It's a new world
It's a new start
It's alive with the beating of young hearts
It's a new day
It's a new plan
I've been waiting for you*
Bryan Adams — Here I Am
Очнулась я на полу. Голова болела от сильного удара — судя по всему, я съехала со стула и приземлилась аккурат на пол. Не успела я очухаться от потрясения после жутко реалистичного кошмара, как дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Чарли, взлохмаченный и сонный, пугая меня еще больше. — Белла! Что случилось? — он увидел меня на полу и тут же подбежал, помогая встать. — А? Что?.. Ничего, — самое внятное, что я смогла из себя выдавить. — Черт, Белла, ты вся ледяная. Только после его слов, я почувствовала, что в комнате действительно стоял жуткий холод, а сама я напоминала ледышку. В открытое окно задувал свежий ночной ветер, яростно колыхая темно-фиолетовые занавески. — Видимо, забыла закрыть окно, — пробормотала я. — А ты чего проснулся? Сколько вообще времени? — Сейчас почти пять утра, — Чарли плотно закрыл окно и снова подошел ко мне, уже сидящей на стуле и кутающейся в халат. — Ты громко кричала. — Что, правда? — вот блин, только этого мне не хватало. — Кошмар, наверное. Уже и не помню, что снилось, — врала, конечно, но не рассказывать же Чарли, что мне снилась, как я погибла в автокатастрофе. — Так, давай-ка ты ляжешь в постель, как нормальные люди, — Чарли обеспокоенно смотрел на меня глазами опытного копа, ища признаки…чего? Депрессии? Психического расстройства? Суицидальных наклонностей? Я поежилась под его взглядом, еще сильнее запахивая остывший халат. А вдруг он догадался, что я не настоящая Белла? Вдруг он уже прикидывает, как сдать меня в какое-нибудь казенное учреждение с мягкими стенами? Мне стало действительно страшно. Умереть там, чтобы попасть в психушку здесь — если я и хотела вторую жизнь, то точно не такую. — Белла, я волнуюсь за тебя, — Чарли присел на корточки передо мной. В его лице я не увидела признаков подозрения или неприязни. — Вчера был трудный день, ты многое пережила. Скажи, что я могу сделать, чтобы помочь тебе? — Ты прав, был жуткий день, — что ж, строить брошенку мне не впервой, сейчас это мое коронное амплуа. — Кажется, я слегка перенервничала, но обещаю, скоро буду в норме. Начну новую жизнь и все такое… — Новую жизнь, значит, — Чарли почесал в голове и ухмыльнулся. — Ну ладно, звучит как план. Может, тебе навестить маму, развеяться? «Что? Еще раз вливаться в незнакомую обстановку и с незнакомыми людьми? Увольте! Я только здесь начала разбираться, что к чему» — Что? Нет! Мне здесь хорошо, с тобой! — Белла, он ведь не вернется, ты понимаешь? — тихо произнес Чарли, словно ступал на опасную почву. Наверное, для него наши отношения с Эдвардом были как бомба замедленного действия — могли рвануть в любой момент. — Ты про Эдварда? — я-то была совершенно спокойна в этом плане, бывший парень Беллы был мне до лампочки, разве что злость разбирала на несправедливость жизни. Но интуиция подсказывала, что какое-то время надо пострадать, только не сильно, чтобы Чарли не запаниковал и не отправил меня на санаторное лечение к незнакомой женщине, являющейся моей матерью. — Я знаю, что не вернется. Я и не жду. Просто мне надо немного времени, чтобы разобраться в себе и своей жизни. И ведь почти не соврала. Я вдруг осознала, что, скорее всего, я здесь надолго, и мне действительно надо учиться жить заново. Я могла бы совершить отчаянную попытку вернуться в свою прошлую жизнь. Но, мягко говоря, эта попытка даже в теории выглядела нежизнеспособной. Ну допустим, проведу я какой-нибудь черномагический ритуал и влезу в те искореженные ошмётки, что остались от меня на обочине шоссе. И воплощу в жизнь сюжет «Ходячих мертвецов». Брррр… А могу разыскать себя двенадцатилетнюю здесь и что? Буду себе старшей подружкой, ангелом-хранителем? Мало того, что роль эта весьма сомнительная, так еще и в лучшем случае, меня погонят мокрыми тряпками и повезет, если не заявят в полицию. Это если предположить, что я здесь вообще существую. Судя по косвенным признакам, ни меня, ни моей семьи тут просто нет, никогда не было и никогда не будет. Ни одного упоминания в интернете, ни одной страницы в соцсетях — ноль, ничего. Могла я остаться и здесь и попытаться влиться в жизнь Беллы, снова закончить школу, поступить колледж, фактически прожить жизнь заново. Попробовать стать с Чарли семьёй, может, ещё с матерью, имени которой я не знаю. Пожалуй, из всех вариантов этот выглядел самым привлекательным. И внутренний голос тихо нашептывал, что вот тебе, девочка, второй шанс, сделай теперь свою жизнь такой, какой действительно хочешь. Тебе снова восемнадцать, и все только впереди. Я задумалась, чего бы я хотела. Успех? Большую любовь? Семью? Наверное, я хотела быть счастливой, заниматься любимым делом, любить кого-то всей душой, отдавать всю себя, и чтобы меня любили также сильно и бесконечно. Краем своего сознания, я уже допускала мысль, что здесь я смогу все это обрести, если постараюсь. Стоит лишь захотеть. «А как же твоя семья?» — шептал другой, противный голос совести. — «Что, уже забыла их?» А что вообще такое моя семья? Сейчас для меня это только набор букв, я не помню имен своих родителей, их внешности, чем они занимались. Только мутный образ брата, каким я видела его в последний раз. Словно вся моя жизнь была наркотическим сном. Вот, что такое моя семья там — просто сон о прошлом, далеком и недосягаемом, в котором я любила родителей, любила брата, но здесь и сейчас я лишь ощущаю далекое эхо этих чувств. «Значит, решила занять здесь чужое насиженное место? Свою семью потеряла, так заберешь чужую?» Но я ведь не просила ничего из этого — как будто оправдывалась перед самой собой. Разве плохо, что я просто останусь здесь и посмотрю, что будет. А если Белла вернется, она получит обратно свою жизнь, может, даже немного улучшенную благодаря мне. «Но ты ведь не веришь, что Белла вернется. Или веришь, что не вернется» — противный голосок все не унимался. Я не знаю, во что я верю. Я даже не знаю, кто я сейчас. Я точно не Белла, но и Алиной я себя не ощущала. Я была чужой здесь, но и там меня уже никто не ждал. Так где теперь мое место? Я не могла вернуться назад, а здесь занимала чужое тело. Паршиво ощущать себя незаконным подселенцем на птичьих правах. Чувство вины скребло кошками на душе. Где сейчас эта бедная девочка, в чье тело меня забросили? Одни вопросы, и нет ответов. Найти бы истину во всем этом безумии. — Но как понять, где правда, где причуда? А сколько истин? Потерял им счёт. Я всеми принят, изгнан отовсюду, — глядя сквозь Чарли, пробормотала я, вспоминая противоречивую балладу Вийона, которая как нельзя лучше сейчас описывала мое состояние. — Белла? — Чарли, замечательный Чарли. Нелегко ему, наверное, было с дочкой-подростком. А теперь еще вот я такая красивая нарисовалась. Я могла бесконечно грызться со своей совестью, да только время зря потеряю и лишусь остатков разума. Что мне терять? Худшее со мной уже случилось — я умерла. Теперь я была в этом уверена. Почему я оказалась здесь — на этот вопрос мне еще предстоит найти ответ. Но самое лучшее, что я сейчас могу сделать, это продолжать жить. Я вздохнула и осторожно положила ладонь на теплую и сухую руку сидящего передо мной мужчины. — Все хорошо… папа, — слово далось нелегко, но Чарли заслуживал хорошую дочь, которая его любит всей душой, и я попытаюсь ею стать. Пожалуй, это будет самое легкое для меня здесь — Чарли мне очень понравился, я бы не пожелала себе лучшего отца. — Ладно, — кивнул он. — Я тогда пойду. Я подождала, пока хлопнет дверь его комнаты и тихонько спустилась на кухню. Вряд ли я сейчас снова засну. Разогрела и налила себе чай — жаль, что тут имелся только обычный черный, да еще и в пакетиках. Поискав по шкафам что-нибудь съестное, наткнулась на спрятанную почти полную бутылку виски. — Не коньяк, конечно, но тоже сойдет, — и плеснула слегка себе в чай. Немного подумав, добавила еще столько же — сегодня можно. Аккуратно спрятала бутылку обратно и, как воришка, прокралась к себе. Упала на кровать, подложив подушки под голову, хлебнула крепкий во всех смыслах чай и уставилась в потолок в раздумьях о своей сделке с совестью и странном сне. Неужели то мое воспоминание в машине было последними минутами моей жизни? Мне бы ужаснуться, но я как будто смотрела на все со стороны, была зрителем. Хотя во сне мне было страшно смотреть на себя, мертвую и сломанную, словно куклу. Прокручивая каждое мгновение сна и пытаясь его запомнить в мельчайших подробностях, я словно заново увидела, как подбираю книжку с земли и передо мной мелькают страницы с именами: Белла, Эдвард, Чарли, Белла… Я все еще продолжала пялиться в белый потолок, пока в голове мелькал круговорот мыслей, слов и образов: …я никогда раньше не думала о смерти… …и давно тебе семнадцать?.. …Изабелла Свон… Эдвард Каллен… …нам не стоит общаться… …люблю смотреть, как ты спишь… …там вампиры светятся, как дискошары… …ты остановил фургон… …Ла Пуш…пляж в резервации квилетов… …большая любовь между вампиром и девочкой-подростком… …доктор Карлайл Каллен… …бледные и красивые подростки, входящие в слоумо в столовую… … вампирский бейсбол… …боже, этот Карлайл вылитый наш Саша Малинин… …я слышу чужие мысли…деньги…секс…деньги…секс… … Странная девушка-эльф… …мы с Беллой подружимся… …школа города Форкс… …легенды квилетов… — Вот же ж…гребаное дерьмо! — я резко подскочила и вылила половину виски-чая на себя. Прислушалась, не разбудила ли я опять беднягу Чарли своими криками и грохотом. Все было тихо, и я вздохнула с облегчением. — Черт, черт, черт…- не переставала я повторять, пока подбегала к ноутбуку и судорожно вбивала в поисковик: Сумерки, Стефани Майер. Ничего, только статья из Википедии, что сумерки — это интервал времени… Попробовала несколько разных комбинаций, и ничего не находила. Ни книги, ни фильма, ни одной Стефани, чтоб ее, Майер. Проклятье, как зовут актеров фильма? Разумеется, я не то, что не помнила — совершенно точно даже не знала этого, мне эта информация не была нужна в той жизни. Вот же ирония, кто бы мог подумать, что мне жизненно будет необходимо знать сюжет и актеров второсортного подросткового фильма, а не математику, иностранные языки и историю! «Господи, ну пожалуйста, прошу тебя…я не могла оказаться в вымышленном мире» Еще одна попытка: Карлайл Каллен. И вот оно: несколько сайтов конференций в Сиэтле и Портленде, статьи в Medical Science по гематологии и болезням крови. Наугад открыла первый попавшийся сайт конференции, проводившейся несколько месяцев назад. Быстро пролистывая вкладки, дошла до раздела с групповыми фотографиями и практически сразу нашла его — очень бледного и невероятно красивого молодого мужчину с желтыми глазами и светлыми волосами. Он стоял практически с краю в заднем ряду, словно не желая попасть в кадр. Разумеется, он не желал — на его месте вообще было глупо светиться на конференциях в нашу-то эпоху мобильников и соцсетей. Я еще раз вгляделась в определенно знакомое лицо, он действительно чем-то отдаленно напоминал Малинина в его лучшие годы. И это была единственная фотография, которую удалось найти. В остальных местах только упоминалось его имя, всплывали тезисы докладов и тексты научных статей. Но сомнений нет — в этом мире существует доктор Карлайл Каллен, не персонаж книги, а реальный человек. Человек… господи, да какой же он человек! Он же… Нет, я не могла произнести даже в мыслях это слово. Потому что тогда я допущу, что он реален, что Эдвард Каллен реален, и что я попала в тело девочки, которой суждено стать парой депрессивному столетнему подростку с патологической склонностью к черной меланхолии. — Просто…пиздец! — вообще-то я не сторонник брани, но сейчас только отборный русский мат мог выразить всю глубину задницы, в которую я угодила. — То есть вот это моя судьба, Вселенная? Ты, блядь, издеваешься надо мной? — продолжала гневно вещать я в экран ноутбука. Но никто мне, конечно, не ответил. Я упала головой на стол, слегка стукнула лбом твердую поверхность — может, прояснится. Что же мне теперь делать? Одно дело стать обычной школьницей в обычном мире, и совсем другое — попасть в реальность, где вокруг меня будут вертеться жуткие сверхъестественные события. Я быстро пролистала в мыслях события первой части, чтобы понять на каком я моменте. Когда Эдвард уехал и бросил Беллу? Я в голос застонала, понимая, что с успехом пропустила тот единственный временной отрезок, который был мне знаком. И почему мы вообще расстались? Разве нам не полагалось жить долго и счастливо? А потом я вспомнила, как брала целых четыре книги! Черт возьми, да там же могло случиться все, что угодно за четыре книги! Может, они и не один раз расстались! Что я вообще знала о «Сумерках»? Да в общем-то и ничего практически. Все мои знания ограничивались первой частью, просмотренной и прочитанной ещё в студенческие годы лет десять назад, как раз когда вся эта история была на пике своей популярности. Конечно, я чего-то понахваталась о франшизе, о ней говорили из каждого утюга. Только ленивый не знал, кто такие Эдвард, Джейкоб и Белла. И сейчас я снова напрягала свою многострадальную память, чтобы выцепить хоть что-то, что может мне пригодиться. «Давай же, Белла-Аля, вспоминай! Об этом же все вокруг говорили, должно же было хоть что-то отложиться» По крупицам собирала я то немногое, что всплывало в голове, в основном, конечно, это были фрагменты первой части и интернет-мемы разной степени тупости. Что-то про личный сорт героина и про льва с овцой; Саша Малинин, зубы Джейкоба, полуголые индейцы-оборотни («Черт, это получается, Сэм оборотень? И я разгуливала с ним одна по лесу?!»), эволюция любви девушки от Эдварда и Джейкоба к Карлайлу и Джасперу; блестяшки и хайлайтер для вампиров. И что в итоге мне дают все эти сакральные знания? Абсолютно ни-че-го! »…он подошел к тебе, вы куда-то пошли, а потом ты пропала…» — всплыли слова Чарли. Это что же получается, этот Эдвард завел меня в лес, бросил там и свалил в закат? И вот в этого «идеального» парня я должна влюбиться и остаться с ним навеки вечные? Держите карман шире! — Пошла ты, Вселенная, карма или что там за высшая сила меня сюда отправила! И пошел ты, Эдвард Каллен, — я подняла голову и со злостью захлопнула ноутбук. Прошлась по комнате, приводя мысли в некое подобие порядка. Каллены уехали, ведь так? Чарли говорил. Вот и славно — скатертью им дорога, надеюсь, они будут счастливы и забудут нас. А мы постараемся забыть их и притвориться, что никаких существ на букву «В» не существует. Как там говорится: я не видела этого — значит, этого и нет. Все, точка! И на этой уверенной ноте, я упала лицом в подушку, как и была, в старом потрепанном халате и закрыла глаза. Возможно, все это просто чертов кошмар и завтра он закончится. Ни хрена оно не закончилось. Я проснулась в той же позе — на животе и лицом в подушку. Сиреневая ткань была слегка влажной возле лица, и я поспешила перевернуться на спину. В глаза ударил серый дневной свет, заставляя меня поморщиться. Я потянулась и тихо застонала от тянущей боли в затекших мышцах. На часах было 10.45, 24 сентября 2005 года, суббота, и я все еще была Изабеллой Мари Свон. — Дерьмо, — с таким успехом скоро это слово станет моим любимым. Очень хотелось остаться лежать в кровати, пялиться бездумно в потолок и никуда не ходить, может, даже немного порыдать. Ничего из этого я делать не стала, с превеликим трудом заставив свое тело подняться, и поплелась в ванную. В этот раз отмокала под горячем душем так долго, что даже Чарли с беспокойством постучал, видимо, подумав, что я решила утопиться от несчастной любви. — Я в норме, — крикнула через дверь. Это будет, наверное, вторая любимая фраза. С тоской представила, сколько раз мне придется ее повторять дома и в школе. Долго расчесывала волосы, наслаждаясь их длиной и густотой. Расческа приятно скользила по коже головы, и я понемногу впадала в какой-то успокоительный транс, лениво перебирая в голове дела, которые мне необходимо сделать в первую очередь. К тому моменту, когда я, наконец, выползла из ванны, у меня сложился довольно четкий список дел: изучить город и особенно дорогу до школы, позвонить матери Беллы, прогнать, насколько это возможно, школьную программу. И это все желательно сделать за эти два выходных дня. Роясь в гардеробе Беллы (надо привыкать называть его своим, как и все остальное), добавила еще один пункт — хотя бы немного обновить одежду. Через несколько минут поисков чего-то подходящего, поняла, что это бесполезно, настолько все было однообразно, поэтому схватила первые попавшиеся джинсы и футболку, серого цвета, разумеется. Скинула халат и посмотрела в зеркало на дверце, пристально и совершенно бесстыдно разглядывая свое обнаженное тело. Худое, без единой капли жира и мышц, грудь маленькая и острая, красивой формы ноги и руки, плавный и довольно неплохой изгиб талии, а вот задницы совсем нет. Вздохнула и нахмурилась, наблюдая за движением мышц лица, пошевелила носом, улыбнулась, приблизила лицо вплотную к зеркалу, чтобы рассмотреть каждую черточку. Бледная кожа, но хотя бы без прыщей, темные густые брови, небольшой нос, покусанные губы и большие карие глаза. Стоп, не совсем карие. «А это что еще такое?» Раскрыла широко глаза и практически уткнулась носом в свое отражение. На темно-карей радужке левого глаза выделялось круглое синее пятнышко. Словно на роговицу наклеили цветную пайетку. Моргнула несколько раз — ничего не произошло, пятно все еще было на месте. — И как это понимать? — я точно помнила, что вчера глаза были нормального чистого карего цвета, без всяких примесей. — Мало мне всего, что произошло, теперь еще и с глазами разбираться… Снизу позвал Чарли, заставляя меня вздрогнуть и начать быстро одеваться. Бог с ним с глазом, потом разберусь. Натягивая футболку, я наткнулась взглядом на правое запястье, на котором бледнел полукруглый шрам от зубов. Надежда, таившаяся где-то очень глубоко, что я всего лишь тезка и все остальные имена просто неудачно совпали, таяла на глазах. Я помнила этот момент из фильма, когда Беллу укусил вампир (да, я произнесла это слово!), а потом ее спасли. И вот теперь у меня на память этот чудный след остался, чтобы, блин, не забывала, куда попала. Может, сделать тату на его месте? «Боже, о чем я думаю?» Оставив волосы распущенными высыхать до конца, натянула одежду и в последний раз посмотрела в зеркало: да, задницы нет, тут нужны платья, чтобы скрыть это недоразумение. «Я справлюсь, я должна со всем справиться» — повторяла про себя эту нехитрую мантру, пока спускалась на кухню. На завтрак были остатки пиццы, и я поняла, что роль повара в этом доме предстоит взять мне. Дай волю Чарли — он будет питаться только полуфабрикатами и кофе с пивом. Вот он как раз радостно улыбнулся, поглощая пиццу с крепким кофе, и пожелал мне доброго дня. И этот своеобразный сигнал можно было считать началом самых длинных и одновременно самых коротких выходных в моей жизни. Всю субботу я на огромной скорости шерстила учебники, пытаясь собрать как можно больше информации. Убиралась дома, попутно изучая все его закоулки, даже на чердак залезла, где в пыльных завалах откопала старые лыжи и огромный моток гирлянды. «Если доживу здесь до Нового года, надо будет обязательно украсить этой гирляндой дом» А потом снова учила и повторяла школьные материалы. Мне до ужаса не хотелось сесть в лужу при ответе на какой-нибудь вопрос учителя. Мне почему-то казалось, что все будут тогда ещё больше жалеть, мол, из-за расставания с парнем совсем раскисла. Я была просто уверена, что все спишут именно на это. Но все шло не так уж и плохо. Как я и думала, гуманитарные предметы давались легко: английский, литература, история, социология и политология были пролистаны в короткие сроки — почти все, что там было, я и так знала, кроме американской истории — но эти знания были легко восполняемы. Биология и химия, на удивление, тоже не создали особых проблем, хотя над ними и придется потрудиться. Испанский сначала вызвал некоторые опасения, но после недолгого изучения учебника, я обнаружила знакомые языковые конструкции и порывшись в памяти с радостью поняла, что я практически в совершенстве владела французским и итальянским, а испанским на среднем разговорном уровне. Видимо, работа в прошлой жизни была связана с переводом и языками. Сложнее всего было с тригонометрией, школьные знания по этому предмету были, мягко говоря, на троечку — учебник для меня был написан как будто на китайском. Но один предмет из всего списка — не такая уж и беда. В перерывах между уборкой и учебой я старалась уделить время и Чарли, убирая с ним двор от опавших листьев и прокатившись в местный супермаркет за продуктами. Он оказался не слишком разговорчивым мужчиной, но молчать с ним было комфортно. В Форксе не нашлось приличных магазинов одежды, и я сообщила Чарли, что возможно скатаюсь прикупить обновки в соседний Порт-Анжелес, что он воспринял с большим энтузиазмом и даже щедро предложил мне свою кредитку, хотя в ходе нехитрых поисков в комнате Беллы обнаружилась банковская карточка с парой тысяч на счету. Единственным минусом, слегка подпортившим мне настроение в эту вполне неплохую и спокойную субботу, был раритетный оранжевый монстр во дворе, который, как я и боялась, оказался моей машиной. Я осторожно обошла его кругом, удивляясь, как он до сих пор еще ездит и подозревала, что стоит мне завести мотор, как пикап просто развалится на запчасти. Черт, а я ведь даже не знала, умею ли водить. Сглотнув вязкую слюну, с силой дернула дверь и залезла в салон. На удивление, внутри приятно пахло кожей и каким-то ментоловым освежителем. Обхватила руками руль и закрыла глаза, пытаясь вспомнить основные принципы вождения. Пальцы в вязаных полуперчатках ощущали приятную шероховатость рулевого колеса, а ноги слегка надавливали на педали. Про себя я называла их: газ, тормоз, сцепление. Правая рука переместилась на рычаг переключения передач. В памяти всплыл короткий образ: рука легко переключает рычаг с задней передачи на Драйв, вторая крутит руль, разворачивая маленький и легкий автомобиль на дорогу. Значит, водила раньше, но автомат. Что ж, ненамного, но дело упрощает. Остается только надеяться, что я ничего не напутаю с передачами и не влечу в чью-нибудь дорогущую тачку или столб. Уже под вечер, доставая яблочный пирог из духовки и вдыхая приятный аромат, разлетевшийся по всему дому, я вспомнила, что не позвонила матери Беллы. Слабовольно хотелось отложить это дело до завтра, но пришлось стиснуть зубы и избавиться от всех сложных вопросов сейчас. Раскрыла раскладушку и поискала в списке вызовов знакомое слово, «Мамы» там не было, зато были регулярные звонки некой Рене. Скорее всего, это и есть наша мама — нетрудно догадаться, раз уж и отца Белла в телефон забила как Чарли. Помявшись и покусав губу, нажала кнопку вызова. И чуть не рехнулась от мощного потока слов, вываленных на меня со скоростью автомата бодрым и звонким голоском. — О, Белла, дорогая, я так скучала. Как твои дела? А мы с Филом сейчас в Хьюстоне, его родители пригласили нас. Он, кстати, растянул связки в прошлом мачте, так что месяц мы точно никуда не двинемся. Тут погода стоит просто прекрасная, мы вчера ездили на озеро Конроу, там чудесно, тебе бы понравилось. Фил решил прокатиться на водных лыжах, представляешь? Ха-ха… Он свалился в воду, едва тронулась лодка и обрызгал всех вокруг…ха-ха-ха… О, дорогая, как ты там в этом холодном и сыром городке? Не околела еще совсем? Я тут присмотрела замечательный сарафан для тебя. Я знаю, ты не любишь платья, но он просто прелесть, с синими цветами по подолу… Пришлось отодвинуть трубку от уха — у меня появилось стойкой ощущение, что Рене сейчас просто вылезет из телефона, так много ее было. Боже, и что мне делать с этим потоком информации? Я даже не успевала фиксировать ее в голове. Фил… Хьюстон…лыжи… Кто такой Фил? А, это, наверное, новый муж Рене. Растянул в матче? Он спортсмен? Узнать бы еще, какой именно. Все время, пока Рене вываливала на меня подробности своей жизни, я только могла утвердительно мычать и изредка вставлять односложные слова. В конце ее бурного и долгого монолога я осторожно вставила парочку общих фраз из категории «у меня все хорошо» и добавила сразу, чтобы потом не возвращаться, что рассталась с Эдвардом. Едва я договорила, Рене разразилась еще одной длинной тирадой о том, что этот парень не знает, что потерял, и я найду себе получше и периодически беспокойно интересовалась, не собираюсь ли я после всего остричь себе волосы или перекрасить их в синий цвет. «Господи, что в голове у этой женщины?» — подумала со смехом и одновременно умиляясь ее своеобразной и немного бестолковой заботе. — Я в норме и не собираюсь делать ничего такого, — уже вслух заверила ее. Выложив все свои новости и высказав все переживания по поводу меня, запал Рене поугас, и я поспешила быстренько свернуть разговор, заверив ее, что обязательно приеду к ним как-нибудь. Если так будут проходить все наши разговоры, я знатно обогащусь информацией, не уверена, что она будет полезной, но, на безрыбье и рак рыба, как говорится. А в воскресенье пришли Билли и Джейкоб. Когда я услышала, как подъехал их огромный черный пикап, и Чарли выбежал встречать друзей, то, как мышка, забилась в угол возле окна своей комнаты и воровато подглядывала из-за занавески на выходящего из машины длинноволосого симпатичного парнишку-индейца и помогающего выбраться отцу. А вот и третья сторона знаменитого любовного треугольника — Джейкоб Блэк. Странное это было чувство — смотреть на него и понимать, кто он такой на самом деле. Это было, как будто я увидела воочию знаменитого актера или писателя. Улыбчивый и подвижный, он создавал вокруг себя атмосферу тепла и самой жизни, даже Билли и Чарли заражались ею — видно было невооруженным взглядом. Интересно, он уже оборотень? Я совершенно не знала, когда он должен обратиться и размышляла, как бы это по аккуратнее выяснить. Все трое, смеясь и что-то обсуждая, зашли в дом, но я спускаться не спешила. Было страшновато и рискованно вступать с ними в прямое общение, не зная, как себя вела с ними Белла. Пока единственный, с кем я общалась, был Чарли. Но он не требовал много внимания и найти с ним контакт не составило труда. А тут вроде бы хороший друг Беллы, который, возможно, еще и оборотень. Не раскусит ли он меня? Вон, Сэм и тот смотрел на меня в лесу очень подозрительно, как будто понял что-то. Голову посетила тревожная мысль, а не могут ли оборотни своей обостренной чуйкой вычислить меня? Спускаться совсем расхотелось, и я сидела на кровати, пожевывая нервно губу и размышляя, не прикинуться ли больной и отсидеться в комнате. Мои планы нарушились стуком в дверь. — Войдите, — тоненько пропищала я. — Привет, Белла, — засверкал улыбкой Джейкоб. — Чарли сказал, что ты здесь. Ты как? — Привет, Джейкоб. Я супер, — перестав, наконец, жевать губу, я переключилась на пальцы. — Джейкоб? Так официально? «Так, первый прокол пошел» Пришлось заставить себя оторваться от пальцев, иначе такими темпами я изгрызу ногти до основания. Нервно заправила волосы за ухо и несмело улыбнулась, соображая, что я должна на это сказать. Но Джейкоб оказался простым и открытым в общении парнем. Он совершенно спокойно прошелся по комнате, облокотился о стол и с доброй улыбкой уставился на меня без капли подозрения на лице. — Белла, ты там себе в лесу ничего не отморозила случайно? Отомри уже, а то меня немного пугает твое выражение лица. — А что у меня с лицом? — Ну как будто я сейчас тебя загрызу, и ты решаешь, что лучше: убежать или огреть меня чем-нибудь, — еще шире оскалился Джейкоб. — Про «загрызу» это ты сейчас буквально или фигурально? — почему-то мозг решил, что сейчас это наиболее важный вопрос, а затупивший инстинкт самосохранения не успел вовремя остановить мой длинный язык. Джейк громко рассмеялся, запрокинув голову назад и потрясая своими шикарными длинными волосами. Чем, собственно, и разрядил обстановку. Я кинула в него подушку, которую он ловко поймал. И все это было так буднично и нормально, как будто мы сто лет с ним знакомы и постоянно перебрасываемся такими вот шуточками и кидаемся подушками. — Расслабься, Белла, я не буду спрашивать тебя про Каллена, и что ты делала в лесу одна, — уже серьезно произнес он. — Тебя, наверное, достали с этим? — Пока еще нет, но завтра школа, — я расслабилась и состроила кислую мину. — Уже представляю, как буду отбиваться от вопросов. У меня прямо гора с плеч упала. Джейк думал, что я загоняюсь по Эдварду. Милый, понимающий Джейк, он мне уже нравился, и я всерьез раздумывала, насколько я рискую, если буду общаться и дружить с ним. Еще вчера я решила, что сведу все контакты с друзьями Беллы к минимуму, дабы избежать ненужных подозрений, и Джейкоб должен быть первым в этом списке. Но он так заражал своим весельем и энтузиазмом, что мне не хотелось отпускать его. — Так и будешь сидеть здесь, как в пещере? — Предлагаешь посмотреть бейсбол с Билли и Чарли? — не самая плохая мысль — спорт мне нравился, как нравилось и наблюдать за ним, но единственное, что я знала про бейсбол — там махают битой. — Не-ет, — со смешком протянул Джейкоб. — Только если ты не хочешь оглохнуть от криков Чарли и уснуть от нудных рассуждений Билли о том, как паршиво подает питчер Сиэтл Маринерс. — Тогда…может, прогуляемся? — нерешительно предложила я. — Прокатимся в центр, например. Джейкоб, конечно же, согласился. А я не знала, радоваться или нет такому стремительному развитию нашего общения. Меня пугала перспектива быть разоблаченной, но еще больше я боялась добровольной изоляции от всего и всех. Не позволяя себе пойти на попятную, я схватила теплую толстовку, и первая поспешила на улицу. Джейкоб шел следом, он же и крикнул родителям, что мы уходим, но те только молча махнули на нас, увлеченные игрой и пивом. Снаружи было, как всегда, пасмурно и достаточно тепло, так что в одной толстовке мне было вполне комфортно. Рядом со мной, практически у самого плеча, остановился Джейк, сложив руки на груди и кося на меня смешливым взглядом карих глаз. От него не шло того жара, что я чувствовала рядом с Сэмом, да и приличная одежда вроде имелась. Значит ли это, что скорее всего он еще не обратился? Вполне возможно. Это немного успокаивало, но все равно надо быть настороже. — Ну что, кто поведет? — Джейк смешно поиграл бровями, заставляя меня рассмеяться. — Уступлю эту честь и этого железного коня тебе, — честно говоря, позориться перед ним мне совершенно не хотелось, ведь скорее всего я несколько раз заглохну, прежде чем тронусь, и буду тащиться со скоростью улитки, так что, лучше я опробую свои навыки вождения в одиночестве. Поэтому я бросила ему ключи и побежала к этому оранжевому чуду американского автопрома. Уже сидя в салоне, я наблюдала, как Джейк заводит мотор, в тайне боясь и немного надеясь, что пикап все-таки развалится и тогда мне не придется на нем ездить. Но двигатель работал исправно и гулко урчал где-то в недрах капота, распространяя легкую вибрацию по всей машине. Джейк плавно переключил первую передачу и тронулся. Я во все глаза смотрела на его руку на рычаге, запоминая направления переключения и даже повторяя мысленно про себя. — Куда поедем? — Недалеко от школы есть кафе, там еще вывеска с большими часами… — неопределенно начала я. Я действительно видела небольшое кафе, когда мы с Чарли ездили за покупками, но была так поглощена разглядыванием совершенно нового для меня колорита американской глубинки, что ни черта не запомнила. Поэтому сейчас я абсолютно с корыстными основаниями хотела вынудить своего нового-старого друга провезти меня по маршруту до школы и обратно. — Это то, что на Юго-западной? Мокко что-то там? — выезжая на основную дорогу и коротко глянув на меня, уточнил Джейк. — Разве ты в нем не была? Там, кажется, постоянно зависают местные ребята после школы. — Да, оно самое, — я раздумывала, насколько можно соврать в вопросе посещения местных популярных мест, но в итоге решила сказать правду и надеяться на русский авось. — И представляешь, ни разу так и не сходила. Вот теперь прекрасный случай и выпал. — А Каллен тебя туда не водил? — Джейк старался говорить осторожно и отстраненно. — Прости, я обещал не спрашивать… «Господи, да он же уже сохнет по Белле!» — с тоской и отчаяньем подумала я, улавливая в его голосе не совсем здоровый дружеский интерес к отношениям Беллы. Мне совершенно не хотелось заводить никакие романы с подростками. Это выглядела я школьницей, а внутри была все той же тридцатилетней старой девой, разве что гормональный фон немного шалил. Ну куда мне крутить любовь с малолетками? И даже если моя проснувшаяся подростковая сексуальность заставит меня передумать, этим несчастным избранником точно будет не Джейк. Потому что в этот раз я все хотела сделать правильно, не растрачивать понапрасну свои чувства и себя на тех, кого не люблю и тех, кто не любит меня. Может быть, когда-нибудь у нас с ним и могло бы что-то получиться, но сейчас я не испытывала к нему ничего, кроме теплой дружбы. И я была намерена четко придерживаться именно таких отношений. Джейк — отличный парень, но ничего внутри не екало при взгляде на него. Может, это было и глупо, но для меня в этот раз либо все, либо ничего, никаких полумер, полулюбви, полувлечения или полустрасти. Хватит, налюбилась уже в половину. Теперь надо только придумать, как сказать это бедняге и не обидеть. Ну, а если он не сможет принять этот факт, вот тогда придется максимально отстраниться — драмы мне тут не нужны. — Да он меня в основном по лесам да скалам выгуливал, — решила отшутиться (хотя, в фильме именно так и было, кажется) на вопрос Джейка, на который он терпеливо ждал ответа, пока я мучала сложными дилеммами свой несчастный подростковый мозг. — Серьезно? Да он знает толк в свиданиях. — Угу, — я была поглощена запоминанием несложного пути до школы, мимо которой мы как раз сейчас и проезжали и фиксировала в голове все перекрестки и светофоры, поэтому не смогла выдать ответную шутку. Но Джейк, видимо, решил, что для меня это все еще больная тема и больше за весь день не спрашивал меня про Эдварда. Что было и к лучшему, я все равно не знала, что и как говорить. Зато мы много говорили о будущем и своих планах, погоде и школьных предметах и еще много о чем. Видимо, Белла не особо общалась с Джейкобом, потому что на все, что я выдавала ему, он реагировал как обычный парень, с интересом слушающий обычную девушку. Мы взяли по большому стакану по-осеннему пахнущего пряного тыквенного латте с аппетитным завитком взбитых сливок и коричной посыпкой и, оставив пикап возле кафе, пошли по местным улочкам. Я с интересом рассматривала малоэтажные постройки из дерева и сайдинга, гармонично вписывающихся в суровый пейзаж, немногочисленных, несмотря на выходной, людей, идущих не спеша и здоровающихся друг с другом. Серый пейзаж приятно раскрашивали разные оттенки зеленого и желтого — это ели, сосны, вязы и клены мелькали повсюду, почти у каждого здания высилось какое-то дерево. Городок просто дышал дикой природой и лесом. Я бы совершенно не удивилась, если бы из-за угла вальяжно вышел медведь или лось. Джейк рассказывал что-то про то, как он с Полом, Квилом и Эмбри ставили ловушки на зайцев, и как они прогуливали уроки английского в школе, шутил над какой-то Джейни, влюбленной в Квила и над самим Квилом, который тоже неровно дышал к Джейни, но упорно не признавался. А я говорила о проблемах с тригонометрией и о том, что хотела бы поступить в крутой колледж на переводчика или на историка, в красках описывала, как мне нравится французский и итальянский языки за их текучесть, плавность и красоту звуков, прочитала для примера с пафосом и придыханием несколько старых французских баллад и помечтала, что, возможно, я когда-нибудь сделаю свой перевод «Божественной комедии». Джейк вслух мечтал о том, как откроет в Форксе свою автомастерскую и будет собирать кастомные байки, рассуждал о преимуществах Харлеев над японскими моделями. Я ничего не понимала в мотоциклах, как он не понимал в средневековой поэзии, но мы с энтузиазмом кивали и поддакивали друг другу, а потом сами же и смеялись над собой. — Я не знал, что ты увлекаешься языками и старыми стишками, — с шумом допивая из трубочки остатки латте, сказал он. — А я не знала, что ты увлекаешься байками, — в тон ему ответила я. После того, как поняла, что он практически ничего не знает о Белле, ее увлечениях и планах, я немного осмелела в общении с ним. — Знаешь, тебе надо обязательно приехать ко мне в гараж и самой убедиться в мощи и красоте американской классики. Возможно, я даже дам тебе прокатиться на одном из байков, когда соберу. — Только если я буду петь тебе средневековые итальянские серенады, пока ты будешь собирать свой мотоцикл, — со смехом согласилась я. В мыслях я уже решила, почему бы и нет. Пока никакого риска в нашем общении я не видела, а Джейк мне понравился, с ним было весело и легко. И если я буду держать дистанцию и дам ему понять, что настроена только на дружбу, то, надеюсь, у меня появится хороший друг. — Уговорила, — улыбался во всю Джейкоб. — Надеюсь, у тебя хотя бы есть слух… — я, шутя, толкнула его. — Ладно-ладно, я пошутил! — Правда, я ничего не смыслю в мотоциклах и ни разу даже не сидела на них. Так что, боюсь, я угроблю твой собранный байк сразу, как сяду на него. — За кого ты меня принимаешь? Сначала я тебя научу, конечно. Не бойся, это почти как на велосипеде. Уже умываясь и готовясь ко сну, я с улыбкой вспоминала наши разговоры и радовалась, что все-таки не буду тут тухнуть в одиночестве и страхе. На душе было отличное настроение, которое лишь слегка омрачилось уколом тревоги перед завтрашним днем. Школа, одноклассники Беллы, испанский, биология, химия и литература ждали меня в понедельник, и я не была готова встретиться сразу со всем. Еще раз посмотрев расписание и сверив его со всеми учебниками в рюкзаке, я нервно перебрала тетради и ручки, запихнула туда же обнаруженный в кармане куртки айпод и наугад выбранную книгу с полки. Ей оказался роман Стейнбека «Гроздья гнева» — не самое позитивное чтиво, но пока сойдет, чтобы отвлечься от школьной суеты. Сделала для себя еще одну мысленную пометку — обзавестись парочкой новых книг. Сняла халат, оставаясь в одной майке и коротких спальных шортах, и подошла к окну задернуть занавески. Боковым зрением выхватила на краю леса высокий мужской силуэт со светлеющими в темноте волосами. Опять! И у той же большой сосны. — Что за.? — открыла окно и выглянула наружу. Но никаких силуэтов или странных фигур уже не было видно. Только деревья шумели на ветру. «Либо у меня галлюцинации на почве паранойи, либо в окрестностях завелся маньяк-вуайерист» Честно говоря, ситуация с шатающимися возле дома сомнительными личностями мне совсем не нравилась, и я даже раздумывала, не сказать ли Чарли. Хотя что я ему скажу: вижу темные фигуры у леса? Нет, повременю пока. Но окно в этот раз закрыла на задвижку и придвинула к нему стул, на который взгромоздила стопку учебников и гремящую коробку с канцелярией, а дверь, наоборот, оставила приоткрытой. Если кто-то все же решит забраться, я хотя бы услышу звук своей «сигнализации» и смогу заорать или убежать. Все еще пребывая в тревоге и подозрениях, улеглась в кровать и по нос зарылась в одеяло. Глаза слипались, но я еще пыталась прогнать сон, раздумывая, не принести ли сюда еще биту, стоявшую в стойке для зонтов. Не знаю, зачем у нас в доме бита, если в бейсбол никто не играет — всегда интересовал этот вопрос, когда смотрела американские фильмы. Наверное, как раз для таких случаев. И где-то на середине этих мыслей я уснула, так ничего и не решив.