I get up in the morning and it's just another day Pack up my belongings, I've got to get away Jump into a taxi and the time is gettin' tight I got to keep on movin' I got a show tonight
And I'm movin' on, movin' on from town to town Movin' on, baby, yeah, I'm never touchin' the ground*
Bad company — Movin’ on
Вся оставшаяся неделя для меня прошла, как в тумане. Подъем на автомате, завтрак, дорога до школы, уроки, домашние дела и еще раз учеба и работа над проектами. Даже мой оранжевый монстр практически не вредничал и исправно катал меня до школы и обратно. Я, как помешанный зомби, погрязла в бесконечном потоке информации, просиживая в библиотеке или за компьютером дома. Пару раз на неделе ко мне заходил Шейн, и мы с ним допоздна разрабатывали наш проект. Работа над ним меня даже увлекла, Шейн был в теме и активно посвящал меня в тонкости животных ядов. Иногда его, правда, заносило, и он предлагал посетить серпентарии или змеиные фермы, чтобы воочию посмотреть на добычу ядов и даже поучаствовать. Я отказывалась — мне совсем не улыбалось ехать на другой конец страны, чтобы поучаствовать с риском для жизни в этом сомнительном предприятии. Но Шейн не унимался, и я уже думала согласиться, только чтобы он отстал от меня. Сильно подозреваю, что на это он и рассчитывал, беря меня измором. Я уже успокоилась и не нервничала в его обществе, когда поняла, что в романтическом плане его нисколько не интересую. Он оказался из тех парней, для кого девушки всегда будут где-то потом, после учебы, карьеры и любимого хобби. В остальные дни я корпела над историческим проектом, который я по примеру мистера Баннера, попросила поменять в связи с отсутствием напарника. И стала счастливым изыскателем по теме малоизвестных сражений Гражданской войны. И теперь именно из-за этой темы мне приходилось пролистывать десятки книг — никогда не думала, что будет такое количество самой разной информации по теме. Но как оказалось, американцы — настоящие фанаты своей истории, а в ней выделялись три великих столпа, про которые каждый уважающий себя историк обязательно напишет, как минимум статью. Это конечно же, Великая Американская Революция, Гражданская война и Великая Депрессия. А Линкольн и Вашингтон тут чуть ли не рок звезды исторической сцены. И кто же знал, что я по глупости своей ввяжусь в это гиблое предприятие, выбрав тему, по которой такое количество трудов, что можно ими согреть весь мир, если поджечь. «Господи, дай мне в следующий раз ума выбрать что-то про Кастера или, на худой, конец, Рейгана», — думала я каждый раз, когда брала в руки очередной исторический труд. Зато Чарли был рад, как никто. Его дочь была все время при деле, к ней даже заходил какой-то парень, с которым она проводила много времени, и любовная депрессия ее благополучно миновала. Так что я старалась радоваться хотя бы тому, что осчастливила отца Беллы. Жизнь, можно сказать, вошла в колею обыденности и рутины. И я начала потихоньку осваиваться и привыкать к типичному американскому укладу. И даже позволила себе думать, что вся эта тема с «сумеречными заскоками» (так я иногда про себя называла всю эту ситуацию) благополучно миновала меня, и, возможно, вообще ничего такого тут и нет. Ну, подумаешь, несколько имен и названий совпадают. Это еще не значит, что вокруг бродят сверхъестественные существа, охотящиеся на людей. И я бы, пожалуй, действительно уверовала бы в эту привлекательную идею, если бы не одно «но». Я еще несколько раз натыкалась боковым зрением на странную фигуру у леса, которая тут же скрывалась, стоило мне перевести прямой взгляд. А иногда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, когда я сидела на заднем крыльце в сухую погоду и читала очередной исторический талмуд или редкую художественную книгу на обустроенном мягком сидении из старых цветастых подушек и дырявого пледа, который я откопала на чердаке. Это ощущение слежки пару раз даже накрывало в школе, заставляя меня тревожно озираться в поисках пристального взгляда. Но в классе все обычно были заняты своими делами, и тогда я бросала взгляд в окно и лес за ним. Лес был густым и темным. Я смотрела на него, и мне казалось, что лес смотрел на меня в ответ. Я чувствовала, что именно оттуда буравили меня иголки чьего-то внимания, заставлявшего меня ежиться и сжиматься, чтобы стать меньше и незаметнее. Я даже думала пересесть от окна куда-нибудь вглубь класса, но это могло выглядеть странно, а мне не хотелось привлекать еще больше внимания. Поэтому свою самодельную сигнализацию я исправно водружала каждый раз перед сном, а возле кровати теперь покоилась бита — на всякий случай. Да, паранойя, как она есть — я совершенно открыто признавалась в этом себе. Со всеми этими заботами выбраться к врачу я смогла только через две недели. К этому времени на глазах появилось еще больше пятен, так что теперь они были больше синими, чем карими. Тщательно изучив маршрут и рассчитав время, я встала в субботу практически с рассветом, чтобы успеть морально приготовиться к длительному путешествию на своем ржавом монстре. Быстро перехватила пару бутербродов и запила все это недавно купленным сладким травяным чаем из только что заполненного термоса, который я намеревалась взять с собой. Тихонько оделась, чтобы не будить Чарли, и вышла на улицу, прихватив рюкзак, собранный еще вчера, включая медстраховку Чарли и настойчиво всунутую мне кредитку, которую я, подумав и придавив в себе неловкость, все-таки взяла. Снаружи еще было мрачновато из-за затянувших небо туч, воздух был сырым и холодным после сильного ночного дождя. Я по уже устоявшейся привычке вдохнула свежий хвойный аромат и слегка улыбнулась, прикрыв глаза. Здешняя погода мне нравилась, несмотря на вечные дождь и серость. Здесь я дышала полной грудью и наслаждалась этим. А насыщенные запахи леса манили меня к себе, но я пока не решалась забредать туда. Возможно, позже, с Джейкобом или Чарли, который собирался на рыбалку с Билли — я всерьез думала напроситься. Тряхнув распущенными волосами, ступила на мокрую траву, которая теперь была не страшна моим новым непромокаемым кроссовкам на высокой подошве — урок с кедами в лесу я усвоила, и еще в первые свои дни здесь посетила магазинчик туристического снаряжения и выбрала их, сразу бросившихся мне в глаза с этой яркой желтой подошвой, контрастирующей с основным черным цветом. Пока монстр прогревался, утробно рычав, я подключила айпод к сияющей новизной и скорее всего большим ценником магнитоле, которую я приметила еще в самый первый раз, когда села в машину. И по прошествии двух недель я до сих пор удивлялась этой находке — настолько блестящая и гладкая обновка не вписывалась в старый потрепанный жизнью салон пикапа, как яркая сказочная фея посреди мусорной свалки. К тому же, в дополнение к ней шла аудиосистема, небольшие динамики которой я приметила в углах салона. Откуда у Беллы взялись на такое деньги и самое главное — зачем вообще в таком корыте нужна крутая аудиосистема, больше подходящая для какого-нибудь Мерседеса или Феррари? Но вопрос, конечно, был риторическим — я не привередничала, а предпочла наслаждаться упавшим с неба удобством. Разобравшись в проводах и, наконец, нажав кнопку воспроизведения, решительно обхватила руль в своих уже любимых полуперчатках. I get up in the morning and it's just another day Pack up my belongings, I've got to get away… Из динамиков ритмично зазвучали аккорды классического рока, а качественные колонки делали звук по истине усладой для ушей. Да, я полностью обновила погребальный плейлист Беллы! Подпевая тихонько Полу Роджерсу, аккуратно отпустила сцепление и медленно тронулась, все еще повторяя про себя все действия перед тем, как их совершить. Вырулила на основную дорогу и, прибавив немного скорость, повернула на северо-восток в сторону Порт-Анжелеса. And I'm movin' on, movin' on from town to town Movin' on, baby, yeah, I'm never touchin' the ground… Вокруг шоссе зеленели и желтели высокие стены густого леса, дорога была практически пуста, и я решилась прибавить еще немного, уже громче подпевая удачно включенной песне, что так хорошо вписывалась в мое утреннее дорожное настроение. Впереди меня ждал новый город, в котором я проведу целый день, а сейчас могла любоваться потрясающей природой, окружающей пикап, который казался малюсеньким на фоне древесных исполинов. Я уже не так боялась поглядывать по сторонам, сидя за рулем, поэтому периодически бросала взгляд на красочные пейзажи, ярко выделяющиеся на фоне серого, затянутого тучами неба. И наверное, только поэтому я в какой-то момент заметила это. Я ехала уже около получаса и была на полпути к городу, когда при очередном коротком взгляде на лес заметила мелькнувшую тень среди деревьев. Сначала я подумала, что мне показалось, но через какое-то время снова что-то промелькнуло. Я не могла разглядеть больше, лишь что-то быстрое и темное, словно пробежавший зверь, но выше и на двух ногах. Любопытство подсказывало остановиться и приглядеться, но я сразу же одернула себя. «Изабель, даже не вздумай! Именно с таких дурацких решений все и начинается в классических ужастиках. Будешь потом себя по кускам в лесу собирать» Заставив себя смотреть только прямо, я прибавила скорость и больше не позволяла своему зрению обращать внимание по сторонам. К счастью, через двадцать минут я въехала в пригород Порт-Анжелеса, и все моя концентрация ушла на то, чтобы успешно проезжать кошмарные круговые перекрестки и повороты налево. Никакие тени и фигуры больше не появлялись в поле моего зрения. В 10.00 я уже сидела в приемной центральной городской больницы и заполняла стандартную анкету пациента. Вокруг меня чихали, кашляли и сопливели больные горожане, прыщавые подростки и плачущие дети. Я, как могла, ютилась в углу подальше от заразных больных, жалея, что не захватила с собой маски и антибактериального геля. Оставалось только надеяться на крепкий иммунитет доставшегося мне тела. Слава всем богам, окулист не был загружен — все-таки основной поток пришелся на бедняг дежурных врачей, выписывающих направо и налево противовирусные препараты. Через пятнадцать минут медсестра прокричала мою фамилию и, назвав номер кабинета, молча указала направление. Я вошла в затемненное помещение с тихо гудящими аппаратами неизвестного мне назначения. У единственного окна сидел седеющий мужчина средних лет. Доктор Дж. Т. Гранингс — гласила табличка. — Я вас слушаю мисс… Свон, — прочитал мою фамилию в карточке врач. — Мои глаза начали менять цвет, пару недель назад, — я присела на стул и сразу посмотрела прямо в лицо доктора Гранингса. Он наклонился ко мне, внимательно посмотрел прямо в глаза, посветил фонариком, затем надел специальные бинокуляры и снова пристально рассматривал меня еще несколько минут. — Хм, необычный случай, — наконец, нарушил молчание он. — А ваш прежний цвет, я полагаю, был карий? — Да, все верно. — Вообще, как правило, карие глаза крайне редко меняют свой цвет даже в детском возрасте, я уж не говорю про взрослых. Вы получали незадолго до изменения цвета травмы, особенно головы? — Нет, ничего такого не помню, — по крайней мере, я надеялась, что прежняя жительница не получала. — Слабость, недомогание, повышение температуры? — Я совершенно здорова и отлично себя чувствую, — сказала почти чистую правду я. «Если не считать, что, по всей видимости, я умерла и попала в другой тело и совершенно другой мир» — Стресс? Что-то еще необычное? — Ну…с парнем рассталась… — неуверенно промямлила я. «Который оказался вампиром и вообще вымышленным героем девчачьей книжки» — Очень интересный случай, — кажется, я оживила скучный день доктора Гранингса. — Обычно резкое и явное изменение цвета может говорить о новообразовании в радужке глаза, но при такой значительной гетерохромии это видно и невооруженным глазом, а я ничего не увидел даже в свою лупу. Сейчас мы с вами проведем несколько диагностических процедур, а после я все-таки советую еще пройти МРТ головного мозга, я выпишу направление. И ближайший час я смотрела во все различные приборы, шумные аппараты, мне в глаза светили разными цветами, капали какие-то капли и даже проверили остроту зрения, а в завершении всего я простояла в очереди на МРТ почти два часа, чтобы меня запихнули в жуткую гудящую коробку, в которой у меня чуть не начался приступ клаустрофобии. Но зато по итогу я получила длинное заключение со всеми результатами анализов и с очень коротким диагнозом: гетерохромия неизвестного происхождения, без патологических образований. Последнее меня особо радовало. По словами самого доктора Гранингса, мои глаза просто решили поменять цвет, и, учитывая скорость появления пятен, скоро полностью станут синими. В остальном же он просто разводил руками: медицинское чудо, вы совершенно здоровы. Честно, для меня было главным только это. А причины я и так подозревала — но не говорить же мне всерьез о таком вслух. Иначе от окулиста я быстренько буду направлена к психиатру. Поэтому тепло попрощавшись и поблагодарив доктора, я с облегчением вышла из пропитанного запахом болезни госпиталя на свежий воздух. Было почти два часа дня, и впереди у меня еще куча времени и кредитка в кармане. Но сначала я решила заглянуть в ближайший супермаркет и купить большую бутылку антибактериального геля. Купив сэндвич в ближайшем фургончике с фаст-фудом, я нашла свободную скамейку на набережной и присела, наслаждаясь видом на причал и попивая сладкий чай. Что ж, одной проблемой меньше и это уже совсем неплохое достижение. Стряхнула крошки с рук и вытащила карту города, прихваченную в туристическом центре неподалеку. Мне потребовалось минут десять, чтобы разобраться в хитросплетениях улиц, и я нашла то, что мне было нужно — торговый центр. Совсем рядом, в пешей доступности, что меня очень порадовало. Чем меньше я за рулем в крупном городе, тем целее буду. Запихнув карту обратно в рюкзак, потянулась, разминая ноги и с совершенно отличным настроением потопала за покупками. Торговый центр «Олимпик» был совсем небольшим. Двухэтажное здание, в котором уместились несколько бутиков разного пошиба, кафешки и игровые автоматы, а рядом, как маленькие грибы возле дерева, расположились еще несколько магазинчиков одежды, утвари для дома и сада и антиквариата. Выбор был вполне неплохой — бегло оглядев имеющийся ассортимент, я решила, что вполне успею пробежаться по всем отделам и магазинам, витрины некоторых выглядели очень даже привлекательно, маня меня к себе. Чтобы не начать тратить сразу весь кредитный лимит Чарли, решила, что в первую очередь мне необходимо кое-что из одежды. То, что носила Белла — мне совсем не нравилось и чувствовала я себя во всем этом тощей селедкой. Приметив довольно приемлемый по ценам магазин одежды, направилась в его сторону. Я решила, что никогда не любила шоппинг, потому что на него можно потратить огромную кучу денег и времени, совершенно не заметив, как уплывает и то и другое. В этот раз я хотя бы смогла ограничить себя в финансах, помня, что деньги в общем-то совсем не мои. Вышла я из «Олимпика», когда солнце уже постепенно клонилось к горизонту. Фонари еще не зажглись, но темные и синие всполохи грядущего вечера уже закрашивали все вокруг. В руках я несла несколько пакетов с одеждой и несколькими декоративными штуками для дома — ну не смогла я удержаться, чтобы хотя бы немного раскрасить однотонный интерьер. Честно говоря, я не думаю, что у меня когда-либо был такой спринтерский забег по слишком тесным примерочным, но оно того стоило. Теперь я стала счастливой обладательницей нескольких юбок и платьев разной длины, брюк, не скрадывающих и без того маленькую пятую точку, удобного и вполне приличного нижнего белья и пары удобных туфель. И главное — все это было не только черного или серого цвета. Досталась обновка и Чарли — я приобрела ему в местном магазине «Все для походов» теплую фланелевую рубашку осеннего цвета и вязаный шарф. Кое-как дотащив все это до пикапа, я загрузила пакеты на пассажирское сиденье и решила еще раз прогуляться вдоль набережной перед тем, как тронуться в обратный путь. Купив стаканчик теплого ягодного пунша, не спеша побрела мимо загорающихся фонарей и светящихся ресторанчиков и маленьких магазинов, по пути зайдя в книжный и купив все-таки несколько развлекательных романов и парочку книг по истории США. Совершенно довольная так удачно сложившимся выходным, я шла по улице и улыбалась, беспечно глядя по сторонам. Наверное, я была похожа на дурочку, но меня это не волновало. Я была абсолютно здорова, мне снова восемнадцать, и я могу начать строить свою жизнь так, как сама этого захочу, без груза прожитых лет и обид, которые я просто не помнила. Ну разве это не повод для улыбки? Так я и проходила еще полчаса, пока не наткнулась взглядом на неприметный магазин с тусклой витриной, в которой покоилось несколько музыкальных инструментов. Я, как завороженная, подошла поближе и прочитала вывеску: Маккензи и сыновья, музыкальные инструменты из дерева. Что-то кольнуло внутри, когда внутри за стеклянной дверью я мельком увидела ряды гитар, мандолин и лютен. Подчиняясь какому-то наитию, я толкнула дверь и вошла внутрь, просигналив звонким колокольчиком о своем появлении. Медленно прошла вдоль стен, на которых висели самые разные струнные инструменты, едва касаясь пальцами отполированного дерева и тонких струн. И каждое прикосновение отдавалось во мне приятным трепетом и теплом. — Я могу вам чем-то помочь? — за спиной раздался тихий приятный голос. Я резко обернулась, потеряв тот гипнотический настрой, что царил во мне. Передо мной стоял мужчина средних лет, с очень светлыми голубыми глазами и светло-русыми короткими волосами. В ухе блестела небольшая серьга, придавая ему несколько богемный вид, хотя одет он был в очень простые штаны и рубашку. — Я…я, наверное, пока просто смотрю, — смущенно улыбнулась ему. Черт, да я даже не знала, умею ли я играть и зашла сюда просто…да сама не знаю, почему. — Вижу, вас заинтересовали лютни, юная леди? Вы умеете играть, — даже не спрашивал, а утверждал он. — Я…я бы хотела попробовать… — не знаю, почему я это сказала. Будет, конечно, очень стыдно, когда я возьму в руки инструмент и у меня ничего не выйдет, но мне так хотелось ощутить в руках гладкость корпуса, пробежаться руками по струнам. Продавец немного подумал, стуча указательным пальце по кончику носа, а затем развернулся и направился в противоположную сторону. Я, заинтригованная, пошла следом. Он остановился возле похожих на небольшие гитары инструментов, тонких и изящных, с красивыми выжженными узорами на корпусе. Я залюбовалась этими прекрасными мини-гитарками, пальцы зачесались от желания провести по струнам и послушать их звуки. — Это виуэлы, — в голосе продавца слышались любовь и трепет истинного знатока музыкальных инструментов. — Со времен средневековья они не утратили свое прекрасное звучание и популярность среди ценителей изящной и многослойной музыки. — Откуда вы можете знать, что я могу играть именно на этом инструменте? — я все еще не могла оторвать глаз от стены с инструментами, но из вежливости бросила короткий взгляд на мужчину. Он открыто и заинтересованно смотрел на меня, его слишком светлые глаза, казалось, видели меня насквозь, заставляя ежиться от смущения. — Я изготавливаю и продаю инструменты уже больше тридцати лет, юная леди, — он аккуратно достал одну из виуэл в середине ряда, любовно погладил гриф и протянул ее мне. — Поверьте, мой глаз еще может различить человека с душой музыканта. Эта красавица сделана из тиса. Я нерешительно взяла в руки инструмент, боясь раздавить столь хрупкую на вид конструкцию. Дерево было теплым и приятным на ощупь. Я невесомо погладила струны, прошлась по корпусу, коснулась кончиками пальцев колков. Мне определенно понравилась эта виуэла. Она так легко и правильно легла мне в руки, как будто я всю свою жизнь играла на ней, но я не помнила ни единого момента из обеих своих жизней, в которых бы я держала в руках какой-либо музыкальный инструмент. Я подняла глаза на продавца — он все еще смотрел на меня, улыбаясь и будто ожидая чего-то. — Может, сыграете что-нибудь? Или просто опробуете ее? Пробегитесь по струнам. Я присела на рядом стоящий табурет и удобнее перехватила виуэлу, обхватив ее гриф левой ладонью, а правой погладив еще раз струны, слегка задевая их пальцами и извлекая приятные звуки. Что же я могу сыграть? Прикрыла глаза и наугад взяла несколько нот. В памяти всплыли строки давно забытой песни. Я не знала, откуда она ко мне пришла и каким образом. Я просто позволила пальцам перемещаться по нотным ладам и струнам, а словам течь из моего рта. Он меня поцеловал И ушел по склонам гор. На уступы серых скал Все гляжу я с этих пор. Пощади его в пути, Дробный дождь, трескучий град. Горных троп не замети На вершинах, снегопад. В бледном сумраке ночном Не кружись, метель, над ним — Пусть он спит спокойным сном И проснется невредим. Пусть меня он назовет И в долину кинет взгляд, Путь ведет его вперед, А любовь зовет назад.** — Хоть я и не знаю языка, на котором вы поете, но это определенно что-то из Роберта Бернса. Узнаю ритм его поэзии где угодно, — ворвался в тишину магазина, в котором еще раздавались отголоски последних аккордов, голос продавца. — Да, это его «Песня девушки», — слегка ошеломленная от того, что сейчас произошло, ответила ему я и добавила: — На русском. — Так вы русская? — Разве что в душе, — улыбнулась ему, все еще не отпуская из рук виуэлу. — Сколько она стоит? Я боялась, что сейчас он назовет мне цену с большим количеством нулей, которую я, конечно, никогда не смогу потянуть. Я подавила в себе желание прижать инструмент сильнее, и, скрепя сердце, протянула ее мужчине. Возможно, я смогу накопить денег и вернуться сюда позже. Не знаю, что увидел на моем лице продавец, но виуэлу в руки не взял. — Я не думаю, что у меня хватит денег купить ее, — сделав шаг к нему, я все еще протягивала инструмент. — Возможно, потом… — Я продам вам ее за три сотни долларов, — перебил меня мужчина. — Как вам такая цена? Я быстро прикинула в уме и решила, что цена, конечно, кусачая, но вполне приемлемая для меня. К тому же, я собиралась потратить деньги с карточки самой Беллы, обещая себе, что устроюсь на работу и все восполню. — Пожалуй, я смогу такое потянуть, — меня беспокоил еще один вопрос: — Но разве это будет вам выгодно — делать такую скидку? — А сколько вы думаете, стоит эта виуэла? — чуть насмешливо приподнял бровь продавец, и когда я в замешательстве продолжала молчать, продолжил. — Это не самый дорогой экземпляр. Поверьте, я практически ничего не потеряю, сделав вам небольшую скидку. Считайте это платой за прекрасную песню с моей родины. «Дают — бери, бьют — беги. Помни эту простую истину, Изабель», — я решила, что такой шанс мне вряд ли еще когда-то выпадет, и радостно улыбаясь, протянула ладонь для рукопожатия. Уже оплачивая покупку на кассе, я увидела еще более маленькую гитару, сиротливо лежащую на стойке. Укулеле — догадалась я. Она была вся раскрашена каким-то ярким психоделическим рисунком, словно безумный художник в порыве страсти нанес граффити на ее поверхность. Сам корпус был слегка покоцан с нескольких сторон, как будто инструмент неоднократно роняли, а черный гриф был весь потертый от долгого скольжения пальцев. — Вы и укулеле изготавливаете? — Нет, — продавец проследил за моим взглядом, пока запаковывал мои покупки. — Эту беднягу я нашел на скамейке в паре кварталов отсюда и не смог пройти мимо. Не знаю, что с ней делать, если честно. Я в них не специалист. — Симпатичная, — улыбнулась я. — Умеете и на ней играть? — Не думаю…нет, — я осторожно взяла в руки инструмент, взглядом спрашивая разрешения. — Но, наверное, хотела бы научиться. — Это не сложно, если вы уже умеете играть на лютневых. Забирайте — вижу, вы друг другу приглянулись. — Забирать? Вы уверены? — я была удивлена — что еще на меня свалится с небес! — Абсолютно, юная леди. Она ваша, — он протянул мне запакованную виуэлу и свою визитку. — Если будут какие-то проблемы с настройкой и сменой струн — всегда буду рад помочь. Так я стала счастливой обладательницей сразу двух музыкальных инструментов. Для виуэлы я раскошелилась еще и на твердый чехол за сотню баксов, а вот укулеле пришлось нести просто в руке, аккуратно обхватив гриф. Неся свои сокровища в руках, я старалась быть крайне осторожной, пока шла до пикапа. Не хотелось разбить все это добро, едва подержав его. Честно говоря, я совсем не собиралась покупать что-то подобное. Да я даже не знала, что умею играть что-то большее, чем собачий вальс на фортепиано. Я думала, что скорее смогу рисовать, когда обнаружила в столе у Беллы неплохие наброски. Но сделав пару попыток, поняла, что талант к рисованию канул в Лету вместе с прежней владелицей тела. Если Белла рисовала красивые и вполне реалистичные пейзажи и портреты, то у меня из-под пера выходили какие-то детские каракули, которые стыдно было хранить даже в самом темном углу ящика. И тут я, оказывается, могу играть на этой чудесной мини-гитарке — кто бы мог подумать? К тому моменту, как огни Порт-Анжелеса постепенно отдалялись, солнце уже полностью зашло, и я въехала в темноту, ставшую еще чернее, когда шоссе охватил с обеих сторон высокий и густой лес. Пошел мелкий дождь, я включила дворники и сбавила скорость. В салоне тихо продолжала играть музыка и приятно пахло новыми вещами и бумажными пакетами. Фары осветили табличку «До Форкса 10 миль». Осталось совсем немного. Я продолжала ехать, вглядываясь в ночную тьму и небольшой островок света от фар. Их лучи выхватывали из темноты яркие пятна дорожных знаков, навевая неприятные ощущения из последнего моего воспоминания, предсмертного, как оказалось. Я сглотнула, с трудом прогоняя мрачные мысли и крепче сжимая руль. Ground control to major Tom Commencing countdown, engines on Check ignition and may gods love be with you Дрожащим голосом я подпевала Дэвиду Боуи, только чтобы занять свой мозг хоть чем-нибудь. Но перед глазами яркими вспышками проносилось на повторе то роковое воспоминание. Я продолжала ехать. Ехать и смотреть вперед, не позволяя думать, как похож оказался этот вечер на тот, из прошлой жизни. — Майор Том, все будет хорошо, нет повода для беспокойства, — пробормотала себе под нос и тут же усмехнулась своим словам. «До Форкса 5 миль». Еще чуть-чуть. Я даже думала немного поднажать — так хотелось поскорее вырваться из этого порочного круга, в котором я сейчас крутилась. Но тревога начала сжимать со всех сторон: я боялась увеличить скорость, и боялась задержаться на дороге еще дольше. This is ground control to major Tom You've really made the grade… В свете фар мелькнул быстрый и тонконогий силуэт, ловко и изящно выскочивший прямо перед машиной. Сердце пропустило удар, а затем дернулось где-то в районе горла и ухнуло вниз. — Какого…? Что за херня! Я резко нажала на педаль тормоза, и, крутанув руль вправо, съехала на обочину, чуть задев передними колесами кювет. Кожу покрыл холодный пот, руки на руле пошли в пляс, перед глазами замелькали какие-то звезды и в ушах слышался призрачный визг шин и треск стекла. Кажется, у меня сейчас начнется истерика. Я несколько раз стукнула затылком о заднее стекло салона, чтобы прийти в себя. Не хватало еще впасть в прострацию посреди пустынного ночного шоссе. This is major Tom to ground control I'm stepping through the door… Надо бы выйти и посмотреть, не сбила ли я кого. Одно мгновение я в ужасе думала, что это был человек, но прокрутив в памяти короткий эпизод, поняла, что дорогу, скорее всего, перебежало животное. Может быть, олень. После пары шумных вдохов и выдохов открыла дверь и спрыгнула на асфальт. Немного постояв и оглядевшись вокруг, пошла к капоту, предусмотрительно не став захлопывать салон. And I'm floating in a most peculiar way And the stars look very different today… Вокруг была тишина, если не считать мягкого голоса Боуи, доносившегося из динамиков в машине. Он немного успокаивал, и я уже смелее прошла вперед и встала перед пикапом, рассматривая фары и передний бампер. Никаких следов крови или еще каких-то признаков сбитого животного я не находила. Неужто проскочил и нам обоим повезло? Облегчение накатывало волнами, и я, постепенно приходя в себя, закинула назад голову и посмотрела на ночное небо, затянутое тучами. В этот момент я пожалела, что не видно звезд. Здесь, посреди тьмы, вдали от городского освещения они должны быть прекрасны. Though I'm past one hundred thousand miles I'm feeling very still… Я почти полностью успокоилась, сердце перестало бухать в ушах и голове, дыхание выровнялось и сейчас выплывало облачками полупрозрачного пара перед лицом. Я еще раз обошла пикап, поглядывая по сторонам, но вокруг были только тьма и лес. And I think my spaceship knows which way to go Tell my wife I love her very much she knows… Что-то едва слышно треснуло в лесу. Как будто сломалась тоненькая ветка, или кто-то ее сломал. Я повернула голову в сторону звука, до слез щурясь и всматриваясь в темноту между ветвями. Был ли там кто-то или это лишь обычный лесной звук? Я сделала шаг от машины, выходя из островка света, и остановилась, все еще не отрывая взгляда от места, в котором предположительно слышала звук. Возможно, это просто животное, тот же олень, который прыгнул перед машиной несколько минут назад. Ground control to major Tom Your circuits dead, there's something wrong… И вдруг я снова почувствовала на себе это. Взгляд, который преследовал меня в последнее время. Только теперь на меня смотрели прямо в упор. Что-то…или кто-то был там, в темноте, и он смотрел на меня. А я пыталась разглядеть его, со всей четкостью ощущая силу и тяжесть этого взгляда, как будто его обладатель стоял в нескольких метрах от меня. Сердце припустило вскачь с новой силой, кровь зашумела в ушах. Can you hear me, major Tom? Can you hear me, major Tom? Can you hear me, major Tom? Can you… Нет, это было не животное. Всем нутром я чувствовала правоту своей мысли. Еще один шаг, ближе к лесной тьме и дальше от света фар. Еще пара метров, и я войду в лес. Узнаю, кто притаился там, в темноте и так дерзко и нагло смотрит на меня, заставляя сердце стучать быстрее и кровь кипеть от напряжения. Внутренний голос верещал о полнейшей глупости своей обладательницы и настойчиво требовал развернуться прямо сейчас и скорее уезжать подальше отсюда. И какая-то моя часть, разумная, полагаю, была с ним абсолютно согласна. Но меня словно тянуло магнитом туда, где кто-то (черт возьми, наверняка опасный — вряд ли в лесу у ночного и пустого шоссе притаилась добрая фея и только и ждет, чтобы одарить меня благами) смотрит на меня сквозь темноту и хочет, чтобы я сама пришла к нему. Я не знаю, сколько я бы так простояла и потом, скорее всего, все-таки вошла бы в лес, будь навеки проклято мое любопытство. Но тут в кармане ветровки завибрировал мобильник, и я словно очнулась от транса и осознала, что стою совершенно одна посреди пустынного шоссе и собираюсь войти в этот жуткий лес, чтобы посмотреть на таинственного некто. Да я, похоже, спятила! Посмотрела на экран — звонил Чарли. На мгновение представила, каким ударом станет для него, если я помру и здесь. — Ну уж нет, не сегодня, — пробормотала я сама не знаю, кому. — Я еще пожить хочу. И тут же быстро попятилась к пикапу, внимательно смотря в сторону леса и готовая сорваться и побежать при малейшей опасности. — Майор Том на связи, — ляпнула в трубку, когда закрылась в салоне и завела мотор. — В смысле, я скоро буду, пап.