Помощница

Приходить в себя было... странно. Темнота не особо хотела её отпускать, но она начала выныривать из неё. В ушах будто была вата, но были слышны некоторые звуки. Четкий равномерный то ли писк, то ли звук писклявого тритона*. Попробовав приоткрыть глаза, сразу же закрыла обратно. Свет неприятно бил в глаза. Дышать тоже было неприятно, будто что-то давило на горло. На лице было что-то вроде и лёгкое, а вроде и нет. Вата в ушах стала спадать, и она смогла услышать посторонние звуки. Голос, мужской и знакомый, но не в этой окраске он был знаком. Она не смогла понять чей он, хотя имя настойчиво вертелось на языке. - Ласточка ты наша, почему ты не приходишь в себя? Врачи же сказали, что ты должна была проснуться ещё 3 дня назад. Почему ты не проснулась? Ты ведь даже не в коме! - голос под конец фразы сорвался. - Ласточка, ребята проболтались все уже о том, что ты стала выслушивать всех нас и помогать с наши проблемами. По тебе уже все соскучились, по тебе скучают. Знаешь, благодаря тебе в нашем коллективе стали происходить подвижки в романтических отношениях. Власова сошлась с Даниловым, Воеводин стал активно ухаживать за Белой. Господи, да даже Рогозина с Кругловым изменили свои отношения и сейчас находятся между дружескими и романтическими! Мира, а я боюсь. Ты же мне пообещала, что при встрече ты мне расскажешь про Субботина. Ты же и ему зачем-то встречу назначила. - "Тукаев?" - подумала Спокойная, начав вспоминать всё, что с ней произошло за последние 6 месяцев. Вот её похищают в бандитскую деревню, вот в эту же деревню привозят Галину Николаену, Николая Петровича, Андрея и Тошу, вот штурм деревни, приём на работу, разговоры с почти всеми, утро... в которое ей перерезали горло. Дыхание перестало приносить боль, и Мирослава решила попробовать что-либо сказать. Ничего. Но и Артём ничего не сказал, скорее всего, просто не заметил. Пересилив своё тело и его вялость, приоткрыла глаза вновь. Всё плыло перед глазами, но было заметно одно пятно телесного цвета с примесью тёмно-голубого цвета. Приподняв одну руку, потянулась к маленькой части пятна, лежащей на койке. Когда она смогла это сделать, Тукаев посмотрел на неё обеспокоенными карими глазами. - Мира! Ласточка всея ФЭС! Я сейчас, я за твоим лечащим врачом. - хвать его за руку. - Ласточка? - Мира показала будто пишет. - Листок и ручку? Да, сейчас. Вот, держи. Я сейчас вернусь. - Артём выбежал из палаты, а Спокойная написала два предложения: "Я назначила вам двоим встречу, чтобы сказать, что вы влюблены друг в друга. Ты должен мне рассказать, что произошло пока я была без сознания, моя маленькая американская бейба." В палату зашли Артём и врач для живых. - Мирослава Арсентьевна, можете сказать, как Вы себя чувствуете? - выдохнув, Мира положила записку и ручку, поднесла руки к горлу и перекрестила пальцы. - Вы не можете говорить? - кивок. - У Вас не повреждены голосовые связки, значит у вас психосоматика, из-за которой Вы не можете говорить. Это вполне объяснимо, особенно после того, что с Вами случилось несколько дней назад. Мы Вас продержим в больнице ещё несколько дней. У Вас заживление идёт на удивление быстро, да и операцию провели качественно. Артём Вадимович, Вы можете пока остаться в палате Мирославы Арсентьевой. - врач ушёл, а Спокойная отдала записку. Артём прочел, сел на стул с глупой, но радостной улыбкой, а после встал и обнял Миру, сказав: - Спасибо, что выяснила. - отстранившись и вновь сев на стул, продолжил. - Конечно расскажу, что произошло за те дни, пока ты была без сознания. *** Тукаев буквально вбежал в здание ФЭС. Он искрился радостью и счастьем, а после того, как на него посмотрели с недоумением все. - Ласточка очнулась! Мира очнулась! И её выпишут через несколько дней. Секундная полная тишина, а через миг все выдохнули полной грудью и счастливо улыбнулись. - Но одна проблема в том, что из-за психосоматики он фактически сейчас нема. Но ведь это нам не помешает? - Блин, Тукаев, обрушиваешь две новости так. - буркнул Данилов, а после за всех сказал. - Не помешает конечно.