Something wrong with Bella (Что-то не так с Беллой)

And you say

My lights, my show

My years to grow

The time that I spend is fine

But then I say:

Maybe we could divide it in two

Maybe my animals live in Your Zoo

Brainstorm - Maybe

      Прислонившись лбом к холодному стеклу автобуса, я полузакрытыми глазами провожала мелькающие зеленой стеной деревья. Сегодня выдался на редкость светлый день, облака были не такие плотные и густые, а солнце даже пару раз выглянуло, добавив немного красок в мрачную природу поздней осени и отражаясь мелкими бликами от первой изморози на голых ветвях. В наушниках уже по третьему кругу играла песня Blue Öyster Cult, слова которой я знала наизусть, периодически слушая ее в последние дни.       All our times have come,       Here but now they're gone.       Seasons don't fear the reaper,       Nor do the wind, the sun or the rain (we can be like they are).       Come on, baby (don't fear the reaper),       Baby, take my hand (don't fear the reaper).       We'll be able to fly (don't fear the reaper),       Baby, I'm your man.       Мне все казалось, что певец что-то хочет мне сказать. Глупая мысль, но я не могла от нее отделаться. А вдруг это какой-то знак, что все будет плохо — периодически мелькала параноидальная мыслишка, но я старательно ее загоняла на задворки разума. В последние две недели моя психика переживала не лучшие времена и с трудом держала оборону.       С тех пор, как я очнулась после жутко странного сна на кладбище, события стали развиваться стремительно и неотвратимо, как будто я не была хозяйкой собственной жизни. В школе все учителя будто сорвались с цепи, взваливая все новые задания и мини-проекты, проводя бесконечные тесты и промежуточные срезы, словно до Дня благодарения нужно было закрыть семестровую программу.       Мы с Шейном находились на финальном этапе своей работы, и он повадился задерживать меня после уроков в школьной библиотеке. А в одну субботу заявился с кипой каких-то бумаг прямо ко мне домой, когда я в редкие часы отдыха в одиночестве и тишине пыталась насладиться игрой на виуэле. Злая, как сто тысяч гремучих змей, я, демонстративно шумно копаясь в принесенных бумагах, ворчала, огрызалась и гипнотизировала взглядом исподлобья своего напарника, пока он вдохновенно выписывал химические формулы, необходимые для презентации.       — Слушай, Из, а накапай сюда немного, — с серьезным лицом он вынул из своего рюкзака пробирку и поднес прямо к моему рту. — Думаю, на презентации будет здорово продемонстрировать настоящий образец. Мы точно получим высший балл.       — Чего тебе накапать? — я отмахнулась от пробирки.       — Как чего? Яду! Ты же сейчас плеваться им начнешь. Так пусть хоть пользе дела послужит, — его лицо резко перестало быть серьезным, и на губах прорезалась заразительная белозубая улыбка.       Я секунду раздумывала, треснуть его чем-нибудь тяжелым по голове или выгнать взашей, но он так заразительно и немного виновато улыбался, что я не выдержала и рассмеялась. Оставшийся вечер, на удивление, прошел весело и продуктивно: Шейн вносил последние штрихи, а мне великодушно позволил быть лишь на подхвате. Так что я развлекалась тем, что ничего не делала, изредка вставляя какие-то дополнения в итоговый отчет.       А с другого фланга, прорвав мою хлипкую оборону, меня настигли Джессика и Анжела со своим оргкомитетом по подготовке рождественской вечеринки. Они были такие счастливые и искрились весельем со своим неприлично огромным списком дел и фонтаном грандиозных идей, что я не смогла оставаться угрюмой букой. Поэтому для протокола закатила глаза, но губы сами собой растянулись в согласной улыбке — я не смогла им отказать. Конечно, порой жалела об этом, особенно в моменты, когда посреди обеда меня гнали куда-то подбирать цветовую гамму для спортивного зала, хотя я ужасно путалась в цветовой палитре синего и не могла отличить кобальтовый от лазурного.       — До Рождества еще целый месяц, Джесс, — ныла я, перекладывая на парте несколько бумажек разных оттенков синего и голубого, от которых уже рябило в глазах. — Тебе не кажется, что еще рано выбирать, какого цвета будут украшения в зале? Вот этот индиго будет смотреться очень хорошо с этим голубым, — наконец, я выбрала одну синюю бумажку и приложила ее к другой голубой, и довольная посмотрела на подругу.       — Рано? — Джессика на миг потеряла дар речи. — Белла, это слишком поздно. Надо было начинать еще месяц назад. А теперь я не знаю, как мы успеем купить ткани необходимого цвета и подобрать рождественский плейлист и еще… — тут она заметила мои манипуляции с цветными бумажками и, вырвав у меня из рук, быстро переложила их так, как надо. — Это не голубой, а синяя сталь, а это, — она указала на бумажку, которую я приняла за индиго, — воды пляжа Бонди. И они совершенно не сочетаются. Вот: сапфировый и васильковый. То, что надо!       «Издевательство какое-то»       — О, сапфир и василек, — одобрительно воскликнул пробегающий с какой-то аппаратурой Эрик. — Отличный выбор, Белла.       Джессика состроила лицо «а что я говорила», а мне оставалось только обреченно простонать что-то невнятное.       — Слушай, Джесс, цвета — не мой конек, прости. Вон даже Эрик лучше разбирается. Давай ты мне просто дашь бумажки нужного цвета, а я на следующей неделе буду в Порт-Анжелесе на соревнованиях и заодно куплю все необходимое, — я умоляюще смотрела на нее и пыталась состроить жалобные глаза.       — Ладно, иди уже — сдалась девушка, видя мою полную бесполезность. — Я напишу список, а ты зайди в администрацию — они обещали выделить деньги.       — Боже, спасибо, Джесс, — я бегом вскочила, боясь, что она передумает. — Я твоя должница. Пиши свой список.       — Но от украшения зала ты не отделаешься, Белла, — прокричала мне вслед Джессика.       Я на ходу обернулась и, показав большой палец, улыбнулась. Джессике палец в рот не клади, своего она не упустит. Я сильно подозревала, что список от нее окажется длиннющим и будет включать не только пару тканей. Видимо, мне еще придется побегать, чтобы купить все необходимое. Но сейчас мне было плевать. Все, что угодно, только не разгребать эти пестро-сине-голубые и какие там еще завалы цветовых образцов, мелькавших перед глазами бесконечными синими пятнами.       И, конечно, был еще Джаспер. Как-то ненавязчиво и незаметно он вошел в мою жизнь и стал ее частью, пока тайной и все еще опасной частью, но, кажется, совершенно неотъемлемой. Я по-прежнему была настороже в его присутствии и старалась не выпускать из поля моего зрения, но каждый раз, когда он был рядом, с плеч будто спадала огромная скала, и все виделось таким простым и понятным. Он единственный знал мою тайну и мне не надо было с ним играть роль, бояться сказать что-то разоблачающее, не надо было притворяться кем-то другим. Рядом с ним была не Алина и не Белла, а просто я, новая и правильная.       Джаспер приходил всего пару раз за две недели и всегда только тогда, когда я была одна. Прошло всего несколько дней с нашего разговора, и я, сидя на кухне за ноутбуком, заканчивала доклад по истории, периодически отвлекаясь и просматривая карту Луизианы и окрестностей Нового Орлеана. За спиной в гостиной работал телевизор, и я краем уха слышала, как Патрик Суейзи преследует и ругается с Вупи Голдберг, и это заставляло меня улыбаться, несмотря на неспокойное ощущение в груди. После того странного сна, что-то внутри у меня будто сдвинулось и все время беспокоило меня, отчего я не могла не предпринимать хотя бы что-то. Вот и просматривала хитросплетения дорог и съездов, пытаясь запомнить, как добраться до нужного мне места. Это был пока даже не план, всего лишь мимолетная идея, но я планировала за нее держаться.       Я уже несколько минут буравила взглядом окрестности одного из луизианских озер, постукивая карандашом по столу, когда раздался звонок в дверь. Прекратив стучать, обернулась в сторону двери, гадая, кого могло принести на ночь глядя. Оглянулась в поисках биты, а потом вспомнила, что ее больше нет и тихо чертыхнулась.       «Хватит выдумывать, Изабель. Тебе уже за каждым углом враги мерещатся» — с этой мыслью выдохнула и пошла открывать дверь.       На пороге стоял Джаспер во всем темном, засунув руки в карманы толстовки. Он выглядел серьезным и сосредоточенным, и это напугало меня даже больше, чем само его появление у меня на пороге.       — Привет? — неуверенно поздоровалась, переступая с ноги на ногу. — Что-то случилось?       — Хотел узнать, как твои дела, — он сделал небольшой шаг вперед и посмотрел прямо в глаза. — Дыши, Изабель. Пока не о чем беспокоиться.       И только после его слов, я поняла, что не дышала, занятая разглядыванием его глаз, которые сегодня были теплого шафранового оттенка. Шумно и медленно выдохнув, усмехнулась капризам своего восприятия, не желавшего различать синие цвета, зато в один момент отметившего изменившиеся глаза вампира. Мысленно отвесив себе смачную оплеуху, я открыла дверь шире и отступила, без слов приглашая его войти. Он перешагнул порог, скосив взгляд на меня и слегка прищурив уголки глаз. Закрыв за ним дверь, жестом показала, чтобы он располагался, а сама пошла на кухню.       — Ты, наверное, откажешься, но я все-таки рискну, — на ходу захлопнула ноутбук, заметив, как он внимательно на него смотрел и позволила себе слегка приподнять губы в улыбке. — Чаю?       — Ничего не нужно, спасибо, — он уже сидел на диване и внимательно смотрел за моими действиями.       Я кивнула больше своим мыслям, чем ему, подошла к дивану и, не дав себе сдать назад, присела, подогнув одну ногу в колене. Он уже снова смотрел на меня, но, видимо, почувствовав мое смущение, перевел взгляд на телевизор. Кажется, там сейчас происходила какая-то драматическая сцена — до меня доносились рыдания Деми Мур.       — У меня все хорошо, насколько это возможно в моей ситуации, — помня о его способностях, старалась быть максимально честной и при этом не раскрыть все карты. Мне хотелось пока оставить при себе свои догадки и планы.       — Что в Новом Орлеане? — внезапно задал он неожиданный вопрос, не давая мне ни секунды подготовиться.       — Прости?       — Ты изучала карту Нового Орлеана, — повторил он, пристально смотря на меня. — Что там для тебя?       — Хочу увидеть Французский квартал, — с вызовом посмотрела на него, совершенно не скрывая, что лукавлю. — Ты когда-нибудь слышал о приватности и правилах приличия? — и не особо надеясь на ответ, отвернулась от него и сосредоточилась на фильме.       Кажется, Суейзи вселился в Голдберг, чтобы пообщаться с женой, и теперь на экране была одна из самых красивых сцен, которую я видела. В ней было столько чувственности, пронизанной страданиями и одновременно любовью, что мне каждый раз хотелось плакать и улыбаться. Я на несколько минут отвлеклась от всего, поглощенная происходящим на экране.       — Я не хотел тебя обидеть, — тихий голос почти не нарушал атмосферу, созданную фильмом, и не мешал мне смотреть, слушать и чувствовать.       — Ты и не обидел, — я, продолжая следить за героями, также тихо ответила. — Просто я не могу смириться с тем, что мои границы постоянно нарушают.       — Извини, я не привык общаться с людьми. А с вампирами привычные тебе границы теряют свое значение.       — Не понимаю, — его фраза заставила меня, наконец, оторваться от экрана и посмотреть на его профиль — теперь уже Джаспер смотрел в телевизор.       — Когда ты видишь и слышишь в сотни раз лучше и больше, волей-неволей выходишь за общепринятые рамки приватности и приличия. Я слышал разговоры всех учеников, когда находился в школе, чувствовал их эмоции, видел то, что они хотели спрятать. Для людей — это грубое нарушение их прав на личную жизнь, для вампира — всего лишь часть окружающей реальности. Как для тебя пение птиц или шум ветра, — он впервые говорил так много, что я ловила каждое слово, хотя и звучало все это довольно дико для меня. — Восприятие мира становится гораздо шире, и прежние условности больше не сковывают нас. И чем дольше мы живем, тем больше отдаляемся от понимания человеческих норм жизни.       — То есть то, что Эдвард смотрел на спящую Беллу — это для вас нормально? Все вампиры так делают? — я даже развеселилась, представляя эту ситуацию.       — Вряд ли «нормально» — вообще подходящее слово для нас. Нормально пить человеческую кровь, но наша семья пьет животную — и это тоже нормально, необычно, но нормально. Потому что это наш выбор. Любой выбор вампира будет считаться нормальным. Он может быть нелогичным с точки зрения человека, незаконным, противоестественным, но нормальным. Если сам вампир так считает и готов нести последствия, — усмехнулся он, бросив на слегка ошарашенную меня короткий взгляд и снова вернувшись к фильму. — Не бойся, далеко не все вампиры смотрят, как люди спят. Лишь те, кто любит какое-то время преследовать свою жертву. Но это не относится к Эдварду, конечно.       — Как же вы тогда учились в школе, если настолько отличаетесь от людей? И доктор Каллен же работал в больнице в тесном контакте с ними? — интерес и шокирующее удивление боролись во мне. Я никогда даже не задумывалась, что у вампиров может быть совершенно другое понимание мира. До сих пор, я воспринимала Джаспера и других, как весьма опасных, но людей (они ведь и были когда-то людьми) с определенным набором специфических потребностей и способностей.       — В школе мы почти ни с кем не общались. Разве что Элис или Эммет пытались. А Карлайл — скорее исключение, подтверждающее правило. Таких, как он, живущих человеческой жизнью, среди нас очень мало. Большинство существуют обособленными кланами или кочуют по одиночке или парами, вступая в контакты с людьми только в случае крайней необходимости, — Джаспер как-то странно посмотрел на меня, и в моей голове возникло подозрение, что крайней необходимостью у вампиров скорее всего выступал вопрос питания. — А Карлайл смог создать даже не клан — семью. И все мы пытаемся влиться в человеческое общество, — он немного помолчал и добавил с теплой улыбкой. — Пока хорошо это получается только у Карлайла. Он любит людей и во всем старается не отставать от них.       Я хотела спросить, как же их до сих пор не разоблачили с таким поведением, но потом поняла, что их ситуация в чем-то напоминает и мою. Современные люди больше не боялись темноты и не верили в монстров, приходящих из нее. Думаю, даже если бы все семейство Калленов заявилось в школу в окровавленных шмотках и блестя на солнце, большинство списали бы это на грим и бутафорию. Самое большее, что им грозило — быть причисленными к разряду фриков. Мы не хотим замечать странности, творящиеся перед самым нашим носом, мы предпочитаем думать, что мир вокруг нас простой и объяснимый. В этом наша ошибка и их спасение. Точно так же было и у меня. Никто не хотел глубоко копать в изменившееся поведение Беллы, потому что иначе пришлось бы допустить нечто невероятное и пугающее. Гораздо проще списать все на подростковые проблемы, стресс или наркотики (да-да, я однажды слышала и такую версию моего нового поведения).       Так мы и сидели некоторое время, молча смотря фильм. Хотя я скорее больше пребывала в задумчивости после его слов. На удивление, все, что он сказал, как будто было понятно мне. И я чувствовала некую общность или близость оттого, что у нас с ним были общие тайны и похожие проблемы. Мы были чужие в этом мире, хоть каждый и по-разному. Мы оба скрывались среди людей, пытаясь стать частью их мира. И в этот миг я окончательно расслабилась, отпустила тот факт, что рядом со мной сидит вампир, сверхъестественное существо. Потому что я была таким же сверхъестественным нечто, разве что другого порядка.       — Что ты надумала себе? — он, не скрывая интереса, повернулся всем корпусом ко мне и положил руку на спинку дивана. — Твой страх пропал.       — Я вдруг подумала, что мы практически в одной лодке, — я усмехнулась, что так быстро была прочитана и даже уже не особо раздражалась по этому поводу. — И это как-то снизило градус что ли, — и сразу же спросила, не давая ему шанса как-то прокомментировать мое состояние. — Ты так и будешь меня сканировать?       — Это часть моей реальности, как еще один орган чувств. Со временем учишься фильтровать эмоции и даже отгораживаться, но, когда они такие яркие, как у тебя, сложно не заметить.       Мы снова надолго замолчали. Фильм подходил к концу, и мне было спокойно и даже хорошо, что я даже не заметила, как голова все сильнее опускалась на спинку дивана. Глаза то и дело закрывались, но я продолжала сквозь полуопущенные ресницы наблюдать за Джаспером. Казалось, он был полностью поглощен фильмом, но я могла прозакладывать хоть свою жизнь, что он контролирует все, что происходит в этом доме и наверняка знает, что я сейчас наблюдаю за ним. Но, видимо, я начала привыкать к этому и не сильно переживала. Он неделями наблюдал за мной, почему теперь я не могу посмотреть на него несколько минут. Честная сделка.       Его профиль еще сильнее подчеркивал четкие линии скул и носа, словно его вырезал из мрамора скульптор уровня Микеланджело. Он мог быть прообразом его Давида. Мог бы быть самим Давидом. Его каменная неподвижность и идеальная гармония тела делали его похожим на скульптуру великого мастера. Я позволила себе допустить в сознании мысль, только одну короткую мысль, что, если бы он был Давидом, я бы могла дотронуться до его лица и пройтись пальцами по линии подбородка и шее, вниз к ключицам, которые я могла только представлять в своем воображении, потому что в реальности они были плотно прикрыты толстовкой. Коснуться плеч, кажется, слегка напрягшихся, попробовать обхватить твердые руки… Дальше я не пустила свое воображение, потому что он не был Давидом и вряд ли позволил бы себя изучать таким способом.       — Значит, ты не скажешь, что в Новом Орлеане? — его голос, прозвучавший ниже обычного, вырвал меня из полудремы. — Там что-то важное для тебя.       — Давай не сегодня, — уже сонно проговорила я, мне не хотелось снова раздражаться. — Я знаю, ты чувствуешь ложь, поэтому говорю честно: не сегодня.       — Вообще-то все вампиры могут чувствовать человеческую ложь, — он с лукавой улыбкой посмотрел на меня. — Участившийся пульс, усиленное потоотделение, повышение температуры… Мы все это чувствуем.       — Спасибо, что снова напомнил, какие вы все совершенные, — по-доброму проворчала я, не поднимая головы. — Моя самооценка рискует сильно пострадать рядом с тобой.       Он тихо смеялся, а я улыбалась ему в ответ. Фильм закончился, а мы все продолжали сидеть. Я все хуже различала его черты, только яркие шафрановые глаза, смотрящие на меня. Я пыталась сфокусироваться на них, но у меня ничего не получалось.       — Свон, ты где витаешь? Мы приехали.       Я резко дернула головой и стукнулась лбом о стекло. Поморщившись и недовольно мыча под нос, прихватила рюкзак и направилась к выходу из автобуса, подгоняемая выкриками тренера.       — Так, полчаса на отдых, а потом жду вас на разминку. Пошевеливайтесь, ребятки.       Кроме меня, от старшей школы Форкса на соревнования отправилось еще тринадцать человек, и сейчас мы нестройной группой прошли внутрь стадиона полузакрытого типа. Я не стала тратить много времени на переодевание, и уже через десять минут, заплетая на ходу косу, выходила на беговые дорожки, постепенно заполняющиеся другими участниками. Стадион находился недалеко от набережной, и ветер доносил солоноватый запах морской воды. Небо было затянуто серыми тучами, и несколько раз на лицо упали холодные мелкие капли. Не став терять время, я активно начала разминку, разогревая коленные суставы и мышцы ног. Мне предстояло бежать пять километров, и, на мой взгляд, это была самая паршивая дистанция в беге: второе дыхание еще не успевало открыться, как при десяти километрах, а основной запал, как на коротких дистанциях, уже пропадал. Но на удивление, лучшие показатели у меня как раз были именно на пяти километрах, и тренер даже не стал спрашивать.       — Сегодня будем бегать под дождем, — ко мне подошел Тайлер Кроули, бегущий спринт, и протянул мне жилет с номером. — Вымокнем до нитки.       — Говорят, дождь — к удаче, — я попыталась подбодрить если не его, то хотя бы себя.       Внутри начал подниматься знакомый предсоревновательный мандраж, пуская мурашки вдоль позвоночника.       — Не слышал про такое, — он ободряюще похлопал меня по плечу. — Удачи, Белла. Не поскользнись на разметке.       — И тебе, — крикнула ему в спину.       На стадионе активно зашевелились спортсмены и тренеры. Начинались спринтерские забеги, и я отошла под навесы, продолжая разминать мышцы. К тому времени, как дело дошло до моей дистанции, я успела уже исчерпать чашу своего волнения, поэтому на линию старта выходила практически спокойная. Мне всего лишь надо пробежать пять тысяч метров, примерно двадцать минут, и все закончится. Двадцать минут, а после… После мне предстоит другое дело, мысли о котором я гнала всю дорогу до Порт-Анжелеса. И вот, когда я уже стояла, приготовившись бежать, они меня настигли.       Прозвучал глухой хлопок пистолета, и я почувствовала, как мышцы ног пришли в движение, набирая постепенно скорость и силу, услышала, как изредка хлопают по мелким лужицам подошвы кроссовок, ощутила свое горячее дыхание, вырывавшееся на холодный воздух облачками полупрозрачного пара. Я бежала и не замечала ничего вокруг, кроме мелькавшего в паре метров впереди длинного блондинистого хвоста опережавшей меня девушки. Бег не мог занять все мое сознание, и я поневоле начала заполнять его мыслями о том, что мне предстоит.       Каких-то двадцать минут и жалкие пять тысяч метров отделяют меня от встречи с Джаспером, который должен ждать меня где-то недалеко. Я все-таки согласилась встретиться с доктором Калленом. Ответ я дала в самый последний момент, но на самом деле была готова согласиться еще после странного сна с Джульеттой, из которого я едва выбралась. Остальное время я просто выступала в роли адвоката дьявола для самой себя.       Пятнадцать минут, четыре тысячи метров, и мне придется лицом к лицу встретиться с еще одним вампиром. И хотя у меня сложилось доверительное впечатление о докторе Каллене (я скачала его фотографию с сайта конференции, которую нашла еще в самом начале, и все смотрела на него, пытаясь представить себе, что он за человек), я все равно боялась всего того, что может случиться. А вдруг он совсем не такой, как описывался в книге. Совсем не добрый, не великодушный, не человечный и не милосердный.       Десять минут, две с половиной тысячи метров — ровно половина дистанции. Я не представляла, как все пройдет. Не знала даже, смогу ли смотреть в глаза доктору Каллену. И зачем я вообще согласилась на эту авантюру? Могла бы и сама разобраться, пусть и потребовалось бы больше времени. Но когда я все рассказала Джасперу, мне стало так легко, и появилась надежда, что все может закончиться хорошо. И хотела верить, что и его отец, который, по словам Джаспера, знал и видел гораздо больше многих вампиров благодаря своей способности легко заводить друзей повсюду и своему желанию познавать и узнавать все новое и неизведанное.       Пять минут, тысяча метров, последний круг. Я вспомнила, что доктор Каллен был священником. И даже коротко усмехнулась — с кем еще говорить про переселение душ, как не со священником. Интересно, я могла надеяться на тайну исповеди?             Встряхнула головой, прогоняя неуместные мысли. Дождь усилился, и крупные капли все чаще скатывались по лицу. Хотелось вдохнуть полной грудью и резко выдохнуть, но я заставила себя дышать медленно и размеренно, сохраняя остатки кислорода в уже горящих легких.       Одна минута, последние двести метров. Я уже видела финишную черту впереди. Джаспер наверняка уже ждет меня возле стадиона. На один миг мне хотелось, чтобы эта белая линия не приближалась, а я бежала под дождем целую вечность. Но это была секундная слабость, стоило мне напомнить себе, что с таким же успехом я могла бы остаться в том жутком сне сидеть на скамеечке вечным призраком перед своей могилой. А еще я боялась. Боялась гораздо сильнее, чем встречи с очередным вампиром, нового сна, в котором я окажусь беспомощной. Их не было все две недели, но они вернутся. Я это чувствовала: что-то внутри было не на своем месте, мешало и свербело. Порой я даже прикладывала руку под ребра в район солнечного сплетения, чтобы почувствовать, что все это — плод моего воображения. Так что отступать мне уже нельзя, надо двигаться только вперед. На последних метрах я прибавила темпа и, наконец, смогла отдышаться, переступив финишную черту.

***

      Джаспер услышал ее среди шума других голосов парней и девушек, выходящих со стадиона. Он не стал выходить из машины, чтобы не привлекать к себе и Белле лишнего внимания, поэтому терпеливо дожидался ее в тишине салона. Голоса стали громче, и он увидел ее, пожимающую руку тренеру и прощавшуюся с остальными. Несколько секунд она озиралась, прищурив глаза, а потом повернулась в его сторону и быстро побежала к машине. Запах лимонной вербены проник в салон еще до того, как она открыла дверь, а когда она запрыгнула внутрь, с ней ворвалась холодная свежесть дождя и отголоски какого-то цветочного геля для душа.       — Привет, — она улыбнулась, проводя по распущенным волосам рукой, смахивая редкие капли.       — Тебя можно поздравить?       — Всего лишь второе место. Ерунда, — отмахнулась Белла, но Джаспер чувствовал, что она довольна результатом.       — Готова? — он улавливал смену ее эмоций и настроения: от неуверенности и тревоги до решительности и вызова. Она все еще сомневалась и боялась, и это было нормально.       — Нет, — она снова удивила его своей прямотой. — Если честно, несколько раз я думала плюнуть на все и никуда не ехать.       — Но все же ты здесь…       — Все же я здесь, — она посмотрела на него, только слегка повернув голову и снова проведя по волосам рукой, выпуская новую волну своего запаха. — Поехали, пока я снова не передумала.       Джаспер усмехнулся и завел мотор. Белла продолжала его удивлять своими яркими эмоциями и своей обескураживающей честностью. Как только она осознала его возможности, то как будто успокоилась и что-то решила для себя. И с тех пор, она открыто говорила о том, что чувствует и что думает. Как сама она говорила: «Не хочу выглядеть глупо и отрицать что-то очевидное для тебя». И при этом умудрялась все равно что-то скрывать от него, открыто говоря, что это не его дело. Как это было с ее знанием о вампирах — она ведь совсем не удивилась, когда поняла, кто он и, судя по всему, знала кто такие Элис и Карлайл. Но упрямо не хотела говорить, откуда у нее эта информация.       Джаспер решил занять выжидательную позицию, надеясь, что рано или поздно она сама расскажет. Он мог бы вытрясти из нее все, что ему нужно — стоило лишь внушить ей доверие и симпатию, или, наоборот — сильный страх и тревогу. И скорее всего, Белла недолго будет молчать. Но если он и хотел получить ее доверие, то оно должно быть настоящим. И уж точно он не желал, чтобы она боялась его. Каждый раз, когда она вздрагивала при его появлении и несколько секунд смотрела на него молча и неподвижно, задвигая свои тревоги на задний план, он хотел встряхнуть ее хорошенько и снова повторить, что он не причинит ей вреда. И поэтому Джаспер ждал, когда она оттает и подпустит его поближе.       Так кстати поблизости пробегали Питер и Шарлотта, и Джаспер оставил Форкс и Беллу на несколько дней, давая ей пространство и время. Ему не помешало бы развеяться с теми, кто не будет задавать много вопросов. Так и случилось. Единственное, что спросил проницательный Питер, было:       — Что-то произошло? Ты выглядишь не таким, как обычно.       — Хочу разгадать одну задачку.       — Это из-за нее ты здесь, в Вашингтоне, когда все остальные на Аляске?       Джаспер неопределенно пожал плечами. Он и сам точно не мог объяснить, зачем он здесь. Он выяснил все, что было нужно. И вполне мог с чистой совестью вернуться к своим. Он мог бы оставить все, как есть. Пусть новая Белла, Изабель, живет и радуется своей новой жизни. Да, прежней Беллы больше нет, и Джаспер сомневался, что ее можно вообще вернуть, так почему бы не дать шанс на жизнь Изабель. Она этого хотела. Он бы сохранил ее секрет, в первую очередь, от Эдварда. И он был уверен, что уже все предвидевшая Элис и Карлайл, с которым она наверняка чем-то поделилась, приняли бы его сторону. Наверное, это было бы правильно. Но ему стало интересно, появился азарт, которого он не ощущал уже очень давно. Он никогда не встречал таких, как она, умерших и попавших в другой мир и другое тело. Любой бессмертный заинтересовался бы такой, как она просто потому, что каждый из их вида узнал все об этом мире и с жадностью ухватились бы за все уникальное и необычное. А Изабель была уникальна, хотя бы из природы своего происхождения. Даже Карлайл не смог бы отказаться узнать о ней побольше. Так что пока он никому о ней не расскажет. И Джаспер сказал себе: еще немного, несколько дней, может, месяц, он побудет рядом, пока Изабель ему позволяет, а там эффект новизны постепенно пропадет, и они разойдутся, как в море корабли, унеся секреты друг друга.       — Помощь нужна? — скорее всего, в голове Питера уже были десятки вариантов того, что с ним произошло, но он оставил их все при себе.       — Пожалуй, пока я сам, — Джаспер был уверен, расскажи он все Питеру и Шарлотте, и те тоже были бы заинтригованы и захотели бы узнать ее получше. Но делиться своей находкой он не хотел даже с лучшими друзьями. Хватит и того, что про нее знала Элис и догадывался Карлайл.       И Питер не навязывался, одним своим присутствием давая понять, что в случае чего всегда поддержит и поможет. Джасперу этого было достаточно.       Прошло не так много времени, но его тактика начинала давать свои первые плоды. Сейчас, спустя две недели она уже спокойно сидела вместе с ним в машине и не вздрагивала при каждом его движении, только изредка поглядывала с любопытством. Ему нравилось, что ее страх постепенно переходил в интерес к нему. Он это явно почувствовал, когда она уже засыпала на диване, а он пытался сосредоточиться на фильме, но ее блуждающий по лицу, плечам и рукам сонный взгляд отвлекал его. Казалось, что она невесомо дотрагивается до него. Он почти ощущал мимолетную теплоту ее прикосновений, и даже слегка повернул голову, почти уверенный, что увидит ее совсем рядом проводящую подушечками пальцев по его коже. Но она все также сидела от него в полуметре, положив голову на спинку дивана и обхватив узкой ладонью свою согнутую ногу. Через несколько минут она уже спала, и Джаспер, накрыв ее пледом, неслышно покинул дом.       В следующий раз у него получилось с ней встретиться только через неделю. Белла все время была окружена кем-то: одноклассниками в школе, Чарли дома. А ему можно было встречаться с ней только тайно, пока никто не видит. Иногда это его раздражало, но пока он ничего не мог сделать.       Но в тот день она была одна. Была уже почти полночь, и она сидела возле открытого окна, не боясь холодного ветра, и наигрывала незамысловатую мелодию на укулеле.       Near the village, the peaceful village       The lion sleeps tonight       Сначала он хотел, как обычный человек, постучаться в дверь, но потом вспомнил, что он уже давно не человек, и из чистого веселья, чего от себя совершенно точно не ожидал, подойдя прямо под открытое окно, посмотрел наверх.       Near the village, the quiet village       The lion sleeps tonight       Хитро прищурившись и ухмыльнувшись, он без каких-либо усилий переместился на узкий подоконник. Белла все еще не замечала его, сидя вполоборота к окну и сосредоточившись на игре. Ее длинные, ниже лопаток, темные волосы закрывали от Джаспера большую часть ее лица, оставляя на виду только округлый кончик носа. Он склонил голову, наблюдая за ней, зная, что долго это не продлится, и она скоро заметит его.       Hush, my darling, don't fear, my darling,       The lion sleeps tonight       Hush, my darling, don't fear, my darling,       The lion…       Так и вышло. Через минуту, игра оборвалась на ноте соль, ее пальцы замерли в миллиметре от струн, и голова начала медленно поворачиваться в его сторону. Он молча ждал ее реакции, чувствуя тревогу и узнавание, страха почти не было. Белла полностью повернулась и посмотрела на него. Ее зрачки были расширены, и Джаспер заставил себя моргнуть, чтобы не застрять в них.       — Я так понимаю, стучаться и входить в двери для вампиров уже не актуально? — она отложила укулеле и, сложив руки на груди и изогнув левую бровь, недовольно уставилась на него.       — В следующий раз будешь закрывать окно, — он точно знал, что она не испытывает недовольства, только легкую досаду, что не заметила его сразу. — В конце ноября здесь обычно холодно.       — Для меня это вполне комфортная температура, — она повела плечами и прошлась по комнате. — Ты так и будешь ко мне внезапно наведываться без предупреждения?       — Если тебе это неприятно, я уйду, — он снова был спокоен, потому что не чувствовал от нее негатива.       — Нет, я…я, пожалуй, даже рада, что ты здесь, — в ее голосе прорезалось волнение.       Кажется, Белла хотела что-то ему сказать, и уже давно ждала его визита. Если бы он был рядом, то почувствовал ее ожидание, и пришел. Но у него были кое-какие дела в Сиэтле, и последние несколько дней он провел там.       — Что-то случилось?       — Ничего, — вроде и не солгала, но что-то в ее тоне заставило Джаспера насторожиться. — Я хотела спросить, — она слегка замялась, видимо, собираясь с мыслями. — Ты говорил, что доктор Каллен, твой…ммм…отец… Я не знаю, могу ли так его называть, — она, видимо, никак не могла собраться с мыслями, тянув до последнего, и он кивнул, давая понять, что не против и ждет продолжения. — Твой отец, возможно, может что-то знать про таких, как я…и сможет рассказать…       — Я не знаю точно, но Карлайл вполне может что-то знать. Или знаком с теми, кто знает, — его насторожила ее просьба.       Хотя он и сам, когда только услышал ее историю, первым делом хотел спросить совета у отца. Карлайл за свою долгую жизнь, где только не побывал и чего только не узнал. Одно служение Вольтури обогатило его колоссальными знаниями о сверхъестественном мире. А уж эти итальянцы, как заядлые коллекционеры, собирали все, что могло показаться им интересным, и с маниакальным рвением исследовали это. Так что было вполне вероятно, что Карлайл действительно мог что-то знать про переселение душ, другие миры или реинкарнацию. Но когда прошло первое удивление от невероятной истории, и он хорошенько все обдумал, то решил пока ничего не говорить. Уж слишком необычен был случай Беллы, а все необычное для бессмертных существ, многим из которых опостылело их однообразное существование, было как самый вкусный десерт. И он точно не хотел, чтобы на этот десерт слетелись все уставшие от долгой и скучной жизни вампиры. Конечно, Карлайл не станет распространяться, и он мог положиться на отца и на Элис, но Джаспер все равно решил перестраховаться. Дать себе и Белле немного времени. Уж что-что, а этого товара у него было предостаточно.       — Твое предложение еще в силе? — Белла волновалась и не замечала, как заламывала пальцы в ожидании его ответа. Он чувствовал, что ей стоило немалого труда решиться спросить. Значит, что-то все-таки случилось. Ему хотелось надавить на нее и вытащить правду, но он заставил себя мысленно выдохнуть и просто ответить на вопрос.       — Если ты этого хочешь, я поговорю с Карлайлом, — сказав это, он тут же почувствовал облегчение и благодарность. Она даже сделала шаг навстречу, но потом спохватилась и остановила себя, так и не завершив движение.       — Спасибо.       — Ты не скажешь, что заставило тебя передумать? — он внимательно следил за каждым ее движением.       — Меня кое-что беспокоит. Я еще сама не до конца разобралась, — она в задумчивости прижала руку чуть ниже груди, как будто ее беспокоила какая-то боль.       Джаспер нахмурился, не до конца понимая ее состояние. Он улавливал страх, но не к нему, скорбь и ожидание. Он бы хотел ее утешить, пообещать, что все будет хорошо или что в таких случаях обычно говорили люди. Но не стал этого делать — он и сам не знал, что будет и не хотел давать невыполнимых обещаний. Поэтому он просто подошел к ней и встал рядом. Белла не смотрела на него, наклонив голову, и он видел только ее темную макушку. Он вдохнул цветочный запах шампуня, оставшийся на волосах, смешанный с ее собственным вербеновым. Прикрыл глаза, стараясь сохранить внутри этот запах подольше, а потом отошел на шаг назад, давая ей пространство. Белла, наконец, подняла на него глаза и неуверенно улыбнулась.       — Ты же будешь со мной? — он понял, что она говорила про встречу с Карлайлом, но, секунду подумав, он решил, что в любом случае ответил бы «да».       — Я отвезу тебя к нему и буду рядом, — он подтвердил свои слова коротким кивком. — Ты не расскажешь мне, что случилось? Тебе что-то угрожает?       — Нет, по крайней мере, я так не думаю, — она тряхнула волосами, и он ощутил сквозь плотную ткань толстовки, как несколько особо длинных прядей погладили его руку. — Я все расскажу, сразу вам обоим. Чтобы не повторяться.       Она присела на подоконник, подставляя спину осеннему ветру, который тут же разметал ее волосы. Джаспер присел рядом, мимоходом отмечая, что его близость уже не пугала ее. Они сидели, едва касаясь друг друга плечами, и Джаспер отчетливо ощущал тепло ее тела, так непривычное для его холодного. Он уже и не помнил, когда последний раз находился так близко к человеку, что мог кожей чувствовать жар бегущей по венам крови, слышать совсем рядом громкий стук живого сердца и видеть мельчайшие пылинки у ее лица, разбегающиеся от мерного дыхания. Он почти наверняка знал, что не тронет Беллу, несмотря на все эти соблазнительные для вампира звуки и запахи, но все же оставался начеку, следя за своей реакцией.       — Может, нам стоит обменяться телефонами? — разрядила становившееся напряженным молчание Белла, а потом повернулась к нему с интересом. — Вампиры же пользуются мобильниками?       Джаспера тогда изрядно повеселил ее вопрос. За кого она принимала вампиров? Отсталых от жизни, живущих в средневековых замках старых мумий? Она бы удивилась, насколько в ногу со временем жили многие из них. Он с ухмылкой скосил глаза на сидящую рядом и с виду спокойную Беллу. Сейчас они были на полпути к Сиэтлу, где их уже ждал Карлайл. После ее просьбы, когда он уже покинул ее дом, Джаспер сразу набрал знакомый номер, но на секунду задержал палец над кнопкой, задумываясь, а надо ли…а хочет ли он. На какое-то мгновение он захотел, чтобы Белла осталась только его тайной. Но он быстро подавил в себе это неуместное желание. Карлайл, конечно, согласился. Другого Джаспер и не ожидал. Ну а договориться о встрече не составило труда, тем более у Беллы так удачно выпали соревнования в Порт-Анжелесе.       Он то и дело чувствовал волнение Беллы, хотя она и старалась казаться спокойной, но ее выдавал неровный сердечный ритм и сжатые в кулаки руки. Иногда она прикладывала к солнечному сплетению ладонь, но быстро убирала ее, снова сжимая в кулак.       — Знаю, ты чувствуешь мое волнение, — нарушила тишину она и открыто взглянула на него. — Но тебе не стоит заострять на этом внимание. Я вообще-то тревожный и нервный человек, так что это нормально для меня.       — Мы увидим Карлайла только завтра, — он коротко улыбнулся. — Сегодня можешь расслабиться.       — Пытаюсь, но я надумала себе столько самого невероятного и ужасного будущего, — кажется, она даже виновато посмотрела на него, будто извиняясь за свои эмоции.       — Могу помочь.       — Ты можешь? Как? — а потом на лице проступило озарение и удивление. — Так ты еще и управляешь эмоциями? Господи, а я-то думала, что больше всего стоит опасаться телепата Эдварда…но с такой способностью…ты же можешь править миром, черт возьми! — последняя фраза была сказана уже со смешком, но он все равно уловил восхищение напополам со страхом.       — Это не то, чего я хочу, — он пожал плечами и повернулся к ней. — Я не говорил тебе про то, что Эдвард — телепат.       — Не говорил, — шумно вздохнула Белла. — Я знала еще до встречи с тобой, — снова слегка виноватый взгляд с примесью досады. — Не смотри так, будто у меня под одеждой запрятан целый арсенал. Я расскажу, просто пока не знаю, как это объяснить.       Джаспер выгнул бровь, продолжая смотреть на девушку. Что за мысли таились в ее голове — он даже не представлял. Он не всегда порой понимал мотивы обычных людей, даже несмотря на свои способности. Но они его и не волновали, Джаспер давно перестал воспринимать людей как что-то важное для него, лишь иногда со скуки наблюдал за течением их жизни издалека. Но Изабелла была другая, он не мог это объяснить. Просто что-то было в ее глазах, когда она смотрела на него, и это не улавливалось в ее эмоциях. Она не таилась от него и одновременно скрывала так много. Не притворялась и была искренней, но в то же время он порой видел игру масок на ее лице. Ладно, он терпелив и подождет еще немного.       — Так помочь? — уже спокойно, взяв себя в руки, спросил он.       — Да, только не так, — он вопросительно посмотрел на нее. — Расскажи мне что-нибудь про себя. Ты задолжал мне историю, помнишь?       — Не думаю, что мне хватит времени — мы через полтора часа будем на месте.       — Тогда расскажи хоть что-нибудь.       — Ладно, спрашивай, — он прищурился, улыбаясь и возвращая ее же фразу. — Так будет легче.       — Сколько тебе лет? — она улыбалась, поняв его намек и ни секунды не задумывалась над вопросом — значит, уже давно хотела его задать.       — Сто шестьдесят один.       Белла выдохнула, и Джаспер своим слухом уловил даже короткий присвист. Он ничего не говорил, давая ей время осознать сказанное. Девушка ненадолго умолкла, постукивая подушечками пальцев по нижней губе.       — Получается, ты застал Гражданскую войну? — видимо, она подсчитывала и сопоставляла в уме даты.       — Соврал о своем возрасте и отправился на фронт, едва мне исполнилось семнадцать. Мне это удалось довольно легко — я неплохо мог оказывать влияние на других даже человеком.       — И за кого…       — Конфедерация, — он уже догадался о ее вопросе.       — Так ты южанин! — Белла радостно растянула губы в улыбке, наполняя салон весельем, хотя Джаспер и не понимал, что такого в его происхождении могло ее развеселить. — Но я почти не слышу акцента. Иногда я разговариваю с Филом, мужем Рене, и часто не могу разобрать и половины слов, когда его начинает заносить.       — Последние несколько десятилетий мы жили на севере, так что акцент ушел быстро, — он на секунду замолчал, а потом повернулся к ней и, растягивая гласные и проглатывая некоторые звуки, произнес: — Но я всегда могу вернуться к нему, если захочу.       Белла во все глаза смотрела на него, а потом едва слышно рассмеялась. Она, на удивление, быстро расслабилась и даже, сняв один ботинок, подогнула ногу под себя, словно сидела на диване.       — Если это тебя успокаивает, я могу и дальше так говорить, — он продолжал растягивать гласные и иногда даже слегка коверкать слова.       — Боже, нет, — хотя Джаспер отчетливо уловил лукавство. — Я с трудом понимаю тебя.       — Ложь. Тебе нравится.       — Нравится. Очень, — она не стала отрицать, слегка смущаясь своего признания. — Но мне приходится напрягать весь свой человеческий слух, чтобы расслышать тебя.       Белла продолжила расспрашивать его, осторожно, словно прощупывая почву. Сначала вполне обычные, не особо личные вопросы, вроде места его рождения и цвета глаз при жизни. Джаспер оценил ее деликатность и то, как она давала ему понять, что он вправе не отвечать. Но он прежде всего ценил честность в других, поэтому и сам сейчас не скрывал правды и не отказывался отвечать. Потом пришло время для вопроса о его создателе. И ему пришлось сказать Белле, что это был совсем не Карлайл, воспитавший своих детей в достаточно безопасных для вампиров условиях. Он не хотел шокировать ее, но не знал способа смягчить описания его жизни с Марией. Поэтому он говорил, как есть, а она что-то спрашивала вполне спокойным голосом, но он все равно ощущал отголоски ее шока и печали.       — Не стоит сожалеть, Белла, — Джаспер решил закончить на сегодня рассказ, тем более что они уже въезжали в город. — Это было очень давно, и я уже давно пережил этот этап своей жизни.       — Прости, — тихо проговорила она, сначала не решаясь смотреть на него, но после короткого колебания, все-таки взглянула на него, смело и открыто. — Пожалуй, мне нужно время, чтобы переварить такое.       — Думаю, на сегодня хватит с тебя жутких историй. Мы почти приехали.

***

      Мы въехали в Сиэтл, и я с радостью отвлеклась на мелькавшие огни зданий и витрин, чтобы не думать об ужасах вампирских войн, в которых участвовал Джаспер. Я, конечно, понимала, что прошлое у него было не самое радужное — хватило одного взгляда на шрамы. Но, видимо, переоценила свое воображение, думая, что он в духе классических вампиров убивал и пил кровь людей, заманивая их своим обаянием. Но вампирские войны? Я такого даже вообразить не могла. И да, я ужасалась, но не участию Джаспера в этом, а скорее самому факту существования сверхъестественных войн за территорию и еду. Это отдавало каким-то постапокалиптическим вестерном, которые мне никогда не нравились. И если верить Джасперу, а я ему верила, то на юге до сих пор шла борьба между вампирскими кланами, пусть и не такая ожесточенная, как столетие назад. На секунду меня кольнул страх, как же я смогу теперь отправиться в Новый Орлеан, зная, что там происходило за пределами человеческого знания. Но в следующий миг я одернула себя: сейчас рано об этом думать, у меня даже плана толкового не было.       Мы проехали пригород и впереди я увидела знаменитую Спейс-Нидл, возвышавшуюся посреди небоскребов и ярко выделявшуюся своим футуристическим видом. Я во все глаза смотрела, как она приближалась, заполняя своим освещением темноту салона. Наверное, с ее высоты весь город, как на ладони.       — Ты как будто в первый раз видишь Сиэтл, — Джаспер с улыбкой взглянул на меня.       — Так и есть, — я вернула ему свою. — Я вообще-то никогда не была в Америке.       — Иногда я забываю, что ты…неместная. Прости, — он взглянул снова на меня с какой-то хитрецой в глазах.       Я моргнула, чтобы избавиться от минутного наваждения, вызванного его глазами, сегодня темно-золотыми. Мы уже почти покинули даунтаун, оставляя Спейс Нидл позади, и я спохватилась:       — А куда мы едем? Ты можешь подбросить меня…       — Мы приехали, — не дал мне договорить Джаспер, останавливая машину у пятиэтажного дома, судя по стилю, начала двадцатого века.       Я не спешила выходить, разглядывая здание через окно. Фасад из красного кирпича, большие окна, строгие классические элементы облицовки позволяли дому практически идеально вписываться в городскую среду. Он выглядел функциональным и надежным, в таких зданиях обычно размещались офисы или банки.       — Что здесь? — спросила я, когда Джаспер открыл пассажирскую дверь и подал мне руку.       — Квартира, — он, не отпуская моей руки, направился ко входу. — Обычно ее использует Карлайл, когда бывает здесь по делам.       Я немного напряглась, не ожидая, что буду ночевать с ним в одной квартире и досадуя, что не обговорила этот вопрос заранее, но в итоге промолчала. Был поздний вечер, и я не видела смысла привередничать. Джаспер, видимо, почувствовав мое напряжение, остановился и оглянулся, чуть сильнее сжимая мою ладонь. Я с удивлением отметила, что его рука, обхватившая мою, не доставляет мне никакого дискомфорта, словно все так и должно быть. Это открытие придало мне смелости, и я кивнула, поравнявшись с ним и сжав его ладонь в ответ, давая понять, что все в порядке.       Он не отпускал моей руки до самой двери квартиры, а я и не хотела ее отнимать. Было немного странно ощущать его твердую ладонь и пальцы, крепко державшие меня все то время, пока мы поднимались по лестнице. Его кожа была холодной и плотной, ни единой шероховатости или мозоли. Было ощущение, что моя рука в каменных тисках и ее вот-вот раздавит, но ничего такого, конечно, не произошло. Джаспер даже слишком аккуратно обхватывал мою ладонь, словно это была хрупкая птица, и он боялся ее раздавить.       — Будь как дома, — тихо проговорил он, пропуская меня вперед и медленно убрав руку с моей.       Включился свет, и я смогла осмотреть минималистичную обстановку, похожую по стилю на интерьер дома Калленов в Форксе. Похоже, тут поработал один и тот же дизайнер. Светлые предметы мебели, контрастные стены с аккуратными рамами картин, редкие, но точно вписывающиеся в пространство элементы декора в виде статуэток, ваз с сухоцветами и прочих дизайнерских мелочей. Небольшая гостиная переходила в кабинет, обставленный строго и лаконично, и затем в спальню, под которую была выделена самая маленькая площадь — только чтобы поместилась двуспальная кровать, застеленная темно-синим покрывалом. Все это я оглядела беглым взглядом и повернулась к Джасперу, все еще стоявшему в дверях.       — Я отойду на некоторое время, — он сделал шаг за порог. — А ты располагайся. Может, ты голодна?       Я покачала головой — хоть я ела в последний раз еще в Порт-Анжелесе, волнение не позволяло проглотить и кусочка, и я боялась, что, если попробую что-то запихнуть в себя, меня просто стошнит. Он только кивнул и в следующее мгновение его уже не было на пороге, а дверь была закрыта. Я моргнула несколько раз, все еще непривычная к таким быстрым перемещениям и слегка разочарованная его поспешным уходом. Кажется, он деликатно дал мне время освоиться, и я это оценила. Немного постояв в нерешительности, я первым делом отчиталась по смс Чарли и, подумав, отправила ему адрес дома. А после направилась в ванную и, стараясь долго не задерживаться, смыла с себя усталость и дорожную пыль. Пижаму, как оказалось, я взять не догадалась, поэтому просто переоделась в спортивные штаны и просторную футболку с Боуи. Джаспера все еще не было, я не знала, чем себя занять, поэтому прошлась еще раз по квартире, рассматривая поближе то, что приглядывалось глазу. Дойдя до окна, подняла створку и выглянула на улицу. На меня тут же подул холодный ветер с залива, свежий и с запахом наступающей зимы. Отсюда хорошо были видны огни небоскребов даунтауна, сверкавших, как новогодние елки, и я, завороженная, все смотрела на них, не замечая, как замерзаю. Очнулась я только когда заледеневшая прядь мокрых волос мазнула меня по оголенной шее. Поспешно закрыв окно, я присела на край кровати, все еще смотря на свет ночных городских огней. Я хотела дождаться Джаспера, прежде чем лечь спать, поэтому достала из рюкзака триллер, купленный еще давно, и, подложив под спину подушки, удобно устроилась на кровати.       Солнечный свет был настолько ярким, что бил даже сквозь закрытые веки. Я открыла глаза, но тут же пришлось их сощурить. Через полуопущенные ресницы я видела яркое голубое небо без единого облачка, прямо надо мной. Ничего не понимая, поднялась и огляделась. Оказывается, я уснула прямо на скамейке. А передо мной в двух шагах за хлипким деревянным ограждением простирался бесконечный синий океан. Я подошла к поручням и ахнула от удивления и восхищения. Внизу в нескольких десятках метров открывался вид на небольшую бухту, окруженную скалами, поросшими какими-то яркими цветами. На бледно-желтый песок пляжа набрасывались пенистые волны. Но самым поразительным был узкий водопад, роняющий свои воды прямо на пляж этой маленькой бухты.       Меня обдувал теплый океанский бриз и ослепляло солнце, но я не изнывала от зноя и не чувствовала жара солнечных лучей на коже. Что за черт? Как я могла уснуть на скамейке прямо на улице? Нет, стоп. Я же лежала на кровати и читала книгу… Понимание пришло сразу, а за ним в груди кольнул страх. Незнакомое место, отсутствие ощущения жары или холода, ни души вокруг. Я снова провалилась в свой странный сон. Неосознанно потянулась к груди, приложив плотнее ладонь, чтобы ощутить ее тепло. Внутри что-то зашевелилось и забеспокоилось, а может, мне только казалось.       — И где же Джульетта? — вырвался тихий вопрос.       — Я здесь, — раздалось где-то сбоку.       Резко оглянулась и увидела свою старую знакомую девочку. На ней в этот раз были кеды, дырявые джинсы и яркая футболка. Загорелая кожа, высокий золотой хвост и ободранные коленки, видневшиеся в прорехах, делали ее похожей на сорванца. Хотя, приглядевшись, мне показалось, что она стала выглядеть несколько старше.       — Я давно тебя жду, — в ее голосе я услышала легкое осуждение. — Почему ты не приходила?       — Прошло только две недели, — я в свою очередь тоже встала в позу. — Или ты ожидала, что я буду каждый день тут околачиваться?       — Две недели? — удивилась она. — Полгода вообще-то. Мне недавно восемь исполнилось.       Я замолчала на несколько минут, переваривая информацию. Хотя я не должна была ничему удивляться — это же всего лишь сон, жутко реалистичный и очень странный, но сон. А во сне может быть все, что угодно. Или я только убеждала себя в этом. Потому что мне хватало проблем и в реальной жизни, а если еще к ним добавятся и сны, я не представляла, что тогда делать.       — Где это мы? — мне почему-то казалось, что это место девочке знакомо.       — Бухта МакВей, — она подошла поближе ко мне и забралась на деревянную ограду. — Мы с родителями сюда часто ездим отдыхать.       — Ты живешь где-то поблизости?       — В Санта-Крузе, это в паре часов к северу. Я и сейчас там, а здесь мне просто очень нравится.       — Так мы в Калифорнии, — наконец сообразила я.       Значит, я была права, и в этот раз мы попали в мир Джульетты. Что уж тут сказать, он явно гораздо веселей, чем мой с кладбищем. Мне стало интересно, если Джульетта настоящая и такая же, как я, жила ли она в том же мире, что и я. И тут же ответила самой себе: нет. Уже то, что у меня прошло две недели, а у нее шесть месяцев, о многом говорило.       — А ты откуда? — прервала мои размышления девочка.       — Сейчас я в Сиэтле. По крайней мере, там я заснула, — я на всякий случай оглядела себя и да, так и есть: я была в той же одежде и босиком. — Но живу в Форксе.       — Форкс, — протянула Джульетта. — Что-то знакомое…там все время идет дождь?       — Почти, — я улыбнулась и подставила лицо солнцу, прикрыв глаза. — Я уже и не помню, когда в последний раз видела такое яркое солнце.       — Не думаю, что смогла бы жить в таком месте…       — Джульетта, — мне хотелось кое-что уточнить, чтобы быть уверенной в своих догадках. — А какой сейчас год?       — Две тысячи тринадцатый. А почему ты спрашиваешь?       — У меня на календаре две тысячи пятый.       — Да ладно? — она недоверчиво подняла бровь, но видя мое серьезное лицо, забеспокоилась. — Серьезно?       — Кажется, мы с тобой живем в разных Соединенных Штатах.       Меня уже давно посещала подобная мысль, еще когда я не обнаружила Алину Нестерову, прежнюю меня, и одну небезызвестную вампирскую сагу и ее автора в этом мире. А потом было еще несколько звоночков, возникших совершенно случайно, вроде изменившихся исторических дат или отсутствия известных мне людей. Специально я не проверяла, да и различия были едва заметными. Едва ли было значительным в глобальной человеческой истории то, что здесь Карибский кризис случился на год позже, или то, что солистом одной малоизвестной рок-группы был совершенно другой человек. Наверное, если бы я копнула глубже, то таких маленьких расхождений обнаружилось бы больше, но мне достаточно было и того, что нашлось само. Так что я вполне могла допустить, что и Джульетта из очень похожего, но другого мира.       Девочка надолго задумалась, хмурясь и подергивая себя за кончик хвоста. Сначала я беспокоилась, что неокрепший детский разум не сможет принять такую фантастическую мысль, но, наблюдая за ней, пока она пребывала в своих размышлениях, все больше подозревала, что Джульетта только казалась девочкой. Было что-то в ее жестах, словах, умозаключениях, что выдавало в ней личность более взрослую. Может, ей просто пришлось рано повзрослеть, но могло случиться и так, что она была такой же, как я. Вспомнились ее прошлые слова, про другое тело и другое место. Возможно, поэтому нас и притянуло друг к другу…       — Давай спустимся к воде, — вырвал меня из мыслей голос Джульетты. Сидя на ограде и уже перемахнув одной ногой на ту сторону, она указывала на ту самую бухту, на которую отсюда открывался чудесный вид.       — Туда разве можно?       — В реальности — нет, — она с озорной улыбкой глянула на меня и ловко спрыгнула с другой стороны забора. — Но мы ведь во сне.       — И правда, — я не заставила себя ждать и быстро преодолела эту преграду.       Ноги ступали по острым камешкам и грубому гравию, переходившему в заросли неизвестных мне ярких цветов, а потом снова в сухой жесткий грунт, но я не чувствовала боли, словно мои ступни сами были сделаны из камня. Джульетта бежала впереди меня, вприпрыжку спускаясь с достаточно пологого склона. Я догнала ее уже у самого пляжа, и мы вместе уже пошли по теплому рассыпчатому песку. Девочка сняла обувь, связала шнурки и перекинула через плечо. Накатившая волна накрыла наши ноги по щиколотку, слегка задев штаны, и на моем лице расплылась счастливая улыбка — потрясающие ощущения.       — Всегда хотела сюда спуститься и увидеть водопад вблизи, — радостно болтала Джульетта. — Но родители все время зорко следили.       Я молча улыбнулась ей, и она, вернув улыбку, взяла меня за руку. Ее теплая маленькая ручка полностью поместилась в мою ладонь, и тут что-то теплое и приятное разлилось в груди и распространилось по всему телу, а сердце забилось часто и неровно. Я с удивлением смотрела то на наши соединенные ладони, то на саму Джульетту. Она расширенными глазами тоже уставилась на меня.       — Ты тоже это чувствуешь? — выдохнула она.       Я могла только кивнуть. Эти ощущения были приятные, словно я нашла кого-то родного мне, но в то же время пугали и переворачивали что-то внутри. Я приложила другую руку к груди, чтобы удержать это нечто, желавшее вырваться из меня, или это просто так сильно билось сердце. Я аккуратно высвободила ладонь, и постепенно все прекратилось. Облегченно выдохнув, попыталась улыбнуться замершей девочке.       — Прости, но ощущения несколько…непривычные.       — Да, есть немного, — она потерла свою грудь и робко улыбнулась.       — Джульетта, ты говорила, что ты могла быть кем-то другим, помнишь? — мы снова пошли дальше, зачерпывая ногами мокрый песок, тут же смываемый волнами, а мне пришла в голову новая догадка, безумная, но все же…почему бы и нет.       — Я хорошо помню только последние два года своей жизни, — она кивнула и серьезно посмотрела на меня.       — А что было до?       — Если верить родителям и врачам, я находилась в коме больше года. Какая-то болезнь — я не запомнила названия. Врачи сказали, это было чудо, что я очнулась. Смерть мозга, кажется, так, — было странно слышать такие слова из уст восьмилетней девочки, но я была почти уверена, что ей далеко не восемь лет. — Когда меня отключили от аппарата, я очнулась. Первое, что помню — белые стены, все кругом суетятся, что-то кричат…       — А дальше? — я примерно представляла, ведь ее история до боли напоминала мою собственную.       — Куча анализов и осмотров, — она пожала плечами. — Из больницы я смогла уйти только через месяц. Дома все было каким-то чужим, а родителей я долгое время звала по именам. А когда пошла в школу, я как будто уже знала все, что там проходили, и даже больше.       — Вроде Шекспира, — с улыбкой уточнила я, вспоминая наш первый разговор.       — Вроде того. Как такое может быть, Белла, что ты не помнишь свою жизнь, но знаешь то, что еще не изучала? Я умела читать и писать, хотя меня этому не учили.       — У меня было точно также.       — Но ты знаешь, кем ты была раньше, ведь так?       — А ты нет? Ты же явно не первый раз путешествуешь по таким снам.       — Да, но обычно я здесь одна. Иногда встречаю других, но они не позволяют к себе приближаться, сразу исчезают или просто не слышат меня, — она взглянула на меня с теплотой. — Ты первая, с кем я говорю.       — Но почему ты решила, что была другим человеком? — мне нужно было узнать ответ, узнать хоть что-то, что подтверждало мою догадку.       — Иногда мне снятся сны, они словно воспоминания, — она остановилась, хотя до водопада нам остались считанные метры. До меня даже долетали холодные брызги воды. — В них много дождя, как в твоем городе, Форксе. И незнакомые мне люди, которые во сне мне нравились. И еще какие-то странные события, которые я не могу объяснить…       — Странные? — я нахмурилась, не понимая, а потом меня осенило, и я решилась ткнуть пальцем в небо, вдруг сработает. — Вроде сверкающих людей?       Она посмотрела на меня и медленно кивнула, а я не знала, радоваться мне или ужасаться свалившемуся на меня открытию. И самое главное: что значило это открытие для меня и для Джульетты, хотя теперь, наверное, мне стоило называть ее другим именем. А что мне сказать ей, как объяснить…и стоит ли вообще…       — Джульетта, нам надо…       — Мы слишком долго здесь, — она с беспокойством оглянулась. — Нам надо возвращаться.       — Да, похоже, скоро будет прилив, — начала я, а потом тоже посмотрела назад и почти не видела склон, с которого мы спустились и смотровую площадку со скамейкой, будто у меня резко село зрение, и все было размыто. — Что происходит?       — Ничего страшного, просто мы далеко отошли, — она схватила меня за руку и потянула обратно. В груди начало пульсировать с новой силой, но я старалась не обращать внимания и шагала с ней в ногу.       — А что случится, если мы задержимся здесь надолго?       — Однажды, в самый первый раз, я отошла далеко от места своего появления, — она говорила второпях. — Я думала, это просто сон, и побежала. А потом едва смогла проснуться — не могла найти обратный путь. Родители подумали, что я снова в кому впала, страшно перепугались. Хорошо, что провела совсем немного времени во сне. И меня смогли разбудить. Тебя ведь есть кому разбудить, если что?       — Не уверена, — меня начала терзать тревога. Мы почти подошли к склону, который вблизи оказался окутан легкой дымкой тумана, и стали подниматься. — Надеюсь, Джаспер уже вернулся.       — Кто такой Джаспер? Твой парень?       — Что? Нет! — меня почему-то возмутило подобное предположение. — Он…наверное, друг.       — Ага, как скажешь, — она на ходу обернулась и хитро усмехнулась.       — Не смотри так на меня. Мы виделись всего несколько раз, — и зачем я вообще что-то объясняю восьмилетке, но хотя бы это отвлекло от навязчивого страха.       — Влюбиться можно и с первого раза, — заявила она с авторитетом ребенка.       Я не стала отвечать — мы уже дошли до забора и перелезли через него. Я подошла к скамейке, на которой очнулась, и присела. Джульетта осталась стоять, засунув руки в карманы джинс.       — Что теперь?       — Ждать. Днем меня обычно будят родители.       — А как же ночью?       — В такие сны я попадаю только если засыпаю днем. Если родителей в этот момент нет, я ставлю будильник. Очень громкий.       Идея неплохая, но я не представляла, как буду выглядеть в глазах Чарли, когда по несколько раз за ночь на весь дом будет трезвонить будильник. Но сейчас в любом случае это было неважно, потому что я снова застряла в этом треклятом сне. Если это вообще был сон. Вокруг все также светило солнце, ветер колыхал листву, было так спокойно, что хотелось остаться здесь и ни о чем не беспокоиться. Не знаю, в какой момент меня перестало волновать, сумею ли я проснуться, ведь не было ничего плохого, чтобы остаться тут подольше.       — Ну вот, кажется, меня уже будят, — Джульетта подошла ко мне вплотную и взяла за руку.       — Хорошо, — немного заторможенно ответила я, увлеченная игрой бликов на поверхности океана. — Ты иди. А я еще посижу тут немного.       — Белла, — меня что есть силы потрясли за руку. — Тебе надо попытаться проснуться сейчас.       Джульетта клещами вцепилась в мою руку, впечатав в ладонь свои ногти, отчего мне пришлось оторваться от созерцания красивого пейзажа и сосредоточиться на ней. Она вплотную приблизила свое лицо к моему, что я видела свое отражение в ее карих глазах. Оно то расплывалось, то снова становилось четким. Я не могла оторваться от них.       — Джульетта, я, кажется, знаю, кем ты была… — медленно, еле ворочая языком, начала я, но тут запястья и плечи обдало резким холодом, отрезвляя меня от странного помутнения.       — Расскажешь в следующий раз, — она еще сильнее сжала меня и чуть ли не ткнулась своим носом в мой. — Просто попытайся сосредоточиться.       Снова волна холода по рукам и спине. Толчок в районе солнечного сплетения, отчего у меня помутнело в глазах, и я дернулась.       — Кажется, получается, — она попыталась отцепить мою руку, но теперь я держала ее. — Белла, отпусти. Ты просыпаешься.       — Нет, стой, — я все пыталась удержать ее. — Ты должна знать…       — Сейчас это неважно…       Еще толчок. В голове резко загудело, словно рядом с моим ухом со всей дури стукнули по металлическому ведру. Инстинктивно я потянулась руками к ушам, чтобы зажать их, и выпустила Джульетту. Еще толчок, сильнее прежнего, в глазах стало темнеть, как в прошлый раз, и я поняла, что просыпаюсь. Джульетта начала расплываться, ее освещенный солнцем силуэт то приближался, то отдалялся. А потом она резко дернулась ко мне, словно ее кто-то толкнул, и пропала из поля моего зрения.       Пульсация в груди резко прекратилась, и взамен пришла пустота и легкость. Меня словно больше ничего не держало, я даже могла взлететь, если бы захотела. Моргнув несколько раз и сфокусировав взгляд, я поняла, что осталась одна. Значит, вот как выглядит со стороны, когда просыпаешься. Я хотела еще над этим подумать, но мысли разбегались, в голове был какой-то сумбур. Кажется, мне тоже надо было просыпаться, но я никак не могла себя заставить сосредоточиться, постоянно отвлекаясь то на игру света на воде, то на трепыхание листвы надо мной или шероховатость скамейки. Я уже хотела было прилечь и немного отдохнуть, а уже потом решить, что делать. А может, я и не буду ничего делать. Зачем вообще что-то делать, когда тут так хорошо и спокойно…       Невидимый крюк поддел меня под ребра, и я резко вскочила со скамейки, чуть не взвыв от внезапной боли. Передо мной снова стояла Джульетта с шокированными глазами-блюдцами.       — Эй, ты же проснулась, — непонимающе уставилась на нее, всю дремоту и легкость с меня как ветром сдуло.       — Просыпайся, — дрожащим голосом проговорила она. — Просыпайся!       — Да что случилось?       Я не успела услышать ее ответ, меня снова ударило под дых с такой силой, что перед глазами заплясали темные точки и к горлу подкатила тошнота. Я зажмурилась, но стало еще хуже, я будто кружилась на карусели, а когда снова открыла глаза, рвотные позывы стали нестерпимыми, и я вскочила и, натыкаясь на все углы и стены, побежала в ванную, где меня и вырвало.       Я все никак не могла прийти в себя, и так и сидела на кафельном полу, дарившем приятную прохладу. Головокружение и тошнота постепенно уходили, и ко мне приходило осознание, что я все-таки проснулась. В этот раз возвращение было настолько неприятным, что у меня внутри до сих пор ощущались фантомные удары и толчки. В этот раз я чуть не осталась там навсегда, и я хотела остаться, я это точно помнила. Сейчас, при ярком свете лампы и с холодным полом под босыми ногами, все это казалось абсурдом. Как я могла хотеть остаться в пустынном мире в полном одиночестве?       — Белла? — в дверь постучали. — Изабель?       — Я в порядке, — наконец, совладала я с голосом. — Все в порядке.       — Хватит! Ни черта ты не в порядке, — дверь распахнулась, и вошел Джаспер, таким злым я его еще не видела. Хотя, пожалуй, это вообще был первый раз, когда я видела его вышедшим из себя.       Я поспешно поднялась с пола и нагнулась к раковине, обильно поливая лицо водой. Мне совсем не хотелось, чтобы Джаспер видел меня в таком жутком состоянии. Но он никуда не собирался уходить, а подошел вплотную ко мне, протягивая в руках полотенце. Я молча вытерла лицо и, опершись о раковину, посмотрела на него.       — Давно ты вернулся?       — Достаточно, чтобы застать тебя практически бездыханную, — жестко бросил он мне в лицо. — Что с тобой случилось? Только предупреждаю, не говори про кошмары — не поверю.       — Не знаю я, что это было, — я прошла мимо него к дивану в гостиной, он шел тенью за мной по пятам. — До жути странный сон, или совсем не сон. Я как будто оказалась в другом мире. И еще там была девочка. Джульетта. Точнее, Белла. Я думаю, что это Белла.       — И часто тебе снится подобное?       — Дважды за все время. В прошлый раз меня едва добудился Чарли, — я посмотрела на стоящего надо мной Джаспера и решилась спросить. — Насколько все было плохо?       — Я пытался разбудить тебя больше часа, — процедил он сквозь зубы, и я невольно сжалась. — И уже собирался звонить Карлайлу.       Я мысленно застонала и спрятала лицо в ладонях. Если во второй раз все было так плохо, что же будет потом? Мне теперь вообще что ли не спать! Пожалуй, вариант с ночным будильником был не таким уж и плохим.       Я почувствовала холодное прикосновение к своей коже. Мои пальцы аккуратно отняли от лица и сжали в прохладных руках, большой палец плавно выводил круги на ладони, то слегка нажимая в самый центр, то едва скользя по ней. Я все смотрела за этим гипнотическим движением, посылающим приятные волны, расходящиеся по всему телу, а потом медленно подняла взгляд, столкнувшись с золотистым Джаспера. Он сидел на корточках, и его лицо было почти вровень с моим. Я снова поразилась четкости линий его скул и подбородка, на котором в тусклом свете ночника я могла только угадывать шрамы. Если бы мои руки не были в его крепком захвате, я бы точно не смогла удержаться от того, чтобы очертить овал его лица пальцами. Уголок его губ дернулся вверх, словно он прочитал мои запретные мысли. Я не собиралась краснеть, как школьница, и я не испытывала неловкости за свои желания. Вместо этого я открыто посмотрела на него и улыбнулась, чуть пошевелив пальцами в его руках.       — Что ты чувствуешь, Изабель?       — А разве ты не знаешь?       — Хочу услышать от тебя.       — Ладно, — я кивнула, собираясь с мыслями. — Наверное, мне страшно.       — Почему? — он ни на секунду не останавливал движение пальца по ладони.       — Я боюсь снова заснуть и уже не проснуться. Там, — я неопределенно мотнула головой. — очень легко внушить себе, что все хорошо.       — Что еще? — его руки чуть сильнее сжали мои.       — Сейчас мне…хорошо, — я затруднялась сказать точнее, подбирая слова. — Мне нравится, что ты рядом, и это успокаивает меня. Ты как-то воздействуешь?       — Нет, — он склонил голову и с интересом посмотрел на меня. — Все, что ты сейчас чувствуешь — только твое.       — И я больше не боюсь тебя, — озвучила я последнюю мысль. — А ведь должна… — он кивнул, соглашаясь, и не отводил взгляд. — Почему я не боюсь тебя?       — Поверь, мне самому интересно, — его лицо приобрело задумчивый вид, а потом он встал, потянув меня за собой. — Наверное, тебе надо позавтракать.       — Уже утро? — я обернулась к окну, чтобы удостовериться. — Ты говорил что-то про доктора Каллена. Он в городе?       — Да, он звонил пару часов назад. Мы можем встретиться с ним прямо здесь или в кафе по соседству — как тебе будет комфортнее, — Джаспер достал несколько коробочек из бумажного пакета, и по запаху я поняла, что это выпечка, выложил на тарелку несколько аппетитных на вид булочек и подвинул ко мне вместе с пластиковым стаканом кофе. — Прости, кофе пришлось купить. Готовить я его совсем не умею.       По большому счету, мне было все равно. Я сомневалась, что смогу съесть хоть что-то, но под пристальным взглядом Джаспера сделала глоток и надкусила булочку. Мне предстояла встреча с Карлайлом Калленом, и ничто не могло успокоить разбушевавшиеся нервы.       Через полчаса мы уже выходили на улицу. Я, недолго поразмышляв, выбрала вариант с кафе. Не последнюю роль сыграла публичность этого варианта, подайте на меня в суд за мнительность. День выдался пасмурный, в воздухе чувствовался ещё не ушедший первый ночной мороз. Холодный утренний воздух приятно освежил лицо, заполз под рукава куртки, поиграл с распущенными волосами. Его шаловливые прикосновения придали мне немного уверенности, и я зашагала бодрее. Джаспер не отставал от меня, слегка задевая рукой мое плечо и придерживая за спину на переходе. Я не отстранялась от его прикосновений, даже начала привыкать к мимолётным аккуратным касаниям. Мне казалось, они часто заменяли ему слова. Он не был разговорчивым, предпочитал задавать вопросы и слушать. А все, что говорил, было лаконичным и кратким. Даже свою историю он изложил сухо и быстро, как рапорт. Точнее, ее маленькую часть, которую я вытащила из него вопросами. Зато его прикосновения были разные, многогранные и, казалось, несли десятки смыслов и слов. Я пока не разгадала их, но с радостью собирала и откладывала в памяти каждое.       Мы остановились у небольшого уютного кафе, и Джаспер открыл передо мной дверь. Я задержалась, давая себе несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок и выравнять дыхание. Но перед смертью не надышишься. И я, поймав ободряющий взгляд золотых глаз, вошла в дверь.       Старшего Каллена я заметила сразу. Он сидел за угловым столиком у окна, перед ним стояла полная чашка чая, к которой он иногда прикладывал руки, но не отпивал. Красивый, статный, безукоризненно одетый он собирал взгляды всех официанток и редких утренних посетительниц кафе. Но ничего, кроме быстрой вежливой улыбки они от него не получали. Он сразу заметил нас и кивнул, ожидая. Я направилась к столику, чувствуя тыльной стороной ладони невесомую прохладу пальцев Джаспера, легко касавшихся меня при каждом шаге. И это придавало мне сил идти дальше и прямо смотреть на ожидавшего нас мужчину.       До столика осталась пара-тройка шагов, как послышался звук открывающейся двери, и я машинально обернулась. Краем уха услышала, как чертыхнулся Джаспер и обхватил мое запястье, потянув ближе к себе. Я же не отрывала взгляда от стройной молодой девушки с очень короткими темными волосами и сияющими золотистыми глазами. Если бы у нее были острые уши, я бы точно приняла ее за эльфа. Она обезоруживающе улыбалась и уверенной лёгкой походкой направлялась к нам. Мне нетрудно было догадаться, что путь к отступлению, пусть и весьма условный, отрезала Элис.       — Да вы издеваетесь, — вырвалось у меня. — Я теперь точь-в-точь, как англичане под Балаклавой.       Короткий смешок Карлайла и хмыканье Джаспера вывели меня из ступора как раз, когда Элис подошла к нам, смотря на меня во все глаза без всякого стеснения. Во мне не было страха перед ней, уж слишком живой и заразительно счастливой выглядела вампирша. Но ее внимание и нескрываемый интерес смущали меня. Да и, честно говоря, я успела морально приготовить себя только ко встрече с Карлайлом, а сейчас вокруг было слишком много вампиров на квадратный метр. Ума не могла приложить, как Белла справлялась в окружении целого семейства. Я чувствовала холодную хватку Джаспера на своем запястье и то, как поднялся со своего места старший Каллен. Но, казалось, Элис нисколько не смутила реакция на ее появление.       — Простите, — в жизни не слышала голоса прелестней и певучей. — Но я не могла удержаться и не увидеть все вживую. Я Элис, — она протянула мне руку, на которой сверкали несколько изящных колечек из белого золота.       — Изабелла, — я неуверенно вложила свою ладонь в ее и ощутила невесомое рукопожатие. Ее руки были такие же холодные, как у Джаспера. Но, видимо, я начала к этому привыкать. — Приятно познакомиться.       — Ты удивительная, Изабель, — она не отпускала моей руки и с восхищенной улыбкой смотрела на меня. — Я бы хотела с тобой подружиться.       Я не ожидала такого поворота. И что мне на это ответить? Она целилась сразу по всем точкам, обезоруживая своей доброжелательностью и позитивом. Не было никакого шанса не проникнуться к ней симпатией, несмотря на ее странноватое поведение. Я никак не ждала, что ко мне кто-то из Калленов будет так относиться, да еще и с первой встречи. Я была той, кто заняла место Беллы, поэтому была готова к осуждающим и неодобрительным взглядам, враждебному отношению и недоверию. И уж никак не к предложению дружбы с первого взгляда. Наверное, я бы так и стояла, разинув рот, и пялилась на Элис, если бы не подавший, наконец, голос Карлайл.       — Элис, — начал Карлайл слегка укоризненно, но все ещё доброжелательно.       — Прости, — Элис наконец отпустила мою руку и села за столик. — Но, если бы я тебе сказала, ты бы ни за что не позволил поехать вместе с тобой.       — В любом случае решать Изабелле, — он вопросительно посмотрел на меня. — Я ведь могу называть тебя Изабелла?       Я кивнула, пытаясь быстро решить, что же делать. Я не рассчитывала на ещё одного свидетеля моих проблем, но Элис не оставляла никаких шансов отказать ей. Одного взгляда, брошенного на нее, такую светлую и искреннюю, мне хватило, чтобы понять: я не смогу отказать ей. И она с самого начала знала, что так все и будет, поэтому сидела, делая вид, что изучает меню, и то и дело бросала веселый взгляд на нас троих. Вздохнув, я опустилась на стул и попыталась улыбнуться.       — Я не против, доктор Каллен, если Элис тоже поприсутствует.       — Ты можешь звать меня Карлайл, — он тоже опустился на свое место, как и       Джаспер, неслышно занявший последний стул справа от меня.       Я сняла куртку и шарф, повесив их на спинку стула и оставшись в свободном синем свитере без горлышка. Сложив руки перед собой на столе, чтобы не было соблазна рвать от волнения салфетки или выдергивать нитки из рукавов, я посмотрела на сидящего напротив вампира. Он смотрел на меня с бесконечным терпением и интересом, его взгляд скользил по волосам, лицу и рукам. Я почувствовала, как он задержался на глазах и постаралась в этот момент не моргать. Я тоже, воспользовавшись моментом, изучала его. Фотография с конференции совершенно не могла сравниться ним настоящим. Казалось, все качества в нем были выражены сверх меры: слишком спокойный, слишком красивый, слишком идеальный. Таких людей не бывает. Но вот он успокаивающе улыбнулся мне, переплетя пальцы рук между собой на столе, и маска совершенства спала с него. Передо мной сидел пусть и ослепляюще красивый, но вполне обычный мужчина. Я не чувствовала от него враждебности или ненависти, лишь деликатный интерес и терпение.       — Прости, если смущаю тебя, Изабелла, — он снова коротко улыбнулся. — Но ты действительно отличаешься от Беллы, которую я знал. Я не мог понять, что имел в виду Джаспер, когда говорил о тебе. Теперь я вижу.       — Вы уже знаете, как я оказалась на ее месте?       — Джаспер пересказал мне твою историю, но я бы хотел еще раз услышать ее от тебя, если ты не против.       — Кто-нибудь еще знает про меня? — я не могла не спросить.       — Нет, твой случай очень редкий и крайне личный. Я понимаю твое желание сохранить этот секрет.       — Сначала я не хотела вам или кому-то еще говорить о себе. Думаю, со временем я смогла бы найти ответы, — Карлайл кивнул, давая понять, что внимательно меня слушает. Элис бросила изучать бесполезное для нее меню, и вся обратилась в слух. Ее взгляд периодически уплывал, а потом снова фокусировался на мне. — Но пару недель назад кое-что произошло, и это то, с чем я не смогу справиться сама, полагаю. По крайней мере, сейчас.       Я собралась с мыслями и, почувствовав твердое и уверенное прикосновение ноги Джаспера к моей, подробно рассказала все с самого начала моего появления. В паузах, которые я делала, чтобы глотнуть горячего чая, Джаспер вставлял короткие и весьма содержательные замечания, поражая меня своей наблюдательностью. Когда он рассказал о том, как впервые увидел меня в лесу, я шокировано уставилась на него. Мне стало немного обидно, что он не рассказал раньше, но потом я вспомнила, что тоже многое скрывала и кое-что собираюсь скрывать и дальше, и обида не сразу, но ушла. И все-таки под столом я чисто из вредности стукнула ботинком по его щиколотке, а в ответ получила легкий толчок в бедро.       Наконец, я дошла до самого главного — снов и моих тяжелых пробуждений. Немного подумав, я рассказала и про мои подозрения на счет Джульетты-Беллы. Пусть у Карлайла будет полная картина болезни, так сказать. Дослушав меня, он с присущей врачам методичностью начал задавать вопросы о моем состоянии. Тут снова на помощь пришел Джаспер, точно и ужасающе реалистично рассказав, как я спала мертвым сном в буквальном смысле.       — Вы знаете, что со мной, док… Карлайл? — когда его вопросы иссякли, я решилась задать свой.       — Я никогда не видел своими глазами тех, кто пережил переселение, но слышал о взаимном обмене телами. Такими неестественными практиками занимались в южных штатах и на Карибских островах еще до Гражданской войны.       — Но в моем случае не было никакого обмена телами. Мое тело мертво — некуда вселяться.       — Верно, — он кивнул, соглашаясь. — И я не думаю, что ты могла участвовать в таких ужасных и отвратительных ритуалах.       — Не было никакого ритуала. Я умерла там и очнулась здесь.       — Есть еще кое-что, — осторожно и тихо проговорил он. — Но, Изабелла, ты должна понимать: все, что я скажу носит исключительно теоретический характер, это лишь обрывки утраченных знаний с множеством пробелов и недомолвок.       — Я понимаю.       — Я много путешествовал в начале своего пути, собирал знания о своем виде и искал других сверхъестественных существ. И находил. Большинство из них ведут крайне скрытный образ жизни не только от людей, но и от тех, кто человеком не является. С некоторыми я смог найти общий язык, другие даже не стали со мной разговаривать. Вампиры не пользуются популярностью среди других видов, — Он горько усмехнулся и продолжил. — И всего однажды за столетия странствий я слышал о человеке, который мог путешествовать отдельно от своего тела, видеть мир глазами других, проживать жизни других, а потом возвращаться обратно в свое тело. Возвращаясь, он рассказывал невиданные и неслыханные вещи, которые были выше понимания окружающих его людей. Он утверждал, что видел будущее, самые разные его варианты. Видел жизнь и смерть, разговаривал с давно умершими и еще не родившимися…       — Где ты это слышал? — задал вопрос Джаспер.       — От Аро, — Карлайл взял в руки чашку чая, подержал немного в руках и снова поставил. — В свое время он отправил чуть ли не половину ищеек Вольтури на поиски этого человека. Полагаю, он видел огромный потенциал в таких способностях. Аро всегда был одержим одаренными людьми, которые после встречи с ним обычно становились одаренными вампирами. Честно говоря, боюсь даже представить, как использовали бы такие таланты Вольтури.       — Кто такие Вольтури? Они смогут помочь?       — Даже не думай, — категорично и резко бросил Джаспер.       — Он прав, — более мягко пояснил Карлайл. — Вольтури — не те, с кем тебе стоит встречаться. Они — что-то вроде правящего клана, власть, устанавливающая законы в мире вампиров и следящая за их исполнением.       — И что за законы в мире вампиров?       Что-то мне подсказывало, что в этом своде законов был пункт о сохранении тайны своего существования от людей. Это было очень даже логично, иначе все кругом знали бы о вампирах. И если это так, то я теперь еще была и вне закона. Интересно, у них есть что-то вроде тюрьмы для преступников или в их мире предусмотрена только казнь?       — Их немного: не обращать детей, не оставлять за собой следов, не рассказывать о себе людям, — перечислил Карлайл, подтверждая мою догадку.       — И что Вольтури делают с теми, кто рассказал о себе?       — У человека два пути — смерть или обращение. Но если суд будут вершить Вольтури, то обратят они лишь того, кто будет им полезен. Вампира же ждет казнь.       Я залпом допила чай, изо всех сил представляя, что это алкоголь. Все складывалось как-то совсем паршиво. Мне не хотелось всю жизнь скрываться от могущественного клана вампиров, следя за каждым своим шагом и без конца оглядываясь. О чем вообще думали Каллены, когда раскрывались Белле? Или они собирались ее обратить?       — Они не узнают о тебе, — Джаспер успокаивающе накрыл мою руку. — Вольтури крайне редко посещают Новый Свет. И если не высовываться, то ничего не случится.       — Ну да, — скептически хмыкнула я. — Только стоит мимо пройти какому-нибудь вампиру и увидеть нашу чудную компанию, разве его долгом не будет сообщить этим вашим Вольтури о нарушении закона?       — Вольтури боятся, но любовью они не пользуются, — в разговор вступила Элис. — А в Америке по большей части живут те, кто не хотел бы видеть их здесь. Но в любом случае, я слежу за ситуацией.       — Хорошо, — такое объяснение меня вполне устраивало, и я успокоилась. — Но если я не могу с ними встретиться, может быть вы сможете узнать у… Аро, правильно?       — Боюсь, как только я заикнусь на эту тему, — с улыбкой сказал Карлайл. — Аро вцепится мертвой хваткой в буквальном смысле слова, — и на мой непонимающий взгляд пояснил. — Он одним касанием считывает всю информацию о тебе, вплоть до самых сокровенных мыслей. Стоит мне там появиться, и Аро в тот же миг будет знать все, что знаю я.       — А что случилось с тем человеком? Аро нашел его?       — Я вскоре покинул Вольтерру, и, к сожалению, не знаю, чем закончились поиски. Прости.       — Ничего, — я улыбнулась ему. — Вы в любом случае много рассказали. Как думаете, может, стоит искать ответы в южных штатах?       — Если и так, то с величайшей осторожностью, — Карлайл чуть склонился вперед. — Такими вещами занимаются адепты вуду, а я не сведущ в этом. Но могу осторожно узнать у парочки знакомых.       — Спасибо, — что ж, это уже что-то. К тому же косвенно подтверждает и мой еще не сформировавшийся план.       — Изабелла, — осторожно начал Карлайл и по его тону я поняла, что мне не понравится сказанное. — Я должен спросить, прежде чем мы выясним, что с тобой происходит. Что ты будешь делать, когда узнаешь? — он остановился, собираясь с мыслями. — Судя по твоему рассказу, очевидно, что Белла не исчезла и вы с ней вполне можете взаимодействовать и, возможно, даже снова провести…мм…взаимный обмен.       — Карлайл… — Джаспер рядом со мной напрягся, припечатав при этом к столу мою руку, все еще накрытую его.       «Так я и знала. Мне определенно это не нравится»       — Я пока не знаю, что я буду делать, — я старалась говорить спокойно, ведь, в конце концов, я была готова и к такому исходу, так чего мне сейчас расстраиваться. — А чего хотите вы, Карлайл?       — Я не могу и не имею права как-то влиять на твое решение. И верю, что ты такая же жертва необъяснимых обстоятельств, как и Белла. Но мне важно знать, что и с ней все хорошо, понимаешь?       — Понимаю, — я медленно кивнула, ведь действительно понимала.       — Прости. Ты хороший человек, я вижу и искренне сочувствую тебе и хочу, чтобы ты была счастлива. Как и Белла.       Я видела, что Элис хотела что-то сказать, а Джаспер сидел уж слишком напряжённым, не отпуская мою руку.       — Все в порядке, — я поспешно ответила, опережая дальнейшие пустые разговоры и споры. — Я все понимаю, и не держу обиды.       Единственное, что я сейчас хотела, это подумать. Карлайл не заставлял и не угрожал, но своим искренним сочувствием и беспокойством за всех, своими тихими успокаивающими словами уже играл на моем чувстве вины. Я могла только надеяться, что это было не умышленно. Но кто разберёт этих вампиров! Поэтому, я мягко высвободила руку из захвата Джаспера и медленно поднялась.       — Мне надо подумать, я скоро вернусь, — постаралась сформулировать так, чтобы не прозвучало ни слова лжи. Я лишь не уточнила, куда я собираюсь пойти подумать.       Поднявшись и кивнув Карлайлу, я прошла в сторону туалетов. У меня не было какого-то плана, я хотела просто немного посидеть в одиночестве, может послушать несколько минут музыку. Проходя мимо дверей на кухни, замерла на секунду и оглянулась, проверяя, не видно ли меня. А потом быстро проскочила и оказалась в небольших кухонных помещениях с парочкой поваров и официантками.       — Можно я проскочу мимо вас на улицу? — умоляюще попросила я. — Пожалуйста.       — Без проблем, красавица, — молодой повар в бандане указал направление и улыбнулся. — Может, тебя проводить?       Я только благодарно махнула рукой и быстро преодолела небольшое расстояние до выхода, который вел на задний двор с мусорными контейнерами. Оказавшись снаружи, я быстро нашла путь к главным улицам и направилась туда. Только через несколько минут я осознала, что выскочила в одном свитере, даже не захватив с собой шарфа.       «Ну молодец, Изабель. А что дальше?»       Я не знала, сколько я смогла бы бродить по холоду без верхней одежды, но возвращаться прямо сейчас мне точно не хотелось. Пробежавшись глазами, заприметила не так далеко сверкающий торговый центр и повернула к нему. Все, что сказал Карлайл, было вполне ожидаемо, но не значило, что мне было приятно это слышать. Меня терзали сомнения и противоречия: должна ли я помочь вернуть Беллу обратно в это, теперь уже мое, тело, или оставить все, как есть. И что случится со мной в этом случае? Я снова перемещусь в другой мир, в тело восьмилетней девочки? Я вздрогнула, представив себе такую перспективу. Меня все устраивало и в этом мире, я уже привыкла быть Изабеллой Свон, и мне не хотелось начинать все сначала. На миг я пожалела, что вообще затеяла это расследование. Жила бы себе спокойно, зачем было ввязываться во все эти сверхъестественные дела?       «Затем, дуреха, что ты можешь сгинуть в своих снах в любой момент»       И это тоже было правдой. Я не могла контролировать то, что происходило со мной ночью, пока я спала. Хоть вообще не засыпай. И еще Джульетта… Я чувствовала, что мне необходимо увидеть ее снова, но совсем этого не хотела. Ничего личного — просто обычный страх и нежелание умирать или кануть в небытие. Эти противоречивые мысли так и крутились в моей голове: вернуть или не вернуть Беллу, отдать или не отдать свою жизнь, права я или нет, что хочу жить здесь и сейчас. Мне только начало казаться, что я нашла свое место, пускай раньше оно и не было моим. Моя эгоистичная часть упрямо твердила, что Белла сама не захотела жить, раз оставила свое тело — ее здесь больше ничего не держало. И почему я должна отдавать ей все обратно? А вторая, помешанная на нравственности, спорила, что я не имею права претендовать на чужую жизнь и должна отступить.       Я уже вслух застонала: все началось по новой, мои бесконечные разговоры и споры с собственной совестью, как и в первые дни. Я так старательно отгораживалась от всего этого, и вот стоило доктору Каллену посмотреть на меня своими добрыми глазами, как снова-здорово, наша песня хороша — начинай с начала. Такими темпами у меня голова вскоре взорвется от переполнявших ее мыслей.       Я уже подходила к крутящимся дверям торгового центра, и с силой отмахнулась от всех мыслей в голове. Десять минут — столько я решила дать себе на отдых, а потом я вернусь к Калленам, поблагодарю их за помощь и попрошу отвезти меня домой. Не успела я войти в долгожданное тепло, как передо мной возникла как по волшебству сияющая Элис, протягивая мою куртку и шарф.       — Я подумала, что без них тебе будет прохладно.       — Спасибо, — я с радостью и практически не удивившись тут же оделась. — Ты прям моя крестная фея сегодня.       — Изабель, ты не думай…       — Нет, все хорошо. Я не собиралась убегать, если что. Тем более, все мои вещи у Джаспера, — я позволила себе хмыкнуть. Будь они у меня с собой, я не могла гарантировать, что не уехала бы из города ближайшим автобусом. — Мне надо было подумать. Просто подумать.       — Я знаю. Можно мне с тобой? — она робко посмотрела на меня и улыбнулась, что я не смогла ей отказать.       — Тебе ведь невозможно сказать «нет», правда?       — Такой трюк получается иногда у Роуз и Эдварда, — она звонко рассмеялась и подошла ближе ко мне.       Раз уж теперь я была укомплектована для осени, то оставила идею зайти в торговый центр и пошла в сторону набережной, откуда еще утром слышала протяжные паромные гудки. Элис, немедля, догнала меня. Вскоре мы уже вошли в какую-то парковую зону, и сквозь оголенные ветви деревьев я могла видеть белую громадину парома.       — Ты и Белла, вы дружили? — рядом с Элис молчать было непривычно, и я спросила первое, что пришло в голову.       — О, да, — казалось, Элис ждала от меня этого вопроса. — Мне она очень нравилась.       — Тогда почему ты так хорошо ко мне относишься? — мне все не давал покоя оптимизм Элис. — Я ведь заняла ее место.       — Потому что я верю, что все идет, как и должно, — она обогнала меня и теперь шла вперед спиной, глядя мне прямо в глаза. — Или знаю. Это сложно объяснить.       — Ты про видения будущего? Каково это — знать, что будет?       — Это как жить в сотнях миллионов вариантов жизней. Главное — не запутаться. И я далеко не всегда знаю, что будет. Все зависит от выбора других или моего собственного.       — А мое будущее ты видишь? — осторожно поинтересовалась я.       — И не одно, — она кивнула, загадочно улыбаясь. — Хочешь узнать их все?       — Нет. Пожалуй, нет, — я даже для убедительности покачала головой. — Мне достаточно того, что оно у меня есть.       — В любой момент все может измениться, — Элис слегка погрустнела. — Как это было с Беллой, когда она пропала из моих видений в лесу.       — А сейчас ты ее видишь?       — Иногда, и только через будущее других. Ее мир скрыт от меня.       Я кивнула, переваривая информацию. Все, что говорила Элис, для меня всегда было за гранью понимания, и даже сейчас я с трудом могла понять возможности ясновиденья. Мы подошли к краю парка, наблюдая за проходящим паромом. Вид был потрясающий: корабль, как огромный белоснежный айсберг, выделялся на фоне стального неба и низких серых туч. Я надеялась, что когда-нибудь мне выпадет возможность прокатиться на таком же. Но это было в том варианте будущего, где не будет опасности выскочить из собственного тела или умереть от рук чтущих закон вампиров. А пока я просто провожала глазами громадину, пытаясь запечатлеть в памяти эту картину.       — Ты скучаешь по ней? Хотела бы снова ее увидеть?       — Конечно, как и по многим другим людям, ушедшим из моей жизни. Я помню их всех, — Элис на минуту погрустнела, как будто погружаясь в воспоминания, но потом на ее лице снова расцвела улыбка. — Но еще я знаю, что встречу других прекрасных людей. Таких, как ты.       Я неуверенно улыбнулась, не совсем понимая вампиршу. Ее мироощущение и отношение к другим были мне несколько чужды. Она так легко отпускала дорогих ей людей, что у меня пока не укладывалось это в голове. Я предположила, что это из-за ее ясновиденья. Наверное, тяжело сосредоточиться на настоящем, когда перед глазами постоянно мелькает будущее. Очень легко погрузиться в счастливые видения и поверить в них.       — Ты, наверное, думаешь, что я ненормальная, раз не горюю по Белле? — она проницательно посмотрела на меня, чуть наклонив голову, и мне стало неловко, что я могла так думать о ней.       — Я думаю, что такая, как ты, может позволить себе быть немного ненормальной, — я улыбнулась, и мне захотелось даже подойти к ней и обнять, но я, конечно, не стала этого делать.       — И какая я?       — Необычная, — мне непросто было подобрать слова, чтобы описать такую, как Элис. — Даже для вампира ты необычная. И я думаю, что тебе нелегко дается твой дар, хоть ты и стараешься это не показывать, — я нахмурилась, пытаясь нащупать то немногое, что я почувствовала в ней. — Прости, я, наверное, сужу по себе. Я с грузом таких способностей точно не справилась бы. Думаю, тебя мало, кто может понять.       Элис ничего не ответила, раздумывая над моими словами, и я испугалась, что обидела ее. Подойдя к ней поближе, я уже собиралась извиниться за свои слова и вообще попросить не воспринимать всерьез какого-то глупого человека. Но Элис сама протянула ко мне изящную руку и обхватила за плечо.       — Спасибо, — она улыбалась так заразительно, что я не смогла не ответить ей.       — За что?       — За твои слова. Они много значат для меня.       — Пожалуйста, — я легко погладила ее по руке, лежащей у меня на плече, и облегченно улыбнулась. — Я уже испугалась, что обидела тебя.       — Нет, что ты. Меня действительно немногие понимают, но мне достаточно того, что моя семья любит и принимает такой, какая есть, — она ненадолго задумалась. — Хотя по-настоящему собой, я могу быть, пожалуй, только с Эдвардом.       — Из-за его телепатии? — догадалась я.       — Он часто может разделять со мной видения, — она кивнула. — И он понимает мой дар, — немного помолчала и осторожно произнесла, повернувшись ко мне. — Думаю, тебе тоже не стоит бояться разделить свой мир с кем-то, кто понимает тебя.       Я ничего не ответила, догадываясь, кого она имеет в виду, а она не настаивала, зная, что уже заронила зерно определенных мыслей. Мы прошли уже почти весь парк, разговаривая ни о чем и обо всем сразу. Я почти привыкла к манере Элис излагать свои мысли: она то перескакивала на другую тему, оборвав нить повествования, то снова возвращалась к ней, отвечала на вопросы, которые я еще не задала, извинялась, а потом все повторялось; рассказывала какую-нибудь смешную историю из своей жизни, а в конце выяснялось, что она еще не произошла и неизвестно, произойдет ли вообще. Да, она действительно была крайне необычной, и порой у меня шла кругом голова от нее, но с ней рядом я смогла, наконец, отдохнуть от круговерти своих собственных метаний. Я просто отпустила их. Пусть все идет, как идет. А я буду действовать по обстоятельствам. Уж что я и поняла, общаясь с Элис, что строить какие-то далеко идущие планы бесполезно — все может измениться из-за какой-то мелочи.       Элис замолчала, я тоже ничего не говорила, и мы несколько минут просто шли в никуда. Я решила уже сказать ей, что пора возвращаться, как до моих ушей донеслась мелодия знакомой песни, что-то из диско восьмидесятых, и я, охваченная порывом, пошла на звук. Вскоре я увидела средних размеров каток прямо под открытым небом. Он расположился в конце парка и был окружен деревьями, увешанными гирляндами. Лед уже был полон катающихся, я могла различить держащиеся за руки парочки и родителей с маленькими детьми, жавшихся к бортам. Меня потянуло туда, как магнитом, Элис не отставала. Дойдя до палаток с коньками напрокат, я нерешительно остановилась. Я не знала, умела ли я кататься на коньках, но мне очень хотелось попробовать.       — Будет весело, — решил мои сомнения уверенный голос Элис, и она, пружиня ногами от нетерпения, обогнала меня, оборачиваясь на ходу. — Пойдем.       Через несколько минут мы уже входили на лед. Элис сразу же заскользила, как заправская фигуристка. Я же осторожно ступила на скользкую поверхность, держась за бортик и медленно переступая. Тут вихрем подлетела Элис, и лишь слегка притормозив, схватила меня за руку и потащила на середину катка.       — Смелее, — она на ходу обернулась, поменяв руку, держащую меня. Ее стройные ноги изящно скользили, скрещиваясь и расходясь, словно были со льдом одним целым. — У тебя все получится.

***

      — Кажется, Изабель собирается уйти через кухню, — складывая из салфетки какую-то фигуру, проговорила Элис.       Джаспер тут же отодвинул стул и встал, но был остановлен крепкой рукой Карлайла.       — Думаю, ей необходимо время, чтобы все обдумать. Она оказалась в очень непростой ситуации.       — Она напугана, — он старался мыслить здраво, но все равно какой-то частью себя злился, что Карлайл поднял щекотливую тему с Беллой. — Надо ее…       — Все, что ей надо, — перебила его Элис и, бросив сложенную из салфетки птичку, поднялась. — Это ее куртка.       С этими словами, она прихватила вещи Изабеллы и скрылась на улице, на прощание округлив глаза. Что бы это ни значило, Джаспер решил дать Элис шанс самой разрешить ситуацию. Он запустил руку в волосы, взлохмачивая их, и снова посмотрел на Карлайла. Тот ответил ему успокаивающим взглядом, мгновенно прогоняя злость на него.       — Зачем ты с ней так? — устало выдохнул он вопрос. — Она и сама постоянно мучается этими сомнениями, но ничего не говорит, конечно. Я все время ощущаю их рядом с ней.       — Я не хотел ее пугать или обижать, — в его голосе проскользнула вина. — Но меня не покидает чувство вины, что будь я настойчивее с Эдвардом, с Беллой ничего бы не случилось.       — Но Изабель здесь не причем.       — Не причем, — согласился Карлайл. — И я снова попрошу у нее прощения. Но боюсь, рано или поздно, ей придется столкнуться с выбором. Ты же слышал, как ее затягивает в эти сны. Я мало знаю о таких вещах, но несложно предположить, что однажды ее просто выбросит из тела, и никто не знает, что будет с ее душой в таком случае.       — Я не понимаю, — Джаспер пытался объяснить происходящее хотя бы самому себе. — Зачем ей вообще выбирать. Разве она не вправе остаться?       — Твой вопрос многих философов поставил бы в тупик, — усмехнулся Карлайл. — Я сам не знаю, какой выбор здесь правильный, и уместен ли он вообще.       — И что же нам делать?       — В первую очередь, надо решить вопрос с ее снами. Я сегодня же свяжусь с одним старым знакомым. Он долгое время крутился среди рабов на Сан-Доминго и Ямайке, наверняка нахватался от них.       — Думаешь, культы вуду помогут найти ответ? — Джаспер скептически относился к религии вообще, а уж колдовство вообще не считал чем-то стоящим внимания.       — Я не сторонник таких практик, — покачал головой Карлайл. — Но это единственная религия, в которой упоминается переселение душ и обмен телами не только как религиозная аллегория.       — Ладно, — когда появился какой-то план действий, Джаспер снова смог сосредоточиться и даже приободриться. — Что я могу сделать?       — Пока ничего. Присматривай за Изабеллой, — Карлайл посмотрел на него в упор и по-отечески улыбнулся. — Полагаю, тебе это будет не трудно.       Джаспер кивнул, внимательно разглядывая отца и решая, стоит ли дальше развивать эту тему. Он и сам понимал, что его поведение рядом с девушкой должно было выглядеть, по меньшей мере, странно. Он словно со стороны видел, как реагировал на малейшее изменение ее эмоций, стараясь быть все время ближе к ней, защищая даже от членов своей семьи, которым доверял безоговорочно. Карлайл был наблюдательным, от него точно не укрылось и то, как он придвинул свой стул ближе к Изабель, и как сжал ее руку, едва она почувствовала тревогу. Сам Джаспер пока никак не анализировал свое отношение к ней, каждый раз откладывая на потом. Но свои собственные эмоции все больше беспокоили его, так почему бы сейчас не высказать их отцу, как он попросил сделать это Изабель, чтобы высвободить и отпустить, наконец, тяжелую неразрешенность.       — Я понимаю, — да, Карлайл порой улавливал чужое состояние получше самого эмпата. — Если захочешь поговорить, я всегда у тебя на быстром наборе.       Джаспер благодарно кивнул, чувствуя облегчение, что его не осуждают. Мнение Карлайла многое значило для него. Он вполне был готов принять свою новую реальность, в которой теперь не последнее место занимала Белла. Изабель, тут же поправил он себя. Беллы больше нет, есть только Изабель. Изабель, которую он будет защищать, как сегодня выяснилось, даже от самых близких. Но это маленькое, полное людей кафе явно было не подходящим местом для таких бесед.       — Думаю, нам пора найти этих двоих, — Карлайл поднялся. — Элис со своей неуёмной энергией вполне могла увести девочку на другой конец города и даже не заметить этого.       День был в самом разгаре, и им приходилось осторожно обходить многочисленных прохожих и их запахи, но Джаспер без труда различал в воздухе след Изабель и уверенно шел вперёд.       — Знаешь, — заговорил Карлайл, и Джаспер повернулся к нему, привлеченный его энтузиазмом. — А ведь Изабелла — живое доказательство существования души. И как эта душа может изменить оболочку, ты заметил? Ни следа прежней Беллы. Поразительно! Раньше мы могли только верить и надеяться, что мы нечто большее, чем набор биологических частей и химических элементов. А теперь перед нами открылся целый новый мир, или даже миры.       Джаспер почувствовал, как его накрывает благоговейным интересом и восхищением. Он знал, что Изабель не оставит равнодушным Карлайла, и был готов к этому. Зная всю деликатность, человеколюбие и этическую принципиальность отца, он не боялся за девушку. Но сам факт признания ее уникальности Карлайлом ещё раз подтвердил для него то, в какой опасности может Изабель оказаться, если кто-то узнает о ее природе.       — Нельзя чтобы про нее узнали, Карлайл. Ни при каких обстоятельствах.       — Разумеется. Я понимаю, — отец уверенно посмотрел на него. — И сделаю все возможное, чтобы сохранить ее существование в тайне.       — А что с Вольтури?       — Думаю, пока у нас все тихо, Аро вряд ли пришлет соглядатаев. Просто будем поддерживать такую ситуацию и дальше.       След привел их к шумному катку, и Джаспер искал в толпе Изабель. Ее куртка вместе с пальто Элис оказались небрежно брошены поверх борта, и он с удивлением обнаружил их среди катающихся на льду. Рядом с ним Карлайл снова удивлённо выдохнул «Поразительно!», и Джаспер вполне разделял его состояние. На противоположной стороне катка Элис изящно скользила то увеличивая скорость, то притормаживая, а от нее не отставала Изабель, выписывая ногами восьмёрки и радостно смеясь. Через минуту они вихрем пронеслись мимо них, Элис подмигнула ему на ходу и умчалась, обгоняя свою спутницу. Изабель тоже заметила их и развернулась, скользя спиной вперёд и с улыбкой махнув ему рукой. Джаспер на миг испугался, заметив, что она несётся, не видя, прямо на группу молодых парней. Но девушка, бросив короткий взгляд за спину, ловко объехала небольшую толпу, змейкой лавируя между людьми и обмениваясь на ходу короткими приветствиями. Снова развернулась, догнала Элис, и теперь они скользили вместе, кружа вокруг друг друга и привлекая заинтересованные взгляды.       Джаспер невольно отметил, как гармонично они смотрелись в своем скольжении, перемещаясь по какой-то одной им ведомой траектории, то сходясь, то расступаясь. Было ли это следствием видений Элис или просто так сложилось, но он не мог оторвать глаз от них. Их движения были просты, без каких-либо сложных прыжков или вращений, лишь плавность скользящих шагов и легкость всего тела.       Через минуту они притормозили рядом с ними. Джаспер тут же почувствовал восторг Элис, радость и легкость Изабель, которая улыбалась, глядя прямо на него. Ее щеки раскраснелись, а учащенное дыхание доносило до него ее тепло. Она откинула волосы за спину и двинулась к выходу с катка, скользя рукой по барьеру. Он шел параллельно с ней, по другую сторону барьера, ведя свою руку почти вровень с ее, чувствуя так близко тепло ее кожи. Он мог видеть, как она внимательно смотрела на их медленно сближающиеся руки, но не делала ничего, чтобы увеличить разрыв.       Джаспер почувствовал радостное предвкушение движущейся позади Элис и обернулся. Она поймала его взгляд и расплылась в ободряющей улыбке. Он прищурился, глядя на нее и давая понять, что не желает знать будущее, на которое она так настойчиво ему намекала. Еще неизвестно, что она успела наговорить Изабель, но он обязательно это выяснит. Постоянно меняющиеся видения Элис — не то, на что стоит ориентироваться, строя свою жизнь. Именно поэтому он предпочитал вообще не знать свое будущее, как и сейчас, несмотря на то что видел и ощущал, как сестру буквально распирало от какой-то только ей известной информации.       — Представляешь, оказывается, я умею кататься на коньках, — возбужденно вещала Изабель. — Даже не подозревала.       Она уже открывала дверцу, и он тут же поддержал ее, помогая балансировать на тонких лезвиях. Она стала непривычно высокая на коньках, доставая ему почти до подбородка и щекоча кожу взлохмаченными волосками на макушке. Он предусмотрительно сделал шаг назад, сохраняя безопасную дистанцию, но все еще продолжал держать ее. Когда к ним подошел Карлайл, он неосознанно сжал ее чуть крепче, но Изабель не испытывала страха или тревоги, только уверенность. Она уже что-то для себя решила, пока гуляла и каталась тут с Элис. Он посмотрел на сестру, молча спрашивая ее, но та только пожала плечами и улыбнулась, сощурив при этом глаза, копируя его. Вредничала, понял Джаспер. Но раз она позволяла себе такое поведение, значит, в решении Изабель ничего страшного не предвиделось.       — Изабелла, — Карлайл подошел чуть ближе, тепло глядя на девушку. — Мне очень жаль, если в моих словах ты усмотрела угрозу. Поверь, я совсем не хотел этого.       — Все в порядке, доктор Каллен. Карлайл, — она улыбнулась ему в ответ, не отходя от Джаспера. — Я прекрасно понимаю, что Белла была для вас не чужая. На вашем месте, меня бы тоже интересовал вопрос ее жизни.       Джаспер снова почувствовал вину с ее стороны и со злостью поджал губы. Ну почему она не может чуть более настойчиво бороться за себя. Он вдруг обнаружил, что его совершенно не устраивает ее позиция в этой ситуации и все ее сомнения и неуверенность в своем существовании в теле Беллы ему тоже претили. Будь они чуть ближе друг другу, он бы непременно высказал ей все, что думает, но в данный момент сомневался, что мог себе это позволить.       — Я обдумала ваши слова, — продолжала девушка. — И считаю, что в первую очередь мне стоит обсудить это с самой Беллой. Только нам обеим решать, что будет дальше.       — Разумное и достойное решение, — Карлайл согласно кивнул. — Но прежде всего, тебе стоит быть осторожней. Не предпринимай необдуманных поступков. И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.       — Спасибо. Это очень великодушно с вашей стороны.       — Не стану скрывать, что и определенный научный и религиозный интерес у меня тоже есть, — с добродушным смешком добавил Карлайл.       Изабель рассмеялась в ответ, Элис тут же к ней присоединилась и встала рядом. Девушки переглянулись, будто уже успели подружиться. Джаспер только мог поражаться способности Элис так быстро заводить друзей.       — Если вы не станете проводить каких-то безумных экспериментов, то я не имею ничего против. Это самое малое, чем я могу отплатить за вашу доброту.       — Для начала будем просто поддерживать связь.       Изабель кивнула, и Элис повела ее переобуваться. Джаспер улучил момент, чтобы обсудить с отцом еще кое-что.       — Что ты скажешь Эдварду, если он что-то успеет услышать? — он периодически поглядывал на улыбающуюся неподалеку Изабель, болтающую о пустяках с Элис.       — Думаю, что вполне смогу контролировать свои мысли в его присутствии, как и Элис, — привлек к себе внимание Карлайл. — Но, если он решит вернуться в Форкс, я вряд ли смогу его отговорить без риска.       — Он не поймет, — вздохнул Джаспер.       — Сейчас пока рано беспокоиться об этом, Джаспер, — Карлайл успокаивающе положил руку ему на плечо. Но он привык просчитывать заранее все риски, а Эдвард был существенным риском, которым он не мог пренебрегать.       Он снова краем глаза глянул в сторону девушек, но увидел только Элис, растерянно оглядывающуюся по сторонам. Джаспер тут же подбежал к ней.       — Где Изабель?       — Только что была тут, — закусив губу, слегка виновато ответила сестра. — Я на минуту отвернулась. Я даже не успела увидеть это.       — Так посмотри сейчас, — но взгляд Элис уже стал стеклянным и без его требования.       — Она в той стороне, через дорогу, — через минуту она уже вернулась в настоящее и указывала направление. — Джас, я не вижу ничего плохого. Она жива и здорова. Вы с ней скоро вместе уедете.       Но Джаспер уже не слушал ее, следуя указанному направлению и стараясь не перейти на вампирскую скорость, потому что помимо яркого запаха девушки явственно почуял след незнакомого вампира.

***

      Что ж, все закончилось не так уж и плохо, и я пребывала в приподнятом настроении, пока переобувалась. Элис постоянно что-то болтала, немного напоминая Джессику, что тут же заставило меня вспомнить о своем обещании ей закупиться к вечеринке.       — Ты собралась по магазинам? — тут же с энтузиазмом отозвалась Элис.       — Я подрядилась купить кое-что для вечеринки в школе, — я уже не удивлялась тому, что мое решение она заранее видела. — Но у меня совсем вылетело из головы, — простонала я, представляя, как буду сейчас носиться с этим огромным списком по Сиэтлу.       — Я могу помочь, — в глазах Элис загорелся огонек заядлого шопоголика. — Мы быстро со всем управимся.       Я порылась в карманах и протянула ей смятый бумажный листок. Она тут же выхватила его, мгновенно пробегая глазами.       — Нам понадобится полчаса на все, — через несколько секунд ответила она.       — Ты моя спасительница, — моему облегчению не было предела.       Элис счастливо улыбнулась и, подхватив мою пару коньков, умчалась. Я осталась сидеть на скамье, разглядывая проходящих людей и иногда бросая взгляд на Джаспера. Он с суровым видом разговаривал с Карлайлом, и я снова не могла не отметить, как сильно он выделялся даже на фоне стоящего рядом вампира. Мне нравилось его строгое и немного холодное обаяние. Даже со всеми своими шрамами он не растерял его. И мне нравился он сам. Я все никак не могла понять, что заставляет меня ждать его появления, все время смотреть на него, не отрываясь и отвечать на его прикосновения. А сегодня, когда он постоянно был рядом, молчаливо поддерживая и защищая, я вдруг осознала: он мне нравился. Вот так просто. И я даже не удивилась своему открытию. Наверное, это в природе вампира — так влиять на людей. Хотя тот же Карлайл во мне и близко не вызывал таких чувств.       Джаспер повернулся ко мне, ловя мой взгляд, и я поспешила отвернуться, прогоняя мысли о нем. Мне не хотелось, чтобы он прямо сейчас узнал все те чувства, что я сейчас в себе открыла. Он их в любом случае узнает, это неизбежно. Но я хотела дать себе немного времени на их принятие, прежде чем смогу внятно объяснить ему, не испытывая неловкости за свои эмоции. Снова вернувшись к разглядыванию всего, что угодно, кроме Джаспера, я зацепилась за показавшееся знакомым лицо. Какой-то парень в неприметной темной куртке неподвижно стоял возле пешеходного перехода и смотрел то на меня, то на Элис, отдающую коньки. Через секунду я поняла, где видела его. Буквально пару дней назад на последней оставшейся у меня листовке. Я тут же подорвалась и побежала к переходящему улицу парню. Перейдя на другую сторону, он скрылся за углом, быстро удаляясь, и я окликнула его:       — Райли! — никакой реакции. — Райли Бирс!       Я повернула за угол и увидела его, замершего в нескольких метрах от меня, бледного и напряженного. Он изменился с тех пор, как была сделана его фотография, но я не могла понять, что с ним не так. Сделала шаг вперед, не решаясь подойти слишком близко — уж больно странно он себя вел, да и улица оказалась не слишком оживленной, лишь пара прохожих на противоположной стороне.       — Райли…       — Я знаю тебя, — наконец, я услышала его голос. Он был холодный и отстраненный. — Ты Белла Свон.       — Да, — кивнула я. — Тебя все ищут, Райли.       — Не надо меня искать, — резко бросил он, его лицо словно окаменело.       — Что с тобой произошло? — меня начало пугать его поведение, и я уже хотела уйти, но все же решила сделать последнюю попытку. — Я могу что-то передать твоим родителям? Они волнуются за тебя.       — Скажи им, что я умер, — он склонил голову и, кажется, принюхался.       И только тут я поняла, что все его повадки и внешность напоминали мне Джаспера, а глаза, которые по описанию должны быть светло-голубыми, сейчас были какого-то необычного темного оттенка, но я не могла разглядеть с такого расстояния. У меня не укладывалось в голове, что это возможно, и я пыталась как-то объяснить себе все происходящее. А в груди сердце начало все быстрее отбивать удары от страха. Я медленно сделала шаг назад, через пару секунд еще один — главное не побежать, я хорошо запомнила слова Джаспера.       — Тебе не стоит здесь находиться, — его выражение лица так и оставалось по каменному неизменным, как будто он забыл, как двигать мышцами лица. — Возвращайся в Форкс.       А в следующее мгновение я успела заметить только размытое пятно, теряющееся вдалеке. Райли Бирс словно испарился, и улица снова опустела. Я, наконец, смогла выдохнуть и попятиться в ту сторону, откуда пришла. Через несколько шагов я впечаталась спиной в чье-то холодное и твердое тело. Громко вскрикнув, резко развернулась, решив с перепугу, что пришел мой смертный час. Меня захватили в кольцо рук, бережно, но твердо сжимая за плечи. Я испуганно смотрела в золотистые глаза Джаспера, оглядевшего меня с ног до головы и остановившись на лице.       — Там…там был Райли Бирс, — облегчение нахлынуло на меня, и я быстро заговорила, указывая себе за спину. — И он вампир!       Джаспер, не отпуская меня, внимательно осмотрел улицу за мной и быстро повел носом. Видимо, убедившись, что никого тут больше не было, он снова вернулся взглядом ко мне.       — С тобой все в порядке? Он ничего тебе не сделал? — я активно замотала головой, а он наклонился почти к самым волосам и глубоко втянул воздух.       Я замерла, вцепившись в его куртку, и не смела пошевелиться, пока он продолжал принюхиваться ко мне. Я уставилась куда-то в район его плеча, почти касавшись его кончиком носа. Недавно успокоившееся сердце снова начало ускоряться, заставляя дышать чаще, то ли от страха, то ли от чего-то еще. Но страха я сейчас не чувствовала — он ушел, как только я увидела Джаспера.       — Что ты делаешь? — мне надо было как-то разрушить это напряженное молчание.       — Проверяю, нет ли на тебе посторонних запахов, — едва слышно прошептал он мне в висок, чуть касаясь волос.       Я, наверное, так бы и осталась стоять в его руках — мне не хотелось отходить от него, — но тут подоспели Элис и Карлайл. Нехотя, но я разжала пальцы, отпуская его куртку и отступила на шаг. Джаспер, продолжая держать меня одной рукой, направился к ним.