Неопалённые

В середине следующего дня они приехали в Перепутье. Дэмиен смутно помнил рассказы отца, что город находился примерно на полпути из любого места континента до столицы, и через него проходили почти все дороги и торговые пути. Городок был не очень большим, но, по сравнению с родной деревней, показался Дэмиену просто огромным. Он восхищенно крутил головой, рассматривая вывески многочисленных магазинов и таверн. Каменные дома возвышались над дорогой на целых два или три этажа, преграждая путь солнечным лучам и откидывая на дорогу длинные тени. Телега еле двигалась, маневрируя среди бесконечного потока людей; отовсюду слышался гомон и крики. Мимо прошли, громко смеясь, четверо стражников, и Дэмиен чуть не вывалился из телеги, приклеившись взглядом к эфесам мечей. Тавис, который поздновато заметил восторг мальчика, буквально схватил его за ворот в последний момент, и, усадив на место, отвесил легкий подзатыльник. — Потом дам тебе время осмотреться, — посмеялся он, многозначительно похлопывая себя по карману, в котором звенели монеты. — Только матери не говори, она мне плешь проест. Дэмиен согласно кивнул, вспоминая, как утром перед отъездом они задержались на добрые полчаса, пока Тавис клялся не спускать с него глаз и чуть ли не держать за руку все время. Марья, как Тавис называл его мать, очень нехотя согласилась, на прощание еще несколько раз уточнив, как Дэмиен себя чувствует и не будет ли он доставлять проблем. Их телега вскоре остановилась возле одного из постоялых дворов и, наказав Дэмиену следить за товарами, Тавис пошел внутрь, договариваться с хозяином о ночлеге. — Это место мой хороший знакомый открыл, всегда тут останавливаюсь, — сказал он, спрыгивая с телеги с удивительной для своего возраста легкостью. Пока мужчина был занят переговорами (а на самом деле наверняка успел заказать себе кружку пива и увлекся праздной беседой), Дэмиен пытался завести лошадь с телегой во внутренний двор. Лошадь упиралась, не желая заходить в калитку, пока мальчик нетерпеливо дергал узды и тихо ругался, по привычке оглядываясь по сторонам в ожидании оплеухи за свой язык. Наконец он совладал с лошадью, отстегнул телегу и, привязав её к коновязи рядом с другим крупным конём, пошел набрать воды из колодца, чтобы наполнить поилку. Пока он поднимал ведро, где-то недалеко раздались неразборчивые крики. Кобыла нервно заржала, мотая головой. — Шумновато тут по сравнению с нашей деревней, да? — посмеялся Дэмиен, выливая воду в поилку, когда калитка хлопнула и во двор забежала запыхавшаяся молодая девушка в плаще. Быстро осмотревшись, она достала из-за пояса небольшую жестяную кружку и подставила её под льющуюся воду. — Ну… пожалуйста? — только и мог сказать мальчик, наблюдая за тем, как девушка жадно сделала несколько глотков и выплеснула остатки себе в лицо. В приближающемся шуме, к которому явно добавилось несколько пар ног, теперь можно было различить нечто вроде «найдите её», на что девушка недовольно цокнула языком. — Ты меня не видел, — она улыбнулась, и, щелкнув мальчика по носу, поспешила к противоположному краю двора, накидывая капюшон на голову и пряча под ним длинные русые волосы. Дэмиен положил опустевшее ведро на землю. — Подворовываем, да? — негромко окликнул он уже перемахнувшую через забор незнакомку. Девушка засмеялась. — Вроде того, — она подмигнула и скрылась в соседнем дворе. По широкой улице пробежало несколько человек, среди которых были стражники, и Дэмиен подошел поближе, заметив их. Он так и стоял, провожая их взглядом, когда Тавис вышел из здания, удивленно присвистнул. — Вот те на! Опять у них тут все не слава богу, — он хмыкнул, а затем потряс перед мальчиком связкой ключей. — Давай шуруй внутрь. Таверна на первом этаже встретила их раскатистым хохотом нескольких посетителей, игравших в карты. Дэмиен ахнул, рассматривая замысловатый светильник, в который помещалось сразу… много свечей. Очень много. Такой наверняка освещал всю комнату. Тавис уже сидел за одним из столов вместе с кем-то. Он громко кашлянул, привлекая внимание мальчика, и подозвал его поближе. — Подыхать собрался и замену себе нашел? — посмеялся другой мужчина, оглядывая подбежавшего мальчика и задумчиво поглаживая густую бороду. — Говорю тебе, он смышленый! — Что ж, — мужчина встал и протянул Дэмиену руку. — Я Отик, хозяин тут. Дэмиен замер на секунду, осознавая, что с ним действительно поздоровались, как с совсем взрослым. Он нервно вытер потную ладонь о штанину и пожал Отику руку. Мальчик тихо охнул, когда руку пожали нарочито сильно, пока Тавис заходился смехом, согнувшись над столом. Отик снова погладил бороду и махнул в сторону кухни. — Ну что, смышленый, подзаработать хочешь? — Конечно! — без запинки ответил Дэмиен, улыбаясь. — Шуруй за мной. Тавис, оставшийся за столом потягивать эль, проводил их прищуренным взглядом, прежде чем присоединиться к самому громкому столу. На кухне, где хлопотали несколько пожилых женщин, стоял жар. Отик хлопнул мальчика по спине и прокричал, что привел помощника — на это одна из женщин радостно хлопнула в ладоши и подбежала к ним, тараторя по пути. — Ой как хорошо, у нас тут рук не хватает, совсем не хватает! Вот смотри, будешь сегодня посуду мыть, ладно? Ты если что приходи, тут всегда люди нужны, а то эти девки дурные совсем от рук отбились, представляешь… Дэмиен участливо кивал, пропуская половину трепа мимо ушей, и уже было закатал рукава, чтобы приступить к работе, когда Отик схватил его за руку. — Это что? Дэмиен опустил взгляд на предплечье, где все еще заживала огромная рана. Поврежденная потемневшая кожа уже отпала, оставив в руке рытвину, которая, казалось, лишь слегка не доставала до кости. Но теперь рана быстро заживала. Мальчик резко отдернул руку и спрятал за спиной. — Обжегся. Отик некоторое время смотрел ему в глаза, но Дэмиен не отвел взгляда. И лишь когда он ушел, а причитающая над «таким ужасным несчастьем» женщина убежала куда-то в другой конец комнаты, мальчик оперся о широкую раковину, тяжело дыша. — Спасибо, блин, — пробурчал он себе под нос, еще раз взглянув на затягивающуюся рану. Несколько глубоких вдохов, и Дэмиен приступил к работе. *** Немного придя в себя, Вейн занялся сооружением места для сна. Его попытки сложно было назвать удачными, но он делал все, что мог, в отсутствии топора или каких-либо других приспособлений. За основу будущего шалаша были взяты несколько деревьев, очень удачно свалившиеся друг на друга треугольником. Вейн изо всей силы пинал их, проверяя конструкцию на прочность, но переплетения ветвей и почва намертво зафиксировали стволы на месте. На коре одного из них можно было разглядеть старые пометки ножом — значит, недалеко была деревня. «Вряд ли теперь кто-то будет ходить в эту сторону леса», решил для себя Вейн, разглядывая бурелом вокруг. Кучи поваленных друг на друга деревьев и сломанных веток делали местность настолько труднопроходимой, что рисковать и соваться сюда не стоило ни ради охоты, ни тем более ради ягод или грибов. Кстати о последнем — его новая знакомая, нагло отобрав платок, продолжала периодически приносить в нем еду. Она не стала отвечать на его вопросы, и вообще ни слова ни сказала с тех пор, как появилась рядом. Просто пропадала и появлялась снова, молча наблюдая за попытками мальчика сделать подобие крыши над головой. Вот и сейчас, когда Вейн вернулся к своему недостроенному шалашу с охапкой отломанных тут и там веток и пытался кое-как зафиксировать их друг на друге, он заметил девочку, сидящую поодаль и неотрывно смотрящую в его сторону. От пронзительного взгляда стало не по себе, но он улыбнулся и помахал ей рукой. Какая разница, почему она так себя ведет? Зато он не один. Ближе к ночи, когда солнце почти село, он развел огонь. Он уже наловчился делать это быстро при помощи палки да оторванной от штанины длинной полоски ткани, и теперь, периодически подкладывая хвороста да сухих листьев, жарил над небольшим костром грибы. Подсел поближе к огню. Ободранная одежда была больше похожа на лохмотья, а ночи становились все холоднее. Вейн старался быть аккуратным, но поначалу то и дело цеплялся за острые ветки. Лоскуты, однако, пригодились — ими он замотал руки. Краем глаза он уловил тень, проскользнувшую рядом. Взяв палку с уже готовым большим грибом, он протянул её присевшей поодаль девочке. Она долго смотрела на угощение, и вздохнув, тихо сказала: — Яша. — Что? Вейн посмотрел в её сторону, не зная, чему больше удивляться — тому, что она наконец заговорила, или значению сказанного. Девочка раздраженно дернула хвостом. — Имя мое. Он засиял улыбкой. — А я Вейн! — он по привычке протянул руку, а Яша, лишь с сомнением посмотрела на жест. Но даже теперь он не переставал улыбаться.