покручивая в руках полупустой бокал. — Ильверморни? — Да, а ты? — Про себя Поттер выдохнул. Был миллион причин, по которым его могли узнать. И Ильверморни — самая безопасная. Не хватало еще, чтобы кто-то попросил рассказать трогательную историю о подростке, уничтожившем темного мага. Они оказались сокурсниками. Девушку звали Кара, она училась на параллельном факультете — вспомнили совместные занятия, преподавателей. Гарри слушал вполуха и немного поддерживал флирт. Когда Малфой с очередным заместителем очередного министра двинулся на балкон, Поттер тут же последовал за ним. Закурил с удовольствием. Кара как-то неловко вышла следом, и Гарри напрягся. Это все было похоже на чертову вереницу совпадений, но что-то было не так. Пил бы он вино, а не тыквенный сок, не было бы у него некоторой одержимости Малфоем и он бы расслабился. Отвлекся бы на флирт с милой девушкой. Кара его отвлекала — осознанно или нет. Малфой стоял к нему спиной. В нескольких метрах. Рассказывал о чем-то, жестикулировал с бокалом эльфийского. Кара чуть закрывала обзор. Он заметил вспышку в тени и рефлекторно успел накинуть щит на Драко за мгновение до. Зеленый луч разбился о Протего, отрикошетил в стороны, кого-то зацепив. Неторопливые французские авроры только начали появляться, когда Поттер уже перемахнул через забор и рванул в темноту, наугад кидая оглушающие. Не успел, только услышал хлопок аппарации за барьером. Вернулся, показал кому-то удостоверение главного аврора, не дав даже подумать, что у него на территории Франции нет полномочий. Во всеобщей панике, хаосе и гаме он выцепил сначала Малфоя, а потом и Кару — и утащил их в отдельный кабинет для переговоров. Драко неаккуратно толкнул к дивану, а вздрагивающую Кару усадил прямо перед собой на стул. — Почему ты ко мне подошла? — Что? Я… — Кара, тут пятьдесят человек и для тебя это рабочий ужин, — Поттер даже не пытался смягчить свой голос, — почему ты подошла именно ко мне? Девушка молчала, Гарри наложил Инкарцеро — жесткое. Еще раз сунул аврорское удостоверение и рассказал предельно сладким голосом, что ей грозит за покушение на заместителя министра Британии. Та смотрела на него в оцепенении. — Поттер, ты так доведешь ее до истерики, — раздалось сзади. — Малфой. — Гарри обернулся, сжимая кулаки так, что короткие ногти больно впивались в ладонь. Больно и отрезвляюще. — Я отразил заклинание рефлекторно. Реф-лек-тор-но. Если бы меня интересовал кто-то, кроме тебя, если бы я на секунду отвлекся… — А теперь ты орешь. — Драко отвернулся и вздернул подбородок. — Почему ты ко мне подошла? Вспоминай. — Я разговаривала с Киранакисом, мы давние приятели… — Министр магии Эллады. Греции по-магловски, — уточнил Драко из-за спины. Поттер зачем-то буркнул «спасибо». — И он недавно женился, рассказывал, как у него все хорошо. — Кара опустила глаза, чем-то напомнив Джинни. — Потом какая-то девушка тоже поделилась, что недавно встретила на мероприятии давнего сокурсника, заболталась, и, вот, они скоро женятся. Я вздохнула, сказала, что так далеко от США вряд ли кого встречу. Она что-то сказала про судьбу, я заметила тебя… Разве это преступление? — Описывай. — Что? — Девушку. — Я не то чтобы запомнила, — Кара наконец-то подняла на него глаза, — высокая, темноволосая. У нее была очень интересная шляпка с вуалью — лицо я как-то и не разглядела. Платье вроде бордовое. Поттер забормотал про себя… Шляпка, вуаль. У всех на виду, но вряд ли кто-то запомнит. Очень удобно. Гарри рявкнул, чтобы никто не двигался, вышел. Выловил полного французского аврора, пригрозил международным скандалом. Потребовал, чтобы к утру ему нашли ту брюнетку в шляпке и бордовом платье. Отобрал штатную сову и почти что потребовал у Шеклболта послать запрос во французский аврорат, чтобы его допустили до дела. Написал еще пару записок — Джинни и Розье. Французы, оправившись от первого шока, уже реагировали на него со стойкой неприязнью. Вернулся, взял Драко за руку и аппарировал, несмотря на неловкую попытку возразить. Едва они оказались в номере — его, Поттера, — как Гарри призвал к себе бутылку огневиски, налил, залпом выпил и снова потянулся к сигаретам. Наложил защитные чары такой силы, что задрожали стекла. — Не понимаю, как ты прошел аврорский тест на психическую стабильность. Малфой открыл окна и наколдовал легкий ветерок. — Я потрясающе стабилен, — поделился Поттер. — Просто меня бесит, что тебя чуть не убили. — Ты отразил заклинание, — аккуратно напомнил Драко, взял у Гарри стакан из рук, отпил. Вернул, едва задев его пальцы своими. — Я должен был догадаться раньше. — Ты… Знаешь, кто это? — Да, — кивнул Гарри. — Мне важно услышать, что завтра расскажут Джинни и Розье, и посмотреть одно досье, но… Знаю. — Не говори, — быстро произнес Малфой. Гарри оторвался от изучения потемневшего моря за окном. — Почему? — Помнишь, я говорил, что очень умный, Поттер? Правда в том, что мне очень претит быть не самым умным, — усмехнулся Малфой и сел в кресло в самом углу комнаты. — Я же знаю все необходимые детали? — Да. — Тогда молчи. Возможно, ты можешь дать мне одну подсказку. Это прозвучало почти как приказ. Гарри подумал, что Драко очень наивный. Наивный, если думает, что действительно может разговаривать с ним таким тоном. Поттер улыбнулся, отставил стакан и потушил сигарету. Присел рядом с Малфоем на корточки, поправил спадающую на лоб прядку. Погладил острую скулу. Заглянул в глаза — бесконечная пропасть. Понял, что наивный — он сам. Если думает, что он может хоть как-то сопротивляться Малфою. — Самый очевидный ответ — самый вероятный, — произнес он хрипло. — Это не подсказка, а ребус, — сказал Малфой все таким же недовольным тоном. Голос только дрогнул в конце. Поттер провел пальцем по губам Драко — мягкие. — Посмотри на картину целиком, а не на отдельные ее части. — Гарри медленно погладил подбородок и шею. Сжал затылок. — А это уже в духе Трелони. — Ты же очень умный, — передразнил Поттер. Тепло малфоевской кожи обжигало ладонь. А еще почему-то жгло сердце, протяжно, почти болезненно. И Драко под лунным светом казался почти нереальным. Невозможным. Когда ему сделали татуировку — больше десяти лет назад, — он все никак не мог понять, откуда дракон. Лилии, молния — все понятно. Сейчас, глядя на Драко, он точно знал, что тот самый Валлийский выбрал его не случайно. Как и этот, английский, такой сложный, противоречивый. Иногда невыносимый, никогда не легкий, цепляющий. Единственный, с кем хотелось разговаривать. Находиться рядом. Смотреть. Поттер принялся расстегивать малфоевскую рубашку — медленно, очень аккуратно. Он очень хорошо знал себя — его тренированная аврорская выдержка могла отказать в любую секунду. Он на самом деле удивлялся себе — как ему хватает терпения. Очень гладкая кожа, будто мраморная, несколько бледных шрамов — Гарри знал, откуда они. Прикоснулся кончиками пальцев — заметил мурашки. Как и у него самого. Провел с нажимом по выступающим ребрам. Замер — собственное сердце колотилось. Это было почти болезненно, далеко за гранью физических ощущений. — Поттер… — Драко не продолжил, сбился, заглянул в глаза. Такой же болезненный взгляд. Гарри поднялся на ноги — Малфой за ним. Очень близко — почти вплотную. Невероятный запах зеленых яблок и еще чего-то очень терпкого. Нужного. Кровь набатом застучала в висках. — Я потом позову тебя на свидание, — зачем-то сообщил Гарри. — Возможно, откажусь, — кинул Драко со всей спесью. — Пойдешь, конечно, — ответил Поттер. — Пойду, — выдохнул Малфой, сдаваясь. И вдруг все стало очень просто. Гарри заспешил так, будто за ним гнались все дементоры Азкабана. Малфой целовался очень развязно, грубо. Он прикусывал, сжимал и будто весь состоял из острых углов под пальцами Поттера. Он не закрывал глаза, и Гарри не выдержал первым — потому что невыносимо было еще и смотреть. Гарри возился с пряжкой его ремня, и она не поддавалась, и он почти был готов разорвать тонкую ткань брюк. Драко что-то хрипло прошептал про какой-то дорогой итальянский материал, и Поттер повалил его на кровать, придавливая своим весом — очень неаккуратно. Не сдержался — впился губами в открытую шею, рядом пульсировала синяя венка. Укусил. Малфой двигался, дышал и отвечал ему так, что у Поттера буквально меркло все перед глазами. Он наконец-то сообразил, что, чтобы снять брюки, надо все же сначала расстегнуть ремень, но ему уже было слишком неудобно, потому что каждый раз, когда он прикасался к шее, Драко выдыхал особенно чувственно. Пошло. — Поттер, ты варвар, — прошептал Малфой, когда все же раздался треск. Итальянская дорогая ткань не выдержала напора, а Гарри вообще понятия не имел, как он жил без этого. Без Драко. — Нет. Поттер содрал с себя одежду — к счастью, никаких ремней, и Малфой вдруг резко перевернул их, оказываясь на нем. Улыбнулся открыто, развязно. Провел короткими ногтями по животу — Гарри с шумом выдохнул. Обрисовал языком напрягшийся пресс, издевательски медленно. Оторвался, заглядывая в глаза — на подбородке блеснула слюна, и у Поттера чуть потемнело в глазах. Малфой почти не целовал его — прикусывал ставшую до невозможности чувствительной кожу. Прошептал заклинание, Гарри едва распознал его сквозь вихрь собственных ощущений. Поттер неожиданно даже для себя громко застонал и прикусил губу, когда малфоевская ладонь в смазке прошлась по его члену — грубо, обрывисто. Именно так, как Гарри любил. — Малфой. — Поттер постарался звучать твердо, хотя это было практически нереально. Перехватил запястье. Почти с болью убрал руку, размазывая смазку по своей ладони. — Ты переоцениваешь мою выдержку. Драко усмехнулся — в глазах читалась издевка и похоть. Неприкрытая никаким стыдом. Даже сидя между его ног, Малфой умудрялся выглядеть несколько надменно, и в этом было что-то особенно прекрасное. Притягивающее. Поттер резко приподнялся, потянул Драко на себя со всей этой его спесью, быстро перевернул на живот. Не удержался, сжал тощую малфоевскую задницу. Укусил. Поцеловал выступающие позвонки, почти нежно. Кожа влажная, покрытая испариной. Поттер сильно сжимал себя, пока растягивал Драко, слушая хриплые вздохи, срывающиеся на стоны, такие откровенные, что это звучало почти невыносимо. У него болезненно колотилось сердце, и Малфоя хотелось до разноцветных кругов перед глазами. Кажется, тот даже ругался на него и просил что-то, но Гарри уже практически ничего не слышал. Светлые волосы, выгнутая спина с этими неожиданно трогательными позвонками, идеальная задница, на которой остались следы от его пальцев и зубов. Даже когда терпеть стало невыносимо, воздух сгустился в легких и Поттер вошел — осторожно, насколько мог, — это все равно было похоже на борьбу. Малфой двигался, выгибался, стонал. Он не покорялся, он был все такой же острый и горячий, и Гарри хаотично трогал, сжимал, стараясь захватить Драко всего, целиком. Он сдался первым, выдыхая какую-то чушь в абсолютно мокрые волосы, вцепляясь зубами в шею. Это было ни разу не нежно, почти больно и невозможно хорошо. Поттер никогда не верил в рассказы о звездах перед глазами во время оргазма, но буквально видел их. И ему натурально показалось, что у него практически остановилось сердце. Гарри откинулся на кровати, восстанавливая дыхание. Оказывается, они лежали поперек. Отлевитировал к себе стакан, пробормотал Агуаменти. Отпил и протянул Драко. Тот прохрипел что-то. Забрал стакан. К Поттеру медленно возвращалась способность двигаться, и он попытался встать и дотянуться до сигарет. На второе Акцио его хваленого аврорского ума не хватило. — Мне не нравятся твои сигареты, — сообщил Малфой, приподнимаясь на кровати. Растрепанный, помятый — Поттер смотрел с удовольствием. — Должен же быть во мне хоть один недостаток, — улыбнулся Гарри. Ему хотелось смеяться, напевать какие-то глупые мотивы и сообщить всему миру о том, что он чувствует себя невероятно счастливым. — Тонна. В тебе тонна недостатков, — тут же ощетинился Драко. Но затем отзеркалил улыбку, открытую и такую же глупо-счастливую. — Но сейчас я готов тебе это простить за неплохой секс. — Неплохой? — Гарри поразился малфоевской наглости настолько, что даже стряхнул пепел прямо на ковер. — Неплохой? — Хороший? — Улыбка стала игривой. — Лучший, Малфой. Лучший секс в твоей жизни, — поправил Поттер, затушил сигарету и завалился на кровать. Сгреб Драко в охапку, поцеловал куда-то в затылок. — Тогда уж и не секс… — вдруг пробормотал Драко. — Но мы же не будем сейчас уходить в эти сахарные рассуждения? — О звездах перед глазами и прочей чуши? — Ерунда полная. — Точно. Но если мы бы обсуждали все эти книжки о любви… — Ты не читал ни одной и просто портишь момент, Поттер. — Я знаю, что ты меня тоже… — Заткнись. Да, я тебя тоже.