Годжо Сатору
Ах, вы встретились случайно. Ты закупалась в магазине, — твой стандартный пакет из размера по скидке, дешёвых сосисок, острого соуса с банкой пива и ненависти к себе, — когда столкнулась с этим мальчиком. Честно говоря, его внешняя красота тебя совсем не удивила, попросту не до этого… — Осторожнее! — он улыбнулся, придерживая тебя так, словно бы ты могла упасть от случайного столкновения. Но ты замерла, следя за прекрасной, чистой душой, очевидно не способной создать достаточное количество ненависти или страха. Что, на самом деле, было поразительным явлением в вашем-то мире. Но долго думать об этой встрече ты не стала. Мало ли в мире удивительных вещей? Особенно в мире шаманов. Особенно если это мир, который ты можешь рассмотреть шестью глазами? Тебе нет дела до других людей, даже если сияние их души поражало настолько, что ты очки приспустила. Не то, чтобы ты не могла позволить себе нормальную еду… Денег на твоих счетах хватит на то, чтобы купить весь земной шар, не меньше. Кажется, даже Мэй-Мэй за всю свою жизнь скопила меньше богатств, чем ты… С другой стороны у тебя также были деньги твоего клана. Просто с такой работой как у тебя рано или поздно можно свихнуться. Твой собственный способ немного удержаться на плаву — это по-сути путь саморазрушения. Большую часть из полученных с заданий денег или же средства клана ты не используешь, позволяя себе загнивать и разлагаться в своеобразной нищете. Разница между тобой и другими нищими только в том, что ты эгоистично сама выбрала такую жизнь. В своём бомжатском луке ты находила нечто… Прекрасное. Так, словно бы это делало тебя живой. В следующий раз вы столкнулись, когда он рисовал в парке. Ты как раз проходила через парк, покидая место задания. С жалкими ошметками, оставшимися от проклятья особого уровня, могли разобраться и окна. А у тебя важные дела… Например, покормить кошек. И посидеть с бомжами в одной подворотне… Великие дела, достойные великого шамана. Ты замерла, наблюдая за изящными движениями длинных рук, скользящих по холсту. О, ты сразу узнала сияние его души. В первую очередь тебя привлекла именно душа, находящаяся в районе грудной клетки, а уже потом — красивые черты лица. В конце концов тебя и так окружали красивые коллеги-шаманы. По твоему скромному мнению внешняя оболочка не стоила ничего, если внутри застряла гниль на подобии душ тех стариков, которые по ошибке сидели на руководящих постах. Смотреть на них было тошно, будто бы тебя опускали лицом в грязь. Юный художник… Узнал тебя. «С другой стороны», — думаешь ты, засовывая руки в карманы потёртых шорт, — «Тяжело тебя не узнать». Ты одна такая по Токио шастаешь — в растянутой футболке с засохшим пятном кетчупа, в потёртых мужских шортах и в розовых тапочках. Как-то переодеваться в нормальную одежду лень, да. Парень, никого не стесняясь, помахал тебе рукой, счастливо улыбаясь. Так ярко, что у тебя аж сердце защемило. — Я не успел у тебя спросить тогда имя. Ты посмотрела на мальчика. Конечно, он не видел след крови проклятий, тянущийся за тобой. — Т/И. Моё имя Т/И. Ты сама не заметила, как этот милый мальчик завладел твоим сердцем, как будто бы так и надо. Как будто бы ты не давала заветом никогда ни в кого не влюбляться. Особенно в обычного человека. Сатору был милым парнем, взору которого недоступны проклятья. Всю жизнь он стремился рисовать картины и вот наконец смог вырваться из-под родительской опеки. В мечтах родителей он — мальчик-сам-себе-на-уме — был выдающимся юристом, образцовым семьянином… Весь в отца. Ты почти смеялась, когда он тебе это рассказывал. Ну какой из Сатору юрист? Он был талантливым художником, из-под рук которого выходили шедевры абстракционизма, за которые боролись картиные галереи. Он был настоящей легендой в художественном мире. Ты тайно скупала все его картины, пусть даже они нелепо смотрелись в твоей разъёбанной, старенькой хате. — Кем ты работаешь? — он подпёр щеку ладонью, уставившись на твоё обнаженное тело. — М-мм… — ты промычала, закидывая руки за голову. Он показательно нахмурился, настойчиво касаясь губами твоей щеки, спускаясь на шею, ключицы… Ты выдохнула, прикрывая глаза. Сатору не любил, когда ему не уделяют внимания. Всегда ждал больше прикосновений, больше поцелуев… И чтобы взгляд твой всегда был направлен на него любимого, даже если глаза скрыты под повязкой. — Поцелуй меня, — он надул губы. Ты усмехнулась. И когда этот парень смотрел на тебя своими пронзительно голубыми глазами, ты в миг забывала обо всех клятвах и обещаниях. А после, когда его влияние на влюбленный разум спадёт, утонуть в чувстве вины. Ты не должна ломать ему жизнь. Ты не должна связываться с ним. Ты можешь быть сколь угодно Сильнейшей в чужих глазах, но ты знаешь, что рано или поздно тебя ждут лишь трупы твоих близких. Ты не умрёшь, нет. Но умрут они. — Я сломаю тебе жизнь… — ты выдохнула ему в губы.Гето Сугуру
— Где ты была столько времени… Сугуру смотрел на тебя со смешанным выражением лица. Его разрывало от чувств. Пять лет назад ты уехала учиться в какое-то религиозное училище, но это всё равно не помешало вашим отношениям. Ради тебя Гето перебрался поближе к своему училищу в Токио, чтобы иметь возможность проводить с тобой выходные вместе. По его мнению, оно того стоило. Даже если ему пришлось оставить свою прошлую жизнь в родном Аомори, главное, что рядом с ним была ты… Ему действительно казалось, что ты его судьба. И он следовал за тобой так, словно вы действительно были связаны красной нитью. Ты была ему благодарна. Разве у кого-нибудь ещё есть настолько потрясающий парень, который готов бросить всё и ринуться вслед за тобой жить в другой город? Ради такого парня можно было прыгнуть и в огонь, и в воду… И ты была готова ради него на всё. Если ты могла защитить таких прекрасных людей, как Сугуру, то обучение оккультному искусству того стоило. Ведь твой милый, очаровательный Сугу всегда этого хотел — защищать невинных людей. О, он мог бы стать потрясающим шаманом… Или полицейским. Но к первому у него просто не было таланта, даже если он видел проклятья, а ко второму его не допустили родители. Теперь же он учился на преподавателя. Твой Сугуру был добродетельным, трудолюбивым парнем, ради которого не жалко и жизнь отдать… Даже если тебе приходилось пихать в свой рот отвратительных, невыносимых на вкус проклятых духов — оно того стоило. Как Сугуру подарил тебе свою жизнь, так и ты подарила ему свою. Всё честно. Ты верила, что у тебя случится… До того рокового задания. В тот миг, тогда пуля попала в череп ребёнка, в одно мгновение забирая маленькую, ни в чём невиновную жизнь — в тебе что-то сломалась, вынуждая погрузиться в морскую бездну. Туда, где до тебя не доносилось ни слова, ни звука Только ты наедине с удушающей болью. Несмотря на все попытки Сугуру спасти тебя, у него не было ни единого шанса. Всё что ему оставалось — наблюдать за тем, как твоя жизнь медленно разрушается, как ты сама разрушаешь себя и как вместе с тобой рушатся все его мечты. А когда ты исчезла… Он думал, что его жизнь кончена. Когда твои друзья из твоего религиозного училища с грустными, тоскливыми лицами сообщали ему, что ты пропала без вести, он готов был вырвать своё сердце голыми руками. Но за болью к нему пришла злость. Когда твои родители встретились с ним, Сугуру думал, что обязательно накинется на них с кулаками. Они не ощущали даже малой доли той тоски, что разъедала его грудную клетку с момента, как до него донесли дурные новости. Тебя не было целых два года. Ками-сама, Сугуру прошлым вечером раздумывал, стоит ли ему прыгнуть с крыши… Без тебя он жить не хотел. И вот, ты стоишь в вашей квартире — улыбаешься, смотришь на него виновато. На тебе странная одежда, но это смущает Сугуру в последнюю очередь. — Прости, Сугу… — ты берешь его за руки. — Я виновата перед тобой, милый… Он часто-часто моргает, пытаясь понять, видение ли это — были ли ты лишь галлюцинацией его разрушенного тоской разума? — или всё же ты реальна. Действительно ли ты могла вернуться к нему спустя два года, исчезнув с концами? И твои друзья… Твои блядские друзья… Он всех их ненавидел. Ненавидел за то, что они могут жить дальше без тебя, двигаться вперёд, получать наслаждение от жизни… Сугуру не мог. От того нахождение в обществе стало для него невыносимой пыткой. Люди жили своей жизнью, радовались и грустили, смеялись и плакали, в то время как его, Сугуру, жизнь застыла в янтаре. Ни туда, ни сюда. В этом проклятом всеми богами дне, когда ему сказали о твоей пропаже. Когда Сугуру убеждается, что ты реальная, что твои касания тёплые, то наконец сжимает тебя в своих крепких, судорожных объятиях, срываясь на рыдания. — Я так скучал по тебе… Так скучал… — нервно шепчет он, зарываясь носом в твои волосы. — Я по тебе тоже, Сугу… Я тоже… — Почему… Почему ты исчезла? Ни слова не сказала мне… Сугуру перед тобой сейчас такой сломленный, такой… Другой. Ты изменилась сама, сломавшись под грузом ответственности жизни шамана, но и его, своего милого, доброго парня, тоже сломала. В конце концов, твои старания были напрасными. Ты бы никогда не смогла защитить Сугуру. Ты для него была самой главной угрозой.Фушигуро Тоджи
Он никогда не хотел быть отцом. Одна случайная беременность испортила все его планы на жизнь, но всё стало хуже в тот момент, когда его жена умерла. Тоджи остался один на один с младенцем, с которым банально не умел обращаться. Быть отцом не для него. У него была мечта. У него была вся жизнь впереди. Но вот он застрял с ребёнком, ощущая, как рушится его собственная жизнь… С тех пор, как Мегуми появился в его жизни, голову не покидала мысль о том, на кого ребёнка оставить. Ах, на самом деле он не испытывал к сыну ненависти. Совсем нет. Но и быть ему отцом не мог. Ты ворвалась в его жизнь внезапно. Странная, поразительно сильная женщина, — он оценил то, как ты сломала человеку руку с такой лёгкостью, будто ты бумагу в своих руках сжимала, — которая за короткие мгновения, проведённые вместе, успела похитить его сердце. Тоджи себя романтиком никогда не считал. По мнению многих женщин, с которыми он спал, ему как раз недоставало этой самой романтики, из-за чего не получалось выстроить долгосрочные отношения после смерти жены… Хотя Тоджи просто искал ту, которая окажется достаточно совестливой для того, чтобы воспитывать его ребенка после его побега. Честно говоря, ты к таким женщинам совершенно не относилась. Ты была диким огнём, удержать в руках который практически невозможно. В глубине души Тоджи понимал, что не сумеет. Что в мире нет человека, который смог бы накинуть на тебя ошейник и тянуть за собой на поводке. Ты не была похожа на остальных женщин. Ты сильная… Во всех планах. Даже его погибшая жена не была способна поставить его на колени, в отличие от тебя. Тоджи не удивился, когда узнал, что ты работаешь наёмным убийцей. Нет, когда он встретил тебя в баре, играющую в бильярд, понял, что ты отличаешься от других женщин. А уж когда увидел твоё тело — накачанное, с огромным количеством шрамов — понял, что ты себе на жизнь не продажей цветочков зарабатываешь. Это очевидно. Тебе такая работа подходит. Ваша свадьба была прихотью влюбленного сердца. Несмотря на то, что раньше Тоджи искал женщину, на которую можно было бы спихнуть своего маленького сына, он принял и твою дочь, и тебя. Ему казалось, что он может прожить с тобой всю жизнь. Ты стала его новой мечтой. Разве мог он себе отказать в удовольствии созерцать твоё обнаженное тело по утрам? Разве мог отказаться от удовольствия целовать тебя — жадно, страстно, совершенно дико. Ведь вы с ним всегда боролись за право доминирования в постели и в отношениях. Но ты сломала его, в один день просто исчезнув без следа. Растоптала его сердце, как игрушку. День, когда ты покинула его, был совершенно обычным. Ничто не намекало на твой уход… Может, только то, насколько нежно ты обращалась с Цумики в этот день, но он не придал этому значения. Как оказалось, зря. Ты решила оставить всё позади. С твоей работой, с твоим блядскими кланом, с твоим поганым характером… Нет, семейная жизнь не для тебя. Рано или поздно прошлое или настоящее обязательно постучится в двери к тем, кого ты любишь. Твой клан тебя, жалкую бездарность с небесным проклятьем, никогда в покое не оставит. Ты не сможешь каждую секунду быть рядом. Однажды ты уедешь на задание, а вернёшься к трупам… Нет, ты не могла остаться. Тоджи сильный. Он должен был с этим справиться… И ты не знала, насколько разбитым и сломленным оставила этого человека, бросив на него свою дочь. Ты не знала, что эти шрамы никогда не сойдут.Рёмен Сукуна
Он был твоим миром. Удивительно наглый, дерзкий мужчина, с которым ты буквально взрослела вместе в одной деревне. Ты знала о нём всё, точно также, как он знал о тебе. Это было так естественно… Вся твоя жизнь крутилась вокруг него. Твои родители вполне могли доверить ему тебя, считая, что вы будете хорошей парой. Сукуна был крепким, смелым мужчиной, который умел и, что самое главное, любил работать. Уход за скотом в любом случае нравился ему куда больше, чем общение с людьми… Но ты исключение. Ах, наверное, вам просто не суждено было быть счастливыми… Однажды за тобой пришли шаманы, разрушая все твои надежды на спокойную жизнь. Если бы у тебя не было этого проклятого дара, то вы бы с Сукуной всю прожили в маленькой деревушке, где до этого жили ваши предки. Тебя бы не забрали на обучение в храм. Ты бы не стала той, кем стала. Встретились вы лишь спустя много лет, когда ты выбила, буквально зубами выгрызла себе свободу, оставив всех своих учителей гнить и разлагаться на деревянных досках пола проклятого тобой храма. Ты туда больше никогда не вернёшься. Никогда. Теперь то место было пропитано зловонной энергией смерти и ненависти. О, ты была уверена, что оставила за своей спиной настоящее гнездо проклятых духов. Но разве тебе было до этого дело? Ты лишь стремилась вернуться в родные земли, туда, куда звало тебя сердце… Сукуна за долгие годы почти не изменился. Да, он возмужал, стал в твоих глазах ещё более привлекательным, но всё ещё остался тем же любимым засранцем, похитившим твоё сердце. И, к сожалению, шрамов на его теле стало больше, о причине появлении которых ты не знала. Просто не могла узнать. В твоей голове в один миг всплыли воспоминания о том, как нежны и неловки были его первые поцелуи — вы оба были совершенно неопытными детьми, которые подсмотрели за взрослыми. Ты помнила, как он сжимал твои бёдра, как шептал слова о любви в вашу первую совместную ночь, когда ты подарила ему своё тело и свою душу. Это было так давно… Настолько, что воспоминания были размытыми, нечёткими, сохранив лишь эти потрясающие ощущения, дарящие тебе чувство безмятежного покоя. Того покоя, который ты потеряла, когда оказалась втянута в мир шаманов. И Сукуна принял тебя спустя столько лет, не забывая о тебе ни на мгновение. Он целовал тебя до боли, словно старался оставит на твоих губах клеймо. И в тот момент ты была по-настоящему счастлива. Но это «счастье» не для тебя. Не для вас. Ты это отчётливо понимала, когда пустота разрасталась в твоей груди. Это понимание вырывалось из твоего горла болезненным криком, когда ты баюкала его окровавленное тело на своих руках. — Не умирай… Ты не можешь… Нет-нет-нет! — ты кричала, проводя ладонями его щеке. Но навсегда опустевшие глаза смотрели далеко-далеко в небо, отражая лишь пушистые облака. Тебя в этой пустоте не было. Его больше не было. И вместе с ним весь твой мир рухнул. Вглядываясь в его пустые глаза, в которых отражалось лишь бескрайнее голубое небо с белыми облаками, ты твёрдо решила — это земное царство утонет в крови. И пусть алые брызги долетят до небес. И пусть боги увидят скорбь королевы проклятий.Чосо
— Почему ты их защищаешь? — ты склонила голову на бок, рассматривая его напряжённое лицо. — Потому что я их старший брат, — твёрдо ответил он. — Не понимаю, — ты пожала плечами. — У меня тоже есть братья, но они отдают свои жизни, чтобы отблагодарить меня. Чосо сжал губы в тонкую линию, смотря на тебя почти с ненавистью. — Ты не достойна иметь младших братьев, — грубо выпалил он. — Это не семья. Чосо любил своих младших братьев — они были его всем. И когда он видел холодные отношения между родственниками, когда он видел безразличие со стороны старшего или даже ненависть… Он не мог их не осуждать. Чосо не представлял себе, как можно не любить свою семью. С трепетом он держал ещё маленький комочек, когда родители принесли новорожденного ребёнка домой. С обожанием он дежурил подле кроватки, получая от матери счастливую улыбку вместе с благодарностью. Чосо всегда был рядом, чтобы помочь в уходе за младшими. Он любил их. И теперь, когда он видел, как ты обращаешься со своими младшими братьями, когда он слышал эти поганые слова с твоих уст, его грудь наполнялась яростью. Даже если он ничего не мог тебе сделать. Удержать язык за зубами он бы не смог. — Хм… Ты злишься? — ты приблизилась к нему, обжигая дыханием его щёку. — Естественно, — он отошёл, продолжая хмурится. — Но почему? Ты его действительно не понимала. С тех самых пор, как твой отец дал тебе, картине смерти, человеческое тело, ты не ощущала ничего по отношению к таким же, как ты. Ну и что, что вас связывали какие-то там кровные узы? Ну и что, что у вас был один отец? Это совершенно ничего не меняло. Ты была сильнее их, ты была старше. И за то, что ты до сих пор не убила их, они должны сохранять благодарность и жертвовать собой, чтобы продемонстрировать эту самую благодарность. Так ты считала. — Почему ты вообще их защищаешь? — ты усмехнулась, продолжая следить за ним взглядом. — Я же уже сказал, — он раздражённо выдохнул. — Я их старший брат. Ты фыркнула. Видимо, вразумительного ответа ты от него не услышишь. Чосо показался тебе достаточно интересным, поэтому ты увязалась следом за ним, уже откровенно начиная надоедать своими вопросами. Но он был готов смириться с твоей чушью раннее, если бы не твоё отношение к своей семье. Нет, этого он просто стерпеть не мог. Чосо выдохнул, беря себя в руки. Толку злиться на него, если такая как ты не способна понимать простейшие вещи, вроде «всегда нужно заботиться о своих братьях и сёстрах». Для него это действительно казалось очевидным, но не для тебя. — Ты странный. — Скорее ты. Чосо вздохнул, потирая переносицу. Как хороший старший брат, он должен был сделать всё, чтобы защитить младших… Даже если не своих. В конце концов он должен был научить тебя быть хорошей старшей сестрой.Зенин Наоя
Ты довольно прищурила, закидывая ногу на ногу. Мужчине перед тобой послушно сидел на коленях, сложив руки за спиной и покорно преклонив голову. Он не смел поднять на тебя взгляд без разрешения. Только не теперь. Когда он впервые прибыл в твоё поместье, то пытался огрызаться, пытался бороться, пытался сохранить своё человеческое достоинство… Но только лишь пытался. И за его потугами было иногда смешно наблюдать. Ах, он так верил в себя! — Раньше был такой непослушный! — ты улыбнулась, потрепав его за щёчку, словно собачонку. Он ничего не ответил, продолжая склонять голову. Прятал глаза, наполненные болью и ненавистью за тенью от коротких прядей своих окрашенных волос. Боялся, что ты увидишь в нём сохранившийся огонёк непокорности и затушишь его окончательно. Ты усмехнулась. Его покорный вид радовал твоё чёрствое сердце, образовывая тугой узел внизу твоего живота. — Поцелуй мои ноги, — ты посмотрела на него жадным взглядом. Наоя послушно склонился, касаясь губами обнаженных пальцев ног, отчаянно жмурясь. Каждым своим действием ты втаптывала его в грязь, показывая, что он больше не человек. Он стал твоей личной игрушкой в тот самый момент, когда ты указала на него своим хорошеньким пальчиком. Повлияло ли на твоё решение его ублюдское поведение, ты точно сказать не могла. Скорее да, чем нет. Когда ты увидела, как этот мужчина обращается с женщинами — как с дерьмом — тебя наполнил гнев. После него пришёл азарт. А следом — желание показать его место. Как матриарх могущественного клана шаманов, ты могла указать на любого человека пальцем, просто напросто лишив их любых прав. Обычно ты старалась не пользоваться этой своей привилегией, потому что мужчины сами падали к твоим ногам, сраженные твоей красотой, властью и деньгами. Наоя стал исключением. Ах, растаптывать его чувства было приятно. — Такой хороший мальчик, — ты улыбнулась, вновь погладив его по щеке, когда он закончил целовать твои ноги. Он лизнул твои пальцы, словно послушный пёс. Ты хихикнула. А ведь когда-то это он считал тебя женщиной, которая должна падать перед ним на колени! Но что может сделать жалкий человечек против тебя — Сильнейшей в своём клане шаманки, которая путём определенных интриг смогла занять достойное тебя место главы, обойдя всех своих сестёр? Ты по праву могла считать, что весь мир лежит у твоих ног. Это действительно было так. Всё что мог этот раздражающий мужчина — это елозить перед тобой на коленях в надежде на твою милость. Это место, которое принадлежит ему по праву. Место любимой секс-игрушки, сломать которую — дело чести. Как чудесно, что в твоём клане процветал матриархат!Нанами Кенто
Нанами был потрясающим мужчиной. Может, ты влюбилась в него не сразу, просто потому что с твоей тяжёлой работой нельзя было рассчитывать на нормальные отношения. Быстрый перепихон — это предел мечтаний, когда речь заходит о рискующих своей жизнью шаманах. Просто однажды вы встретились в баре, разговорились и обменялись номерами. Ты, в общем-то, ни на что и не рассчитывала, разве что кроме секса на одну ночь. Только вот Нанами был невероятно серьёзным, ответственным мужчиной, который никогда не принимал решения импульсивно и не искал себе одноразовых развлечений. Наверное, эта его ответственность то самое качество, которое привлекло тебя к нему я подобно мотыльку, летящему в огонь. Ты знала, что это закончится плохо. В жизни шамана было мало причин для радости и по истине мало удовольствий, ведь всю радость жизни перекрывало бесконечное зловоние смерти. Шаман умирает в одиночестве, с сожалениями. Ты не должна была с ним сближаться. У Нанами прекрасная, спокойная, размеренная жизнь, в которой всё расписано вплоть до минуты. Этот стабильный график в его жизни казался тебе чем-то по-настоящему удивительным и прекрасным. Ты себе такого позволить не могла. Тебя в любое время дня и ночи могли вырвать на работу, а отказаться права нет. Да и стыдно это, отступать в тот момент, когда твои товарищи или невинные гражданские умирают от лап проклятий. Нанами был ответственным мужчиной, который хотел жениться. Когда ты вступала с ним в отношения, ты прекрасно это понимала. Ты позволила себе быть эгоисткой. Позволила себе наслаждаться заботой и ласками этого мужчины, судорожно вздыхая от его поцелуев в шею. Позволила себе окунуться в его спокойную, стабильную жизнь офисного сотрудника, начав делить с тобой одну крышу. Этот мужчина был серьёзен в отношении тебя. Но ты — нет. Даже если твоё сердце пылало от любви, разум понимал, что это лишь эгоистичный сиюминутный порыв, которому не длиться вечно. У вас не было будущего. Ты не могла сломать его спокойную жизнь. В один вечер ты покинула его квартиру навсегда, оставив ему только лёгкий запах твоих духов и разбитое сердце, залечить которое не был способен даже алкоголь. Ты уже ворвалась в его жизнь, нарушив привычный распорядок. А после ушла, вновь нарушив всё… Словно ураган. Свадебное кольцо жгло карман его брюк.