Up in the mornin' and out to school
The teacher is teachin' the golden rule
American history and practical math
You studyin' hard and hopin' to pass
Workin' your fingers right down to the bone
And the guy behind you won't leave you alone
Ring, ring goes the bell
The cook in the lunch room's ready to sell
You're lucky if you can find a seat
You're fortunate if you have time to eat
Back in the classroom, open your books
Keep up the teacher don't know how mean she looks**
Chuck Berry — School Day
Будильник прозвенел в 6.30, когда я уже несколько минут лежала с открытыми глазами и раздумывала над предложением Чарли прогулять понедельник. Но, с другой стороны, вряд ли завтра ситуация резко улучшится, поэтому, скрепя сердце, я встала и поплелась в ванную. Все утро, пока я умывалась, натягивала дурацкие джинсы с заниженной талией, самую приличную, на мой вкус, темно-зеленую клетчатую рубашку и единственную светлую вещь во всем гардеробе Беллы — бежевый кардиган; завязывала волосы в высокий хвост и еще раз перебирала рюкзак, мандраж внутри только усиливался. Ко всему прочему, я обнаружила, что на глазах появились еще несколько синих пятен, поменьше первого, и теперь мои радужки напоминали пятнистых бабочек — жутковатое зрелище, если честно. Я не знала, последствия ли это перемещения в другое тело или у меня уже рак на нервной почве образовался, но однозначно поход к окулисту откладывать не стоит. Когда я спустилась вниз, Чарли допивал кофе, уже полностью одетый в форму. На столе была приготовлена дымящаяся кружка и для меня с большим куском вчерашнего пирога. Я села за стол и сделала глоток кофе, от нервов кусок в горло не лез, и я ковыряла вилкой яблочную начинку. — Эй, Беллз, ты как? — Чарли, хоть и молчун, но наблюдательный. — Немного волнуюсь, — не видела смысла скрывать правду. И на вопросительный взгляд отца добавила, поморщившись: — Скорее всего, завалят вопросами про Эдварда и все такое. Конечно, помимо этого, была еще куча причин для тревоги, но я благоразумно не стала делиться ими с Чарли. Все еще опустив голову, я возила вилкой по сладко-мучной массе, в которую превратился пирог. — Ты справишься, — ободряюще похлопал меня по руке он. — Если что, сошлись на головную боль и сбеги с уроков. — Эй, ты разве не должен стоять на страже порядка и дисциплины? — смеясь, подняла голову и посмотрела в веселые глаза Чарли. — А что это у тебя с глазами? — вмиг посерьезнел он и подался всем корпусом вперед, внимательно разглядывая меня. Значит, заметно. Если увидел он, то и все остальные тоже увидят. Черт, ну почему проблемы не могут наступать постепенно. Как прикажете разгребать вот эту всю кучу дерьма, которая свалилась на меня. И я всерьез уже решала, какое из зол меньшее — пойти в темных очках и послужить поводом для сплетен или с жуткими пятнистыми глазами и стать объектом неприятных вопросов. — Не знаю, — тяжело вздохнула я. — Еще в субботу было только одно пятнышко, а сегодня вот… — Тебе надо показаться врачу, Белла. — Да, — согласилась я. — Я как раз думала сходить к окулисту на неделе. Возможно, это просто из-за стресса? Такое бывает, я читала в интернете. — С тех пор, как уехал Карлайл, здесь нет приличного специалиста. Только парочка дежурных врачей, но такой необычный случай я не стал бы им доверять. Моя страховка вполне покроет окулиста в Порт-Анжелесе. Не тяни с этим. — Съезжу на ближайших выходных, — пообещала я уже натягивающему куртку Чарли. Я тоже встала и, закинув грязную посуду в раковину, потянулась к висящей на вешалке темно-серой ветровке. Горчичная теплая куртка, в которой я валялась в лесу в самый первый свой день здесь, была безнадежно испорчена и ее пришлось выкинуть. Хорошо, что во время уборки я наткнулась на эту ретро-вещицу, которая была модной лет двадцать назад. Оказалась, что это куртка Рене. После того, как я привела ее в порядок и стряхнула пыль, ветровка оказалась вполне приличной и смотрелась на мне неплохо. Учитывая, что прогноз погоды обещал тепло почти весь октябрь, я решила отложить покупку куртки на потом, а сейчас сгодится и эта. Помахав на прощание отъезжающему Чарли, с тяжелым вздохом направилась к оранжевому монстру, смотрящему на меня своими грозными круглыми фарами. Хорошо, что Чарли уже уехал и не увидит моих потуг справиться с пикапом. До школы оставалось еще прилично времени, так что мне должно хватить, чтобы медленно и не спеша добраться. Натянула полюбившиеся мне полуперчатки и решительно открыла тяжелую дверь машины. «Так, вставить ключ…тормоз и сцепление…заводим…» — высунув от усердия кончик языка, мысленно проговаривала я. Пикап утробно заурчал, и я довольная таким началом, дала ему немного прогреться, подняла ручной тормоз и отпустила педаль. Монстр резко рыкнул и заглох. — Черт, — откинулась затылком назад. После трех неудачных попыток и нескольких ругательств, мы с монстром нашли общий язык и плавно тронулись. Взмокнув от усердия и предельной концентрации, я, как могла, плавно переключала передачи с первой на вторую и потом на третью. Но заглохнув снова на первом же светофоре, дальше второй я больше не решалась переключать. Через пятнадцать минут крайнего напряжения, впереди показались красные кирпичные здания старшей школы Форкса. Я было вздохнула с облегчением, но потом поняла, что мне еще предстоит испытание парковкой. Я уже готова была зарыдать от перенапряжения, но, когда въехала на почти пустую парковку, чуть не вскрикнула от радости и кое-как с пятой попытки прибилась задом поближе к выезду. Откинувшись и выдохнув, словно только что перепахала поле, взглянула на часы: до занятий еще целых сорок минут. Отлично, есть время собраться с мыслями и, не попадаясь никому на глаза, найти кабинет испанского. На самом деле, мне очень повезло, когда я шерстила завалы в комнате Беллы — среди бумажек и всякого хлама обнаружилась мятая карта школы. И как раз ее я сейчас и достала из рюкзака, вертя, изучая и пытаясь отложить ее в памяти. Разобравшись с кабинетами первых двух уроков и зафиксировав в памяти маршрут, запихнула карту обратно. Остальное изучу позже, в туалетной кабинке — так решила я. Надо было уже выходить, но я все тянула в нерешительности. — О, ради бога, как будто на Голодные игры собираюсь, — со злостью высказалась в пустоту салона, открыла дверь и решительно спрыгнула на мокрый после утреннего дождя асфальт. Похлопала ласково своего оранжевого монстра, как будто ища у ржавой неодушевленной машины поддержки: — Дождись меня, — и, одернув ветровку, направилась к входу в главный корпус школы. — Ну, вперед! К тому времени, как я медленно дошла до входа, почти вся парковка была уже занята, но ученики не спешили идти в здание, подходя друг к другу, обмениваясь шутками и смеясь. Кажется, я удачно проскочила первую волну внимания. Внутри корпуса все было до скучного однообразным и унылым, как, наверное, и во всех школах. Несколько учеников сидели на скамейках и подоконниках, и я, опустив голову, быстро прошла мимо них в сторону кабинета номер тринадцать, который оказался сразу за углом. Прошмыгнув в пустой класс, заняла последнюю парту и кинула рюкзак на соседний стул в надежде, что никто не займет его. В ожидании урока, я разглядывала кабинет, который был небольшим, на двадцать человек, светлым и вполне уютным. Подоконники были заставлены кадками с растениями, зеленый цвет которых приятно контрастировал с белым классом. На стенах висели плакаты с основными правилами грамматики и испанскими глаголами, а над классной доской я узнала портреты Сервантеса, де Вега, Маркеса и еще нескольких неизвестных мне. Понемногу успокаиваясь, я между делом размышляла, зачем в северном штате вообще нужен испанский язык, когда гораздо логичнее было бы учить французский из-за близости Канады. Но додумать мысль я не успела — в класс начали входить первые ученики. Сердце снова забилось в тревожном ритме. Вот группа парней очень спортивного сложения — как пить дать, местные футболисты или что тут за спортивная команда. Они не обратили на меня внимания, рассаживаясь на задних партах в соседних рядах. Следующим вбежал красивый чернокожий парень, которого я сразу узнала благодаря фотографии из альбома. Тайлер или Эрик? Майка, благодаря другому снимку, я теперь точно знала в лицо. Он коротко взглянул на меня, белозубо улыбнулся, но не стал подходить, а с громкими приветствиями присоединился к спортсменам, за что я ему была безмерно благодарна. Класс почти заполнился, и ко мне никто пока не подходил и не приставал, и я уже почти расслабилась, как одними из последних вошли смуглая девушка в очках и парень-азиат — друзья Беллы. Анжелу я тоже сразу распознала, а вот с именем ее спутника опять загвоздка. Они, увидев меня, направились в мою сторону. Я нервно сглотнула от маниакально любопытного лица парня, такие бывают у журналистов в ожидании сенсационной новости. Память тут же подкинула короткую справку, что, вроде бы, в фильме был какой-то надоедливый одноклассник-журналист. Лучше бы имя мне его подкинули — пользы больше бы было. «О, нет, дружок, ничего ты от меня не дождешься», — я состроила максимально непробиваемое лицо, чтобы дать понять о своем нежелании говорить на тему моей личной жизни. Слава богам, местный папарацци обладал зачатками эмоционального интеллекта и, видимо, понял по моему лицу, что не стоит лезть с вопросами, поэтому они с Анжелой, коротко поздоровавшись, сели прямо передо мной, как бы загораживая от всех остальных. — Рада тебя видеть, Белла, — повернулась ко мне девушка и тепло улыбнулась. Я взглянула на нее и тоже улыбнулась, без слов благодаря, что не задавала вопросов, которые наверняка у нее были. — И я рада, Анжела. Как дела? — Если не считать, что я совершенно забыла сделать перевод статьи по испанскому, то вполне неплохо. — Я его тоже не сделала. Совсем из головы вылетело, — честно говоря, я вообще никакой домашки не сделала просто потому, что не обнаружила никакого подобия дневника у Беллы. — Черт, и я не сделал, — парень тоже повернулся ко мне и смешно скривил нос. — Надеюсь, мисс Ортега не будет зверствовать сегодня. Я уже схлопотал «F» по химии. Белла, а что у тебя с глазами, это такие линзы? Сказав это, он тут же получил тычок от Анжелы вместе с тихим укоризненным «Эрик!» и виновато уставился на меня. М-да, журналистская жилка взяла свое. Я не обиделась и даже не испугалась — была готова к такому вопросу и уж лучше пусть про глаза спрашивают, чем про Каллена. Больше я обрадовалась тому, что, наконец, узнала его имя. Значит, тот чернокожий красавчик — Тайлер. — Все нормально, — успокоила я их. — Это сложно не заметить, да? — Если не хочешь — не говори, Белла, — примирительно произнесла Анжела. — Да было бы, что говорить, — вздохнула и натянуто улыбнулась. — Я только пару дней, как заметила это. На выходных планирую съездить в Порт-Анжелес к окулисту. — Вообще-то, выглядит просто класс, — Эрик расслабился и теперь, получив молчаливое добро, вовсю пялился на мои глаза. Анжела тоже украдкой деликатно поглядывала и от этого сама смущалась. Я не возражала, на самом деле. Их интерес не раздражал. Они казались мне безобидными и милыми, стараясь поддержать меня, несмотря на любопытство. — Я похожа на больного леопарда, — полупростонала-полурассмеялась я. Прозвеневший звонок заставил нас замолчать и сосредоточиться на уроке. Ко мне за парту никто так и не подсел, и я смогла спокойно слушать учительницу. За весь урок, который оказался довольно интересным, мисс Ортега никого из нас троих не спросила. Испанский дался мне легко, я без труда понимала беглую речь преподавателя, рассказывающую о творческом пути Маркеса и зачитывающую отрывки из его романа «Любовь во время чумы», смогла даже ответить на пару вопросов, обнаружив, что вполне сносно говорю на языке кабальеро. А когда нам дали трехдневную отсрочку по домашнему заданию, даже слегка приободрилась. После урока Анжела и Эрик увязались за мной, пристроившись по бокам и вовсю стараясь развлечь пустой болтовней о школьной газете и походе на местный пляж в резервации. Я с радостью отвлекалась на эти безопасные темы и даже начала чувствовать себя вполне комфортно. — Белла, а когда ты успела так подтянуть испанский? — все-таки Эрик станет хорошим журналистом, подумалось мне, но сейчас это явно играло не в мою пользу. И что мне ему ответить? Может, отшутиться, что провела выходные в Мексике? Но тут мы дошли до кабинета химии практически со звонком, и Анжела быстро распрощалась с нами, отправившись на углубленную алгебру в соседний класс. Я прошмыгнула вперед Эрика и заняла стул с каким-то неизвестным мне качком. Оставшееся свободное место оказалось в другом конце класса, что избавило меня от ответа на неудобный вопрос. Два часа химии мистер Дэвид Грэйвс (спасибо тому, кто придумал таблички с именами для преподавателей) вдалбливал нам в головы реакции присоединения углеводородов и задал какую-то жуткую лабораторную, на которой мы в парах должны были отследить различные типы таких реакций, зафиксировать все это в таблицах и схемах. Радовало, что напарник, которого кстати звали Шейн Оман, оказался сообразительным малым, несмотря на внешность смазливого спортсмена, и мы с ним довольно легко вывезли работу на «В». Я радовалась, как ребенок, хотя, если верить угрозам мистера Грэйвса, это была работа для детского сада, а все интересное только впереди. В конце нас так и разделили по имевшимся парам до конца семестра, в конце которого надо было представить совместный научный проект. — Надеюсь, твои проблемы с Калленом не повлияют на учебу, Свон, — напоследок выдал мне Шейн. — Мне этот предмет нужен для колледжа. — Я умею серьезно относиться к учебе, — немного обиженно ответила я. — Подберу варианты проектов и на неделе обсудим? — Завтра во время обеда, — бросил красавчик и ушел, я успела только показать язык ему вслед. Из кабинета я выходила под нытье Эрика о том, что ему достался в напарники какой-то тупица Донни. Сочувственно ему поддакивая, сама размышляла о том, что сказал Шейн о колледже и прикидывала, для какой специальности Белла выбрала такие предметы. С грустью осознала, что скорее всего все подбивалось под Эдварда и его колледж. А мне теперь что с этим делать? — …и вообще сколько можно задавать проекты? — вещал на периферии моего слуха Эрик. — Одна биология чего стоит. И чертова история. А жить то когда? Надеюсь, сегодня в кафетерии будет пирог — мне срочно надо заесть свой стресс. «Вот черт! И как мне узнать, что за проекты?» — Белла, не хочу тебя напрягать, но прямо по курсу Джессика, и она жаждет подробностей, — нас догнала Анжела и перехватив меня за локоть, шепнула мне на ухо. — Я могу тебя прикрыть, но сама понимаешь, это же Джессика. Я уже увидела возле входа в кафетерий очень красивую и яркую шатенку с умопомрачительной фигурой. Она стояла, скрестив руки на груди, и буравила меня взглядом кобры. Рядом с ней переминался симпатичный блондинчик, засунув руки в карманы джинс и виновато улыбаясь. — Да уж, вижу, — поджала губы и тоже в упор посмотрела на Джессику, но ее мои грозные взгляды вообще не впечатлили. Крепкий орешек. — Спасибо, Анжела, но лучше уж сейчас расставить все точки. Я решительно направилась в сторону Джессики и Майка. Как там говорится? Лучшая защита — это нападение? — Привет, Джессика. Вижу, ты рада меня видеть, — нацепила на лицо свою самую слащавую улыбку. — Майк, как делишки? — Я, ну это…я нормально, — что-то невнятно пробурчал Майк и, почуяв, что назревает какое-то напряжение, быстро скрылся в кафетерии с Эриком и подбежавшим Тайлером («Трухло»). Анжела, как истинная подруга и добрая душа, осталась со мной. — Белла, выглядишь отлично, — немного удивленно начала Джессика. — Знай, я всегда подозревала, что Каллен немного того. Все они, если честно. Вот так собраться и уехать чуть ли не одним днем… — И выжидающе уставилась на меня, видимо, ожидая каких-то подробностей, но тут увидела мои глаза. — Ого, Белла! Вот это глаза! Что за линзы? Вроде до Хэллоуина еще целый месяц. — Джесс, — начала было Анжела. — Давай не сейчас, может быть? — Джессика, мы с Эдвардом расстались и на этом все, нечего рассказывать — сказала я, входя в столовую и направляясь к раздаче. Девчонки не отставали. — Что конкретно ты хочешь узнать? — Да с чего ты решила, что я хочу что-то узнать? — У тебя все на лице написано, — обернувшись через плечо, улыбнулась озадаченной Джессике. Интересно, что она ожидала увидеть сегодня? Рыдающую Беллу? Депрессивную Беллу? Честно говоря, Джессика меня немного пугала. В ее взгляде читался маниакальный интерес заядлой сплетницы. Не удивилась бы, если половина слухов школы исходила именно от нее. Я решила, что такое пресекать надо на корню, даже с риском быть заклейменной грубиянкой. — Так, Джессика, — я, не глядя, положила себе что-то на поднос и направилась к кассе. — Давай проясним сразу: мне нечего тебе сказать. Смирись с этим. Все, что я хочу, это спокойно пообедать, и пережить оставшиеся уроки, — и добавила. — И да, на счет глаз тоже ничего не могу сказать, потому что сама не знаю. Но обещаю, ты узнаешь обо всем первой. Расплатившись, сразу направилась к столикам, услышав короткое и тихое «Вау» Анжелы и возмущенное сопение Стэнли. Только секунда потребовалась мне, чтобы решить, за какой столик сесть. Было бы легче всего сейчас занять пустующий у окна и избежать расспросов, но я все-таки переборола себя и пошла туда, где уже вовсю уминал свой пирог Эрик, а Майк и Тайлер о чем-то оживленно болтали. «Неделя, мне надо пережить только неделю, а потом все забудется» — повторяла я про себя. Весь обеденный перерыв за столиком стоял жуткий гвалт. Все разговаривали со всеми. Эрик все еще жаловался на проекты и несправедливые нагрузки, Майк и Тайлер наперебой болтали о серфинге в Ла Пуш, Анжела и, на удивление, Джессика пытались меня отвлекать, рассуждая на отвлеченные темы, и я была безмерно благодарно им всем за то, что фамилия Калленов ни разу не прозвучала за нашим столиком. В конце концов, все оказалось не так уж и плохо, как я думала. Даже пятнистые глаза не стали темой дня. Обед подпортила только какая-то расфуфыренная девица по имени Лорен, изящно умастившаяся между Тайлером и Эриком и сходу заявившая: — Что, Белла, все было так плохо, что Эдварду пришлось бежать из города? «А я все ждала, когда же появится самая главная кикимора в местном болотце» — Лорен, может, заткнешься, а? — я удивилась, когда поняла, что это сказала Джессика. Она определенно начинала мне нравиться. — Слушай, Лорен, — опередила я уже открывшую рот девушку. — Я сейчас совсем не в настроении соревноваться с тобой в стервозности, поэтому поступлю проще: еще что-то вякнешь — и этот чудный салат, который здесь по недоразумению назвали Цезарем, окажется у тебя на голове. Разумеется, после такого аппетит напрочь пропал, и я, поковырявшись для виду в салате еще минут пять, покинула кафетерий и направилась в туалет, где закрылась в кабинке, чтобы изучить маршрут на оставшиеся два урока. Биология и литература проходили в соседнем корпусе, так что я вставила наушники и, аккуратно сложив карту, вышла из туалета. И тут же столкнулась с Шейном Оманом, который, судя по всему, караулил меня. — Уже плачешь в туалете, Свон? Так быстро сдалась? — насмешливо протянул он, облокотившись плечом о стену. — Угу, все глаза выплакала, — вот ведь напасть, и на кой он тут околачивается. — Ты по делу или любишь у женского туалета тусоваться? — На вот, — он протянул исписанный листок. — Набросал темы по химии. Посмотри на досуге — и дай мне знать, что выберешь. — Вот эту, — я наугад ткнула в бумажку и пошла в сторону выхода. — Ты даже не посмотрела, — Шейн нагнал меня и, поравнявшись, направился вместе со мной к соседнему корпусу. — Мне все равно, — я устало вздохнула и смирилась, что он увязался за мной. — А тебе химия нужна для колледжа. Так что считай, что у тебя карт-бланш. А я присоединюсь к любой теме. Какое-то время мы шли молча. Я смотрела прямо перед собой, нервно теребя провод от наушников, которые, не издавая ни звука, все еще торчали у меня в ушах. Шейн, засунув руки в карманы куртки, изредка посматривал на меня, но ничего не говорил. Я не понимала, зачем он увязался за мной и проявляет такое внимание. Коротко скосила на него глаза: он был красивым со своими пепельными волосами и зелеными глазами, и фигура не подкачала. Ему бы гонять мяч по полю и кадрить девчонок на переменах. Когда мы уже подходили к учебному корпусу, эти гляделки мне надоели и я вопросительно посмотрела на него. — Твои глаза… — неуверенно начал он, показывая на свои. Я молчала, глядя на него в упор и не собираясь помогать. — Что с ними, Свон? — Пока не знаю, — я постаралась сделать лицо максимально каменным, чтобы перекрыть дальнейшие расспросы. — И у меня, кстати, есть имя — Изабелла. Если ты вдруг забыл. — Я думал, ты не любишь свое полное имя — ты в первый день всем об этом чуть ли не кричала. — Я пересмотрела свои взгляды, — да когда же он отвяжется. — Ты многое, судя по всему, пересмотрела. Дерзишь, даешь всем подряд отпор. Не думал, что ты такая смелая. По тебе и не скажешь. — А я не думала, что качок со смазливой внешностью всерьез увлекается химией, — усмехнулась уголком губ и вернула ему фразу. — По тебе и не скажешь. — Значит, считаешь меня симпатичным, Изабелла? — Разве я это слово сказала, Шейн? Он ничего не ответил, только тихо засмеялся и открыл передо мной дверь корпуса. И он все еще шел рядом, когда мы входили в класс биологии, уже практически полностью укомплектованный учениками — оставалась только одна полностью свободная парта в середине первого ряда и одно место в последнем ряду. Я, не раздумывая, направилась к пустой парте. Шейн — за мной, словно тень. Морально приготовившись, что и этот урок я буду сидеть с ним, угрюмо плюхнулась на стул и стала доставать принадлежности, раздумывая, неужели эта Белла была такой популярной персоной среди мальчишек. Эдвард, Джейкоб, Майк, теперь вот и этот Шейн еще. А ведь по ней, так и действительно не скажешь. Шейн не сел ко мне за парту, а подождал, когда я выложу все необходимое, и показал пальцем тему в своем листке. — Вот эту: роль токсинов животного происхождения в фармакологии. Думаю, будет интересно, что скажешь? — Токсины животного происхождения? — еще раз прочла я. — Это змеиный яд что ли? — Змеиный, паучий — в природе много ядовитых животных. И их яд действительно может принести много пользы. В голове складывались нежелательные цепочки ассоциаций — токсины животного происхождения, в природе много ядовитых животных, змеиный, паучий…вампирский яд. Интересно, а вампирский яд тоже можно в медицине использовать? «Так, все, успокоилась, Изабель. Нечего тебе об этом думать. Накличешь еще…» — Так как, Изабелла? — вывел меня из раздумья Шейн. — Да, почему бы и нет, — натянуто улыбнулась. — Звучит интересно. — Я заеду к тебе вечером — принесу кое-какие материалы. А завтра можем в библиотеку сгонять. — Да, хорошо… — на автомате кивнула я, но потом осознала весь смысл фразы. — Подожди, что? Что значит заедешь? — но спина Шейна уже маячила в последнем ряду. «Черт, только этого мне не хватало» — Шейн Оман? — в спину болезненно ткнули пальцем, и у уха раздался экзальтированный шепот Джессики, сидящей сзади. — Красавчик Шейн? Как ты это делаешь, Белла? — Она просто внаглую села к нему на химии и теперь у них парный проект, — спалил всю контору Эрик, кажется, он сидел сразу за Джессикой и Майком. — Черт, почему я так не догадалась сделать. — Хей, — попытался подать голос Майк, но Джесс просто махнула на него рукой. От участи быть вовлеченной в их беседу меня избавил звонок и мистер Баннер, начавший что-то воодушевленно вещать про экосистемы. Я плохо слушала. В моей голове крутились мысли о сверхъестественных ядах и проекте по биологии, который, нетрудно догадаться, должен был быть в паре с Эдвардом. Но он свалил, а я теперь не знаю даже тему. Но, хвала всем богам, мистер Баннер сам остановил меня после урока и предложил поменять проект на более простой, чтобы справиться в одиночку. Посмотрев список примерных тем, я снова, не особо раздумывая, выбрала плесень. По крайней мере, что-то похожее я делала и в прошлой жизни в школе. Выращу парочку видов плесени дома — звучит не так уж и сложно. На литературе я снова очутилась в компании всех друзей Беллы. С одной стороны, это было неплохо — я была окружена надежным щитом от постороннего внимания, но с другой, я постоянно была в эпицентре шума, среди которого особенно ярко звучал голос Джессики. Даже на уроке она умудрялась не затыкаться и постоянно что-то обсуждала: от интрижки некой Сары с неким Джейсоном до астмы мистера Комптона (я понятия не имела, кто все эти люди). Поэтому литература для меня прошла в сплошном белом шуме. Хотя я и не сильно расстроилась: Шекспир, как выяснилось, никогда не был моим любимым автором, а его «Короля Лира» я помнила достаточно хорошо, чтобы не слушать второй раз. Когда, наконец, прозвенел звонок, я одной из первых выбежала из класса, поспешно махнув рукой ребятам. Вышла на улицу и с наслаждением глотнула прямо ртом сырой и прохладный осенний воздух. На лицо упало несколько мелких капель, и я блаженно улыбнулась. Этот день выжал меня как лимон — досуха. Никогда не думала, что обычный школьный день может быть таким тяжелым. Так еще я вышла с грузом двух проектов за плечами — как я только все смогу успеть. «Успеешь, дорогуша, если хочешь поступить в приличный колледж. Или вообще хоть в какой-нибудь колледж» — прошипел противный внутренний голос, и в принципе я была с ним согласна. Белла, судя по всему, не озаботилась своей научной программой и будущим, так что придется это делать мне. Снова достала айпод из рюкзака, вставила наушники и нажала «плэй». И тут же скривилась — в мой мозг напрямую полились минорные аккорды «Лунного света». — Дебюсси? Серьезно? — тихо пробурчала я и переключила трек. И еще раз, и снова… — Что, один Дебюсси? Со злостью вырвала наушники и закинула в рюкзак. Нет, это никуда не годится. У этой Беллы полный плейлист музыки, под которую хочется или заснуть, или наложить на себя руки. Интересно, у Эдварда был такой же музыкальный вкус? Не удивилась бы — я запомнила его именно депрессивным подростком, склонным к театральности и самокопанию. Забравшись в салон своего монстра, тяжело вздохнула и опустила голову на руль. Этот день выдался тяжелым, а впереди еще четыре таких же. Короткая передышка в выходные и потом снова учеба. Я только сейчас поняла, как отвыкла от быстрого темпа школьной жизни. И сколько мне придется пахать, пока я снова встану на ноги и смогу работать в свое удовольствие. С трудом взяла себя в руки и завела машину. У меня впереди целая куча дел: приготовить ужин, сделать домашку, просмотреть колледжи, да еще и Шейн придет вечером. А перед всем этим еще надо как-то добраться на этом монстре до дома. И я, снова повторяя про себя весь порядок вождения чуть ли не по слогам, медленно тронулась с места и повернула к выезду с парковки.