__________
Среди знакомых лиц, сидевших сегодня на скамьях, находился новенький. Если и было что-то, что Вэш любил, так это людей. Неважно, кого именно. Они все завораживали Вэша. Особенно новые люди. Он испытывал особую радость, встречаясь с ними, задавая вопросы, раскладывая их по полочкам и изучая, как выставленных на всеобщее обозрение насекомых. И этот новенький был его любимым типом «держащим себя скованно и отчужденно». Это был вызов, а Вэшу нравились вызовы, когда дело касалось людей. Но не так сильно, когда дело касалось Найвса. Поднявшись на ноги, Вэш потянул Найвса за запястье. — Вэш! Подожди. Куда ты меня ведешь? — Хочу поздороваться с новеньким, он выглядит интересным! Найвс взглянул на Вэша, окинул взглядом новенького, изучая его, а затем снова перевел ледяной взгляд на брата: — Если тебе кажется интересным идти по кривой дорожке, то да. Но это не так. Он похож на хулигана. — Ну же, Най... просто посмотри на него! Я уверен, что у него есть много интересных историй. — Нет. Ему сколько, максимум девять или десять? Нам по двенадцать. Почти тринадцать, нет, спасибо. Я не общаюсь с детьми. — Най. Мы тоже дети! — Нет. Мы не такие, мы подростки, и мы.... Ты знаешь, что я имею в виду, Вэш. Дело совсем в другом. — В чем? — с вызовом спросил Вэш, сжав губы в тонкую линию и стиснув кулаки. Он выглядел так, словно вот-вот заплачет. Найвс не выносил слезы Вэша. С одной стороны, они раздражали, а с другой — почти всегда влияли на его решения. — Во многих отношениях! Просто так сложилось, хорошо? — Найвс вздохнул. Ему не хотелось углубляться в моральные, этические и физические различия между детьми, подростками и взрослыми, а также в тот факт, что близнецы не были людьми. — В любом случае. — Он стряхнул руку Вэша. — Я сейчас встречусь с мистером Чапелом и Легато. — Зачем? — Не волнуйся об этом. Обычные подростковые штучки, иди поиграй с детьми, — хихикнул он. — Повеселись. Вэш надулся, наблюдая, как Найвс уходит, но это длилось только секунду, а затем новенький снова приковал его взгляд, когда ноги сами понесли к нему. — Привет! Новичок взглянул на него и слегка кивнул, но ничего не ответил. Вместо этого он вернулся к ковырянию шва на своих поношенных джинсах. Вэшу потребовалось мгновение, чтобы рассмотреть его: темные, растрепанные волосы, карие глаза, бронзовая кожа с оливковым оттенком и сильно изогнутый нос, а его черно-серая одежда завершала образ изгоя. Или просто кому-то было нужно, чтобы вам так показалось. Изучая его лицо, Вэш понял, что новенький симпатичный. Его лицо вспыхнуло. Он забрался на скамью напротив новичка, перегнулся через спинку и завел свой привычный разговор: — Меня зовут Вэш! А тебя? Тишина. — Итак, ты с детьми из приюта, верно? Я тоже сирота! Или… Ну, так было раньше… Меня усыновили и... ну, это моя мама, Рем. Она помогает по хозяйству в церкви и организовывает хор вместе с мистером Легато. В основном занимается офисными делами. Документами. Ты знаешь ее? Он повернулся и указал на Рем, что стояла с группой незнакомых ему людей и мисс Мелани, а затем снова перевел взгляд на новичка. Вэш начал задаваться вопросом, не глухой ли мальчик? Знает ли он язык жестов? Вэш вспомнил несколько знаков, которые выучил из книги про секретные кода. Он опустился на колени и обозначил свое имя, снова задавая вопрос новенькому. О нет, новенький поморщился. Он что-то неправильно сделал? Он был уверен, что все правильно. Вэш встал со скамьи, заведя руки за спину, и неуверенно переминался с ноги на ногу. Его улыбка была широкой и располагающей. Вэш нравился людям. Обычно такого не случалось. Обычно, когда Вэш представлялся, ему отвечали, называли имя и немного рассказывали о себе, после чего следовало несколько вопросов и ответов. Но новичок не следовал правилам. Когда подали еду, новенький поднялся. И, не обращая на Вэша ни капли внимания, вместе с другими воспитанниками приюта встал в очередь вдоль стены за рядами скамей. Вэш стоял там в одиночестве и наблюдал, как мисс Мелани, хозяйка приюта, повела своих маленьких подопечных наружу, в здание общины. Зал братства, как они его называли, был местом, где епархия Михаила проводила занятия, предлагала дневной отдых для членов церкви и содержала хорошо укомплектованную кладовую с продуктами. Там же хранились аварийный запас воды и маски для лица из шелка червя, чтобы использовать их во время песчаных бурь. Тонкие волокна не пропускали песок и облегчали дыхание. Ничейная земля не была дружелюбной планетой, но человечество делало все возможное, чтобы выжить, и ему нравилось думать о том, что церковь немного приложила к этому руку. — Как дела с новеньким? — Найвс вытянул Вэша из мыслей, взъерошив ему волосы. Вэшу не нужно было ничего говорить, уже одно только его несчастное лицо сказало Найвсу обо всем. — Ха! Я предупреждал тебя. Оставь его в покое. Давай, я занимаюсь подносами, а ты сегодня дежуришь по картошке, — сказал Найвс, потянув Вэша за локоть.__________
Николас сидел на скамье, прижав колени к груди, и теребил выбившуюся нитку, когда к нему подошел светловолосый мальчик. У него была маленькая родинка под левым глазом и самая дурацкая стрижка, которую Николас когда-либо видел. Он был высоким, по-настоящему высоким. По меньшей мере на фут выше Николаса, несмотря на то, что он уже считался довольно рослым для своего возраста. Мальчик сказал, что его зовут Вэш. Он произнес ещё несколько слов, ожидая, что Николас ответит, и выражение его лица, когда Вульфвуд оставил их без внимания, было слегка забавным. Поэтому он продолжил делать это, наблюдая, как Вэш обливается потом. А потом он попытался использовать… какого черта? Почему он размахивает рукой, как пьяный том? В своих мыслях он поблагодарил мисс Мелани, когда она наконец собрала их на обед, поскольку Вэш все пытаться привлечь его внимание, и ему становилось чрезвычайно трудно сохранять непринужденный вид. К тому времени, когда он прошел через двери Зала собраний и встал в очередь к буфету, у него болели бока от сдерживаемого смеха. Стоявшая перед ним Жасмин схватила поднос и повернулась к Николасу. — Эй, Никко! — крикнул она. Он ненавидел, когда его так называли. — Я вижу, ты познакомился с Вэшем. Он милый, правда? Николас пожал плечами, встал в очередь позади нее и взял поднос. Он поставил его на линию раздачи и толкнул рукой, когда аромат свежеприготовленной еды наполнил легкие, а в животе заурчало. — Не называй меня Никко… И думаю, да. Но мы мало говорили. Глаза Жасмин округлились — В самом деле? Вау. Потому что он умеет разговорить любого! Вэш невероятно милый, — воскликнула она, а затем поджала губы и остановилась, когда кто-то положил на ее поднос щедрую порцию картофельного пюре и немного густой коричневой подливки. — Я не обижал его. Я просто не отвечал ему. Вот и все. Он раздражает и выглядит так, будто у него не все в порядке с головой, так что неважно. — Николас пожал плечами и подвинул свой поднос вперед, сменяя Жасмин. — Мне очень жаль… Я не думал, что такой назойливый, — произнес мягкий, но странно знакомый голос. Николас повернулся и увидел Вэша, стоящего за прилавком, большие защитные перчатки скрывали его руки, а вокруг тощей талии повязан безразмерный фартук. В каждой руке он держал по половнику, и его глаза за запотевшими стеклами наполнились слезами. Черт. На этот раз он в самом деле лоханулся. Николас спокойно взял картофель с подливкой и продолжил движение вдоль очереди. Он не будет извиняться. Намного легче пропустить слова мимо ушей и притвориться, что ничего не произошло. Ему казалось, что это могло бы сработать. Николас краем глаза заметил, как Вэш продолжает обслуживать людей, проходивших через очередь, дружелюбно приветствуя их и улыбаясь. Так что он никому не навредил. По крайней мере, он так думал. Николас быстро нашел место за одним из длинных рядов столов в кафетерии и с жадностью набросился на еду. Это так же вкусно, как и пахнет. И, вероятно, было одним из самых лучших блюд, которое он пробовал за свою короткую жизнь. Он радовался тому, что решил прийти с мисс Мелани и остальными детьми. Она предложила ему выбор, но если бы он остался в приюте, ему бы дали какую-нибудь работу по дому. Итак, нужно либо послушать проповедь и получить бесплатную еду, либо остаться дома в одиночестве и вычистить курятник — корм или птичье дерьмо. Так что да. Он решил уйти. Николас встал и отнес свой поднос к маленькому окошку, вырезанному в кухне. Он выбросил остатки еды, в основном картофельное пюре, в стоявшее перед ним мусорное ведро, и подошел, чтобы передать пустой поднос человеку, что дежурил у окна. Его приветствовали ярко-голубые глаза и серебристо-светлые волосы; только в этих глазах ни капли дружелюбия, а родинка с другой стороны. Но та же дурацкая стрижка. Николас два раза моргнул и, обернувшись, увидел, как Вэш все еще подает картошку. — Мммм… — Он не знал, что сказать. И должен ли? Очевидно, что эти двое братья, возможно, близнецы? Конечно, они были похожи, но в то же время заметно отличались друг от друга. — Отлично, — проворчал он, вытирая нос рукавом, когда у него забрали поднос. — Ты тот самый засранец, который заставил моего брата плакать, — сказал разгневанный блондин. Это было ясное и простое утверждение. — Я видел это отсюда. Эта позиция — лучшая для работы, потому что она позволяет мне видеть все. Ты должен это помнить. Николас отступил назад, а затем нахмурил брови, засовывая руки в карманы, где в одном — запас леденцов, а в другом — маленький нож. Ни того, ни другого у него быть не должно, но мисс Мелани не обыскала карманы, так что это ее вина, а не его. Он обхватил пальцами рукоятку из рога червя. — Да. Конечно. — Привет, Най. Я вижу, ты усердно работаешь? — Николас еще никогда не был так рад видеть мисс Мелани, как сейчас. Она передала пустой поднос Найвсу; значит, его зовут Най. Он сделал мысленную пометку: «Вэш — добрый близнец, Най — злой близнец. Ясно». Повернувшись к Николасу, мисс Мелани улыбнулась и взъерошила ему волосы, прежде чем отойти в сторону, чтобы пропустить другую даму. У нее были длинные черные волосы и нежные глаза. — Николас, познакомься с Рем Сейврем. — Она представила их друг другу. — Я ждала, когда ты закончишь с едой. Рем помогает с церковью и хором. Вэш и Най — ее мальчики. Он пожал плечами, не понимая, к чему она клонит. «О черт, — взмолился он. — Пожалуйста, только не говори мне, что она хочет усыновить еще одного сына». Это было не так. Но ее заинтересовало то, что она услышала от мисс Мелани. Ее голос был нежным, улыбка искренней, когда она сказала: — Мисс Мелани рассказывала мне, что тебе нравится играть на гитаре. — Да? И что? — Николас кивнул, его голос звучал настороженно из-за двух неприятностей, с которыми он успел столкнулся за прошедший час. Он совершенно уверен, что все может стать еще хуже. Это почти всегда происходило с Николасом Д. Вульфвудом. Мисс Сейврем не заострила внимания на интонации в его голосе и продолжала мягко улыбаться: — Ну, в основном Вэш и Най играют на пианино дуэтом. Но иногда Най играет на пианино, а Вэш играет на тамбурине или флейте, или на том, чем увлекся. Они очень талантливы. Но не так уж и много можно сделать только с двумя людьми в группе. Нам бы не помешал аккомпанемент. — Что? — Николас моргнул, нахмурив брови. Улыбаясь, мисс Сейврем и мисс Мелани подвели Николаса к свободному месту за одним из расчищенных столиков. Большинство детей уже поели и либо помогали убирать со стола, либо вышли на улицу, чтобы сжечь калории, которые они только что съели. Рем села рядом и повернулась на стуле так, чтобы видеть его лицо, и объяснила, в чем дело: — Примерно через месяц у нас намечается сольный концерт. Там будут присутствовать некоторые важные люди, и нам не помешала бы дополнительная помощь. — Значит, вам просто нужно, чтобы я время от времени играл несколько аккордов? Рем улыбнулась. Она взглянула на Мелани, которая кивком попросила ее продолжить: — Что-то вроде этого. Хочешь посмотреть музыкальную комнату? Скривив губы, Николас задумался об этом. Он еще ни на что не соглашался. Может быть, ему просто пойти и посмотреть? Это ведь не повредит, верно? Николас медленно кивнул. Мисс Сейврем и мисс Мелани искренне обрадовались. Они вывели его из кафетерия и повели по длинному коридору, с тянувшимися вдоль него несколькими дверьми. Николас наблюдал через отражения в маленьких стеклянных окошках на дверях, как две женщины тихо обговаривали местные новости. В основном тут расположены классные комнаты с аккуратными рядами парт, школьными досками, закрепленными на стенах, и кафедрами перед ними. Он вздохнул, хрустнув костяшками пальцев; он уже собирался сказать, что передумал, но вдруг замер. Длинная и низкая нота разнеслась по коридору от самой дальней двери. Она обвилась вокруг его существа и подтолкнула вперед, заключая в свои прохладные объятия. Это был голос. Кто-то пел, и этот голос с богатым тембром был насыщен резонирующими тонами с придыханием, полон стремления и надежды. Одним словом, красиво. Когда все трое подошли ближе, Рем открыла дверь, и они вошли в комнату. Николас тут же начал искать источник голоса и крайне разочаровался, обнаружив, что им оказался Найвс. Он стоял на низкой сцене перед пустым пианино без микрофона, широко раскинув руки, и пел только для Господа. Голос — мощный и чистый, вызвал в его воображении могущественное существо, извилистую, ртутную реку в горах и долинах. С каждым ударом оно вздымалось, кружилось, разбивалось о скалы и проносилось сквозь густые хвойные леса – то, чего не существовало в мире Николаса, но что он видел в книгах на картинках с гео-плантами. Николас раньше никогда не чувствовал запаха сосны, но с этим голосом он мог себе это представить. Он чувствовал, как каждая нота проходила через него, и в его сознании возникали тысячи воплощений этого речного голоса. Как только дверь со щелчком закрылась за ним, Найвс прервался. И в комнате повисла тяжелая тишина. Вульфвуд жалел, что Найвс не продолжил. Ему не нравился Найвс. Но несмотря на это, хоть и не вслух, даже он признавал, что Найвс пел как ангел. — Извини, что помешала, Най. Я так понимаю, ты, возможно, уже встречался с мистером Вульфвудом. — Рем улыбнулась. Ее рука зависла за спиной Николаса, подталкивая вперед и не давая сбежать. Ему это не понравилось, потому что Найвс, несмотря на ангельский голос, пронзал его взглядом, точно кинжалами. Николас был уверен наверняка, что если бы они у него имелись, его бы выпотрошили и оставили истекать кровью в последние минуты его короткой жизни. — Да, знакомы. Почему он здесь? — Найвс выгнул бровь. Рем подошла к Найвсу, сложив ладони вместе: — Ну, ты же знаешь, что мы обсуждали добавление акко... — Нет. Только не он. Рем нахмурилась. — Най, милый, мы уже говорили об этом. Ты не сможешь выложится на полную, если у тебя не будет самого лучшего, верно? Николас недоверчиво выгнул бровь. Он, конечно, не назвал бы себя лучшим. Он играл не так уж и долго. Его опекун продал гитару из-за проигрыша в азартных играх еще до того случая. И с тех пор Николас ни разу не прикоснулся к инструменту. В приюте было несколько, но имеющийся гитаре требовались новые струны и бридж. И не так давно одна из младших высыпала внутрь гитары целую чашку гороха, чтобы не есть его за ужином. Он простоял шесть дней на жаре пустыни, прежде чем они нашли источник запаха. После этого Николас почти не играл. — Он засранец, Рем. — Найвс покачал головой. — Най! Следи за своим языком, он всего лишь ребенок! — рявкнула Рем и схватила Найвса за ухо; она стащила его со сцены. — Извинись, сейчас же! Найвс потер покрасневшее ухо, скривив губы: — Он довел Вэша до слез. Вэш не плачет, он никогда не плачет! Итак, этот... — Он замолчал, встретив острый взгляд Рем, что напомнил ему следить за своим языком. — Итак, этот ребенок. Что бы он там ни сказал, этого оказалось достаточно, чтобы Вэш заплакал. — Я этого не делал! — огрызнулся Николас, скрестив руки на груди. — Я этого не делал… Я просто сказал кое-что. Я тоже не хочу с тобой работать. Просто забудь об этом. Я бы предпочел поесть… Дверь распахнулась. — Всем привет! Извините, я опоздал, помогал мыть посуду и… — Вэш повернулся и увидел эту сцену. Рем злилась, судя по одному только языку ее тела. Ухо его брата явно покраснело от того, что Рем скрутила его. Там стояла мисс Мелани, уперев руки в бока и строго глядя на новенького, напоминающего мокрого кота. Это было нехорошо. — Ой... все в порядке? — рискнул спросить Вэш, закрыв дверь и прижавшись к ней спиной. Рем вздохнула, потирая переносицу, и рассекая рукой воздух перед Найвсом, словно ножом: — Ты должен хотя бы попробовать. Вам нужен аккомпанемент, чтобы дополнить выступление. Мистер Мидвалли приедет сюда в следующем месяце и будет наблюдать за тобой — за вами обоими. Так что разберись с этим, если хочешь, чтобы появился хоть какой-то шанс на то, что вас примут в его программу. Переводя взгляд с Вэша на Николаса и Найвса, Рем хлопнула в ладоши. — Ну что ж, мисс Мелани, может, оставим этих мальчиков одних, чтобы они познакомились в музыкальном плане? — Мелани улыбнулась и кивнула, но Николас знал, что у нее найдутся слова для него позже. Это не первый и не последний раз, когда на него злились. Вэш отступил в сторону, пропуская двух женщин к выходу, и как только дверь за ними закрылась, тишина накрыла их колючим одеялом. — Итак, — начал Вэш. — Тебя зовут Николас? Одна из девочек, с которой ты приехал сюда, сказала, что я могу называть тебя Никко. Николас ощетинился; позже он превратит жизнь Жасмин в ад. — Не называй меня Никко. Я сломаю тебе палец каждый раз, когда ты это скажешь. Просто не испытывай меня. Вэш поднял руки, а затем, испугавшись, спрятал их за спину, качая головой: — Нет. Нет. Николас — отличное имя. Николас, да, именно так. Найвс нахмурился, потирая ухо, когда Вэш встал рядом с ним. Когда они вот так бок о бок, было легче заметить между ними небольшие различия. Дело не только в родинке, небольшой разнице в цвете волос или поведении. Это проявлялось в их глазах. У Вэша в большей степени был цвет морской волны, в то время как у Найвса — оттенок небесно-голубого. Вэш первым нарушил неловкое молчание: — Хорошо. Итак, на чем ты играешь? Флейта или саксофон? Николас закатил глаза. — Разве я выгляжу так, будто я дую? НЕТ. Я играю на гитаре. Немного. Закатив глаза, Найвс пересек комнату и снял пыльную простыню с одной из самых красивых акустических гитар, которые Николас когда-либо видел. — Отлично, Рем ставит мою будущую карьеру на то, что ты умеешь немного играть, — насмехался он. Гитара имела глубокий, насыщенный цвет, как растаявшая на солнце плитка шоколада. Черная поверхность дерева настолько гладкая, что сияла, как драгоценный камень, и отражала лучи света, проникающие через щелевидные окошки под потолком. Текстура древесины была красивой; более твердые ее части придавали прочность, а более мягкие делали податливой и гибкой. Это идеальный инструмент. Он вдохнул ее аромат, похожий на смесь лимонного масла и кедра. Это была настоящая акустическая гитара из цельного дерева с полупустым корпусом. Одна из лучших. Кто-то любил эту гитару, заботился о ней и содержал ее в целости и сохранности. Если бы у Николаса было время настроить ее, он мог бы поработать с этим — с ней. — Мне нужен… — Николас огляделся, его глаза искали медиатор. Вэш нашел один и протянул ему. — Да, это! Спасибо, — сказал Николас и взял его, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Он не заметил, как Вэш оживился, глаза заблестели, а щеки раскраснелись. Он осторожно провел медиатором по струнам. Гитара звучала мягко, шелковисто и отдавалась в его груди мягким мурлыканьем. — О, — просто сказал он и ухмыльнулся. Когда Николас склонился над гитарой, растрепанные волосы упали на лоб, он закрыл глаза и прислушался, взяв еще несколько аккордов. Вэш и Найвс наблюдали, как он возился со струнами, заставляя их то ослабевать, то натягиваться в зависимости от того, какой звук он хотел услышать. Когда через некоторое время Николас уже выглядел довольным, он поставил ее обратно на подставку и повернулся к ним. — Ладно. Вот правила. Я играю с вами, но вы не называете меня Никко. Мы не будем общаться за пределами этой комнаты. И я могу задавать темп, — сказал он, прижимая большой палец к груди. Николас взял гитару и сел, восхищаясь ею; гладкое дерево приятно ощущалось в его руках, когда он снова положил ее себе на колени. Горловина немного широковата для его маленьких рук, но со временем он привыкнет к этому. Он обхватил гриф рукой и, положив грубые подушечки пальцев на струны, держал медиатор наготове. Он постукивал ногой, чтобы отсчитывать время. — Так что? Мы собираемся это сделать или как? — сказал он, взглядом бросая вызов Найвсу. — Отлично, — процедил Найвс сквозь зубы, передавая Николасу копию нотной записи. Он уселся за пианино, невесомо касаясь гладких клавиш. Вэш сел рядом с ним, заняв свою привычную позу. — Но тебе лучше ничего не портить, ты, маленький засранец, — сказал он и начал играть. Через мгновение близнецы начали петь. Их голоса вместе с нежным звучанием фортепиано и глубокими басами гитары вознесли Николаса до небес.