Мантикоры с неба не падают

— Убить беса? — Огрен сделал глоток из кружки, смачно рыгнул и смахнул с пышных усов и бороды остатки спиртного. — Тьфу, да легко! Им это, как два пальца обосс… — Огрен! — приструнил товарища Томиока. Краснолюд повернулся к нему, придирчиво оглядел с ног до головы, прищурившись. Ведьмаки уже готовились разнимать очередную драку. — Что? — огрызнулся Огрен. Томиока продолжал на него смотреть, не мигая. — Ладно, поберегу ваши принцесскины ушки. Ренгоку задумался. Убить беса, особенно молодую особь, задача не из легких. К этой твари близко не подойдешь, — раздавит и не заметит — знаки на нее тоже не действуют. К тому же, бесы любят прятаться глубоко в лесу. Если кто-то необученный забредет в чащу, уже никогда из нее не выйдет. Монстру даже не нужно будет выходить из логова. — Здесь завелся новый бес? — вопрос Санеми выбил Ренгоку из колеи. Новый? Значит, до этого в тех же лесах обитал старый. Но откуда Санеми об этом знал? — Местные говорят, что это довольно старая особь, — ответила Ангивара. Она облокотилась на деревянную стойку и вздохнула. — От нее уже покоя нет. Торговцы суда носа не кажут, рыбаки и охотники совсем пропали. Только вот приезжие и оставшиеся в соседних селах пьяницы заходят. — Понимаю, — отозвался Ренгоку. — Чудовища портят бизнес. — Не то слово, — отозвалась эльфийка. — И привлекают много ненужного внимания. Никто во время разговора не заметил, как побледнел Санеми. Ведьмак отошел вглубь корчмы, пытаясь осознать услышанное. Старый бес… Последний раз, когда ходили слухи о монстре в этих лесах, Санеми босыми пятками бегал по шумной деревне. У него была семья. Безразличная ко всему, кроме себя, мать, и единственное светлое пятнышко во всем доме — брат Генья. Неугомонный мальчишка, которого всего одним ударом тот самый бес подрал на сотни кровавых волокон. Не сдержавшись, Санеми полетел вон из корчмы. Следом за ним побежали Ренгоку и Томиока. Оба стали свидетелями нелицеприятной сцены на улице. Санеми упал на колени рядом с привязанными лошадьми. Тошноту уже невозможно было сдерживать. Вода и остатки тех крох, что они съели по пути сюда, вышли наружу. Слезы брызнули из кошачьих глаз. На губы, несмотря на отвратительный привкус рвоты, вылезла маниакальная улыбка. Повелся, как…ребенок! Его просто обманули, чтобы провести жуткие эксперименты, вывести еще одного мутанта, самого настоящего выродка! Санеми задыхался от нахлынувших обиды, злости и ненависти. Он не отомстил за брата. Просто бросил все, что осталось от Геньи, на съедение волкам. Все это время ведьмак думал, что старшие товарищи, безбашенные коллеги по цеху, сделали все, согласно уговору: отрубили бесу голову, сожгли останки монстра, не забыв о трофее. Санеми считал их сделку завершенной. Оказалось, что только он один из нее вышел ни с чем. О неравноценном обмене теперь напоминали только уродливые шрамы и кошмары, преследующие на каждом углу. Вина захлестнула с новой силой. Желудок опустел, но Санеми все еще тошнило. Томиока было ринулся помочь ведьмаку, но был остановлен Ренгоку. Тот смотрел на товарища с мрачной смесью смирения и сожаления. Он вспомнил. Тяжелую судьбу, которая каждого из них когда-то мальчишками привела к ведьмакам — не оставила другого выбора. Как в замедленной съемке проносились перед глазами тяжелые воспоминания, звучал набатом сбивчивый рассказ Санеми, произнесенный на одном дыхании маниакальным шепотом. Теперь Ренгоку все вспомнил и напрягся еще сильнее. Санеми не должен потерять голову, не сейчас. Ренгоку отказывается хоронить еще одного друга. — Нам нужно хорошенько приготовиться, — обратился Ренгоку к Ангиваре, вернувшись в корчму. Следом за ним вошел понурый Томиока. Никто не обронил ни слова о развернувшейся до этого сцене. — Приготовить эликсиры, сделать бомбы. — Мне все равно, сколько это займет времени, — отмахнулась Ангивара. — Главное, чтобы беса больше не было. Иначе дорогу к навигатору будете искать сами. — Тогда нам нужно поговорить с местными. Ты говорила, они заходят в корчму. — Сегодня никого нет, — покачала головой Ангивара. — Да и живет там один старик. Сюда приходит только от одиночества: поговорить и возле огня погреться. — Далеко до деревни? — Можно и пешком дойти, если не брезгуете. Что-то мне подсказывает, что твой друг уже знает дорогу. Ренгоку молча кивнул. Попрощавшись с Огреном и Ангиварой, ведьмак и Томиока вышли из корчмы. Там их ждал Санеми. Седой ведьмак умылся, и теперь по бледному лицу крупными каплями стекала холодная вода. Его тело дрожало: то ли от холода, то ли от чувства омерзения. — Нам пора, — сказал Ренгоку. Санеми без слов повернулся к нему спиной и пошел по земляной тропинке в сторону ближайшей деревни. Товарищи поспешили следом. Бездушные убийцы, монстры… Томиока бросил обеспокоенный взгляд в сторону опустившего голову Санеми и вздохнул. Теперь он еще больше убедился в том, что людские рассказы — всего лишь детские страшилки. Он видел, какими бывают ведьмаки: добрыми, веселыми, сочувствующими. Они, так же, как и любой другой человек, могут любить и ненавидеть, злиться, грустить и смеяться. Но их непривлекательная работа, за которую мало когда выручишь приличный мешок крон, жуткие эксперименты и мутации действительно выжгли какую-то важную человечную часть. Ведьмаки не святые, как и многие другие люди — Томиоке за все это время не раз встречались шайки бандитов и воров. Но приравнивать их к бездушным монстрам, по его мнению, было верхом кощунства и лицемерия. Плохое настроение Санеми передалось и Ренгоку. С каждым шагом огненноволосый ведьмак становился мрачнее. Ренгоку полностью погрузился в свои мысли, стеклянными глазами смотря перед собой. От бессилия Томиоке хотелось выть. Он ничем не мог помочь этим двоим, хотя очень хотел. С другой стороны, гордость бы не позволила ведьмакам принять помощь спасенного — уже проходили. Санеми так вообще в любой момент мог просто перерезать горло любому, кто задаст неправильный вопрос. Поэтому Томиока молчал и старался не привлекать к себе лишнего внимания. В мрачной тишине они дошли до небольшой деревушки с парочкой целых и относительно новых домов. — Пришли, — хрипло ответил Санеми. Ведьмак медленно перебирал ногами, оглядывая знакомые виды. Дома, которые сохранились в памяти яркими и приветливыми, практически разрушены. От них остались дырявые крыши, покосившиеся стены и прогнившие оконные ставни. Кое-где виднелись следы пожара. В круге, располагавшемся в центре деревни, больше не были сложены бревна для костра. Не видно и маленьких деревянных лавочек, на которых сидел Генья, слушая такие интересные истории стариков и вернувшихся с войны и охоты мужиков. Дом кузнеца сравняли с землей. Теперь на его месте была только куча мусора и железа, поросшая сорняками. В деревне стоял запах смерти. Это мог понять любой зашедший сюда. Относительно целым остался дом старосты. Он возвышался над полуразрушенными халупами и раздражал глаз потрескавшейся голубой, желтой и зеленой красками. Входная дверь цела, окна тоже, хоть и немного закоптились. Санеми остановился, не сводя глаз с этого дома. Ему не хватало духу дернуть головой чуть вправо. В то место, из которого он позорно сбежал, которое так сильно старался забыть. Не получилось. От «родительского дома» остался только каркас. Ничего не напоминало о живших здесь людях. Санеми головой понимал, что прошло слишком много времени. Но окаменевшее сердце по-прежнему надеялось уловить внутри хоть какой-то отголосок присутствия родных людей. Ему постоянно казалось, что внутри Генья пытается поймать солнечных зайчиков, исчезающих после каждого движения занавески от холодного ветра. Санеми видел свою мать, измельчавшую в ступке очередные травы и совершенно не обращающую внимание на детей. Ноги сами понесли его внутрь. Он видел сложенные друг на друга почерневшие доски, а представлял светлую комнату, белую печь, заставленные склянками полки, стол у окна и тонкую перегородку, за которой стояли его с братом кровати. Санеми протянул руку, но столкнулся с прогнившими балками. Черты лица ведьмака ожесточились. Он сжал кулаки и вышел из разрушенного дома, который всего за мгновенье снова стал ему чужим. Ренгоку и Томиока остались на том месте, где Санеми их бросил. Почувствовав какое-то движение, ведьмаки встрепенулись. К гостям, пошатываясь, вышел сгорбившийся старик. Он с трудом стоял, еще тяжелее ему было передвигаться. Старик дошел до Санеми — тот находился ближе. Трясущаяся, будто тростинка на ветру, голова поднялась, чтобы рассмотреть лицо незнакомца. Шрамы старика не удивили, но измененные мутацией глаза заставили сделать несколько кривых шагов назад. — Что вы здесь забыли? — грубый тон никак не вязался с тонким голоском. Санеми надменно фыркнул. Он мог бы в два счета избавиться от старика. Некстати рядом оказался Ренгоку. — Ищем кого-нибудь, кто мог бы рассказать о бесе, — ответил ведьмак. — Один живете? — Уже лет десять как, — старик на негнущихся ногах дошел до дома старосты и медленно приземлился на треснувшую лавку. — Все разбежались, когда эта тварь полдеревни вырезала. Сначала охотникова сына с друзьями. Их так из леса и не забрали. Потом сам охотник сгинул. Жена его вышла замуж за соседа и уехала. — Откуда столько сгоревших домов? — Это дурачье хотело его огнем отогнать, — старик втянул носом воздух. — Но я знал, что не выйдет. Хаты сгорели вместе с трупами. А бес убежал. — И тебя оставил? Как бы не так, — заговорил Санеми. — Я в подполе схоронился, — старик, дрожа от страха, отвел взгляд. — Не знаю… боги уберегли. Санеми такой ответ не удовлетворил. Его бы сейчас ничего не устроило, подумал Ренгоку. Ведьмак ослеплен горем и яростью, не может ясно думать. Одно хорошо: пока не нападает, сдерживает то страшное и звериное, готовое в любую минуту вырваться наружу. Но Ренгоку старался не выпускать Санеми из виду и находиться рядом. Он надеялся, что сможет вовремя остановить товарища, усмирить высвободившуюся бурю. — Как он выглядел? — спросил Ренгоку. — Большой, его тень целый дом закрывала, — принялся рассказывать старик. — Когти спереди, сзади — копыта бьют. Все, как в детстве рассказывали. Рога широкие и ветвистые, глаза дикие, точно как… — … у беса, — закончил за него Санеми, потерявший в старике интерес. — Мужиков, которые ему навстречу выскочили, он одной лапой раскидал, — старик его не слышал. — Дети, которые не убегли, под копытами остались. Бабы тоже. Я схоронился, а когда вылез — все уже в огне было. Бес, вышедший из леса к людям, явление само по себе странное. Ренгоку предположил, что сначала мужики его выманили, а потом погнали к деревне. Эта ошибка вместе с самоуверенностью привела к их погибели. — Бес больше не возвращался? — спросил Санеми. — А куда? — горестно ответил старик. — Деревни не осталось. Только я. И то скоро уйду. Ренгоку понял, что больше они из старика никакой полезной информации не вытащат. Он подал знак Томиоке, что пора уходить. В этот раз Санеми шел позади. Он вздрогнул, когда покрытая морщинами рука уцепилась за локоть, и повернулся так резко, что старика чуть не отбросило к очередному разрушенному дому. — Когда я был мальцом, — говорил он, запинаясь, — мой отец рассказывал о двух братьях. Они ушли в лес, и больше никто их не видел. Вроде как, чудище их задрало. Тогда еще долго детей из домов вообще не выпускали. Боялись, что монстр еще какого-нибудь ребенка в лес утащит. — Ближе к делу, — грубо отозвался Санеми. — Вы… милсдарь ведьмак… Не сочтите за грубость, но вы на него похожи. На одного из убитых мальчишек. Глаза у вас грустные и брови вот здесь, — палец старика легко дотронулся складки над носом, — сходятся. Санеми долго смотрел на человека перед собой. Через несколько Лун его уже не будет в живых. Если боги позволят, проживет чуть дольше. Хотелось напоследок ему сказать, что это не сказка. Санеми действительно умер тогда, в этом проклятом лесу. В тот самый момент, когда раздался оглушительный крик Геньи, его зов о помощи. Какая-то часть Санеми была даже рада, что после стольких лет их не забыли; что память о брате, пусть и такая, горькая, жива. Но теперь уйдет уже насовсем. Так и не проронив ни слова, Санеми развернулся и пошел в сторону леса. Даже он не настолько жесток, чтобы испортить старику последние дни уходящей жизни. Они расположились прямо у входа в лес. Глубже забираться не стали — все ингредиенты можно было собрать и здесь. Санеми молча кинул в сторону Томиоки несколько пучков сушеной травы, какой-то порошок и круглый мешок. Тут же рядом приземлился фитиль. Томиока непонимающе посмотрел на ведьмака. — Что, никогда бомбу не собирал? — спросил Санеми и тут же сам себе усмехнулся. — Ладно, сейчас покажу. Собрать самум не требовало никаких усилий. Таким легким бомбам ведьмаков учат еще в детстве. Достаточно поджечь ласточкину траву и селитру, чтобы тут же начался треск, полетели искры, все вокруг заполонил дым. А от грохота бомбы так закладывает уши, что всякая тварь тут же теряется в пространстве. Беса оглушить практически невозможно, но вот напугать громким звуком… — Теперь сам, — Санеми протянул Томиоке крепко перевязанную веревкой бомбу. — И смотри, ничего не перепутай. Пальцы никто обратно не пришьет. Рядом Ренгоку уже топил собачье сало на масло для мечей. Запах стоял невыносимый. Едкий аромат забивался в ноздри и не желал уходить. Томиока закашлялся, но не прекратил работу, продолжая сосредоточенно засыпать селитру. Санеми задержал на нем свой взгляд. Темные волосы, нескладная фигура, упрямый, твердый и немигающий взгляд… Он напоминал ведьмаку брата сильнее, чем тот хотел. Не хватало только мягкой детской улыбки и блестящих глаз. Санеми вздрогнул. Томиока всего лишь человек. Если бес его настигнет… не хотелось думать о последствиях такого опрометчивого шага. Сегодня все закончится. Он должен его спасти. Санеми отомстит любой ценой. Они закончили ближе к сумеркам. Ренгоку смазал меч готовым маслом, с улыбкой принял самум, сделанный Томиокой, и прицепил бомбу к поясу. То же самое сделал Санеми. Они уже направились вглубь леса, когда ведьмак перехватил Томиоку. Суровый взгляд Санеми не предвещал ничего хорошего. Почувствовавший возможную опасность Ренгоку насторожился. — Пойдешь с нами только при одном условии: ты не отсвечиваешь, — Санеми с силой сжал плечи Томиоки и встряхнул. Синие глаза распахнулись от удивления. — Появляется бес — прячешься за ближайший камень и не выходишь, пока его голова к твоим ногам не прикатится, ясно? Томиоке оставалось только кивнуть. Санеми отпустил его, развернулся и молча пошел в лес. Ренгоку не отставал. Рядом с ведьмаком все еще немного напуганный плелся Томиока. Эта охота предстояла быть интересной… — Ты хоть знаешь, куда идти? Санеми не имел ни малейшего понятия. Они просто блуждали по лесу, заходя все дальше. В какой-то момент небо скрылось за кронами деревьев. Ведьмаки и Томиока остались наедине с чащей и без особых идей, куда идти дальше. Санеми пытался вспомнить, где бес напал на Генью много лет назад. Чудовище появилось быстро и незаметно для ребенка. Значит, его логово было где-то рядом с этим местом. Осталось только прийти туда, при этом не нарвавшись на какой-нибудь куст или дерево. — «Кошки» нет? — в отчаянии спросил Санеми. — Не взял, — мрачно отозвался Ренгоку. С эликсиром они бы в два счета нашли нужную дорогу. Сейчас приходилось полагаться только на свое острое зрение. Но и оно уже подводило. Темный лес рябил, превращаясь в одну зеленую кашу. Томиока споткнулся. Ренгоку на ощупь подхватил его и не дал упасть. — Спасибо, — прошептал Гию. — Туда! — не оглядываясь, Санеми побежал вперед. Чем глубже в лес они продвигались, тем светлее становилось. Наконец, Санеми вывел их на просторную опушку. Трава и цветы под ногами из-за лунного света приобрели синий оттенок. Санеми начал оглядываться, искать любые следы присутствия беса. Однако большего успеха в этом достиг Ренгоку. Почувствовав хруст под ногами, ведьмак посмотрел в траву. Из земли выглядывали старые кости. — Он здесь был, — проговорил Ренгоку и повернулся к Санеми. Тот пришел к тому же выводу. — Смотри, следы, — Санеми указывал на борозды в земле, которые тянулись от центра опушки на запад. Возможно, там и прятался бес — вдали от чужих глаз, постороннего шума и незваных гостей. — Теперь осталось только выследить его и… — В этом нет необходимости, — проговорил за их спинами Томиока. Впрочем, ведьмаки не услышали конец фразы. Он потонул в громогласном реве чудовища. Медленно из чащи на ведьмаков шел бес. Передние когти застревали в земле, прямо как раньше. Копыта на задних лапах стучали друг о друга. Бес тяжело дышал и порыкивал, оглядываясь по сторонам. Заметив добычу, он замер, расставил ноги и опустил голову для лучшего обзора. Молчание — и снова оглушительный крик чудовища. Ренгоку достал меч, его движение повторил Санеми. Седой ведьмак обернулся на Томиоку. Гию, как по команде, спрятался за поваленное дерево. Крупных камней, к сожалению, не нашлось. Все сомнения отпали. Это тот же бес. Санеми помнит похожие на заячьи уши, отороченные теперь уже редкими седыми волосками, оленьи рога, напоминающие тяжелые ветки деревьев, которые просто так не сломать. Не забыл ведьмак и белые полосы на животе чудовища, под которыми чуть медленнее, чем раньше, двигались ребра. На жесткой шерсти пробивалась седина. Возможно, бес стал чуточку медлительнее, но его смертоносность от этого не убавилась. Он по-прежнему может одним ударом избавиться от двух ведьмаков сразу. Им нужно быть умнее. — Убью суку, — выговорил Санеми, исподлобья глядя на беса, и бросился вперед. Чудовище махнуло массивной когтистой лапой в сторону ведьмака, но тот легко увернулся от удара. Оторопевший поначалу Ренгоку присоединился к схватке, отвлекая беса на себя. Вдвоем ведьмаки кружили вокруг монстра, нанося по одному удару, и тут же отпрыгивая. Серебро скрипело и скрежетало, сталкиваясь с кожей беса, его рогами. С каждой нанесенной раной чудовище еще больше свирепело. От горячей крови монстра, впитавшей в себя специальное масло, шел пар. Санеми рубил, кромсал и уходил. Потом возвращался обратно и снова наносил удар. Один раз бес даже чуть его не задел. Вовремя подоспел Ренгоку и его клинок. Старые раны беса заживали, на их месте появлялись новые. Схватка выматывала ведьмаков, но не чудовище, которое даже в своем преклонном возрасте все еще превосходило их в силе. В какой-то момент бес отвлекся на что-то в лесу. Ведьмаки вместо облегчения насторожились. Санеми проследил за взглядом чудовища. Дрожь прошла по спине ведьмака, когда он заметил вышедшего из-за дерева Томиоку. Темноволосый стоял, как вкопанный, и смотрел точно на беса — точнее, его третий глаз, который горел в ночи. Санеми обожгло изнутри. На месте Томиоки он видел своего Генью — такого же не в меру любопытного и бесстрашного. Его брат тоже оказался бессилен перед чудовищем, не смог противиться завладевшей разумом магии. Под ногами Томиоки лежали клинки. Наверное, хотел выйти и помочь ведьмакам, но вместо этого стал лишь приманкой для беса, разменной монетой в любом другом случае. Санеми не думал — пальцы уже сами складывались в знак. Мощная волна Аарда отбросила Томиоку на несколько метров. Он с тихим стоном приземлился на землю и схватился за голову. Никакой пустоты. Снова знакомый и такой привычный рой мыслей, а вокруг шуршание листы, крики ворон, шорох травы и холодный лунный свет. Томиока был свободен от влияния беса, хотя до сих пор толком и не понял, что произошло. — Прячься, Гию! — когда Санеми позвал его, Томиока сначала не понял, что обращаются именно к нему. — Сейчас же! Томиока пополз назад, пока полностью не скрылся за знакомым поваленным деревом. Сердце билось так, будто сейчас взорвется. Он чуть не расстался с жизнью из-за невнимательности. Томиока и не предполагал, что бес может гипнотизировать свою жертву. Однако не всем из их троицы удалось избежать смерти в ту злополучную ночь. Ренгоку отвлекся на перепалку товарищей всего на секунду. Бесу хватило бы и меньшего. Лапа чудища пробила ведьмачий доспех насквозь. Острые когти вышли с другой стороны брони. Ренгоку удивленно выдохнул и закашлялся. Кровь полилась на подбородок. Бес поднял ведьмака в воздух, как тряпичную куклу, а затем резко швырнул на землю. Тело Ренгоку подпрыгнуло на траве и отлетело в сторону, останавливаясь точно у дерева, за которым прятался Томиока. Гию тут же выскочил из укрытия. Ренгоку хрипел, как-то странно смотрел на него и… улыбался. Ладонь ведьмака потянулась к покрасневшему от страха лицу, желая коснуться в последний раз, но сил уже не осталось. Санеми не успел осознать произошедшее. Тело само понеслось в бой. Ведьмак на лету достал несколько бомб и кинул их в сторону беса. Громкий звук и дым напугали чудовище. Бес начал хаотично бегать по поляне, спотыкаясь и врезаясь в деревья. Еще один взрыв самума, за ним другой. Санеми нарезал круги вокруг беса, пока монстр перед ним окончательно не потерялся в пространстве. Тогда ведьмак решился на отчаянный шаг. Разбежавшись, с громким криком Санеми полетел к бесу, притормаживая в самый последний момент. Острый серебряный меч коснулся брюха чудовища, вспарывая пятнистую кожу. Бес заревел и попытался вырваться, но было уже поздно. На Санеми, который оказался точно под брюхом, полетели кровь, кишки и желчь. Ведьмак закрыл глаза и приказал себе не дышать, пока меч продолжал кромсать тело монстра. Сейчас было не до правильных взмахов и разворотов, точных ударов и знаний анатомии. Санеми хотел, чтобы от беса остались кровавые полоски. Для этого он готов был использовать любой метод. Как только бес бездыханно упал вниз, Санеми бросился к Ренгоку. Руки почти сразу же нащупали четыре глубоких отверстия от когтей. Ведьмак замер. Ренгоку под его ладонями не дышал. Не билось и сердце второго ведьмака. Глаза Санеми забегали, предупреждая накатывающую истерику. Дрожащими пальцами ведьмак полез в сумку, достал заветный флакон и поднес ко рту Ренгоку. Стеклянный сосуд от сильного нажатия треснул. Санеми зарычал, откидывая осколки в сторону. Целебный элексир утекал сквозь пальцы. — Давай же, давай! — подгонял себя Санеми. Вторая «Ласточка» достигла своей цели. Санеми силой открыл рот Ренгоку и вылил содержимое флакона. Часть жидкости потекла наружу, но ведьмака это не остановило. Он продолжил манипуляции, пока не почувствовал, как «Ласточка» стекла внутрь по горлу. Томиока в ужасе наблюдал за происходящим. Он был раздавлен смертью Ренгоку, не знал, куда себя деть и что теперь делать. Но Санеми, судя по всему, готов был бороться со смертью, лишь бы вернуть друга обратно. Томиока никогда не видел его таким. Ведьмак нервно дрожал, даже просто сидя на коленях. Губы то и дело что-то произносили, но это трудно было назвать словами. Санеми хихикал и плакал, кошачьи глаза скрылись за пеленой безумства. Он снова тонул в себе, в вязкой пустоте, что так долго хотела затянуть его на самое дно. Теперь у нее получилось. Одна тоненькая красно-желтая нить держала ведьмака в реальности. И она скоро оборвется. — Ему срочно нужно домой, — пробормотал Санеми. Дикая улыбка вылезла на лицо. — Точно! Злата знает, что делать. Вези его туда. Томиока даже не успел вставить слова. Санеми резко вскочил на ноги и понесся прочь, оставляя друзей. Томиока вздохнул. Будь у них даже магический конь, путь домой будет долгим. Да и есть ли в этом смысл? Злата всего лишь деревенская целительница, знахарка. Она поставила на ноги Томиоку, но он был живой! Ренгоку же… Томиока стер непрошенные слезы. Нет, сейчас не время. Они должны вернуться домой. Потом… он будет плакать до тех пор, пока в голове не останется только хороших воспоминаний о Ренгоку и тех коротких минутах, что они смогли провести вместе. Пусть даже Томиоке так и не хватило сил до конца открыться ведьмаку. От мыслей Гию отвлек неожиданно открывшийся портал. Черная дыра, обрамленная бледно-голубым, почти белым светом, призывно манила. Томиока, не раздумывая, подхватил тело Ренгоку и двинулся вперед. Друг ли их ждет на другом конце или враг — уже неважно. Главное поскорее убраться из этого проклятого места.