I've been watching I've been waiting In the shadows all my time I've been searching I've been living For tomorrows all my life
The Rasmus — In the shadows
Джаспера терзало чувство вины. И он ненавидел его. В своей долгой жизни он совершил множество жутких, омерзительных вещей, и вечно будет помнить о них. Но он смог примириться с самим собой, когда обрел настоящую семью — Калленов. Странное по вампирским меркам семейство бессмертных, пьющих только кровь животных, приняло его, поломанного и помеченного шрамами, которыми вряд ли можно гордиться. Карлайл показал ему новый путь, Эсми приняла и обогрела своей нерастраченной материнской заботой, Эммет и Эдвард поддержали каждый по-своему, как умел. Здоровяк распространял вокруг себя задор, веселье и азарт, заражая своими положительными эмоциями чувствительного до них эмпата, а Эдвард молчаливо сочувствовал и в какой-то степени даже понимал его. Он не лез с разговорами и советами — все время смотрел со стороны, чуть склонив голову, прислушиваясь к его мыслям, которых Джаспер и не скрывал. Он хотел быть честным в своей новой жизни с теми, кто его окружал. Ну а Роуз, хоть и распространяла подозрительность, постепенно потеплела к нему и порой обескураживала своей прямотой и откровенностью. Ну и конечно, Элис. Прекрасная, невероятная Элис, которая открыла для него двери нового мира. Он по-своему, своей искалеченной душой, любил ее. Любил, как мог, но ей, видимо, это было недостаточно, хотя он чувствовал, что и Элис любила его, тоже по-своему, непонятной и эфирной любовью, которую он никогда не понимал. Они оба хотели, чтобы то чувство между ними переросло в нечто большее, но этого не случилось. Осталась лишь крепкая дружба. Се ля ви. Он пережил и это, хотя и было нелегко, тяжелее, чем пережила это Элис. Но она вообще по бессмертию шла легко, словно зная куда и зачем идет. Наверное, так и было — с ее-то даром. А вот он не знал, куда двигается и для чего. Нет, он не хотел заканчивать свою жизнь, но и особой ценности в ней не видел. Ему нравилось наблюдать за миром, учиться и узнавать что-то новое, осваивать новые умения, совершенствовать старые. Но все это как будто могло быть ярче, сочнее, красочнее. Ему хотелось радоваться каждому дню, как это делали Элис и Эммет, найти себя и обрести мир с собой, как Карлайл и Эсми. Но пока он все больше стал походить на Эдварда, разве что до самобичевания и меланхолии не скатился. Он пытался. Получалось откровенно плохо. И конечно обретению спокойствия и самого себя не способствовало появление в их семьи пассии Эдварда — Беллы Свон. Джаспер изрядно удивился, когда брат привел в дом человека, назвав ее своей девушкой. Признаться, он уже списал Эдварда со счетов — думал, тот так и останется одиноким мрачным любителем грустной музыки и тихоней. А он возьми и выкини фортель. Эта Белла Свон оказалась источником всех проблем его семьи — Джаспера это раздражало. Сама Белла его раздражала, вечно неуклюжая, с этими большими влажными глазами затравленной лани, хотя порой в них и мелькал огонек упрямства — на ней все равно можно было вешать огромное табло с надписью «ЖЕРТВА». И очков ей не добавлял тот факт, что он постоянно хотел выпить ее. А этот ее восхищенный взгляд на Эдварда. Диагноз был ясен с самого начала — «ВЛЮБЛЕННАЯ ЖЕРТВА». Жаль, что от Эдварда он не чувствовал подобного. Брату было с ней хорошо, он ощущал от него волны облегчения и умиротворения, которые чередовались с какой-то странной манией и влечением, а потом сменялись его извечными чувством вины и самоуничижением. Типичный Эдвард. Только не влюбленный. Увлеченный — да, сходящий с ума — вполне. Но не влюбленный. Но кто он такой, чтобы осуждать их. Может, у них, в отличие от него и Элис, все получится, и неясные чувства перерастут в любовь. Как выяснилось позже — не получилось. Джаспер не хотел и не собирался вникать в их запутанные драматичные отношения, но волей-неволей ловил их противоречивые чувства друг к другу. Порой они так фонили, что он предпочитал прогуливать школу или уходить в лес, когда Белла была у них дома. Ему хватало и своих демонов. От дня рождения Беллы отвертеться не получилось — Элис, как всегда, приперла его к стенке своим предвиденьем и чуть ли не силком потащила на праздник. Почему она не предвидела, что он накинется на девушку брата — он понять не мог, и иррационально злился на нее из-за этого. И злился на себя за то, что не сдержался, что годы диеты могли пойти насмарку — всего лишь из-за пары капель крови. Джаспер тогда почти неделю бегал по лесу вдоль канадской границы, чтобы выветрить даже само воспоминание о сладком насыщенном запахе заветной крови. А когда вернулся, Эдвард огорошил всех новостью, что они расстались с Беллой, и им всем лучше уехать из Форкса. И вот тут оно и накатило — проклятое чувство вины, что он все испортил. Его срыв стоил слишком многого — Эдвард теряет Беллу, а вся семья вынуждена переехать. — Вообще-то ты бросил ее, Эдвард, — укоризненно вставила Элис. — Она страдает. Так нельзя. — Она сможет это пережить и пойти дальше. Без меня, без нас ей будет лучше, — как заведенная пластинка, повторял свое Эдвард. — Мне с самого начала не следовало впускать ее в свою жизнь. — А, по-моему, тебе не следовало бросать ее одну в лесу, — даже Роуз вступилась с Беллу. — Милый, — Эсми, как всегда, старалась сгладить углы. — Может, стоит проверить, все ли с ней в порядке? — Это было совсем рядом с ее домом, — Эдвард, как маленький ребенок, не хотел никого слушать. — Уверен, с ней все будет хорошо. И она сама сможет найти в себе силы справиться со всем. Я в нее верю. Уже когда они этим же вечером покидали город, Элис, ехавшая с ним в одной машине и сидевшая до этого непривычно напряженная и погруженная в свои мысли, наконец тихо проговорила: — Мне все это не нравится, Джас. — Ты что-то видишь? — В том-то и дело — ничего, — Элис была в растерянности. — Я все время просматривала будущее Беллы, чтобы убедиться, что она доберется до дома. — И? — чувство вины снова кольнуло его. Теперь еще на его совести не хватало груза в виде несчастной Свон. — Белла бродила по лесу в моих видениях, а потом в какой-то момент — темнота, — от Элис шли волны вины и стыда. — Ничего не понимаю, — если бы вампирша могла плакать, то уже поливала бы слезами салон машины. — Надо было вернуться за ней. И зачем мы все послушали Эдварда? — Иногда он умеет быть убедительным, — произнеся эту фразу, Джаспер резко тормознул, оставляя черный след от шин на асфальте и выскочил из машины. — Джаспер, ты уверен?.. — она, видимо, уже увидела его решение и не стала отговаривать. — Я вернусь и присмотрю, чтобы с ней все было в порядке, — он нагнулся, заглядывая в салон. — Догоню вас позже, — легонько хлопнул по крыше авто в знак прощания и скрылся в темноте. Он бежал по лесу в сторону дома Свонов, чтобы оттуда по запаху найти Беллу и проследить, а если надо, то и довести до дома. Как минимум, он должен ей за то, что испортил ее день рождения и, судя по всему, ее жизнь. Может, тогда это гадкое чувство вины отпустит его, и он с чистой совестью покинет этот городок навсегда. Возле дома он наткнулся на ее раритетный пикап, возле которого остался слабый запах Эдварда. А от машины его повел след от них двоих. Следуя ему он прошел действительно не так глубоко в лес, где, судя по всему, эти двое страдальцев стояли какое-то время — запах здесь был сильнее, а потом след разделился на два четких и отдельных — вампира и человека. Он пошел по второму, петляя и углубляясь в лес, словно Белла была пьяная и двигалась хаотично. И ей было плохо, очень плохо. Он ловил остаточный след ее эмоций, настолько сильных, что они отпечатались в воздухе: боль, отчаяние, безнадежность. Что же Эдвард ей такого сказал, что заставило эту девочку так страдать? Его собственное чувство вины вспыхнуло с новой силой — если бы не он, эти двое могли бы до сих пор быть вместе, и он не ощущал бы сейчас отголоски чужой боли и обиды. Он все петлял и петлял, пока, наконец, не наткнулся на более свежий запах — Белла прошла здесь буквально несколько минут назад. Он неслышно двинулся вперед, решив сначала просто понаблюдать со стороны и вмешаться только в крайнем случае. В небольшой ложбинке между поваленными деревьями на зеленом моховом ковре он увидел светлое пятно ее куртки. Она лежала без движения, словно умерла. Он прислушался и тут понял, что не слышит ее дыхания и сердцебиения, а аура боли и страдания, тоже служившая для него своеобразным ориентиром, вдруг просто испарилась. Осталась лишь пустота. Безэмоциональный вакуум. Джаспер испугался, что опоздал. Поэтому Элис и не видела ничего в будущем Беллы — потому что будущего и не было. Он рванулся к телу, чтобы окончательно убедиться. Мелькнула непрошенная мысль, что может быть, еще не поздно, чтобы обратить ее. Правда, он не знал, как потом объяснить это семье. Но, возможно, это и было единственно правильным решением с самого начала. Это наконец, положит конец дилемме Эдварда, и все только останутся в выигрыше. Лично его такой вариант устроил бы. А истерику Эдварда и ворчание Роуз он уж как-нибудь переживет. Секунда — и он уже стоит возле холодного тела. Вдохнул и в кои-то веки не почувствовал привычного желания вгрызться в шею — значит, действительно, мертва. Джаспер наклонился, чтобы попробовать обратить. Реанимировать смысла он не видел — даже если это и возможно, он уж точно не годится для таких действий, ибо не знал, с какой силой приложиться, чтобы не вмять ее грудную клетку в позвоночник. Он не успел даже дотронуться до ее запястья, как тело выгнулось и Белла сделала судорожный вздох. Ее сердце сильно и ритмично застучало, разгоняя застоявшуюся кровь. Дыхание выровнялось, черты лица разгладились, и теперь она выглядела просто спящей. Джаспер отшатнулся, удивленно смотря на полное жизни тело Беллы. Он не понимал, как такое могло случиться, если несколько секунд назад она определенно была мертва. Он молниеносно отбежал на несколько десятков метров, чтобы не вдохнуть снова ее запах, и, забравшись на ближайшую сосну, стал наблюдать за лежащей девушкой. Судя по участившемуся пульсу и дыханию, она скоро очнется и тогда он проследит, чтобы она добралась благополучно до дома. На этом его миссия завершится. Вот девушка открыла глаза и сделала глубокий вдох. Она продолжала лежать и смотреть в небо. Джаспер чувствовал замешательство, тревогу, непонимание, мимолетный страх и снова замешательство. Похоже, она не понимала, как тут оказалась. Вот, кажется, она на что-то решилась — ему даже стало немного любопытно, и он слегка наклонился корпусом вперед. Вдруг в него ударил резкий страх — это было как камнем по голове. Джаспер в панике заозирался в поисках его источника, но тут раздался громкий визг и яростное шевеление Беллы. Что там у нее случилось? Он присмотрелся — девчонка в испуге отбивалась от небольшого паука. А потом начало происходить вообще что-то странное: Белла стала плавно размахивать руками и ногами, делать какую-то гимнастику, а закончила ангелом, как будто она лежала не на мокром мху, а на теплом песке у моря. От нее исходили флюиды радости и облегчения, а Джаспер вообще перестал понимать происходящее. Сейчас ему очень хотелось обладать даром Эдварда, чтобы понять, что за мысли крутились в голове этой странной особы. Он уже хотел было подойти к Белле и несколько ускорить ее возвращение домой, потому что где-то на задворках сознания начало зарождаться подозрение, что девушка слегка тронулась умом, не выдержав расставания с возлюбленным. Но тут за спиной услышал тихие звериные шаги. Еще раз взглянул на Беллу — та уже встала и в замешательстве оглядывалась — и решил проверить, кто там крадется. Бесшумно перепрыгивая с дерева на дерево, он добрался до источника звука и спрыгнул на землю в сотне метров перед громадным черным волком. В нос ударил нестерпимы запах псины, заставив поморщиться. Волк угрожающе зарычал и встал в стойку. — Я не вступил на вашу территорию, договор не нарушен, — он в успокаивающем жесте поднял руку, а ноги слегка согнул в коленях, готовый в любой момент защищаться. — Я только хотел убедиться, что Белла Свон в порядке. Они несколько минут смотрели друг на друга, Джаспер послал вперед слабые волны спокойствия, и волк слегка расслабился. А через секунду перед ним стоял обнаженный мускулистый индеец. — Каллен? Какое тебе дело до Беллы Свон? Вы же несколько часов назад покинули Форкс, — он враждебно смотрел на него, совершенно не смущаясь своей наготы. Впрочем, Джасперу тоже не было до этого никакого дела. — Хейл, вообще-то, — эта фамилия, конечно, тоже не его, но он все равно не любил, когда другие начинали путать и ее. — Ты относишься к семье Карлайла Каллена, значит, для меня ты Каллен, — упрямо гнул свою линию волк. — Ты не ответил на вопрос. — На счет девушки были подозрения, что может попасть в неприятности. Просто перестраховка. — Считай, что перестраховались. Мы позаботимся о ней сами, — больше не сказав ни слова, индеец обратился в волка и проскочил на огромной скорости мимо него, ударив могучими лапами прямо возле его ног, заставив отшатнуться. Джаспер еще постоял какое-то время, а потом побежал на север догонять своих. Свое дело он сделал — дальше пусть волки спасают Беллу Свон. Уж они-то с легкостью справятся с этой задачей, а ему и всем остальным можно больше не беспокоиться. Пробежав уже приличное расстояние — по ощущениям, он был уже в окрестностях Порт-Анжелеса, — когда резко остановился, проделывая глубокие борозды в земле. Нет, тут что-то было не так. И он никак не мог отпустить то, что увидел в лесу. Белла явно была не в себе тогда, но на первый взгляд казалось, что это объяснимо. Однако чутье опытного воина подсказывало, что он упускает нечто важное, и он намеревался выяснить это, прежде чем с уверенностью скажет Элис, что с Беллой Свон все в порядке. Поэтому он развернулся на сто восемьдесят градусов и, прибавив скорости, побежал обратно в Форкс. Пересекая границу города, Джаспер почувствовал вибрацию мобильника в кармане. Пришлось остановиться — он догадывался о звонившем. — Почему ты передумал и возвращаешься? — Элис, как всегда, уже предвидела его действия и сразу бросила прямо в лоб волнующий ее вопрос. — Просто надо кое в чем убедиться. — Джаспер, что случилось? Как Белла? — в голос Элис пробрались громкие и весьма ощутимые нотки тревоги. — Она жива, за ней присматривают квилеты. — Хорошо, это хорошо, — облегчение затопило ее. — Тогда в чем дело? — Не знаю, Элис, пока не знаю, — он запрокинул голову, смотря на затянутое ночное небо и сам не понимал, что так беспокоило его и не давало покоя. — Ты что-нибудь видишь? — Все еще нет, но рядом с ней есть волки, ведь так? Наверное, поэтому мои видения сбоят. — Я задержусь тут ненадолго. Мне надо проверить…кое-что. — Беллу, да? Ты хочешь проверить Беллу? — и зачем он пытался что-то скрыть от нее. — Джаспер, что там происходит? — Я пока сам не понимаю, но обещаю, ты узнаешь первой. Дай знать, если что-то увидишь. — Ладно. Но будь осторожен, — Элис любила все знать заранее и очень тяжело позволила ему оставить ее в неведении. — И, Элис… — Да? — Прикрой меня. Не надо, чтобы Эдвард, да и остальные знали, что я все еще в Форксе. — Постараюсь, но не рассчитывай, что смогу это делать слишком долго. К тому моменту, когда он добежал до Свонов, Чарли уже привез дочь домой. Джаспер устроился в тени ветвей двух больших сосен, откуда открывался отличный обзор на комнату Беллы и задний двор. И сейчас девушка как раз ходила по комнате уже в домашней одежде и рылась в своих вещах. На первый взгляд, ему показалось, что ничего особенного не происходит, но вот прошел уже час — а Белла все ходила по комнате, что-то бормоча практически одними губами, что даже он своим слухом не мог разобрать. Перекапывала все ящики и шкафы, будто искала что-то. Не осталась без внимания даже кровать, которую она изрядно перетряхнула. Честно признаться, если бы он не знал, что это именно Белла Свон, то подумал, что какая-то девчонка забралась в чужой дом и ищет, чем таким ценным поживиться. Пока он размышлял над странным поведением Беллы, она сама уже успела открыть окно и высунуться наружу. — И что нам с тобой теперь делать, Белла Свон? Нам? Она о себе уже во множественном числе говорит? Джаспера еще сильнее насторожило происходящее. Он по привычке вдохнул, и с ночными запахами леса до него дошел теплый аромат девушки, которая слегка повернула голову в его сторону и нахмурилась. Заметила? Он быстро скрылся за деревьями, а она уже вернулась в комнату, оставив открытым окно. Он снова почувствовал дискомфорт в горле и сглотнул подступивший яд. Сорваться он теперь не боялся, когда рядом с ним не было других вампиров с их навязчивой жаждой. Белла пахла, как всегда, очень вкусно, как праздничный пирог. Хотя…он заставил себя вдохнуть еще раз. Рискованно, но он должен убедиться. Да, так и есть. Ее запах изменился. В нем все еще были знакомые ему нотки зеленого яблока и корицы, но они как будто ушли на второй план и постепенно стирались. Теперь Белла ярко пахла лимонной вербеной с примесью первых весенних цветов, как южный сад. Джаспер нахмурился — он никогда раньше не слышал, чтобы запах человека менялся. Он не знал, как объяснить эти изменения. Поэтому продолжал наблюдать, как Белла теперь что-то активно искала в интернете, периодически покусывала губы, барабанила пальцами по столу и громко хмыкала. И вообще все поведение Беллы было не похоже на нее. Он ожидал увидеть ее подавленной и разбитой, готовый принять от нее боль и обиду. Но самая яркая эмоция, улавливаемая им, было замешательством. Были, конечно, еще удивление, тревога, растерянность. И не было ничего такого, что испытывают люди, только что порвавшие с возлюбленным. Джаспер не успел додумать свою мысль, как раздался звонок. — Элис? — он мгновенно поднял трубку. — Начали появляться первые видения, нечеткие и быстро сменяющиеся, но они есть! — ее радость была настолько большой, что он мог бы почувствовать ее через расстояние. — И что там? — Много всего, вижу ее совсем скоро в Олимпийском парке, и еще где-то в лесу и на берегу моря…и, кажется, колледж, но тут совсем нечетко…самое ясное — она где-то на юге, садится в красно-желтый трамвай. Знаешь, такой под старину как… — В Новом Орлеане? — Да! Точно! Пожалуй, я даже узнаю пару знакомых улиц. И это будет в ближайшую весну. Там все цветет вокруг и уже жарко, — Элис была возбуждена и казалось, уже сама готова нырнуть в свое видение за Беллой. — Все будет хорошо. С Беллой все будет хорошо, Джаспер! — Да, я понял. Отлично, — он рассеянно отвечал, тихо двигаясь в сторону открытого окна. Кажется, Белла заснула прямо за столом, и ему выпала отличная возможность приглядеться поближе. — Ты ведь пока не вернешься, — ее энтузиазм слегка поугас. — Мне все еще надо кое-что прояснить, — он уже сидел на ветке вяза прямо напротив окна. — Не знаю, что-то тут не то…не могу объяснить. Я перезвоню. В комнату он войти не решился, поэтому просто сидел на дереве и внимательно вглядывался в спящую девушку, неловко устроившуюся за столом и уронившую голову на клавиатуру ноутбука в то время, как одна рука уже свисала и тянула все тело вниз. Джаспер склонил голову, пытаясь всмотреться в знакомые черты лица, сейчас почти скрытые спутанными волосами, в которых еще оставался какие-то мелкие веточки и лесной сор. Он все не мог понять, что же так его смущало. Вот перед ним живая и здоровая Белла Свон, даже не особо и горюющая по Эдварду. Так в чем тогда проблема? Пора уходить и догонять остальных и навсегда забыть последние несколько месяцев, проведенных здесь. Однако стоило ему сделать еще один неглубокий вдох, и рецепторов снова коснулся цветочно-свежий запах девушки. Запах, совершенно не свойственный той Белле, которую он знал. Джаспер ничего не понимал и решил понаблюдать до утра за ней, и, если ничего не прояснится, оставить все, как есть. В конце концов, Белла невредима — что еще ему нужно было. Внезапно его ударил под дых резкий страх, а следом он услышал крик и грохот упавшего тела. Ничего не понимая, он готов был сорваться с места и что-то сделать. Но тут в комнату ввалился перепуганный Чарли, и Джаспер предусмотрительно отбежал подальше — в тень леса. Так он и проторчал там почти до самого утра, но ничего интересного не происходило, кроме того, что Белла решила подвыпить, но и этого у нее не получилось, когда она в каком-то странном паническом порыве пролила почти всю порцию на себя. И теперь до него доносился еще и запах алкоголя, смешанного с дешевым чаем. Брови вампира с каждым новым ее действием ползли все выше. Выпивающей Беллы он еще не видел, впрочем, ругающейся по-русски как сапожник, тоже. Что творится в голове у этой девчонки? И откуда она знает русский? Джаспер потряс головой, чтобы привести мысли в порядок. Внутри начало шевелиться пока еще не оформившееся до конца подозрение, а была ли та Белла, которую они все знали, настоящей? Может, то было лишь притворство, а теперь, когда нет тех, перед кем надо играть роль, все маски спали? Но он бы заметил ложь… Да и зачем тогда ей все это надо было? Одни вопросы без ответов. Если честно, он в какой-то степени уже пожалел, что вернулся. Теперь его интуиция не давала ему покоя, требуя немедленно разобраться во всем. Наверное, поэтому он и остался, хотя в самом начале был уверен, что не задержится здесь больше, чем на одну ночь. Но прошел день, второй, третий…а Джаспер все еще был в Форксе, возле дома Свонов, напротив окна Беллы. Сегодня она снова его заметила, не поняла, что и кого увидела, но заметила. И теперь выставила смешную самодельную сигнализацию у своего окна. На что она надеялась, интересно? Обычный человек вряд ли заберется в дом, возле которого стоит патрульная машина, а для вампира эта небольшая стопка всякого хлама — не преграда. В общем, странное поведение. И все выходные Белла вела себя странно. Как одержимая то убирала дом, то листала учебники и тетради. Рылась на грязном чердаке, а потом довольная слезла оттуда с какой-то старой пыльной курткой в руках. Она напоминала Джасперу зверька, наводящего порядок в только что вырытой им норке. Семья добралась до Аляски, и Карлайл с Эсми звонили уже пару раз, переживая, что он до сих пор не с ними. Он не знал, что Элис наговорила им, чтобы прикрыть, но подозревал, что описала его угнетенное состояние и необходимость прийти в себя. Он не хотел лгать, особенно названным родителям, но лишние вопросы ему сейчас были ни к чему, тем более, у него не было на них ответов — самому бы сначала разобраться. А потом он обязательно вернется и все объяснит. И попросит прощения. Так и стало проходить его время. Джаспер практически постоянно был где-то неподалеку от Беллы. Смотрел, слушал, наблюдал. И тщательно откладывал в памяти все до мельчайшей детали. Наблюдательных пунктов у него было несколько. Один у дома Свонов, второй у северо-восточной стороны школы, в небольшом лесном массиве, а третий с ее противоположной стороны, откуда хорошо просматривался главный вход и слышны звуки из спортзала. Раз или два в неделю он убегал охотиться — приходилось быть особенно осторожным, чтобы не наткнуться на квилетов, среди которых было уже двое волков, периодически патрулирующих окрестности. Он надеялся как можно дольше держать от них в тайне свое присутствие в Форксе. В какой-то момент, Джаспер сам не заметил, когда, его стало затягивать. Просто в один прекрасный день он возвращался к одному из своих привычных наблюдательному пунктов не потому, что надо, а потому, что ему хотелось. Возле Беллы он чувствовал…умиротворение. Ему было спокойно впервые за долгое время. Ее запах уже практически не раздражал и не вызывал сильной жажды. Наоборот, когда он после нескольких часов отсутствия снова слышал лимонную вербену, все как будто вставало на свои места, и все проблемы уходили на второй план. Джаспер не понял, как ему стало нравиться смотреть из тени за читающей на крыльце Беллой, хмуро перелистывающей какие-то исторические книги и делающей заметки, изредка грызя карандаш. Или Беллой, ходящей по заднему двору и читающей вслух на испанском стихи, в которых он узнал Франсиско де Фигероа, а когда ей надоедало, то она переходила на какие-то веселенькие французские песенки. У нее был прелестный испанский, слегка шипящий, ближе к португальскому, который он часто слышал в Латинской Америке. Он не знал, что Белла так хорошо говорит на нем, хотя, он многое, как оказалось, о ней не знал. В школе он пытался выловить ее голос среди остальных. За неделю он выучил наизусть ее расписание и иногда даже мог увидеть ее сидящей у окна на истории или тригонометрии, на которой она постоянно проводила время, уткнувшись в учебник и расточала раздражение и тревогу. Изредка до него доносились разговоры остальных учеников, в которых звучало имя Беллы, и тогда он прислушивался, узнавая все изменения в девушке, которые подмечали некоторые наблюдательные персоны в школе. Он хотел собрать как можно больше информации, чтобы понять всю картину, которая никак не хотела складываться у него в голове. И пока все сводилось к тому, что Белла изменилась. Он не знал ее слишком хорошо, поэтому приходилось пока доверять суждениям других учеников. Он мог бы позвонить Элис, она общалась с Беллой больше и смогла бы прояснить многие вещи, но если он позвонит и вывалит на подругу все свои подозрения, то она будет еще сильнее переживать и, скорее всего, кинется сюда спасать свою Беллу, которая и сама не знает, что нуждается в спасении. Так что, он разберется сам, как всегда делал. — Изабелла, Белла, Бе-е-елла, — Белла уже несколько минут стояла у зеркала и играла со своим именем, а Джаспер задумчиво наблюдал за этим действием через открытое окно. Он заметил, что Белла каждое утро открывает его, несмотря ни на какую погоду, что было для него весьма удобно. — Белла-Белла, меня зовут Белла. Нет, не так. Я Изабелла Мари Свон. Белла. Джаспер усмехнулся, когда девушка наморщила нос и пошевелила им из стороны в сторону. Она сегодня встала особенно рано и все утро только и делала, что проговаривала на все лады свое имя, изредка произнося его, как ему показалось, на других языках. То картавила и смягчала согласные, как француженка, то добавляла больше четких и звонких звуков, характерных для славянских языков. — Изабелла, Изабель… Изабель… Изабелла… Изабель Мари Свон, — последнюю фразу девушка практически припевала, растягивая слоги и меняя тон голоса. Стоя под уже привычной сосной, он почувствовал исходящее от нее удовольствие и удовлетворение. Ей нравилось, как звучала эта форма имени. Джаспер еле заметно улыбнулся, ему нравилось ощущать положительные эмоции Беллы. Они были чистыми и ясными. Это не было похоже на прежнюю Беллу, у которой всегда любая радость сопровождалась примесью вины, а счастье было сдобрено тревогой или стыдом. Никогда он не ловил от нее абсолютного позитива. Неужели Эдвард так влиял на нее? Тогда, может быть, действительно ей лучше без него, кто знает. Вот объект его наблюдений выбежала из дома и почти бегом припустила к пикапу, на ходу оглядываясь в сторону леса. Он предусмотрительно уже отошел глубже в тень. Белла все чаще стала вести себя так, будто замечала его слежку. Она то бросала хмурый и задумчивый взгляд в сторону его наблюдательных пунктов, то на миг замирала во время ходьбы и начинала оглядываться и прислушиваться. Джаспер не понимал, где он ошибался и чем выдавал себя. Поэтому приходилось быть еще более осторожным. А Белла снова нахмурилась, глядя почти в его сторону. — Тебе все только кажется, Изабель, не будь параноиком, — тихо проговорила она, тряхнула головой и снова побежала к своей машине, ни разу даже не споткнувшись. И это была еще одна странность. За две недели его наблюдений она ни разу не упала, не запнулась, не поскользнулась. Ее движения были размеренными и четкими, походка стала уверенной, а шаг твердым. Прежняя Белла нетвердо стояла на земле — он часто видел, как она, идя даже под руку с Эдвардом, тщательно выверяла каждый свой шаг и все равно умудрялась запинаться, отчего брат постоянно то злился, то пугался — не дай бог ей пораниться до крови. И ни разу он не замечал, чтобы Белла бегала, по крайней мере по своей воле, — для нее это был неоправданный риск. И когда несколько дней назад он впервые увидел, как Белла бежала по школьной парковке, торопясь на урок, то заранее приготовился к болезненному падению и последующей травме, поэтому сразу задержал дыхание и был готов скрыться на огромной скорости, как только прольется хоть капля крови. И каково же было его удивление, когда девушка шустро и легко пробежала за полминуты парковку, ловко оббегая или перепрыгивая небольшие лужи. Ее волосы, собранный в высокий хвост, колыхались за спиной, а желтые подошвы кроссовок мелькали яркими пятнами. Не пролилось ни кровинки, не было получено ни одного синяка. Она благополучно добежала до здания школы и также быстро скрылась внутри. И с тех пор Джаспер часто видел ее то бегущей куда-то, то слегка приплясывающей в такт играющей музыке, то делающей гимнастику или зарядку после долгого сидения или чтения. Прежняя вечно напряженная Белла исчезла, а нынешняя как будто, наконец, нашла гармонию с собственным телом, ее плечи и спина были расслаблены, руки двигались плавно и свободно, да и все остальные части тела пришли в некий баланс между собой. Слегка присматриваясь, когда получалось подойти на более близкое расстояние, Джаспер начал подмечать и изменения в мимике и жестах. Человеческий глаз не мог заметить этих изменений, но для вампирского зрения это не было проблемой. Мышцы ее лица теперь двигались совсем по-другому, даже ее улыбка, казавшаяся знакомой и привычной, при более внимательном взгляде становилась совершенно другой. Он подметил каждую лишнюю морщинку, собравшуюся возле глаз, когда она широко улыбалась, и как совершенно иначе стали двигаться ее губы, когда она разговаривала. Он видел, как она высовывала кончик языка, загибая его в уголок губ, когда была на чем-то сосредоточена, или как брови поднимались вверх, а левая слегка изгибалась при удивлении; как прищуривались в недовольстве глаза, а веки в это время замирали в неподвижности. Все в ее лице было теперь по-другому — и наверное, поэтому Джасперу (другого объяснения у него просто не было) стало иногда казаться, что он смотрит не на Беллу Свон. Какое-то время он еще мог успокаивать себя тем, что сам он плохо знает ее и не может объективно судить о таких вещах. Но в тот день, когда она возвращалась из Порт-Анжелеса, а он вел ее на протяжении всего пути туда и потом обратно, Джаспер отчетливо увидел, как на него сквозь такое привычное лицо Беллы проглядывается абсолютная незнакомка. Она стояла там на обочине, в желтом свете фар, создающим какое-то внеземное свечение вокруг ее распущенных волос, и смотрела на него, не зная на самом деле, на кого смотрит. Тогда он впервые увидел ее так близко и впервые смотрел ей прямо в лицо, в ее такие непривычные и странные глаза. Он слышал разговоры в школе о ее глазах — многие говорили, что они жуткие, другие — что Белла носит линзы, третьи твердили, что они смотрятся круто. Но сам еще ни разу не мог четко рассмотреть их из-за неудачных ракурсов. И вот теперь он увидел, и это были глаза не Беллы — его сверх-зрение различало сотни оттенков синего, покрытого темно-коричневыми пятнышками и прожилками, как будто прежняя карая оболочка трескалась, а сквозь нее пробивался новорожденный цвет. На краткий миг он испугался, что девушка больна и растерялся — Карлайл как-то рассказывал про редкую форму саркомы, при которой меняется цвет глаз — но тут же быстро принюхался и расслабился, вдыхая приятный свежий запах абсолютно здорового человека, без единой примеси кислинки, характерной для раковых больных. Чем пристальнее Джаспер смотрел, тем отчетливее видел другого человека, другую девушку, с волосами Беллы и в одежде Беллы, и даже похожую на Беллу. Она подошла еще ближе, он по привычке моргнул, и незнакомый образ снова скрылся — на него снова смотрела, кажется, прежняя Белла, слегка озадаченная и задумчивая, но без тени страха или неуверенности. Когда Белла уехала, он не спешил возвращаться к ее дому. Ему необходимо было подумать. Он не знал, что видел и перестал доверять своим органам чувств, своим инстинктам и своему разуму, которые никогда раньше его не подводили, а сейчас выдавали совершенно противоречивые вещи. Логика и разум говорили ему, что никем, кроме Беллы, эта девушка не могла быть, но инстинкты сигналили как никогда громко: с Беллой Свон что-то определенно не так. Джаспер почти дошел до границы Форкса и забрался на высокую секвойю, стражем высившуюся у приветственного знака. Здесь наверху дул сильный ветер, бросая ему в лицо капли дождя. Он присел на ветку, облокотившись о могучий ствол и решился набрать знакомый номер. — Джаспер? — в звонком голосе слышались непривычные беспокойные и тревожные нотки, словно на том конце ожидали этого звонка и волновались. — Что ты видела, Элис? — ему нетрудно было догадаться о причинах ее тревоги. Он только не понимал, почему она ему не позвонила. — Я…не уверена, что стоит тебе говорить, — Элис закончила фразу почти шепотом. — И как это понимать? — Просто…ммм…все изменилось, Джас, — тяжелый вздох на том конце. — И ничего уже не будет, как прежде. — Значит, ты знаешь, что происходит с Беллой? Это что-то серьезное? — Я…догадываюсь, — Джаспер прямо видел, как трудно Элис подбирать слова и не вывалить на него все знания, что ей открылись. — Так скажи мне, и я попробую ей помочь, а если не смогу, то, наконец, уеду отсюда. — О, нет-нет. Тебе сейчас лучше оставаться там, рядом с ней, — Элис зачастила. — Знаешь, я всегда открыто говорила тебе то, что видела, особенно, если это касалось тебя или кого-то из нас. Но в этот раз у меня такое чувство, что ты должен узнать все сам, — закончила она почти что виновато. — Это важно, особенно для тебя. — А если у меня не получится? — Получится, вот увидишь. И тогда вы вернетесь к нам… — Мы? — Джаспер подумал, что ослышался. «Иисус, Мария и Иосиф! Что за будущее Элис увидела?», — в мысли начал закрадываться легкий панический мандраж. Неужели все так плохо, что ему придется обратить Беллу, иначе как еще он мог вернуться вместе с ней. — Я больше ничего не скажу. — Ты сводишь меня с ума! — чуть ли не простонал от досады Джаспер. — О, Джаспер, мы оба знаем, что я никогда не была на такое способна, — загадочно проворковала Элис. — Как остальные? Ты им ничего не сказала? — он чувствовал, что пора переводить тему, иначе он точно свихнется от загадок будущего. — Только Карлайлу, мне нужен был совет. И про тебя тоже рассказала. Не обижайся, — он и не обиделся. Уж если кто и поможет во всем разобраться, то только Карлайл. И теперь он знал, что если станет совсем невмоготу, то всегда может позвонить приемному отцу. — А что Эдвард? — Он почти не бывает с нами. Но с ним все в порядке, насколько это вообще возможно, — теперь он почувствовал печаль и что-то вроде тоски за брата в ее голосе. — С тобой ему, наверное, было бы легче справиться. — Я могу приехать, ты же знаешь… — Нет, твое место сейчас в Форксе, — твердость в голосе Элис говорила о ее убежденности в будущих событиях, и он не стал с ней спорить. — А Эдварду, в конце концов, нужно научиться самому разбираться в себе. — Рад был тебя услышать, Элис, — он вздохнул, понимая вдруг, что соскучился по ней, по всем ним. Он уже не помнил, когда в последний раз был один. — Все будет хорошо, Джас, вот увидишь, — Элис как будто почувствовала его состояние и попыталась утешить по-своему. — Ты знаешь это? — последняя попытка вытянуть из нее еще хоть что-то. — Я в это верю. Джаспер отключил телефон и еще пару часов сидел на секвойе, раскладывая все по полочкам в своей голове. Да, с Беллой Свон что-то произошло там в лесу, изменив ее. Это было несомненно. Неужели на нее так сильно подействовал болезненный разрыв? Зная Эдварда, он наверняка нисколько не смягчил тяжелые слова. Джаспера снова кольнуло чувство вины — не будь того эпизода с порезом, все могло бы сложиться иначе. Но, с другой стороны, он не мог изменить свою природу и стоит ли извиняться за это. Насколько же было проще для всех, если бы Эдвард обратил Беллу или позволил это сделать кому-то из них. А теперь, вызвавшись просто присмотреть на короткое время за девушкой, только чтобы чувствовать себя эмоционально комфортнее, он тем самым взвалил на себя еще более тяжелый груз. Отягощенный к тому же видениями Элис. И как теперь ему помочь Белле? Джаспер еще немного подумал и вдруг понял, что новая Белла ему нравилась гораздо больше прежней. И он не очень-то хотел возвращения старой. Раньше он испытывал к ней раздражение напополам с безразличием, и все это было замутнено бесконечной жаждой, своей собственной и Эдварда еще в придачу. Поэтому старался находиться от пары как можно дальше. Сейчас рядом с девушкой он чувствовал себя вполне комфортно. Не было постоянно маячившего рядом брата, изо всех сил борющегося со своей жаждой и желанием, не замечая, как буквально светится для Джаспера от своих эмоций, как радиоактивный. А теперь рядом с Беллой ему было даже хорошо. Ее новый запах его успокаивал, ее эмоции обволакивали его теплым коконом даже когда она спала, и тогда он сам ненадолго будто погружался в легчайшую дрему. И ему было интересно. Даже просто наблюдать из тени. На мгновение он представил, а каково было бы заговорить с ней, спросить, что ей нравится, а что раздражает, о чем мечтает и чего хочет; спорить с ней обо всем на свете и слушать, как она читает испанскую поэзию. Она наверняка удивила бы его — он уверен. Она даже умудрялась удивлять его, смотрящего со стороны на ее споры и бурные рассуждения с одноклассником о том, что эффективнее — яд паука или пчелы. Спрыгнув с дерева, он за считанные минуты добрался до дома Беллы. Прислушавшись, понял, что девушка уже спала, а Чарли похрапывал в кресле у телевизора под звуки спортивного матча. Немного постояв, Джаспер в секунду оказался у пикапа и, аккуратно открыв дверь, забрался в салон. Дождь ему, конечно, не помеха, но под крышей все лучше. Внутри пахло новыми вещами, слегка — полированным деревом и очень ярко — лимонной вербеной от самой Беллы. Ему нравилось. Он лег на всю длину сиденья и подложил руки за голову, вдыхая глубоко и размеренно, позволяя запаху заполнить все легкие. Скосил глаза и увидел на приборной панели забытый плеер, удачно оставленный практически с полным зарядом. Недолго думая, вставил наушники и включил. Слух заполнили приятные лиричные аккорды и хрипловатый шепчущий голос. Кажется, это было что-то из Bon Jovi: If you don’t know if you should stay If you don’t say what’s on your mind Baby just, breathe there’s no where else tonight we should be- You wanna make a memory. Джаспер прикрыл глаза и довольно улыбнулся, позволяя музыке и бархатному голосу певца заполнить его сознание. Легкое дыхание спящей Беллы в своей комнате окутывало его приятной дымкой расслабленности и покоя. Ее запах почти не пробуждал жажду — по пути в Форкс он смог неплохо поохотиться. Поэтому он совершенно не волновался и с наслаждением вдыхал лимонно-цветочный аромат. Неосознанно он стал подстраивать свое дыхание и задышал с ней в такт. Воздух не был ему нужен, но было приятно каждый раз вдыхать и выдыхать одновременно с девушкой, это было почти как что-то гипнотическое. Так он и провел почти всю ночь, слушая плейлист Беллы, вдыхая ее успокаивающий запах, прислушиваясь к ее дыханию и дыша вместе с ней. И ему было хорошо. А за пару часов до ее пробуждения, тихо выбрался из пикапа и сбегал в оставленный его семьей дом, чтобы зарядить там хотя бы немного почти севший плеер. В самом начале он часто оставался там, слоняясь по пустым помещениям или просто читал в своей комнате, но с каждым днем все больше уделял время наблюдениям за Беллой, а возвращался в коттедж только, чтобы совсем не чувствовать себя бездомным. Следующие недели Джаспер почти все ночи проводил в пикапе Беллы, периодически удаляясь, чтобы поохотиться. Она оказалась немного рассеянной и регулярно забывала то полузаряженный айпод, то книжку с кучей стикеров, вклеенных на каких-то, видимо, интересных для нее местах. И тогда он слушал ее музыку, а потом обязательно заряжал плеер до полной батареи, или читал книгу, останавливаясь на сделанных закладках и пытаясь понять, что ее так заинтересовало на странице. Днем же он все с большим интересом следил за размеренной жизнью Беллы, которая, на первый взгляд, могла показаться скучной, но только не для него. Порой он так увлекался, что забывал, зачем он вообще здесь находится. Из Порт-Анжелеса она, оказывается, притащила два небольших музыкальных инструмента, похожих на гитары. В одном из них он распознал укулеле, но с каким-то диким психоделическим рисунком на корпусе. И теперь по вечерам частенько что-то тренькала на ней в своей комнате или на заднем крыльце в теплую погоду, мурлыкая под нос веселенькие песенки. Сначала у нее получалось из рук вон плохо, и Джаспер тихонько потешался над тем, как она чертыхалась и сопела от недовольства, а потом еще упорнее начинала мучать струны. Иногда перед сном она брала второй инструмент, долго держала его в руках и потом, решившись, брала тихие аккорды и едва слышно, почти шепотом, напевала мелодии, отдающие теплом и нежностью, на русском или реже на итальянском. Джаспер уже перестал удивляться познаниям Беллы, а просто позволял себе в такие моменты отпускать все и слушать плавный перебор струн ее тонкими пальчиками, впитывать в себя чистые звуки и приятный шелест ее голоса. В такие моменты ему это все было даже на руку — помогало скрашивать одиночество и скуку. Хотя, прислушиваясь к своим ощущениям, он мог бы сказать, что уже не чувствовал себя одиноким, разделяя с Беллой ее жизнь и ее мир, ее дыхание, иногда даже желая быть частью этого всего. Ее запах пропитал его одежду и волосы, что он ощущал его, даже находясь вдали от девушки. По-хорошему, ему бы сменить все эти тряпки и тщательно вымыть волосы, но он иррационально не хотел. Также как не хотел и задумываться над причинами такого нежелания. Октябрь постепенно подходил к концу, А Джаспер все еще топтался на месте — в буквальном смысле. Он уже столько узнал о Белле, что мог с точностью сказать, как она проводит дни и ночи и что ест на обеде в школьной столовой. Но он так и не узнал самого главного — что с ней случилось. Единственное, в чем он был уверен — это не Изабелла Свон, по крайней мере, не та, которую он знал. Не та, которую знали все они. Если бы он пришел к такому выводу в первые дни, то, скорее всего, оставил бы все, как есть и уехал, не оглядываясь. Но сейчас… сейчас Джаспер не мог и не хотел бросить все, бросить Беллу, потому что если он не докопается до сути, то эти странные ощущения внутри него изгрызут его до основания. И даже если…когда он разгадает эту загадку, он совсем не был уверен, что сможет с легкой душой покинуть Форкс. В такие моменты он отчаянно хотел позвонить Элис и вытрясти из нее знание любой ценой. Он брал телефон в руки и снова закрывал его, иногда нажимал кнопку вызова и тут же сбрасывал звонок. В конце концов он просто раздавил хрупкую коробочку, и ему пришлось отправляться в Порт-Анжелес за новым. Джасперу не нравилось то, что с ним происходило. Он годами оттачивал умение пребывать в равновесии и эмоциональной стабильности. А теперь он пребывал в каком-то раздрае, противоречивые ощущения и чувства тянули его в разные стороны, а он пытался собрать их вместе и привести в некое подобие гармонии. Он хотел быть здесь и быть вот такой странной частью жизни Беллы Свон. Но это была только иллюзия, а он лишь призраком на задворках ее жизни. Он не хотел быть каким-то призраком. Это самое ужасное, что может случиться с бессмертным. И в то же время он хотел все закончить, сжечь мосты, рвануть на Аляску и никогда не вспоминать то, что здесь увидел и услышал. Но Джаспер привык быть честным с самим собой — вряд ли у него получится так легко забыть эту новую Беллу Свон. Она прочно засела в его мыслях и не желала покидать их. Поэтому ему надо было на что-то решиться. Дольше наблюдать и ничего не делать было нельзя. Это и так уже смахивало на статью о преследовании. Оставалось не так много вариантов: вступить в контакт или спровоцировать на какие-то действия, чтобы девушка, наконец, выдала себя и все свои секреты. Раздумывая над этими вариантами, Джаспер лениво наблюдал, как Белла выходила из школы и в вихре опадающей листвы шла к пикапу. Поднявшийся ветер приподнял полы ее не слишком-то длинного платья. Но Белла даже не заметила этого, лишь плотнее запахнула куртку. Она была похожа…если бы спросили Джаспера, то он бы с уверенностью сказал, что Белла не была похожа ни на кого. С этими листочками, небрежно запутавшимися в волосах и темно-зеленом плотном платье по колено она была Изабеллой Свон, той Изабеллой, что он видел и узнал в последний месяц. Он продолжал наблюдать за ней, пока она слегка раздражённо беседовали со своим одноклассником и понял, что она снова почувствовала его. Он сразу определил это по тому, как напряглась ее спина и ноги начали неуверенно переступать. Он уже давно перестал удивляться ее обострившейся интуиции. Стоящий по другую сторону пикапа парень кинул в нее искусственного паука, и Джаспер за секунду до уже знал, что будет и поэтому, когда до него дошла волна ее паники, он уже был готов успокоить девушку, но потратил драгоценные секунды, вдруг разозлившись на парня. Идиот до сих пор не понял или не знал, что Белла боится пауков. Ему захотелось оторвать ему руки, и пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не претворить это в жизнь. А Белла тем временем скакала, как горная коза, и, совсем не жалея свои волосы, пыталась выдрать муляж. А когда наконец справилась, то Джаспер почувствовал ее гнев, просто тонну гнева и ощутил некоторое одобрительное злорадство — ему было не жалко этого парнишку, пусть получает по заслугам. Кажется, Белла даже грозилась его переехать. Он был бы не прочь на это посмотреть. Но потом спохватился и поспешил успокоить разбушевавшуюся девушку. Всю дорогу до дома он следовал почти параллельно пикапу, наблюдая, как Белла вытуривала злосчастного идиота и долго смотрел на его дом, раздумывая, как бы преподать ему урок — внутри клокотал в гневе зверь, требуя выпустить его. Он не знал, до чего бы в итоге додумался, но, слава всем святым, позвонила переполошившаяся от жутких видений Элис и вправила ему мозги. Джаспер начинал потихоньку сходить с ума — надо было срочно что-то предпринимать, иначе он рискует увязнуть в жизни Беллы навечно. Потому что на самом деле ему совсем не хотелось покидать ее теплый и уютный, немного взбалмошный мир. И это его начинало пугать. На выходных, как раз, выпал весьма удачный случай, чтобы всё-таки подойти к Белле, она оба дня провела с отцом и Билли Блэком на рыбалке, и Джаспер почти не отходил от нее, притаившись на верхушке кедра неподалеку, в ожидании удобного момента. Он дождался, когда все уснут и неслышно подошел к палатке, в которой едва слышно посапывала девушка. Тряпичная дверь была расстегнута, впуская внутрь ночной холод. Он рискнул заглянуть в палатку и увидел лежащую в раскрытом спальнике Беллу. Он покачал головой — так ведь и заболеть недолго — и направил немного бодрости в ее сторону. Белла тут же подняла голову и завозилась, а он быстро скрылся за стенкой палатки. Что делать дальше — он пока не знал, лишь ждал каких-то действий от девушки. Он слышал и ощущал, как она подползает ко входу, замирает на секунду — и вот он чувствует легкую горечь ее страха, который она тут же пытается задавить. Сейчас было бы, наверное, самое подходящее время, чтобы тихо позвать ее, но он не смог. Просто так и остался сидеть на корточках вплотную к палатке, слыша, как Белла тихо (но не для него) подкралась к нему — их разделяла лишь тонкая ненадежная ткань. Он слышал ее дыхание, в такой близи казавшееся ему громким, и ощущал исходящее от нее приятное тепло. Неужели она чувствует его присутствие? Снова. Вдох он делать не решался, опасаясь быть услышанным, но и так знал, что она пахнет неизменной лимонной вербеной с легкой примесью хвойного дыма от костра. Он ловил ее замешательство и тревогу и поэтому снова ни на что не решился, послав ей сонливость и немного своего собственного умиротворения, которое он испытывал рядом с ней, — для хороших снов. Дождавшись, пока девушка заснет, сам он на всех парах побежал подальше отсюда — ему надо срочно развеяться и согнать с себя следы ее эмоций и запаха. Вернулся Джаспер только в понедельник, посвежевший и сытый, готовый к решительным действиям. Подойдя к дому Свонов, усмехнулся уродливой тыкве, которая караулила вход уже несколько дней, и быстро просканировал оба этажа в поисках девушки. Она обнаружилась в комнате, готовящейся ко сну и расхаживающей взад-вперед, потягиваясь и вытягивая шею. Он немного вышел из тени дерева, собираясь уже открыто подойти к двери и просто постучать. Чарли сегодня был на дежурстве — такого идеального момента он и ждал. Внезапно Белла сорвалась с места и выбежала в одной пижаме, да еще и босиком на улицу с битой наперевес. Джаспер отступил в тень, готовый к любым вариантам развития событий. Она добежала до деревьев, где все это время скрывался он и стараясь ступать неслышно и аккуратно вошла под кроны. Он внимательно наблюдал за ней, стоя в нескольких метрах, не пропускал ни одно движение, но, когда она зашла за толстый ствол сосны, как будто потерял ее. Вот она была в паре шагов, а сейчас просто испарилась. Джаспер ничего не понимал, пытаясь найти ее всеми органами чувств. И когда он уже решил, что каким-то немыслимым образом потерял Беллу, она появилась сбоку от него, но не замечала, что он стоит буквально в шаге от нее. Ему стало смешно, когда он осознал, что девушка охотится именно на него. Кому рассказать — не поверят, что мелкая девчонка пошла на вампира с деревянной палкой. Эммет так точно помрет со смеху. — Идёшь на вампира с битой? Креативный подход, Изабелла, — Джаспер не выдержал и решил, наконец, дать знать о себе, уверенный, что Белла узнает его и совершенно спокойно ждущий, когда она опустит свое «оружие». А в следующий миг его голова столкнулась с хрупким деревом, в ушах затрещало от ужасно громкого звука ломающейся биты, на плечи и грудь посыпалось мелкое крошево опилок. Он на автомате подхватил отвалившийся кусок и, все еще не веря в то, что только что произошло, медленно сделал шаг вперед, смотря прямо на Беллу, которая тоже удивленно и испуганно таращилась на него своими огромными синими глазами.