Маковое пламя

— Ждешь вечера? Марина, сидевшая на полу перед большим зеркалом, кинула взгляд на Мари, привлекая её внимание. Молчание затянулось на долгие минуты, а Федорова к такому не привыкла — посиделки с подругой всегда сопровождались хоть какими-нибудь разговорами ни о чем и обо всем одновременно. Сейчас тишина разбавлялась лишь тихим клацаньем ногтей по экрану телефона, который Осиновская не выпускала из рук с самого утра. Сама Марина проснулась лишь пол часа назад, когда к ней заявилась Мари, прознав, что подруга заболела, а Тимофей в университете. — Да. Тихий голос Мари, прозвучавший лишь спустя несколько долгих секунд, окончательно убедил Марину в том, что подруга не в порядке. Либо темнила чересчур сильно, говоря, что у неё все отлично, либо переживала насчет вечера. Четверг, когда проходит выгон и выбывшая участница должна ехать домой, заставлял Мари практически лезть на стену в один час и лежать пластом в другой. Всегда было так, когда Осиновская переживала. — И кто по твоему сегодня поедет домой? — спросила Марина, когда поняла, что подруга сама и слова не скажет. — Откуда мне знать? — так же тихо спросила Мари, не отрывая взгляда от экрана мобильного. Марина прочистила горло, вздыхая и качая головой. — Я там уже несколько недель не была, мне докладов не делают кто и как себя ведет. Мари сделала затяжку лежащей неподалеку цветастой курилки, выпуская белый дым через несколько секунд. Вкус табака и карамели остался на языке, а порция никотина чуть разбавила мысли. Усталый взгляд на мгновение встретился с Мариной, тут же снова отвлекаясь на пришедшее сообщение. С самого утра Осиновская обсуждала с Оеланой что могло быть на проекте и кто может поехать домой, если не поехал на предыдущей неделе. — Не хочешь развеяться? — спросила Марина, потерев лицо руками. Стрелки часов только подходили к одиннадцати. — Погуляем, в бар сходим? — Ты болеешь, — напомнила Мари. — Я же нормально себя чувствую, — покачала головой Марина. — Антибиотики не мешают с алкоголем, — продолжила Мари. — А я больше не пью. — Ни грамма в рот, ни сантиметра в… — Хоть попробуй продолжить! — тут же оживилась Мари. Федорова знала, как сильно подруга ненавидит дебильную фразу, которую сказала сама же в пьяном угаре. Это заставило засмеяться. — Молчу! — Марина подняла руки в знак капитуляции, опасаясь получить декоративной подушкой по лицу, которую Мари уже схватила. — А вообще, мне тоже интересно, вылетит твоя дама или нет. Хочу с ней познакомиться. Уже представляю, как Артём будет злиться, когда узнает что зря подбивал к тебе яйца. — Никто ничего ко мне не подбивал, — закатила глаза Мари. Телефон наконец-то отлетел в сторону изголовья кровати, а Осиновская села в позу лотоса, смотря через зеркало на Марину. Она как раз в этот момент подтянула к себе косметичку. — Мы знакомы уже дохуя лет. — Вот и я о чем, — протянула Марина, махая руками. — Ты — слепая, если не видишь, как чувак с тобой флиртует уже пару лет. Мари и в правду на много закрывала глаза. Для неё всю Артём всю жизнь был другом. Не просто другом — практически братом, который мог выслушать любой пьяный бред, отмазать перед Егором и уложить в кровать. И Мари не видела никаких подтекстов, однако Марина была непреклонна в своем убеждении, что парень влюблен. Это все таилось где-то на подкорке мозга, не давая расслабиться, как только разговор заходил на эту тему. — Ой, все, — отмахнулась Мари. Не была она готова разрушить многолетнюю дружбу из-за чьих-то чувств. — Не хочу даже думать об этом, жуть просто. — А я о чем, — протянула Марина. — Ладно, сменим тему. Мари дернула плечами, снова разваливаясь на кровати. Быстро проверила уведомления и, убедившись, что никто ничего ей не написал, подняла взгляд к натяжному потолку. Рассматривать свое бледное отражение не хотелось, но было настолько лень что-то делать, что Мари не смела отвести глаз. Просто поддерживала зрительный контакт сама с собой, пока Марина завела разговор о чем-то обыденном. Как она устала от скучного препода истории, который не мог разговаривать нормально; как они с Тимофеем вчера повздорили из-за какого-то пустяка, а потом вместе бродили по ближайшему супермаркету за руки, не в силах и словом обмолвиться; как её любимая тушь на грани исчезновения и нужно обязательно послать своего молодого человека за новой, потому что «она же болеет». Мари любила слушать болтовню подруги молча, лишь изредка уточняя что-то и говоря что-то лаконичное. Однако сейчас она не могла выдавить из себя хоть что-то, слушая Марину в пол уха и пропуская большую часть информации. Марина это видела, но ничего поделать не могла — оставалось только надеяться, что смертная скука подруги не перерастет во что-то более жуткое. Хотя, процесс уже шел, и Федорова это видела. — Ну, а ты что расскажешь? — спросила Марина, не отрываясь от макияжа. Мари несколько раз моргнула, приходя в себя. — У Егора, скорее всего, девушка появилась, — тихо начала Мари. — А он, козел, не рассказывает. — Ого, — выдавила из себя Марина, подавляя смешок. Знала дядю подруги уже достаточно давно и была ознакомлена с бытом в доме подруги. И девушка в окружении такого неприступного мужчины, как Егора, была чем-то новым. — Уже знаешь, кто она? — Понятия не имею, — покачала головой Мари, будто Марина могла это увидеть с пола. — Только то, что её зовут Аня и они друг другу какую-то милую ерунду написывают. — Уже что-то, — протянула Марина. — Если она будет адекватной, то, надеюсь, нас с Тимом пригласят на свадьбу. Мари тихо посмеялась. Девушку эту она не видела, лишь мельком взглянула на их чат, когда проходила за спиной дяди. Было интересно узнать кто она, познакомиться и пообщаться без Егора, чтобы она, если можно так сказать, «прошла проверку». Дядя был уже взрослым мужчиной, с девушкой его Мари никогда не видела и надеялась, что вкус у него имеется. Хотя, даже если было бы все плохо, Мари сильно не возражала. В любом случае, квартиру надо начинать искать, пока не поздно. Марина повернулась к Мари и, пока подруга продолжала держать зрительный контакт с отражением в натяжном потолке, подползла ближе к кровати. Смотреть на замученную от нечего делать Осиновскую она спокойно не могла, так что нужно было что-то делать. — Да приедет скоро твоя Маша, — протянула Марина, привлекая внимание Мари. — Вы же не навсегда расстались, на несколько недель всего. — Но эти недели тянуться как-то долго, — тихо ответила Мари. Федорова встала на ноги и, не дожидаясь реакции подруги, легла рядом, обнимая её. Осиновская лишь усмехнулась, прижимаясь ближе. Ничего другого сейчас ей было не нужно. Точнее, нужно, но это было далеко.

***

Мари приехала домой, когда начало вечереть. Егор предупредил, что сегодня он останется у друзей, отмечая день рождение какого-то знакомого, так что Осиновской предстояла ночь в одиночестве. Длинная, темная, уснуть в которой у неё бы вряд ли вышло. Они неплохо так поспали с Мариной. Проснулись, когда их разбудил Тимофей. На часах было уже почти восемь вечера — он успел побывать на учебе, съездить к родителям и зайти за продуктами и лекарствами для болеющей Марины, в то время как девочки почти весь день спали. Теперь уснуть Мари точно не удастся до самого утра, в этом она была уверена. Сразу после прогулки с Вейтом, который скрылся где-то в глубине квартиры, как только с него сняли поводок, Мари скинула обувь и направилась в комнату. Из гостиной слышалось, как пёс стучит когтями по полу, ища место, куда бы ему прилечь, но Осиновская на это внимание старалась не обращать. Вскоре, — как только дверь в комнату Мари оказалась чуть прикрыта, шум исчез вовсе. погружая квартиру в тишину. За окном как раз полностью стемнело, погружая улицу и большой двор во мрак. Быстро переодевшись в домашние штаны и первую попавшуюся футболку, Мари заплела мешающие волосы в высокий хвост. Шарканье домашних тапочек заполнило квартиру на несколько долгих секунд, пока Мари не остановилась у холодильника. Готовой еды там не было, а выдумывать, что можно съесть на ужин она не хотела. От доставок она устала, да и не так сильно хотела есть. Дернув ручку балкона, Мари вышла. Открытые руки и шею сразу обдало прохладным ветром из открытого окна, которое всегда оставлял Егор после себя. Мари подошла ближе и взглянула на улицу: людей почти не было, площадка была пуста и оставались только редкие прохожие. Машины во двор тоже заезжать явно не планировали. Стояла тишина. Мари достала из пачки сигарету, сразу ища глазами зажигалку. Она лежала чуть дальше от окна на небольшом выступе, и Осиновская протянула к ней руку. Холодный красный пластик, замороженный после целого дня у открытого окна, быстро нагревался от тепла рук. Мари чиркнула колесиком и маленький огонек на пару мгновений осветил лицо, пока поджигал кончик сигареты. Мари не взяла с собой телефон, оставляя его в комнате на столе. Все равно новостей вряд ли бы прибавилось, так что единственное, что оставалось Осиновской — придаваться собственным мыслям. Наверное, так скучно Мари не было еще никогда. Пока все вокруг были заняты собой и своими делами, Мари была предоставлена сама себе. Это окунало в детство, когда родители были вечно на работе, а она, только бросившая гимнастику, могла по долгу сидеть в комнате в гордом одиночестве. А потом слушать, как родители ругаются где-то на кухне, иногда говоря, что во всем этом виновата Мари. Она привыкла, её не задевало. Как только Мари вошла на кухню, закрывая за собой балконную дверь, в комнате послышалась трель телефона. Осиновская быстро направилась туда — надежда на то, что звонок идет именно от Маши не хотела покидать её вплоть до момента, пока взгляд не опустился на экран. «Отец». — Да? — несмотря на все желание сбросить и никогда не поднимать чертову трубку, Мари все-таки ответила на вызов и опустилась на кровать, опираясь спиной на стену. — Добрый вечер, Маша, — послышался голос отца. Церемониться он явно не собирался, но на пару мгновений замялся. — Инесса сказала, что ты звонила ей пару дней назад. — Да, я дома, — кивнула Мари сама себе, будто папа мог это увидеть. Сердце билось до безумия, руки потряхивало, но голос Осиновская старалась держать. Не хотела показывать отцу, что она волнуется. — А ты что-то хотел? — Я приехал по работе в Москву, — быстро сказал он. Сердце пропустило удар, а взгляд уперся в одну точку. — Можем встретиться в течении пары дней. Ты говорила, что хочешь. Мари прикрыла глаза, вспоминая тот телефонный звонок еще в стенах школы. Она уже и думать про это все забыла, но то, что сейчас говорил Михаил её не на шутку удивило. И, чего греха таить, напугало. — Давай, — замявшись ответила Мари. — Я думала, ты забыл про это. — Не забыл, — вздохнул отец. — Я поселился в отеле в нескольких улицах от твоего дома. Могу завтра ближе к вечеру заехать. — Заезжай. Часов в пять можно, — кивнула Мари. Теперь она была уверена — уснуть она не сможет вообще. Долго разговаривать с ним у неё не получилось — голос начинал подрагивать, так что, быстро распрощавшись с отцом, Мари откинула телефон в сторону. Чувства были смешанные. С одной стороны было до жути приятно, что он помнил тот разговор и хотел встретиться, а с другой — страшно. Не хотелось, чтобы какие-то болячки вскрылись и Мари не могла выглядеть перед ним слабой. На телефон пришло пару сообщений и Мари подумалось, что отец написал точное время встречи. Нехотя повернув экран к себе, Осиновская замерла. То, чего она хотела и ждала больше всего на свете, было прямо перед глазами. Хотелось запищать от счастья, забыть все, что было за этот день. Мысли наконец успокоились, столо Мари прочитать сообщение. Ну что, Машуля, я еду домой)