***
Первое, что увидел Томиока после пробуждения, это бледную испещренную шрамами спину, наполовину скрытую густой копной вьющихся огненных волос. С них все еще стекала вода и редкими каплями падала на деревянный пол. Томиока не видел, что делает ведьмак, но в одной руке у Ренгоку был небольшой нож. Он ловко им орудовал, будто выпиливал что-то. Вымокшая из-за дождя рубашка лежала на печи. Ренгоку дернулся. Красно-рыже-желтые всполохи волос, как весенний ручеек, плавно последовали в противоположную от движения ведьмака сторону. Тогда Томиока увидел ее — маленькую печать, выделявшуюся на фоне остальных шрамов и синяков бледным лавандовым светом и четкой формой, напоминающей руну. Таких Гию в своих книжках еще не видел. Знак выглядел как сломанная подкова, перечеркнутая несколькими наклонными линиями. Руна выцвела от старости и больше не приносила своему хозяину боли, однако возбуждала любопытство Томиоки в геометрической прогрессии. На негнущихся ногах Гию аккуратно поднялся с чужой кровати и сделал несколько шагов в сторону Ренгоку. Одна рука осторожно убрала распущенные волосы, пока пальцы второй осторожно очертили руку. Прикосновение легкое, словно перышко, вызвало видимый табун мурашек. Ренгоку дернул плечом и размял шею, пытаясь скрыть неловкость. — Вижу, тебе лучше, — низким голосом ответил ведьмак, не ожидая ответа. — Что это? — спросил Томиока, все еще касаясь голой спины ведьмака. Такая вседозволенность опьяняла. Он и не думал, что сможет быть к Ренгоку так близко. Кожа к коже. Буквально на расстоянии одного глотка горячего воздуха. Ему хотелось прижаться ближе. Вдавить ладони в чужой торс, почувствовать двигающиеся под пальцами мышцы, затеряться в одурманивающем натуральном запахе ведьмака. Ренгоку бросил лукавый взгляд через плечо. Едкая улыбка выдавала эмоции, которые вызывала одна маленькая руна. — Напоминание о прошлой жизни, — ведьмак отошел в сторону, разрывая контакт с Томиокой, и быстро натянул новую рубашку. — На ужин сегодня рыба. Больше к теме загадочных рун и остальных шрамов, украшающих тела обоих ведьмаков, они не возвращались. Томиока после очередного физического и эмоционального потрясения восстанавливался куда быстрее прошлого раза. Злата приходила его осмотреть и одобрительно кивнула на рекомендации Аглайисы. Сама же дала Томиоке травяную мазь — на всякий случай. В доме ведьмаков было тихо и более мрачно, чем обычно. Санеми и Ренгоку по-прежнему не разговаривали. Томиока все чаще оставался один на один с седым ведьмаком. При любой возможности уйти в дозор, на охоту или взять заказ, неважно какой, Ренгоку подрывался с места и уходил, оставляя своих товарищей в полном недоумении. Сначала Санеми лишь зло фыркал на это. Своя обида не давала сделать шаг к примирению. Ведь Ренгоку затеял эту потасовку, в чем его вина? Однако отлучки становились чаще и дольше. Ренгоку игнорировал обращавшегося к нему Томиоку, как и пристальные взгляды Санеми, передающие все куда лучше слов. Он бежал, не останавливаясь и не боясь споткнуться. Томиоке и Санеми оставалось проглатывать возмущение и волнение, запасаясь целым сундуком ожидания и терпения. В какой-то момент Ренгоку должен был остановиться. И такой случай в скором времени представился. — Я кое-что видел. Там, в Брокилоне. Ренгоку, собиравшийся на очередной дозор, замер на пороге. Санеми поднял на Гию изучающий взгляд. Все это время они не обсуждали произошедшее в Брокилоне. Томиока разговор не заводил, ведьмакам нечего было сказать. Внимание Эитнэ все-таки было приковано не к ним. Ренгоку тяжело вздохнул и, отложив мечи в сторону, подошел ближе к Санеми и Томиоке. Ведьмак облокотился на стол и кивнул, давая знак продолжить. — До того, как оказаться в Коль Серрай, мы прошли мимо одного дерева, — Томиока смотрел на свои руки не в силах поднять взгляд. — Оно называется глициния, это я уже вспомнил позже. Из-за прикосновения к его цветкам мне стало плохо… — Так просто? — Санеми хмыкнул. — Тебя может вывести из строя маленький цветочек? — Я увидел большой двор, — игнорируя шпильку, продолжил Томиока. — Там были люди, много. У всех висели мечи, как мои, и хаори… — Что, прости? — снова встрял Санеми. — Ха-о-ри… Это твое платье странное? — Вилохвост тебя раздери! — рыкнул Ренгоку в сторону Санеми. — Ты можешь помолчать? Среброголовый ведьмак раздраженно дернул плечом, но больше ни слова не сказал до конца истории. Томиока описал человека — больного и уродливого, которого все уважали, — и не умолчал о странном чувстве, будто уже где-то видел этих людей. Все они были до боли знакомы. От незнакомцев веяло домом и немного недоброжелательностью, а все размытое воспоминание сквозило одиночеством. Томиока последнее время силился воспроизвести в памяти их лица — без толку. Только Ояката-сама имел в его мыслях лицо: безжизненные глаза, вежливая улыбка, редкие черные волосы, раскачиваемые ветром, и расползающаяся по коже хворь. Гию часто снился четкий образ человека, который что-то ему втолковывал. Голос Оякаты был настолько же искусственно вежливым и располагающим, как и его улыбка. От этого человека хотелось убежать. Но каждую ночь Томиока возвращался к нему и просил совета на непонятном языке, вырывая из контекста знакомые слова, и получал такой же бессмысленный ответ. — То, что ты не из этого мира, мы уже поняли, — начал Ренгоку после рассказа Томиоки. — Только что нам делать дальше? — Может, твой ушастый дружок подскажет? — кошачьи зрачки Санеми опасно блеснули. — Иди, спроси. Раз уж он сам заявился. Ренгоку тоже слышал шум портала, тихий скрип обуви эльфа в мокрой траве, свист, с которым длинная коса, как маятник, раскачивалась из стороны в сторону. Кого ведьмак не ожидал увидеть в такой глуши, так это Фаелара. Тот очень редко без надобности выезжал из Оксенфурта и практически не пользовался телепортом для «дружеских» визитов. Эльф не подходил близко к дому, ждал рядом с дорогой. Как только дверь открылась, и вышел Ренгоку, Фаелар выпрямился. На губах появилась мягкая, будто лучи рассветного солнца, улыбка. — Вижу, Эитнэ понравился мой подарок, — эльф, не мигая, наблюдал за идущим к нему ведьмаком. — Надеюсь, ваш «единорог» обживется на новом месте. Ему предстоят долгие бессонные ночи в компании королевы. — Ты знал, — пораженно произнес Ренгоку и замер на полпути. — Не понимаю, о чем ты, — пожал плечами Фаелар. — О дриадах, которые чуть меня не убили вместе со своим дубочудом, — с каждым шагом голос Ренгоку становился все громче и злее. — Об Эитнэ, которая захотела сделать из Томиоки наложника. О том, что в Брокилоне нам не помогут! — Это в моей крови, — смущенно улыбнулся Фаелар, но в глазах играло веселье, — все знать. Я все-таки Aen Saevherne. Знающий. Ренгоку уже тысячу раз пожалел, что когда-то позволил себе влюбиться по глупости в эльфа, который принадлежал к одной из редких каст. Их высокомерие перебивали только напыщенность и непомерная гордость. Но Фаелар казался не таким… каких-то пятьдесят лет назад этот эльф был для ведьмака обычным любопытным и чертовски хорошим чародеем, ученым, исследователем, авантюристом…лучшим из любовников и единственным, для кого Ренгоку мог бросить все. Как быстро, однако, поменялись времена. — Но и ты прекрасно знал, что идти в Брокилон — пустая затея, — Фаелар сам подошел к Ренгоку и положил руки ему на плечи. — Просто не захотел задавать правильных вопросов. «Откуда он?», «Как нам вернуть его домой?». Фаелар любовно, с прежней заботой прикоснулся к бледной ведьмачьей щеке. Ренгоку прикрыл глаза и опустил голову. Все это было похоже на какой-то морок. Он не мог в очередной раз простить и забыть, сдаться под напором внезапно нахлынувших чувств, которые на протяжении нескольких десятков лет казались обычной иллюзией. Фаелар не заставит его прогнуться снова, перейти на сторону, которая никогда Ренгоку не примет. Внезапно ведьмака озарило. — Навигатор, — Фаелар продолжал улыбаться, но радость на губах до глаз не доходила. — Тот, кто его сюда забросил, вернет и обратно, — эльф кивнул и, предупреждая вопрос Ренгоку, продолжил. — Но я не скажу, как найти навигатора. И не проси. — Ты мне должен, — парировал Ренгоку. — По твоей вине я чуть не умер. — Ошибаешься, — черты Фаелара ожесточились. — Благодаря мне ты все еще жив! Если бы я не послал вас в Брокилон, не тянул время… — То что? — Ренгоку сбросил чужие руки с плеч. — Я не станут помогать тебе искать навигатора, возвращать этого мальчишку домой! Как ты не понимаешь? — Фаелар раздраженно всплеснул руками. — Чем больше ты вязнешь во всем этом, тем ближе притягиваешь неминуемую гибель! — Опять одно из твоих пророчеств? — насмешливо произнес Ренгоку. Лицо Фаелара потемнело. Тогда ведьмак понял, что это не был обычный знак судьбы, пришедший во сне размытой дымкой, из которой можно сложить любую картинку. Фаелар видел будущее, сотканное нитями правды, неизменное. Именно поэтому пришел к Ренгоку. Предупредить… умолять отступить? Они оба знали, что это невозможно. Ренгоку никогда не откажет нуждающемуся в помощи, а Фаелар предал его доверие и больше не имеет права требовать что-то. Эльф шумно выдохнул, снова подошел к ведьмаку и взял теплые сильные ладони в свои дрожащие руки. — Я видел, как ты умираешь, — прошептал Фаелар. На последнем слове его голос надломился. — Из-за него. Пожалуйста, Ренгоку! Я знаю, что не могу просить, но брось это. Пока есть шанс повернуть обратно, убежать и забыть. — Нет, — ведьмак замотал головой, будто отгоняя навеянный лихорадкой бред. — Неужели так трудно поверить, что я хочу спасти человека, которого люблю? Посмотри сквозь свою ненависть ко мне! Откажись от этого Томиоки! Пока не поздно, пока мы все еще можем… Ноги Фаелара подкосились. Он почти рухнул на землю, но Ренгоку вовремя поймал эльфа. Тогда он заметил глубокие синяки под глазами, излишнюю бледность Знающего, его истощенность. Неужели Фаелар, измученный этими страшными видениями, подкошенный слабостью и волнением, сразу же бросился к Ренгоку, чтобы защитить и спасти от неминуемой гибели? Ведьмак верил каждому его слову и мысленно готовился к тому, что не доживет до первого снега. Фаелар должен был знать, что Ренгоку не бросит Томиоку в беде, не сможет его оставить. Как и видения Знающего, этот факт уже ничего не изменит. — Прости, — с грустью в глазах сказал Ренгоку. — Я не могу. Спасибо, что предупредил. Дальше мы справимся сами. Возвращаясь в дом, Ренгоку столкнулся с Томиокой. Гию проводил ведьмака растерянным взглядом. Чуть позже он заметил причину его расстройства. Томиока решительным шагом направился к Фаелару и, поравнявшись с эльфом, выдал: — Ты мне не нравишься. Оставь Ренгоку в покое. Эльф подавил удивленный смешок. Горькая правда была в том, что человек, который должен оставить ведьмака в покое, сейчас как-никогда близко. И что-то в поведении Томиоки, его суровом взгляде и резких словах, говорило о скором сокращении и без того практически несуществующей дистанции. — Маленький вор, — произнес Фаелар почти ласково, не сводя острого взгляда с Томиоки. — Я могу закрыть глаза на пару исчезнувших книг. Но никогда не прощу, если ты лишишь меня сердца. С этими словами эльф развернулся и скрылся в портале.***
Они были в тупике. Найти навигатора Дикой охоты без помощи эльфов — невозможная задача. Призрачные всадники пользуются их помощью не только, чтобы перепрыгнуть из одного мира в другой, но и хорошо спрятаться. Единственный знакомый им эльф не раскрыл местонахождение навигатора, даже не дал подсказку. В осведомленности Фаелара они не сомневались. Правда, толку от этой уверенности не было. — Я оказался здесь из-за навигатора? — спросил Томиока, глядя в нахмуренные лица ведьмаков. — Не факт, — пожал плечами Санеми. — Скорее всего, они помогали Дикой охоте перебраться из одного мира в другой. Ты мог просто зацепиться за всадника. — Они очень важные? — Это самые могущественные чародеи Aen Elle, — пробормотал Ренгоку. Томиока непонимающе на него уставился. — Народа Ольх. Это чистокровные эльфы. Благодаря своим «мутациям» они могут перемещаться между мирами. — То есть, их создают, как ведьмаков? — пытался понять Томиока. — Там немного… другой способ, — уклончиво ответил Ренгоку. — И этот… навигатор может вернуть меня домой? — Пока план такой, — ответил Санеми. — Правда, одной магической безделушкой в качестве платы мы вряд ли отделаемся. Ренгоку после этой фразы нахмурился еще сильнее. Что ж, если ему придется умереть, чтобы Томиока вернулся домой, так тому и быть. Его жизнь кажется весомой платой за услуги навигатора. О пророчестве Фаелара Ренгоку не рассказал. У них и без того было много проблем. А в конце это будет не так уж и важно. — Я, конечно, не знаю, где эти черти ушастые сидят, — послышался пьяный напев, — но могу отвести к тому, кто в навигаторах разбирается. — Откуда ты вообще здесь взялся? — спросил Санеми, возмущенно разглядывая появившегося, будто из-под земли, Огрена. Пошатывающийся краснолюд громко шмыгнул носом, провел рукой по бороде, словно собирая остатки выпитого алкоголя. Неведомая сила повела его в сторону, пока Огрен не прислонился к столу. Держась за деревянную ножку, он обвел троицу мутным взглядом и сказал: — Меня подбросили. — Надеюсь, буквально, — пробормотал себе под нос Санеми. — Подожди, — Ренгоку повернулся к Огрену. — Ты знаешь, где искать навигатора? — Я — нет, глухая ты развалина! — гаркнул краснолюд. — Но есть девчонка… Эльфийка, хорошая. Работает в корчме. Она точно знает. — Откуда такая уверенность? — Я с вами не первый десяток хер морожу, — отозвался Огрен и снова покачнулся. На этот раз от падения его спас Ренгоку, — и в таких вещах кой-чего смыслю. Она ваших Aen Elle с Aen Seidhe от первого по пятое колено знает… ну или сколько их там. — Показывай дорогу до своей эльфийки, — Санеми поднялся с кровати. — Посмотрим, насколько твои слова соответствуют правде. Корчма «Хитрый лис» находилась в безлюдном месте. Ее владелец вряд ли имел хоть какой-то достаток от нескольких блуждающих пьянчуг и бандитов, которые сами быстрее ограбят, чем заплатят за выпивку. Однако предположения ведьмаков не оправдались. В корчме было уютно, трещал огонь, перебиваемый голосами завсегдатаев. Томиока смог насчитать парочку пустых столов. Остальные были заняты мужиками в обносках, шахтерами и охотниками за золотом, путешественниками и уже спящими из-за выпитого алкоголя гостями. За стойкой, протирая кружки, стояла миниатюрная девушка. Принадлежность к нелюдям выдавали ее фиалковые глаза. Острые уши она прятала за длинными волосами и косынкой. Огрен пружинистой походной прошел вдоль столов к стойке и с широкой доброй улыбкой хлопнул ладонью по деревянной поверхности. Остатки хлеба и кружки с выпивкой подпрыгнули от сильного краснолюдского удара. — Давно не виделись, Ангивара, — поприветствовал девушку Огрен. — Как работа? — Спорится, — ответила, не отвлекаясь от работы, эльфийка. Она подняла глаза и заметила, что краснолюд привел с собой большую компанию. — Празднуете что-то? — Хотим попросить помощи, — Огрен швырнул несколько ржавых монет на стол, — и бутылку жженки. Девушка сгребла монеты привычным жестом. На стол перед Огреном приземлилась с характерным стуком наполненная до краев стеклянная бутылка с прозрачной жидкостью. Краснолюд издал звуки одобрения и приближающегося опьянения, потирая руки. — А помощь какая? — Да так, — Огрен отмахнулся. — Нужно найти навигатора. Девушка замерла с тряпкой и кружкой в руках. Ренгоку услышал, как участилось ее дыхание и забилось быстрее сердце. Грудь двигалась вверх-вниз, как клубок пряжи, подбрасываемый котом. Тонкие пальцы, почти не тронутые мозолями, дрогнули. Эльфийка отложила тряпку, поставила кружку и, схватив Огрена за воротник, потащился вглубь корчмы. Ведьмаки и Томиока шли следом. Ангивара с удивительной для хрупкой девушки силой швырнула краснолюда в угол. Огрен застонал, крепче прижимая к себе бутылку спиртного. Главное, чтобы не разбилась. Тогда Ренгоку почувствовал ее — магию. Сильная, необузданная, она заставляла медальоны ведьмаков дрожать с небывалой силой. Таким даром могли похвастаться только чародеи Ольх — чистокровные, выращенные чуть ли не в пробирке под неустанным контролем сородичей. Им больше не нужно было искать навигатора. Она стояла прямо перед ними — рассерженная и напуганная. — Спокойно! — выкрикнул Огрен, когда Ангивара в очередной раз на него замахнулась.— Мы же не навредить тебе хотим. Из добрых побуждений просим. — С чего ты вообще взял, что я стану вам помогать? — С того, что сама от них прячешься? — предположил Огрен. — Не проще ли нам сдать одного навигатора, чтобы сбить их со следа? Ангивара замерла. Пауза позволила Огрену подняться с пола, отряхнуться и даже отпить жженки из бутылки. Ренгоку двинулся вперед, чем заработал предупреждающий взгляд от эльфийки. Ведьмак поднял руки в капитулирующем жесте и замер. — Мой знакомый был заброшен Дикой охотой в наш мир. Мы просто хотим вернуть его обратно. — Темный? — спросила Ангивара и уставилась на Томиоку. — Как ты пробрался к всадникам? — Я не помню, — отозвался Томиока. — Неважно, — отмахнулась Ангивара. — Если я вам помогу, они придут сюда. — Нас не нужно вести до порога, — снова заговорил Ренгоку. — Просто укажи направление. Мы тебя не выдадим. Ангивара смерила ведьмака настороженным взглядом, а потом обессилено приземлилась на скамейку. Рядом с девушкой сел Огрен. Краснолюд протянул ей бутылку, но Ангивара лишь отмахнулась. Эльфийка долго молчала прежде, чем удивленно хмыкнуть. — Откуда ты вообще узнал, что я прячусь? — спросила она у Огрена. — Я не первый год живу, — хмыкнул краснолюд. — А уж в твоей корчме чуть ли не треть жизни провел. Я вот старею, а ты, моя дорогая Ангивара, нет. Да и не похожа ты на эльфок, которые всю свою жизнь в грязи деревенской провели — слишком породистая. — Вот спасибо, — отозвалась Ангивара и повернулась к ведьмакам. — Я покажу, куда идти. Но не бесплатно. — Тебе тоже камень нужен волшебный? — спросил Санеми. — Или чем вы там эльфы развлекаетесь. — Обойдусь, — скривилась Ангивара. — Все просто: я хочу, чтобы вы убили беса.