But I got a paint outside with enough giddyup
To be free.
I got a faint smell of cheap perfume
And a hint of gasoline.
See I’m a different kind of knight,
You’re gonna find your fairy tales are lies.
I don’t have a white horse
But you can come along for the ride.
She said, «I'm tired of living life in a romance book
I think chivalry’s dead
And I ain’t gonna look
For them roundtable boys on the white horse
That can’t get the story right»
Christian Kane — Different Kind of Knight
Едва истекло время, позволяющее ему соблюсти правила приличия, Джаспер уехал. И как только он покинул зону досягаемости телепатии Эдварда и больше не чувствовал запахов членов клана, то вздохнул с облегчением. Он любил свою семью, но, как оказалось, в пребывании одному тоже есть определенные плюсы. Он снова был предоставлен самому себе и, наконец, отпустил свои мысли и собственные эмоции на волю. Все дни до этого он увязал в какофонии чувств окружающих, беспорядочно сменяющихся и ярких: от искристого восторга Элис и Денали до меланхоличной апатии Эдварда. Но надо отдать должное брату, он стойко переносил все выдумки Элис и ни разу ей не перечил, и даже, кажется, временами был по-своему счастлив. Джаспер ловил его спокойное приглушённое счастье и мимолетную улыбку, когда сестра порхала вокруг и втягивала его в очередной виток веселья. Он был благодарен ей, что отвлекала Эдварда, пока он сам потихоньку, едва касаясь его эмоций, приглушал подозрительность брата, которую тот лелеял со дня своего приезда и новостей от Денали и периодически, Джаспер подозревал, заглядывал в видения Элис, зная, что она следит за Лораном и Викторией. Одни небеса ведают, как ему сложно было не думать об Изабель, особенно после того, как он понял, что за новорожденными Сиэтла стоит Виктория. Он не мог точно назвать ее цели, но то, что Изабель может попасть под раздачу при любом раскладе, он был уверен. И не мог этого допустить. Под видом охоты он убегал несколько раз на самую границу сотовой сети, чтобы позвонить ей. И когда он слышал ее голос, что-то внутри успокаивалось и вставало на место, как кусочек недостающего паззла. Однажды он позволил себе воскресить на короткое время воспоминания о ее руках и тонких пальцах, перебирающих струны. Она пару раз играла в его присутствии, пока он наблюдал за изгибом ее узких ладоней и бледнеющих из-под свитера запястий или следил за плавным перебором струн и легкому скольжению пальцев по грифу, и он тщательно отложил в памяти каждую минуту этих моментов. И вот они пригодились. Эдварду, реши он подсмотреть его мысли, эти картины мало, что могли сказать, но Джаспер все равно не решался больше на такой трюк. Ничего, совсем скоро он увидит ее уже своими глазами и сможет убедиться, что с ней все в порядке. Сейчас важно сосредоточиться на деле, и он уже по отработанной за последнее время привычке сбросил человеческий флер, оставляя только то, что нужно для завершения дела. Питер уже ждал его на крыше дома — Джаспер увидел его, как только вышел из машины, и, не заходя в квартиру, переместился наверх. У него в запасе был как минимум день до приезда Изабель, и он рассчитывал продвинуться в Сиэтле — ему до смерти надоело терпеть эту новорожденную армию у себя под боком. Если они и дальше будут тянуть — велик риск визита Вольтури. В таком большом городе, как Сиэтл, десяток новообращенных могут устроить настоящую бойню — чудо, что они еще этого не сделали. Хотя первые звоночки уже пошли — он следил за местными новостями, и несколько пропаж и парочка обескровленных трупов на северной окраине о многом ему сказала, в отличие от человеческой полиции, которая пока не свела эти преступления вместе. К тому же, Питер и Шарлотта не могли вечно торчать тут по его прихоти. Они и так сделали для него слишком много. — Не понимаю, как вы столько времени ютитесь в этих тесных квартирах и домах, — со смешком приблизился к нему друг. — Когда перед нами открыт весь мир. — Это дело привычки. — Через месяц начинаешь чувствовать себя лошадью в стойле, — все не унимался Питер. — Прости, Пит, но все, что я могу, это принести тебе овса, — поддел его Джаспер с кривой усмешкой и добавил уже миролюбиво: — Осталось недолго. Думаю, надо приступать к активным действиям. — Наконец! Только хотел сказать, что пора бы уже нас подковать и выпустить в бой, — загорелся азартом он. — Какой план? — К Виктории нам просто так не подобраться, — он уже просчитал в голове несколько вариантов и, если он хотел закончить все быстро, то вампиршу придется оставить на какое-то время. — Перехватим Бирса и вытащим из него все, что сможем. — Думаешь, он так просто расскажет? — Я умею быть убедительным, забыл? — он с холодной улыбкой скосил глаза на друга. Да, вероятно, будет непросто. Этот Бирс, наверняка, тесно повязан с Викторией и предан ей. Возможно, даже влюблен. Угрозы и уговоры не помогут. Физические пытки бесполезны. Значит, придется прибегнуть к неприятным способам убеждения и поковыряться в его эмоциях. Джаспер слегка поморщился от перспективы лезть глубоко в чужие чувства, где за внешним слоем лоска часто скрываются самые низменные и отвратительные вещи. Это все равно, что копаться в грязном белье — потом ощущаешь себя таким же измаранным и пахнущим мутным запашком. Он уже очень давно так не использовал свои способности. Ему было достаточно считывать поверхностный эмоциональный слой и яркие фонящие чувства. Но это не значит, что он забыл этот навык. — О, — Питер понял. — Хочешь копнуть глубже? А парнишка-то выдержит? Джасперу почти не было жалко парня, пусть он и не мог отрицать некую схожесть нынешней ситуацией с его, только столетней давности, и не сравнивать себя с Бирсом. И поэтому он даст ему возможность отделаться малой кровью и попробует зайти с доверия и уверенности. Хотя, какого черта! Все равно после его придется устранить. Джаспера, конечно, не прельщала подобная перспектива — мучить и убивать он не любил никогда. И уж тем более ничего толком не понимающих молодых вампиров, головы которым запудрили всякой отвратительной чушью, как это было и с ним. Он одернул себя и тут же отмел всю эту сентиментальную шелуху со схожестью и жалостью. Все, что с ним было, кануло в прошлое больше полувека назад, а здесь и сейчас была Изабель и его семья. Ему не потребовалось никаких моральных или эмоциональных усилий, чтобы расставить свои приоритеты. — Райли Бирс расскажет все, что знает. Даже если в конце он превратится в слюнявого хнычущего идиота, — спокойно, даже отстраненно произнес он. — Что ж, — хмыкнул Питер, отнесясь ко всему философски. — Все лучше, чем следить и каждый раз терять его след. — Придется брать его практически сразу, как он отойдет от складов, — добавил Джаспер. — Нельзя снова рисковать, чтобы он приблизился к Виктории и попал в зону ее дара. — Кстати, на счет нашей рыжеволосой красотки, — вспомнил друг. — Когда ты рассказал про ее дар, нам с Шарлоттой кое-что пришло в голову, — Джаспер взглянул на него, чтобы продолжал. — Раз она такая осторожная и чует опасность за милю, значит, надо просто перестать быть для нее угрозой. Вот мы слегка и сменили вектор наших намерений, — и видя его непонимание, пояснил. — Мы больше не хотим причинить ей вред. Нам просто очень любопытно, — Питер слегка смутился и выдал еще порцию пояснений. — Я не специалист в этом, в отличие от тебя, и нам потребовалось пара тренировок, чтобы настроиться на нужный лад. Дружелюбие и открытость, конечно, не получились — на них сложно переключиться, но вот с любопытством мы, кажется, угадали. У Шарлотты это вышло намного лучше — она действительно очень заинтересовалась этой рыженькой, — друг снова сделал паузу. — И не знаю, совпадение это или нет: Лотта засекла ее пару дней назад. Мельком, та сразу скрылась. Но думаю, что настойчивость и любопытство Лотты в конце концов дадут плоды. Так что она пока гуляет отдельно от нас, чтобы мы своей агрессией и негативом не сбили ей настроение — это ее слова, если что. Джаспер каждый раз поражался находчивости Питера и способности выдавать порой гениальные идеи в, казалось бы, патовой ситуации. И сейчас он снова его удивил. Ему никогда раньше не приходило в голову, что чужой дар можно обманывать или запутывать. А ведь это такое простое решение, оно буквально лежало на поверхности, но почему-то никто не захотел его брать. Чертова бритва Оккама в действии. Он медленно прошелся до края крыши и встал на невысокий бортик, подставляя морозному ветру с залива свое лицо и вдыхая сотни запахов, которые он приносил с собой. Джаспер прикрыл глаза, размышляя о природе вампирских способностей и их уязвимых местах. Получается, что, если хорошенько постараться — обмануть можно любой дар, надо лишь понять его суть и найти тот самый винтик, без которого система не будет правильно работать. Ведь вся его семья именно это и делала с даром Эдварда, с переменным успехом пытаясь скрывать от него свои мысли. И тут у него в памяти щелкнул и встал на место еще один кусок головоломки. — Питер, — он резко обернулся к другу. — Ты знаешь, что ты чертов гениальный ублюдок? — Да в общем-то, догадывался… — ошарашенно пробурчал он, но Джаспер уже его не слушал, набирая номер. — Элис, — сходу начал он. — Они играют на слабых сторонах твоего дара. — Поэтому я ничего толком не вижу, — тут же подхватила она, просмотрев цепочку видений, в которых Джаспер мог бы изложить свои мысли, и ему теперь даже не надо было говорить их вслух и называть имена — Элис все поняла. — Значит, Виктория действительно действует против нас. Надо сказать остальным. — Не сейчас, — оборвал ее Джаспер. — Мне не нужно, чтобы вы всей толпой во главе с Эмметом заявились сюда и спугнули Викторию. Сначала надо убрать ее. А потом уже разбираться с ее армией. — Что тогда делать? — Просто продолжай пока следить за ней, и за Лораном. И дай знать, если что-то всплывет. — Только этим и занимаюсь, — вздохнули на том конце трубки. — К тому же… — несколько секунд молчания и совсем тихо: — Эдвард постоянно смотрит мои видения. И из-за этого я не могу присматривать за…сам знаешь, кем. — Он разве не уехал? Ты же говорила, что он снова будет в Рио, — Джаспер рассчитывал, что брат уедет вслед за ним. — Теперь я этого не вижу, — он чувствовал ее тревогу даже здесь. — Зато точно знаю, что он попросит меня просмотреть будущее Беллы, рано или поздно. Он не должен был удивляться такому повороту событий. С тех пор как они узнали про Викторию от Денали, Эдвард не на шутку разволновался и его нездоровое беспокойство только набирало обороты. А стоило ему увидеть «Беллу» в видениях Элис, то стало вопросом времени, когда он начнет предпринимать какие-то действия. Джаспер прекрасно чувствовал его состояние, пока находился рядом, особенно если брат был предоставлен сам себе и не отвлечен неугомонной Элис от своих мрачных дум. Чувство вины, желание и жажда, которые всегда шли в одной связке, тоска и снова вина. Подозрение, беспокойство, тревога и опять вина. Если бы Джаспер был человеком, то у него уже закружилась бы голова от такой эмоциональной карусели. На самом деле, вся семья понимала, когда уезжали из Форкса, что Эдвард вернется обратно. Вампира всегда будет тянуть к своему певцу. Он нашел бы какую-то почти рациональную и угодную его собственной совести причину это сделать. Просто Денали и Элис, не подозревая, положили такую причину ему прямо в руки. Так что Джаспер даже не надеялся сохранить Изабель в тайне от брата. Он лишь хотел, чтобы к этому времени она не была такой по-человечески уязвимой. Райли Бирса они засекли на следующий день. Он принес очередную порцию кормежки для новообращенных, и они с Питером терпеливо ожидали его, переместившись к западному выходу из заброшенной промзоны — здесь Бирс обычно уходил и приходил к своим подопечным. — У них пополнение — еще двое, — тихо говорил Питер, затаившийся через десяток метров от Джаспера. — Одна совсем еще девчонка, на вид лет тринадцать. — Теперь это полноценная машина для убийств, — спокойно ответил Джаспер, чувствуя негодование Питера. Ему тоже ненавистно было наблюдать за таким — на юге не смотрели на пол или возраст, главное, чтобы не были совсем детьми. Он видел новообращенных, которые едва потеряли детскую округлость лица; нескладных мальчишек, так и оставшихся в замершем состоянии между детством и юностью, и девчушек, едва начавших расцветать и постигать свою женственность. И все они становились жестокими и беспощадными после обращения, приводящими в ужас своим звериным оскалом на миловидных лицах. Здесь и сейчас все было точно также, и он не видел смысла в жалости. Потому что если он позволит себе жалеть, то они никогда не смогут разобраться с ними. — Идет, — короткий кивок Питера и быстрое движение, после которого он исчез из его поля зрения. Джаспер замер, полностью сосредоточившись на своем даре, готовый в любой момент оглушить абсолютным спокойствием приближающегося Бирса. Запахи близкого порта и трущоб частично скрывали их, но скоро вампир почует чужое присутствие, поэтому важно не упустить момент. Он уже улавливал сосредоточенность, нетерпение, тревогу подходящего — самое время. Джаспер аккуратно, постепенно увеличивая напор, окутал того чувством безопасности и спокойствием, в конце добавив расслабленности. Он видел, как слегка замедлилась походка Бирса, а взгляд перестал прочесывать окрестности. Дав ему еще немного времени уйти подальше от логова новорожденных и при этом не позволив перейти на вампирскую скорость, Джаспер резко сорвался с места, зная, что Питер, почувствовав его движение, тоже подключился. Не прошло и секунды, как они приблизились с двух сторон от вампира и, подхватив под руки, оттащили на несколько сот метров. Бирс, не ожидавший подобного, мгновенно подобрался, тревога и секундный страх оттеснили внушенный ему покой. Он начал яростно отбиваться, и Джаспер ясно услышал, как громко щелкнули зубы рядом с его лицом. Он инстинктивно отшатнулся, и всем троим пришлось сбавить скорость. Питер, рыкнув, приложил Бирса лицом об мостовую, расколовшуюся от силы удара. Джаспер, не теряя времени, заломил обе руки за спину до металлического скрежета рвущейся каменной плоти и снова накрыл его расслабленностью и апатией, притупляя агрессивный порыв. Молодой вампир слегка обмяк, и они смогли протащить его еще несколько сот метров. А потом все повторилось, но Джаспер ни на секунду не ослаблял напора на его эмоции, пока они не добрались до окраины портовой зоны и не затащили парня в пустой контейнер. Сегодня ночью в этом терминале не планировалось никаких действий — они заранее узнали расписание погрузочных работ. Громыхающие звуки портовых кранов, поднимающих и опускающих контейнеры, крики и ругань работников, желающих поскорее закончить ночную смену в эту холодную ночь, шум грузовых автомобилей и поездов очень хорошо помогал им оставаться незамеченными. Даже если они будут колотить головой Бирса о стены контейнера, в какофонии местных звуков это почти не будет выделяться. Мерный плеск ударяющейся о причалы воды, слишком тихий и мягкий на фоне всего остального, помог Джасперу сконцентрироваться и приступить к делу. Райли Бирс был пригвожден крепкой хваткой Питера к дальней стене контейнера, пока сам Джаспер внушал ему усталость и нежелание сопротивляться, стоя в паре метров слева. Вампир скалился, слегка приподнимая верхнюю губу, и выглядел пришибленным от разномастных эмоций: своей собственной агрессии и страха, и навеянного ложного спокойствия. Внушать абсолютно новые эмоции было затратно и довольно сложно, когда находишься лицом к лицу с объектом и он переполнен своими собственными чувствами. Джаспер ощущал его запутанность и растерянность от их несоответствия друг другу, и оттого вампир злился еще сильнее. Гораздо проще было разогнать уже имеющиеся, даже в зачатке, эмоции — тогда они будут восприниматься более естественно. Он копнул глубже, проходя сквозь явные злость и страх, и наткнулся на искру интереса — Бирс хотел знать, кто они. Для начала неплохо — он зацепился за эту ниточку и потянул, раскручивая, и прибавив немного уверенности. — Вы кто, нахрен, такие? — тут же заговорил вампир. — Что вам от меня надо? — секунду он всматривался в каждого и указал кивком на Джаспера. — Тебя я знаю — ты из Калленов. Ты и еще девчонка с короткими волосами. Я видел вас не так давно. Чего вы хотите? — Прости, приятель, — обманчиво дружелюбно начал Питер. — Но сегодня вопросы задаем мы. Зачем вам армия новорожденных? — Пошли вы к черту, — со злостью рыкнул парень, переводя взгляд с одного на другого. — Это не ваше дело. Укол тревоги, страх, резкая злость на самого себя. Джаспер чуть склонил голову, цепляясь за последнюю эмоцию. Почему он недоволен собой? Он пошел дальше, сковыривая верхний слой. Бирс поморщился, когда недовольство собой и страх стали ярче, и взглянул в упор на Джаспера, пока тот продолжал давить, проникая глубже. У него было ощущение, что он в буквальном смысле ковыряет пальцем у парня в мозгу, и слегка стряхнул пальцы, прогоняя фантомную вязкую субстанцию с них. — Зачем Виктории армия? — сообразительный Питер снова переключил внимание на себя, со скрежещем звуком зарываясь пальцами в плоть на плече. Бирс удивленно вскинулся на него. — Да, парень, мы знаем про твою рыжую подружку. Вот оно: снова эта непонятная боязнь и беспокойство, за которыми вылезла дрожащая и вибрирующая неуверенность. — Не понимаю, о чем вы, — практически ровным голосом соврал Бирс. Джаспер надавил сильнее, препарируя эту неуверенность, и Райли бесшумно выдохнул. Никому не нравится чувствовать то, что загоняешь глубоко внутрь себя. И Бирс ох, как не хотел чувствовать себя неуверенным, и оттого злился и тревожился. Со своими новообращенными подопечными он всегда был властным и сильным, главным. Но стоило упомянуть Викторию, как его маска дала слабину. Джаспер коротко глянул на Питера, и тот все понял. — Рыжая, красивая, очень шустрая, — пустив немного восхищения в голос, произнес он. — Мы все никак не можем поговорить с ней по душам. Райли оскалился, выпуская целый букет эмоций: тревога за женщину, трепет и покорность, сомнения и неуверенность и снова эта странная боязнь, не похожая на обычный страх. Боязнь разочаровать — понял Джаспер. Парнишка действительно был влюблен в коварную вампиршу, но, не обделенный долей ума, порой сомневался, что чувства взаимны. Отсюда и навязчивая идея угодить ей и соответствовать, доказать, что он достоин. Все это он распотрошил, пока Питер продолжал живописать свои впечатления от Виктории, правильно уловив, куда стоит давить. Бирс, переполненный раскуроченными эмоциями, которые Джаспер только что вытащил и бросил ему в лицо, ошалело бегал глазами между ними. Если бы он был человеком, то наверняка уже взмок и задыхался бы от напряжения, пытаясь загнать все обратно. Но Джаспер не давал ему и секунды передышки, выбрав самые болезненные точки и выворачивая гложущие сомнения и неуверенность, раздувая тревогу за Викторию в самый настоящий страх. Сначала он хотел надавить на сомнение и зачатки недоверия к вампирше, яркими искрами мелькавшими среди остальных эмоций, но, секунду подумав, выбрал все-таки любовь и стремление защитить. Вампиры всегда защищают то, что любят и считают своим — такова их природа. И не ошибся. Зрачки Райли расширились, ноздри широко раздувались, а губы подрагивали в полурыке-полустоне. — Эй-эй, приятель, — Питер чуть ослабил хватку и успокаивающим тоном продолжал. — Мы только хотим знать, чем угрожает Виктория Калленам. Сам понимаешь, мы всего лишь защищаем семью. Но красотка уж больно прыткая, нам ее не догнать, вот и пришлось подключить тебя. Так они и работали: Джаспер давил на страхи и играл на слабых местах, а Питер подключал все свое дружелюбие, подбирая именно те слова, что заставляли Райли Бирса сделать все, что угодно, чтобы защитить Викторию. Паренек уже подрагивал от кипевших в нем тревоги напополам с неуверенностью и всеми страхами, которые Джаспер смог вытащить наружу. Нашел он и несчастную любовь к вампирше, но не стал ее прогонять, слегка вытолкнув к поверхности, чтобы Райли не забыл, за кого именно боится. — Нам по большому счету нет дела до ваших деток, — все говорил Питер, давая понять, что они не хотят никого устранять. — Главное для нас — обезопасить семью — точно также, как ты хочешь обезопасить свою подругу. Может, даже мы сможем договориться без потерь. Что нам делить? — он намекнул на шанс безопасного выхода для всех. — А если будет столкновение…никто не угадает, чем все закончится. Бирс продолжал пыхтеть и рычать от разжигаемого напряжения. Джаспер уловил огонек смирения и надежды — парень просто начал уставать от колоссального давления на нервную систему, а тут Питер с такой открытостью предлагал неплохой выход. Джаспер еще поднажал на страх, одновременно подталкивая слабую надежду и внушая немного доверия. — Да не хотим мы с вами драться, — прорычал Райли, глядя на Питера. — Виктории просто нужна Белла Свон. Вы убили ее старого друга, она хочет забрать в ответ девчонку. Глаз за глаз. Вот и все. Джаспер встрепенулся и поравнялся с Питером. Его острой иглой кольнул свой собственный страх, и он, совершенно не заботясь, усилил и направил его на Бирса. Зрачки парня стали настолько широкими, что радужка едва виднелась тонкой красной линией. Но ему было плевать, он готов был давить и дальше, если бы друг не придержал, давая знак притормозить и тут же задал вопрос: — Девчонка? Человек? И для этого нужна аж целая армия? Да, Джаспера тоже интересовал этот вопрос. Он, конечно, понимал, что Изабель с большой долей вероятности может затянуть в этот конфликт, но что она будет непосредственной целью, даже не мог предположить. — Армия — просто перестраховка, — прохрипел Бирс. — Она боится вас. Ей нужна только девчонка. Она бы уже давно с ней разобралась, но кто-то из вас постоянной крутится в Форксе. Значит, Виктория ошивалась в городе, практически у него под носом, а он даже не заметил. И волки тоже хороши! Джаспер разозлился и захотел припечатать хорошенько Райли Бирса и вытрясти все, что он знает, сию же минуту. Но пришлось сдержаться — парень начал говорить, надо было дожать его до конца. — И какие у вас планы теперь? — этот вопрос задал уже Джаспер, обращая все внимание на себя. Парнишка никак не мог отойти от его воздействия, но все равно упрямо зарычал на него, понимая, от кого идет непосредственная угроза. Но он говорил отстраненно, не повышая голоса и смотря прямо в упор. — Говори. Или я выслежу твою подругу и оторву ей голову прямо у тебя на глазах. После нескольких секунд напряженного молчания он, и без того на пределе от собственных и чужих эмоций, очень грубо откинул все, что могло еще держать Райли на плаву: любовь, надежду, даже гнев, благодаря которому тот все еще мог сопротивляться. И оставил только всепоглощающий страх за себя и Викторию, ввинчиваясь в сознание все глубже, порождая сотни вариаций тревоги. Джасперу было неважно, что там накручивал себе парень, он только вызывал и усиливал беспокойство и отчаянье, а контекст воспаленное сознание придумает само. — Она ничего не планирует. Из-за вашей ясновидящей, — сквозь сцепленные зубы процедил Бирс. — Только попросила еще раз проверить Форкс, когда узнала, что вы все на Аляске. Но Беллы Свон в городе не было, — он забился под крепкой хваткой Питера, оглушенный панической атакой, которую на чистом инстинкте наслал Джаспер, на секунду представив, что Изабель не уехала или не успела уехать. Он, как и любой другой вампир, тоже защищал свое. — Черт, Джаспер, он сейчас с катушек слетит, — Питер уже двумя руками держал Райли Бирса, колотившегося в каком-то припадке головой о металлическую стенку, с каждым разом продавливая ее все глубже. Джаспер встряхнулся и быстро откатил воздействие, попутно успокаивая и навевая усталость. Парень перестал дергаться, съехав по стенке вниз, но все еще продолжал медленно потряхивать головой и тереть лицо руками, словно хотел сбросить невидимую паутину. Джаспер подошел к нему и опустился на корточки, внимательно следя за его несколько хаотичными движениями. Он чувствовал его боль, непонимание, растерянность, неясную тревогу и даже легкий стыд и грусть, которые сидели так глубоко, наверное, еще со времен Райли-человека. А теперь, когда он поковырялся у него в душе, весь Райли Бирс был словно разверстая кровавая рана с торчащими из нее костями и внутренностями, плавающий в море собственных чувств и эмоций, человеческих и вампирских. Джасперу стало жаль парня. В сущности, Райли делал то же, что и он — защищал то, что было ему дорого. Просто ему не повезло столкнуться с ними, более сильными и опытными, знающими, на что надавить. И никто из них троих не виноват, что все они оказались вытолкнуты на путь мести и борьбы. Такова вампирская жизнь, и в ней выживают только сильнейшие. — Я не хотел вредить Белле. Я ничего против нее не имею. И ее отец хороший человек, вытащил меня из пары глупых передряг еще в школе. Мне он всегда нравился, — совсем тихо, еле ворочая языком, пробормотал Бирс. — Но это важно для Виктории, понимаете? — Понимаю, — спокойно вздохнул Джаспер. И он действительно понимал. — Вы не причините ей вреда? — с надеждой и тревогой он поднял голову и посмотрел на них двоих. Он то и дело моргал и все еще тер лицо — не мог никак избавиться от наваждений. — Тебе теперь не стоит беспокоиться, — Джаспер успокаивающе положил руку на плечо уже не сопротивляющемуся парню. Он снова не солгал: Райли Бирсу уже не стоило переживать за Викторию или вообще за что-либо. Он окутал парнишку спокойствием и умиротворением, видя, как Райли прикрыл глаза от облегчения. А потом, не теряя времени и не давая вернуться страхам и тревогам, быстро открутил ему голову. В следующую секунду Питер щелкнул зажигалкой, и им пришлось быстро отступить к противоположной стене, пока останки молодого вампира быстро догорали. Райли Бирс даже ничего не успел понять и почувствовать — Джаспер об этом позаботился. — Я в Форкс, — быстро говорил он, пока они закрывали контейнер и покидали порт. — Если вам выпадет шанс перехватить Викторию — убивайте, не задумываясь, — и на удивленный взгляд Питера пояснил. — Разговоры с ней меня не интересуют. Она — крайне опасна, и ее надо устранить; — А что с новорожденными? — Питер понятливо перешел к делу. — Те двое заместителей Бирса какое-то время, полагаю, смогут справиться и без него. — Да, они несколько раз приносили кормежку и разгоняли драки — мы видели. Но рано или поздно они забеспокоятся. — Думаю, к этому времени Виктория вынуждена будет как-то проявить себя, — вслух размышлял Джаспер. — Бирс был ее единственной связью с армией. И когда он перестанет выходить на контакт, ей придется искать нового связного. Отличная возможность взять ее. — А если она просто убежит? — Не убежит, — Джаспер был почти уверен. — Она потратила столько времени на создание армии, причем действовала в спешке. Ее подгоняет месть и страх. — Нет никого страшнее разъяренной женщины, жаждущей расплаты, — покачал головой Питер. — А эта еще хитра и весьма изобретательна, раз провернула такой план только, чтобы отомстить вам, убив человеческую девчонку. Что в ней такого особенного, в этой Белле? — Джаспер молча пожал плечами. — Это ведь из-за нее ты здесь? — Да, — он кивнул, не видя смысла отрицать. — Очень хочу с ней познакомиться, — весело заулыбался Питер. — Считай, что это пойдет в часть уплаты твоего долга за то, что мы торчим тут. — Когда со всем разберемся, почему бы и нет, — он уже решил, что покажет Изабель свой мир, так что вполне мог начать со своих друзей. Кажется, у людей тоже так принято. — Мы с Шарлоттой подождем, — в глазах друга зажегся огонек интереса. — Думаю, что наше ожидание будет этого стоить. У меня такое чувство, что тут скрывается нечто крайне необычное. — Всему свое время, — Джаспер коротко улыбнулся, обменявшись с Питером рукопожатием предплечий. Они уже подошли к дому, и он не стал заходить, решив сразу пересечь залив и добежать до Форкса своим ходом — так было гораздо быстрее, чем ждать паром на машине. — Спасибо за все. — Поблагодаришь, когда разделаемся с армией, — спокойно принял благодарность друг. — Втроем нам не справиться. Остальных Калленов не думал подключить? — спросил он и тут же сам себе добавил: — Хотя у вас там реальных боевых единиц раз-два и обчелся. Здоровяк Эммет со своей парой пригодились бы, и, может, еще ваш вечно грустный телепат на подхвате не помешал бы. — Я им скажу — их это все тоже касается. Там сейчас семнадцать новорожденных вампиров — нам нужно хотя бы десяток, — Джаспер прикидывал возможности каждого из семьи и сопоставлял их с силами молодых вампиров. — Быстро натаскать их на самые основные приемы мы вполне сможем. — Я бы Гаррета позвал. Он любит заварушки. И троих стоит, — сказал Пит уже отдаляющемуся Джасперу. Он согласно махнул — в этом деле он мог полностью довериться другу. А сейчас его заботили совершенно другие мысли. Он побежал, все еще вынужденный сохранять человеческую скорость, в сторону воды. Зимний ветер срывал с него остатки эмоций Райли Бирса, которые он был вынужден пропускать через себя все время, пока они допрашивали его. Во многом именно поэтому он и не пользовался своими способностями таким образом. Эффективно, но отдача от внушения сильно била и по нему самому, заставляя переживать вместе с Бирсом все его метания. И только спустя время, когда он тихо нырнул в ледяную воду, его, наконец, полностью отпустило.***
— Свон, отличные результаты, так держать, — довольно гаркнул тренер, записывая показатели секундомера. — Жду тебя завтра на три километра. Хочу тебя поставить на две дистанции, если получится. Я могла только молча покивать, пока выравнивала дыхание, опершись ладонями о бедра. Вдох через нос — выдох через рот, повторяла я про себя, наблюдая за облачками полупрозрачного пара, вырывавшегося изо рта. Хотелось завалиться от усталости и напряжения в ногах прямо на беговую дорожку, но на ней повсюду виднелись небольшие лужицы, в которых отражалось серое зимнее небо. Снег, выпавший под Рождество, успел растаять за первые пару дней января, и если теперь его и можно было где-то увидеть, то только в лесных оврагах да темных низинах. Но проверять это у меня желания не было. Единственное, что я хотела, добраться до теплой кровати и упасть на мягкие подушки. Сделав последний глубокий вдох и шумный выдох, выпрямилась и направилась к трибунам, размахивая по ходу руками и потряхивая ногами, чтобы прогнать скопившееся напряжение. Тренер уже стоял у выхода со стадиона, пропуская вперед футболистов, послушно пришедших на первую в этом году тренировку. Я тоже поспешила забрать свои вещи, которые я заранее взяла с собой, чтобы не возвращаться в школу. Куртку сразу отложила — плотные спортивные леггинсы, бадлон и непромокаемая жилетка поверх отлично справлялись и не давали мне замерзнуть после бега. Но, подумав, все-таки достала из рюкзака тонкую шапку и натянула ее на влажные от мелкой мороси волосы. Быстро глотнула прохладной воды из бутылки и уже повернулась в сторону выхода, как в кармане куртки пиликнул телефон. На ходу открывая сообщение, я уже поняла, от кого оно, и на лице тут же расползлась улыбка, а шаги сами собой замедлились, пока я читала и набирала ответ. Это был Джаспер, и он уже был в Форксе, совсем рядом, в каких-то паре миль от меня. Ничтожное расстояние, по сравнению с двумя большими странами, разделявшими нас последние несколько дней. Осознание этого заставляло все нутро трепетать от предстоящей встречи и пускать тонкие наэлектризованные нити от пальцев ног до макушки, и мне казалось, что даже волосы на голове едва заметно шевелились, подрагивая тонкими кончиками. Я понимала, что полностью пропала, но ничего не могла поделать — остановить этот тяжелый поезд, мчащийся с крутой горы вниз, было мне уже не по силам. И от этого мне было страшно. Нет, я не боялась того, что происходило со мной и между нами. Меня смущало, пугало и даже немножко злило мое заранее проигрышное положение перед Джаспером, не оставляющее даже намека на сохранение тайны, в то время как он для меня оставался все еще большой загадкой. Он и так прекрасно чувствовал каждую смену моих эмоций рядом с ним, а за эти несколько дней вдали от него все разрослось буйным цветом, что он наверняка почует за милю все, что происходит во мне. Такая несправедливость убивала меня. «Проклятые юношеские гормоны. Это все из-за вас» — мысленно ругалась я на себя, пока с неконтролируемой улыбкой набирала очередное сообщение. — Ты идешь, Белла? — проходя мимо, спросил один из игроков, имени которого я не могла вспомнить. — Да, сейчас, — коротко глянув, я снова уткнулась в телефон, а когда подняла голову, то рядом никого уже не было. На стадионе я осталась одна. Мне казалось, что прошло всего пару секунд, но, видимо, я несколько потеряла счет времени, что успела пропустить уход всех игроков. Спину последнего я как раз видела вдалеке у дверей в школу. Быстро запихнув мобильник обратно в карман, чтобы больше не отвлекал, и поправив лямку рюкзака, хотела быстро добежать до машины, как острые иголки чужого взгляда заставили меня замереть, едва я сделала шаг. Сначала я решила, что это Джаспер, передумавший дожидаться меня у дома, примчался прямо к школе. И сердце тут же пустилось вскачь, и я была переполнена радостью целые несколько мгновений, пока не почувствовала что-то неправильное, чужеродное в леденящем ощущении в затылке. Меня словно пригвоздили и парализовали взглядом. На ум пришла мысль, что так может смотреть на несчастную антилопу затаившийся в воде крокодил — холодный, неподвижный, бездушный взгляд рептилии. Сердце продолжало бешено стучать, но теперь уже от страха. Я медленно обернулась, все еще надеясь, что сейчас увижу Джаспера или вообще никого — такой вариант тоже меня устроил бы. Короткий полу-вздох вырвался и повис в воздухе. Передо мной стоял высокий черноволосый мужчина с холодным оттенком оливковой кожи и замершей улыбкой на прекрасном лице. Вампира я признала сразу — сейчас при дневном свете и всего метрах в пяти от меня я отчетливо видела темно-красные глаза, которые не мигая смотрели прямо в упор. — Ты еще кто? — вырвалось у меня, хотя я и не хотела произносить это вслух. — Ты меня не помнишь, Белла? — с явным французским акцентом проговорил незнакомец. Я даже не потрудилась ответить, в панике сетуя на то, сколько же знакомств среди вампиров успела завести неугомонная Белла. — Лоран, — короткий кивок и широкая почти добрая улыбка. — А я тебя очень хорошо запомнил. Я продолжала молчать, быстро оглядывая окрестности и с разочарованием и ужасом осознавая, что никого в зоне видимости нет. Я понятия не имела, что мне делать, и с какими намерениями этот красноглазый вдруг заявился. Поглядывая на него исподлобья, я сделала небольшой шажок назад, который, конечно же, не укрылся от вампира. — Нет-нет, не бойся меня, — он состроил очередной добрый оскал, приподнимая руки в располагающем жесте и снова сокращая расстояние. — Я тут всего лишь …пробегал мимо. Дай, думаю, загляну к Карлайлу, но дом оказался пустой, — он уставился на меня, видимо, ожидая, что я как-то прокомментирую его реплику, но после нескольких секунд молчания вздохнул и продолжил. — А тут увидел тебя… «Думай, девочка, шевели своими мозгами или они у тебя совсем атрофировались за ненадобностью?» Мне срочно нужен был какой-то план, долго играть в молчанку с хищником — очень плохая идея. Я даже в отчаянии думала запустить в него рюкзаком или курткой, и бежать как можно быстрее. Но вовремя остановила себя от глупости, снова вспомнив слова Джаспера. «Точно, Джаспер!» Если бы я ещё как-то могла ему сообщить. Раздумывая, насколько громко надо будет мне закричать, чтобы его вампирский слух засек меня за три мили, а именно столько было от школы до моего дома, поправила поудобнее куртку, висящую на сгибе локтя — вдруг всё-таки придется бежать. Что-то твердое ударило по руке — и в мыслях наконец прояснилось. В кармане куртки был телефон. Возблагодарив про себя провидение и вселенную за то, что надоумили меня взять все вещи с собой, а не оставить как обычно в раздевалке, осторожно переместила ладонь ближе к карману. — Рада была повидаться, — выдавила улыбку, чтобы хоть как-то отвлечь его от руки, шарящей в кармане. — Мне пора домой, мой отец, наверное, уже ждёт меня, — выдала я первое, что пришло на ум. Рука тем временем нащупала телефон и пальцы аккуратно приподняли крышку. Мне всего лишь надо зайти в историю вызовов, с Джаспером я созванивалась каких-то пару дней назад, когда он вернулся в Сиэтл. А после мне звонили только Анжела и Рене. Значит, его номер третий в списке. Все максимально просто — внушала я себе. Но пальцы подрагивали, и крышка то и дело соскальзывала, не желая полностью открываться. — Твой отец, кажется, местный шериф? — демонстративно задумавшись невинно спросил Лоран. Он все больше напоминал мне актера на ярмарочных подмостках. — Я видел его машину возле участка буквально полчаса назад. Видимо, у него появились срочные дела, — снова эта фальшивая доброжелательная улыбка, которой я не верила ни на грамм. — Что-то больно много ты подметил для того, кто просто мимо пробегал, — буркнула я. Конечно, я врала. Чарли сегодня был на дежурстве, и случись что, он не хватится меня до следующего утра. — Ну, может, и не просто мимо, — продолжал играть непонятно, кого, Лоран и с бОльшим интересом посмотрел на меня. — А ты изменилась с того дня на бейсбольном поле, — он поводил носом по воздуху, едва заметно вдыхая. — Что с твоим запахом? Раньше ты пахла…вкуснее. Я не обратила на его вопрос внимания, потому что, наконец, поняла, кто передо мной. Один из троицы тех самых диких вампиров, оставивших после себя кровавый след из нераскрытых убийств. Перед глазами сразу замельтешили фотографии с мест преступлений и полицейские отчеты, которые я прочитала еще вечность назад. Я даже на секунду забыла, что мои пальцы как раз удачно открыли крышку мобильника и самое время было найти заветный номер. — Пришел отомстить за друга? — кажется, одного из них убили Каллены, и это была единственная причина его появления, которая пришла мне в голову. А еще мне очень хотелось надеяться, что оставшаяся из их отряда женщина не бегала тут по окрестностям в поисках мести. — Джеймс мне никогда другом не был. Мне с ним было просто интересно путешествовать какое-то время. Зато Виктории он был несказанно дорог, — со значением произнес вампир. «Значит, все-таки бегает…паршиво» — тоскливо подумалось мне. — Каллены уже давно уехали из Форкса, — проговорила я, нащупывая крайнюю левую кнопку, открывающую список последних вызовов. Палец замер на ней, ожидая, когда Лоран заговорит, чтобы как можно тише нажать ее в надежде, что он не услышит характерного звука под аккомпанемент собственного голоса. — Знаю, на тебе больше нет запаха этого мальчишки… Эдварда, кажется, — он внимательно следил за моей реакцией, но в этот момент я как раз нажала на кнопку и едва заметно выдохнула, скрывая облегчение. Видимо, это было не то, что он ожидал увидеть, поэтому продолжил свой монолог. — Значит, они оставили тебя? Мне казалось, ты была дорога Эдварду, — он сочувственно покачал головой, расхаживая передо мной и слегка сокращая расстояние. Я пошевелила рюкзаком, скрывая движения руки, и нащупала кнопки перемещения по списку. — Хотя я и не удивлен. Мы не заводим дружбу с людьми. Видимо, Каллены это поняли. — Почему? — мне было глубоко плевать на его измышления, но на телефоне еще оставалось нажать две кнопки, а красотки-ассистентки, отвлекающей на себя внимание, пока фокусник исполняет свой трюк, у меня в наличии не имелось, так что приходилось играть роль заинтересованной дурочки. Собственно, я и так могла предположить, что он, скорее всего, скажет нечто гаденькое из разряда «играть с едой нехорошо», но вампиру удалось меня неприятно удивить. — Люди и вампиры — не ровня, Белла, — с широкой радушной улыбкой, так не соответствующей его словам, сказал Лоран. — Общаться, дружить с вами — это все равно, что завести себе питомца, милого и радующего глаз. Сейчас в моде порода собак, я часто вижу, как их выгуливают на поводке люди. Как же она называется… — он задумался, морща нос и щелкая пальцами. — Oh, oui, les golden retrievers, — произнес он на чистом французском с легким гасконским акцентом и посмотрел на меня холодным взглядом и все еще с растянутой улыбкой, которая теперь напоминала кривой оскал театральной маски. — Ты и была такой красивой зверушкой, которую привел в дом Эдвард, как несносные глупые дети тащат бездомных кошек и собак, а добрые родители не могут им отказать, хотя прекрасно понимают, что их деткам скоро надоест играться, и они выбросят бедное животное на улицу, — это было очень обидно и унизительно, и я не могла не принять это на свой счет, хотя и старалась гнать от себя эти дурацкие слова, сказанные вампиром, который мне совершенно не нравился и не внушал доверия. — Поверь, мне искренне жаль, что ты стала жертвой их крайне плохой игры в людей. Я бы никогда так не поступил с тобой. «Конечно, не поступил. Ты бы просто сожрал меня» — Знаешь, мне, пожалуй, пора домой. Всего хорошего, — я больше не хотела слушать его обидные и фальшиво искренние слова и спешно пошла спиной вперед в сторону выхода. Тем более, я только что нажала последнюю кнопку вызова, и сейчас в трубке шли длинные гудки, которые я отчетливо слышала в тишине пустого стадиона даже через ткань куртки. Что уж говорить о Лоране с его супер-слухом. Он насмешливо приподнял бровь и усмехнулся, пока я, не отрывая взгляда от вампира, еще сильнее ускорилась. Сердце отстукивало яростное стаккато, что мне казалось, оно вот-вот пробьет грудную клетку и вырвется наружу. Я молила всех богов и дьяволов, чтобы хоть кто-то вышел из школы и увидел меня, чтобы на том конце телефона подняли трубку или, на худой конец, чтобы Лорана ударила молния. Я успела увидеть темное размытое пятно и, не выдержав, заорала во все горло: — НА ПО… — холодная ладонь зажала мне рот, болезненно вдавливая пальцами в кожу. — Тише, — свистящим шепотом проговорил в самое ухо вампир. — Ты же не хочешь, чтобы сюда сбежались ученики? Боюсь, тогда мне придется убить их. А я этого совсем не хочу. Думаю, ты тоже. Если честно, в тот момент последнее, о чем я беспокоилась — это безопасность других учеников. Я знала, что, если выживу, мне будет жутко стыдно за такие мысли, но сейчас я думала только о том, чтобы он отпустил меня, и неважно, какой ценой. Шумно дыша, я безуспешно пыталась отцепить его каменные пальцы. Я брыкалась и извивалась, но его рука на моем лице была мертвенно неподвижна, а второй он перехватил меня поперек живота. Сильный порыв ветра ударил прямо мне в лицо, и я поняла, что мы движемся. Это было совсем не как с Джаспером, когда он аккуратно и в то же время крепко сжимал меня в своих руках, а я дрожала от каждого прикосновения. Сейчас я тоже дрожала, но от ужаса и паники. Стальная хватка ледяных рук, казалось, сдавливала меня все сильнее, и я в немом протесте замычала и заколотила руками. Резко потемнело, и в нос ударил сырой запах леса. Мы остановились, и Лоран ослабил хватку и отнял ладонь от лица. Я уже не кричала — не видела в этом смысла — мы находились в какой-то лесной глуши, вокруг были сплошные деревья и голые кустарники, и ни одной живой души. Ноги дрожали и подгибались, и вампир придерживал меня за локоть, не давая упасть на сырую землю. — Ох, Белла, ну чего ты так боишься? — в его голосе слышалась легкая обида, заставившая меня удивленно повернуть голову к нему. — Я не хочу причинять тебе боль или пугать. В отличие от Виктории. Она будет убивать тебя медленно и изощренно, поверь. Фантазии у нее хватит. Порой она ужасает даже меня. — Что-то плоховато у тебя выходит не пугать меня, — в груди затеплилась надежда, что меня все-таки отпустят, и голос, наконец, прорезался. — Но я готова рассмотреть твои извинения, если ты немедленно вернешь меня к школе. — Ты мне нравишься гораздо больше той зашуганной девчушки на поле. Жаль уже не так сладко пахнешь, но все равно дивный букет, — рассмеялся он, пропуская завязанные в уже ослабленный хвост волосы сквозь пальцы и поднося их к лицу. Мне были неприятны его прикосновения и тихие вдохи у самой головы. Он трогал мои волосы и перекатывал их между пальцами, словно я была какой-то лошадью на ярмарке, а он — покупателем. И я бы не удивилась, если бы он сейчас заглянул еще и в рот проверить зубы. Со злостью я дернула головой, отстраняясь от его рук. Лоран легко отпустил меня, зная, что бежать тут мне некуда. А я и не пыталась — мне хотелось только подальше отойти от вампира, который воспринимал людей в лучшем случае, как породистых животных. — Я не плохой, Белла, — убеждал он меня, на что я, не скрываясь, громко хмыкнула, вызвав у него сухой смешок. — И я убью тебя быстро, ты не почувствуешь боли, — мне слегка поплохело от такого прямого заявления. — А может, и обращу тебя в самом конце. Викторию я смогу убедить, — он снова приблизился ко мне со спины, но не спешил дотрагиваться. — Как тебе? Сможешь отомстить Эдварду за то, что бросил тебя. Уверен, с тобой я не заскучаю еще долгое время. Этот твой трюк с телефоном меня позабавил. — Лучше найди себе хобби, — не поворачиваясь, бросила я и поморщилась, представив себе перспективу провести изрядную долю вечности в компании этого скучающего психопата, возомнившего себя благодетелем. Я не знала, откуда во мне проснулись насмешка и злость. Возможно, я поняла, что терять было уже нечего — кажется, моя участь была предрешена. Снова послышался его тихий смех, начинавший меня раздражать, и я отошла на пару шагов. Паника прошла, но страх перед тем, что меня ждет, оставался, скручивая мои внутренности в тугой узел. На ум начали приходить всякие нехорошие мысли, вроде: а как скоро найдут мое тело и в каком оно будет состоянии; и отправлюсь ли я на следующее перерождение в другой мир или застряну в том жутком месте из снов. Я не успела додумать очередную идиотскую мысль, есть ли у Вселенной опция стать призраком и вечно надоедать Лорану своими завываниями, как меня обдало сильным порывом воздуха, и смех Лорана оборвался, превратившись в приглушенный хрип. А дальше мои уши пронзили жуткие скрежещущие и трещащие звуки ударов, словно столкнулись на огромной скорости два локомотива. В панике я обернулась, но не увидела ничего, кроме размытых пятен и ломающихся вокруг деревьев. Спешно пятясь, чтобы только оказаться подальше и не попасть под ударную волну, я споткнулась о толстый корень и завалилась под куст жимолости, прямо в островок нерастаявшего снега. Сверху посыпались пожухлые синие ягоды, пачкая остатками сока мои руки и лицо, но я не обращала внимания, перевернувшись на живот и затаившись под голым, но весьма большим кустом. Перед моими глазами, наверное, размером с пару блюдец происходило что-то невообразимое: поваленные и сломанные деревья, словно тут прошел торнадо; вспаханные борозды земли и посреди этого хаоса мелькающие размытые пятна, на которых я никак не могла сфокусироваться. Громыхающие удары разносились так раскатисто, что я была уверена, что скоро сюда сбежится весь Форкс во главе с Чарли. Это было все равно, что смотреть матч ММА, но в галактических масштабах. Пару раз пятна замедлялись, и я смогла различить знакомые светлые волосы. Джаспер. Меня накрыло облегчение — он все-таки снял трубку и нашел меня. А потом кольнул страх — а если он пострадает? И следом уверенность и спокойствие — это же Джаспер, он выжил в жутких вампирских войнах, а тут всего лишь один Лоран. Прошло от силы пару минут, но мне казалось, что минимум час. Я снова четко могла видеть их двоих — они больше не двигались. Лоран лежал животом на земле и пытался подняться, отталкиваясь сильными руками, но Джаспер сильным и громким ударом ноги снова припечатал его обратно, а через секунду схватился двумя руками за голову и потянул на себя. Я зажмурилась, понимая, что сейчас произойдет. Черноволосый француз мне совсем не нравился, но смотреть, как ему отрывают голову, было выше моих сил. Вдалеке послышались несколько громких звериных рыков. Я приоткрыла один глаз, все еще сидя под безопасным кустом, но не смогла толком ничего различить, кроме огромных косматых силуэтов за дальними деревьями. На миг показалось, что на шум примчалась небольшая толпа медведей, но, когда Джаспер что-то негромко сказал им, я сообразила, что это волки. В страхе я пригнулась еще ниже, вслушиваясь в то, что происходило, и готовая в любой момент закрыть глаза, если волки вдруг обратятся в голых парней. Я даже тихонько хихикнула этой неприличной мыслишке, но быстро заткнулась, для верности приложив руку ко рту. — Кажется, я делаю за вас работу, — различила я отдельные реплики Джаспера, все еще держащего Лорана двумя руками за голову. — Тут еще бегает одна, — а после он уже обратился к Лорану, поднимая того с земли и встряхивая за шею. — С тобой хочет пообщаться кое-кто еще. Кажется, ты ступил на их территорию. С этими словами он откинул Лорана прямо в сторону волков. Вампир за секунду перевернулся в воздухе и размытым пятном исчез из поля моего зрения. Огромные лохматые силуэты скрылись также быстро, сотрясая землю мощными лапами. Я ничего не понимала и продолжала неподвижно лежать. Но через мгновение знакомые руки подняли меня и поставили на ноги, а прохладные ладони прошлись от макушки вниз до бедер, разгоняя приятную дрожь, остановились на спине и притянули ближе. — Почему ты его отпустил? — схватившись за его талию, сжимая ткань синей толстовки в руках, я уткнулась лицом в его грудь, вдыхая знакомый приятный запах, смешанный с землей и хвоей, а потом медленно подняла голову к нему. — А если он снова вернется? — Не вернется. Эти волки быстро с ним разделаются, — тихо проговорил Джаспер, водя кончиком носа по моим вискам, щекам, глазам, задерживаясь на шее и тихо вдыхая, а потом снова возвращаясь к лицу. — А мы сможем без лишнего внимания убраться отсюда, — прошептал он, едва касаясь моих губ своими, посылая тысячи нервных импульсов по всему телу каждый раз, когда они двигались поверх моих, произнося слова. Я сама не поняла, как привстала на носочки и потянулась к нему, чувствуя его ладонь у себя на затылке, крепко перехватывающую у основания хвост, и прохладу его медленного выдоха, коснувшегося моей слишком чувствительной сейчас кожи. Далекий волчий вой заставил меня вздрогнуть, а Джаспера, коротко усмехнувшись прямо в мои приоткрытые губы, быстро подхватить меня на руки и побежать сквозь лес. Через несколько минут мы уже были у дома Калленов, а еще спустя пару секунд Джаспер аккуратно опустил меня в гостиной и сбросил на рядом стоящий диван мои рюкзак и куртку, прихваченные по дороге. Пока он быстро перемещался по дому, включая, судя по всему, отопление, я медленно обернулась, оглядывая знакомую по первому посещению обстановку. Ничего не изменилось, даже рояль с вмятиной от руки и трещиной посередине так и стоял у дальнего окна, выходящего в сторону густого хвойного леса. Я подошла к инструменту и пощупала пальцами края вмятины, тихонько усмехаясь себе под нос. «И кто бы мог подумать…» Продолжая неосознанно проводить рукой по испорченной крышке рояля, обводила взглядом гостиную, постепенно погружающуюся в темноту наступающих вечерних сумерек. И я сразу почувствовала, когда Джаспер неслышно приблизился ко мне со спины. По пояснице и лопаткам пошли мурашки, и волоски на шее встали дыбом от его близости. Вздохнув глубоко, я повернулась и тут же столкнулась с взглядом цвета темного золота. Он смотрел на меня внимательно, оглядывая с ног до головы, слегка сощурился, аккуратно дотрагиваясь до уголка губ и подбородка — там, где особенно сильно вжимались пальцы Лорана. — Больше он ничего тебе не сделал? — спросил Джаспер, положив тяжелые руки мне на плечи и плавно переместив большие пальцы на шею, отгибая горлышко бадлона и проводя ими по оголенной коже. Адреналин все еще бушевал в крови, и каждое ощущение было усилено в разы, нервные сигналы только успевали перемещаться по разным участкам моего тела, покалывая и вибрируя где-то под самой кожей. — Нет, — я покачала головой. — Он в основном болтал. Ты все-таки услышал мой звонок? Спасибо, что пришел как раз вовремя, — я в признательном жесте сжала его плечи. — Элис сообщила мне буквально за минуту до тебя, — он стянул резинку с волос и пропустил их сквозь пальцы по всей длине. — Когда ты позвонила, я уже был в пути, — вторая рука поглаживала талию, притягивая ближе без какого-либо сопротивления с моей стороны. — И ты не должна за это благодарить. По-другому я не мог, — он одним движением снял с меня грязную жилетку и снова то поглаживал, то надавливал пальцами на талии. — Что Лоран тебе наговорил? — Ничего существенного, — я, правда, уже не считала важным все то, что он успел мне наплести. Важнее было чувствовать под своими пальцами его холодную кожу шеи и едва различимые неровности шрамов. — Назвал меня золотистым ретривером, — добавила на скептическое хмыканье Джаспера. — Без контекста мне сложно понять суть, — видимо, какая-то часть обиды и сомнений остались, и он это почувствовал, мягко беря в захват мои волосы и заставляя смотреть на него. — Он тебя обидел? — Это все уже не важно, — я гнала прочь мысли о Лоране и его словах и дальше сама сделала шаг вперед, приблизившись вплотную к нему и положив голову на грудь, в которой не был слышен стук сердца, только успокаивающая тишина. — Я скучала по тебе, — слова вырвались сами собой. — Я знаю, — я почувствовала, как его грудная клетка сделала вдох, а волосы на макушки обдало дуновением его выдоха. Ну, конечно, ворчливо подумала я, а разве могло быть иначе, и тихонечко хмыкнула в ткань его толстовки. — Что такое? — в его голосе слышалась улыбка, и я, воспользовавшись тем, что моего лица не видно, закатила глаза. — Это не о тебе, — пояснила я свои эмоции, пока проводила рукой по его предплечью и находя его ладонь, лежащую на моей шее, поглаживая его пальцы и переплетая со своими. — Просто иногда убивает то, что ты не оставляешь мне даже видимости тайны. Это несправедливо, — вздохнула я, сдаваясь и принимая свое поражение. У меня внутри распускалось что-то огромное и прекрасное, уже едва вмещающееся в груди и вот-вот рискующее прорваться наружу. Оно пустило корни повсюду во мне, и теперь они пульсировали по моим венам, в сердце и даже внутри головы, скручивались сложными спиралями внизу живота, рождая приятное напряжение и трепет. Рене сказала, что в любви все просто. Я так не считала, но сейчас, в этот самый момент я была с ней согласна. Я точно знала, что я чувствую, и знала, что не могу скрыть это от него, поэтому приняла самое очевидное решение — не сопротивляться ни себе, ни ему. Смело подняла голову, пусть внутри и трепетало все от волнения, и открыто посмотрела в его глаза. Джаспер сразу поймал мой взгляд, чуть сильнее сжимая волосы на затылке. Он глубоко вдохнул, наклоняясь к самому лицу и проводя губами по щеке. Напряжение внутри меня все нарастало и мне пришлось вцепиться в его толстовку на груди. Рука на талии надавила сильнее, приподнимая края бадлона, и я непроизвольно встала на носочки, почувствовав его прохладу на коже. Я чувствовала движение его губ по овалу лица и в каком-то смелом нетерпении потерлась носом о его шею. С шумом выдохнула, когда вся ладонь забралась под одежду и обхватила ребра, придвинула настолько близко, что даже наши ступни были прижаты друг к другу. Мой следующий вдох полностью забрал Джаспер, накрывая мои губы своими. Он совершенно не жалел меня, от его легких касаний не осталось и следа. Его сила и напор так поразили, что я сдалась без боя, позволяя ему творить все, что он захочет. И он именно это и делал, врываясь в мой рот и хозяйничая там, как у себя дома. Его холодный язык столкнулся с моим горячим, и от такого контраста я потеряла ощущение реальности. Я знала, что после мои губы онемеют, а на шее и спине останутся синяки от его пальцев, но в тот момент мне было все равно. Я отвечала ему, зарываясь руками в его волосы и резко оттягивая их всякий раз, как он слишком сильно сжимал мои пряди в кулаке или мои ребра начинали прогибаться под его пальцами. И тогда Джаспер, понимая без слов, ослаблял напор, поглаживая в немом извинении те места, где не сдержался. Он разорвал поцелуй, проводя по моим губам языком и даря им приятную прохладу, пока я пыталась отдышаться. Его потемневшие глаза смотрели на меня яростно и одновременно нежно. Никто и никогда на меня так не смотрел, словно хотел разорвать и обнять одновременно, словно я — единственное, что имело значение в его мире. И, я была абсолютно уверена, никто и никогда меня так не целовал. Пусть я почти ничего не помнила из своего прошлого, но такой поцелуй я бы не смогла забыть никогда и пронесла бы его через сотни жизней и тысячи миров. Дав мне надышаться, он без предупреждения снова начал целовать, долго и глубоко, пока его руки блуждали по голой коже спины и живота, зарывались в волосы, обхватывали лицо и шею. А потом в какой-то момент меня накрыло это: нечто незнакомое и одновременно такое понятное мне. Едва контролируемое желание и страсть, страх потери, ожидание и тоска, бесконечные нежность и теплота, возбуждение от близости и жажда, стремление обладать и защищать любой ценой. Я не знала контекста этого потока чувств, но они проходили сквозь меня и вокруг меня, окутывая в плотный кокон. Они были словно мои собственные, но усиленные во много раз. В них я чувствовала всполохи чего-то темного, жестокого и опасного глубоко внутри, что тревожить лучше не стоило, и яркие пятна мягкого счастья и чего-то большого и светлого, чему я пока не могла дать определение. Я практически утонула в этом целом новом мире, таком противоречивом, иногда ужасном и, в то же время, удивительном и прекрасном. Я утонула в Джаспере. Я не понимала, как, но, похоже, он только что показал мне себя, окружил собою внутри и снаружи. Я улыбалась сквозь поцелуй, чувствуя, как постепенно волны его эмоций сходят с меня, ласково оглаживая напоследок. Он перестал целовать, но не отрывал губ, смотря на меня с мягкой заинтересованностью, считывая мои впечатления. Видимо, увиденное его удовлетворило, и он тихо рассмеялся моему ошалелому виду. — Внес немного справедливости, — проговорил прямо в мои губы — Значит, это все ты? — я все еще не могла отойти от пережитых ощущений. — Нет, это все про тебя, Изабель. — Но… правда? Как? — удивленно уставилась на него и задала вопрос скорее самой себе, не ожидая ответа. Я даже не знала, что подразумевала под этим «как?». Как возможно такое чувствовать сразу и одновременно? Как он смог быть таким спокойным внешне, если внутри бушевал целый ураган? Как вообще поверить, что это все про меня? — Ты огрела меня битой прямо по голове, — быстрый крепкий поцелуй и тихий смех. — У меня не было ни единого шанса. Я несколько секунд смотрела на веселящегося Джаспера, невольно улыбаясь ему в ответ и испытывая не обремененное ничем счастье. Все еще обнимая меня, он аккуратно дернул меня за волосы, дразня и играя с ними. В ответ я прошлась руками вверх по груди к видневшейся в темноте белой шее и с силой ущипнула, зная, что он вряд ли почувствует хоть толику боли. Он дернул бровями, веселье сошло с лица, а рука в волосах намертво зафиксировала мою голову. И я поняла, что вряд ли когда-либо смогу безнаказанно играть с Джаспером. Тревога и предвкушение резко скрутили мои внутренности, а потом резко схлынули, уступая место возбуждению, когда он одной рукой приподнял меня за ягодицы и, не обращая внимания на удивленно распахнутые глаза и не спрашивая ни о чем, снова поцеловал так, что стой я на земле, у меня точно подогнулись бы колени. Используя его плечи в качестве опоры, я чуть подтянулась и смогла обхватить его талию ногами, скрестив щиколотки на пояснице. Волосы взметнулись от внезапного короткого ветра, на мгновение окутывая нас обоих густой мягкой волной, а в следующее мгновение я снова стояла на нетвердых ногах в незнакомой мне комнате. Я не успела осмотреться, краем глаза заметив в полумраке только многочисленные книжные полки и окна в пол, за которыми прямо вплотную к дому виднелись толстые ветви деревьев. Меня снова целовали в губы, лицо, шею, заполняя все поле зрения; холодные руки проникли под одежду и потянули ее вверх. Я уже поднимала свои, чтобы помочь, но тихий треск швов и легкая прохлада, коснувшаяся оголенной спины и живота, подсказали, что я слишком медленная. Джаспер действовал гораздо быстрее: едва я потянула края его толстовки, как он тут же стянул ее вместе с футболкой. Я с трепетом проводила по гладкой мраморной коже, обводя рельеф выступающих мышц на груди и руках. Он позволял мне изучать себя, трогать попадающиеся на пути пальцев шрамы и гладить все выступы и впадины от плеч до живота. Вряд ли я могла о таком даже думать всего пару месяцев назад, когда он сидел у меня на диване, а я представляла его Давидом и испытывала навязчивое желание изучать линии его скул пальцами. Слишком увлекшись открывшимися мне новыми горизонтами, я не заметила, как осталась совсем без одежды. И уже его руки проходились вдоль моего тела, оглаживая спину и руки, задерживаясь на ягодицах, чуть надавливая на них ладонями. Он уже не целовал, а только смотрел за движениями своих рук, изредка поднимая взгляд на меня. Я крепко держалась за ремень его джинсов, пока он, не спеша, вел пальцы вдоль шеи к ключицам, обводил контур груди, задевая соски, и вниз по ребрам к животу и ниже. Дыша через раз от скопившегося приятного напряжения, я начала мелко подрагивать от его откровенных прикосновений. Дрожащими руками расстегнула застежку ремня, но не успела закончить, как, почувствовав на долю секунды невесомость, уже лежала на мягком ковровом покрытии, а Джаспер целовал там, где недавно проходили его руки. Он прошелся носом по ложбинке между грудей и глубоко вдохнул, опускаясь все ниже, пока резко не переместился к коленям, поглаживая чувствительную кожу под ними, пока целовал, посасывал и покусывал внутреннюю сторону бедер. Я зажмурилась до звезд перед глазами от ярких ощущений по всему телу, а потом широко их раскрыла и резко приподнялась на локтях, когда он начал творить что-то невероятное прямо у меня между ног. Это был удар ниже пояса во всех смыслах этого слова, потому что нахлынувшему возбуждению, вибрирующему внизу живота, уже нельзя было сопротивляться. Инстинктивно хотелось свести ноги от слишком сильных ощущений, но Джаспер не давал мне этого, крепко держа за бедра, и мне оставалось только кусать губы и тихо постанывать на выдохах. Когда я решила, что вот именно сейчас я умру от переизбытка всего, он остановился, вызвав у меня облегчение и разочарование одновременно. Но я не успела разобраться в этих чувствах, ощущая свой собственный вкус, когда он крепко поцеловал меня. Вцепившись в его плечи и обвив ногами, отвечала на движения его губ и языка. Заведя руки под спину и аккуратно приподняв меня с пола, он усадил к себе на бедра. Оголенной кожей я больше не чувствовала джинсовой ткани — он уже успел снять с себя остатки одежды. Я очень хотела рассмотреть его всего, как делал он сам, но Джаспер не дал мне такой возможности, накрепко прижимая к себе. И мне ничего не оставалось, как сжать бедра вокруг его талии и покрепче ухватиться за плечи. Он еще раз увлек меня в поцелуй, разгоняя пульсирующие ощущения от губ до самого низа живота, где извивался тугой клубок напряженного возбуждения, а потом, не отрывая от меня взгляда, приподнял и полностью опустил на себя. Коротко ахнула и вцепилась ногтями в его плечи, когда клубок внутри зашевелился яростнее от новизны и остроты чувств. Он проскользнул в меня так легко и почти безболезненно, что на секунду я усомнилась, что доставшееся мне тело было девственно, но непривычное чувство заполненности и легкие саднящие покалывания все подтвердили. Джаспер неподвижно замер и не дышал, уткнувшись носом за ухом и зарывшись лицом в мои волосы. У меня как-то совсем вылетело из головы, что с кровью у нас могут быть проблемы, поэтому тоже не двигалась, крепко обнимая его руками и ногами, не говоря ни слова и стойко сдерживая свое требующее разрядки возбуждение, наэлектризованным комом собирающееся внизу живота и между ног, и побуждающее меня двигаться во что бы то ни стало. Я поняла, что опасность миновала, когда его губы оставили легкие поцелуи на шее и плечах, отмерла, дав волю своим губам, и пошевелила бедрами, устраиваясь удобнее и требуя движения. Джаспер все понял моментально, и вот он уже без каких-либо усилий, как пушинку, поднимал и опускал меня на себя, двигая в такт бедрами. Он то ускорялся, и тогда я, часто дыша, не могла сдержать тихих стонов, то замедлялся, давая мне немного времени прийти в себя, а сам в это время ласкал мою разгоряченную кожу прохладными ладонями. А потом опять все повторялось. Я чувствовала себя, качающейся на волнах то бушующего, то затихающего моря, и от всего того, что происходило в душе и теле, кружилась голова. От этого я боялась закрыть глаза и свалиться без чувств, поэтому смотрела только на Джаспера, держась за его темный взгляд, а он смотрел на меня в ответ. Тугой клубок внизу живота завибрировал с новой силой, начиная раскручиваться и распространяя морозящие волны вокруг себя. Оргазм тонкими холодными иголочками начал проникать вовнутрь, там, где соединялись наши тела, и, двигаясь, Джаспер каждый раз задевал их, отчего они покалывали все сильнее. Он почувствовал его приближение у меня и с легким безумством в темно-золотых глазах перехватил покрепче ягодицы, сам приподнимаясь на коленях, проникая еще глубже и порождая еще больше иголок. Тонкая натянутая нить внутри меня лопнула, раскручивая с безумной скоростью клубок, и выбила из меня дух. Прогнувшись в пояснице и сильнее сжав бедра, в инстинктивном желании прижаться сильнее и сохранить эти ощущения подольше, я чувствовала, как Джаспер напрягся всем телом, совершая последние сильные, долгие толчки, и резко выдохнул, обжигая мою грудь прохладным дыханием. Напряжение, так долго копившееся, отпустило, и я тряпичной куклой обмякла в его руках, изредка подрагивая, когда он медленно водил носом или языком по шее, плечам и груди. Уронив голову ему на плечо, я лениво наблюдала за тем, как Джаспер, не отпуская меня, бесшумно и быстро перемещался по дому. Найдя все, что ему было нужно, он побросал на мягкий ковролин, который, если честно, вполне устроил бы меня в качестве постели, разномастные декоративные подушки, мягкий плед, какое-то огромное желто-оранжевое покрывало в стиле бохо и уложил несопротивляющуюся меня на все это добро. Все тело ломило от усталости и сильных объятий Джаспера, но приятная истома и остатки удовольствия сглаживали дискомфортные ощущения. Внутри до сих пор ощущалось фантомное присутствие Джаспера и казалось, что теперь во мне появилось очень много пространства. Он бесшумно лег рядом, распрямляя мои спутанные волосы пальцами и поправляя сбившееся покрывало, служившее одеялом. Сквозь то и дело закрывающиеся веки я наблюдала за задумчивым выражением на его спокойном, почти умиротворенном лице. — Прости, сегодня я был далеко не благородным рыцарем и джентльменом, — с иронией проговорил он, заправляя мои волосы за ухо, и видя мой вопросительный взгляд, пояснил. — Порвал твою одежду, взял прямо на полу, без нежностей и романтики, скорее всего, сделал тебе больно. — Ну, я тоже не смахиваю на воспитанную юную леди, — сонно проговорила я и хихикнула, представив Джаспера героем классических рыцарских романов, распевающего серенады под моими окнами. Нет, это точно не его образ, он выглядел бы слишком карикатурно и нелепо в шкуре какого-нибудь банального до тошноты Ромео или одухотворенного сэра Персиваля. — Что такое? — почувствовал он мое веселье. — Не представляю тебя кем-то другим, — уже засыпая и все еще улыбаясь, пробормотала я и добавила: — И ты рыцарь, просто…ммм…другой. Не Дон Кихот или Ланселот. Они вымышленные, ненастоящие, в них нет души что ли или огня, не знаю, — я немного подумала, борясь с сонливостью и приоткрывая один глаз. — Ты скорее Одиссей, или Эль Сид. А может, Уильям Уоллес. Мне всегда нравился Уильям Уоллес. Он мог повести за собой тысячи, лишь сказав пару слов, и был предан самому себе и свободе, пусть и считался жестоким мятежником, — я хотела добавить что-то еще, но очередной зевок окончательно прервал мою мыслительную деятельность. Последнее, о чем я подумала, чувствуя прохладное поглаживание Джаспера по плечам и спине, что будет крайне неловко оказаться сейчас в том потустороннем мире, сверкая голым задом перед Джульеттой.***
Изабель проснулась ближе к полуночи, не проспав и трёх часов. Она просто резко открыла глаза и посмотрела на Джаспера, словно и не спала секунду назад. Не слышь он только что ее медленного сердцебиения и размеренного дыхания, характерного для спящих, решил бы, что она просто лежала все это время с закрытыми глазами. — Моя машина осталось возле школы, — было первое, что сказала она, испытывая лёгкую тревогу. — Я отогнал ее к твоему дому, — успокоил он девушку, уже собиравшуюся подняться. Джаспер внимательно следил за сменой ее состояния, не уверенный до конца, что она будет испытывать на трезвую голову. Но ничего, кроме лёгкой усталости и какой-то теплой мягкости, обычно ей не свойственной, он не нашел и вздохнул про себя с облегчением. Он не думал, что сегодня все может закончиться вот так, и не планировал такого поворота событий, когда принес ее в дом. Если в его планах было бы уложить Изабель в постель именно сегодня, он как минимум обеспокоился бы приобретением этой самой постели, желательно из крепкого цельного массива дуба, хотя сомневался, что даже такая прочная конструкция выдержала бы. И еще несколькими комплектами постельного белья, которого в их семье никто никогда не покупал. Возможно, даже шелкового — почему бы и нет, пусть оно тоже было бы нещадно испорчено. Все, что он хотел, когда поднял ее, смотрящую на него округлившимися от страха глазами, из-под какого-то куста в лесу, это схватить в охапку и унести в безопасное место, подальше от волков, других вампиров и вообще всех. А когда все зашло слишком далеко, ему не было никакого дела до постельного белья, кроватей и прочих атрибутов человеческой жизни. Останься они тогда все еще в лесу, он бы взял ее и прямо там, среди раскуроченных деревьев и разрытой земли. Джаспер наблюдал за сидящей, согнувшей одну ногу в колене Изабель, уже полчаса листающей тетрадь Карлайла, которую он ей вручил, раз она все равно проснулась. Она даже не потрудилась встать с пола или одеться, словно ее совсем не заботила собственная нагота, а только перехватила покрывалом поперек груди. И теперь он с прищуром наблюдал, как тяжёлые кисти мягкой бахромы тянут ткань ниже каждый раз, когда она шевелила рукой, иногда оголяя полностью небольшие полушария и острые соски. Это заставляло его улыбаться. — Это просто потрясающе, — с ужасом и восхищением приговаривала девушка, листая блокнот, отвлекая его от наблюдений. — В жизни ничего подобного не знала. Фу, жертвоприношения животных, какая гадость, — скривилась она, просматривая очередную страницу. Джаспер был с ней согласен. Он прочитал все записи Карлайла и раздел, на котором остановилась Изабель, был полон нелицеприятных подробностей ритуалов, которые видел Монро. Он продолжал скользить взглядом по ее спине и плечам, на которых проступали следы его пальцев. В неярком теплом свете напольной лампы они выделялись сине-серыми пятнами, а там, где кожа была особенно тонкой, он отчётливо видел багровые круги от поцелуев: на шее, под грудью и на внутренней стороне оголенного бедра, на которое девушка оперла блокнот. Он помнил, как оставил каждый из этих следов, хоть и старался быть аккуратным и свести свои порывы к минимуму. Ему хотелось так многого: с силой оттягивать ее волосы, предоставляя доступ к шее, но он боялся ненароком их выдрать; сплетать их пальцы, пока двигался в ней, но он мог запросто переломать ее хрупкие фаланги; прикусывать ее кожу в тех местах, где вены шли особенно близко к поверхности, а шум и запах крови были сильнее, но он точно не сдержался бы и прокусил тонкую преграду. Целая уйма проклятых ограничений, хотя Изабель стоила всех их. Он просто подождет того момента, когда все они станут неважными. — О, кажется, это что-то похожее на мой случай, смотри, — ее голос вырвал Джаспера из своих мыслей, грозивших привести его к новому витку близости. Так что он с готовностью приподнялся, заглядывая в тетрадь поверх ее плеча, ласково целуя синяки, без слов прося прощения, не обращая внимания на нечто темное глубоко внутри, исключительно вампирское, поднимающее свою голову в удовлетворении, что пометил свое. Изабель, не зная, что творится у него внутри, доверительно прижалась спиной к его плечу в ответ на его почти невинные прикосновения. — Ты про зомби? — спросил он с тихим смехом — эта часть записей навела его именно на такие мысли. — Боже, не произноси это слово! — со стоном проговорила Изабель — видимо, ей тоже пришло это в голову. И он снова рассмеялся, уже громче, проводя губами по шее, а рукой поглаживая под согнутым коленом, чувствуя волны ее подрастающего желания. — На ум приходит только это, — конечно, то, что там было написано, забавным не являлось, и Джаспер искренне надеялся, эти пережитки прошлых веков сейчас не практикуют. — Но здесь не обмен, а скорее лишение души в принципе, — вслух размышляла она, поглаживая его пальцы на своем колене. — Не понимаю, что такого надо совершить, чтобы заслужить подобную участь. И куда тогда девается душа… Он понял, что она прочла про способы наказания особо провинившихся жрецов, которых проводили через жуткий ритуал закапывания заживо, чтобы после получить покорный пустой сосуд. Такие вещи проводили только на Гаити и крайне редко. — Эти вещи никоим образом тебя не затрагивают, — Джаспер сам перелистал несколько страниц вперёд. — Вот здесь Монро рассказывает о ритуалах защиты, которые использовали жрецы, разговаривая с духами предком и отправляясь в мир Лоа. Видишь: пустое место, где нет времени и жизни. Это, конечно, весьма скромное описание, но напоминает твои сны. — Что за Лоа? — внимательно читала девушкам скользя пальцами по рукописным строкам. — Что-то вроде низших духов или божеств. Там сам черт ногу сломит во всех ответвлениях вуду. На каждом Карибском острове или даже плантации были свои особенности. — Когда ты успел столько узнать? Тут такого не написано, — она удивлённо повернула голову, утыкаясь носом в его щеку и мазнув губами по линии подбородка, замирая на самых заметных шрамах, тщательно изучая их. Джаспер ей не мешал — она с самого пробуждения, когда он включил свет, осматривала его тело, водя пальцами по неровностям, покрывающих почти всю верхнюю часть его тела. В какой-то момент, опомнившись, она взглядом спросила разрешения, и он также молча его дал с облегчением, не обнаруживая никакого страха или отвращения, только интерес и мягкую нежность. — Карлайл вместе с записями привез несколько книг, мы с ним их быстро прочли, — сказал он, целуя ее в ответ и вдыхая аромат лимонной вербены, и ловя в нем отголоски своего собственного запаха, оставшегося на ней и внутри нее. — Не знаю, как и благодарить его. — Он зарылся с головой в религиозные и философские трактаты и, кажется, пережил свой кризис веры. Он сам тебя благодарить будет, — усмехнулся Джаспер, вспоминая воодушевление и вдохновение Карлайла. — Но он попросил тебя записывать все сны, в деталях. — Это мне не трудно, я помню их все в мельчайших подробностях, — Изабель с улыбкой снова прошлась глазами по записям и постучала пальцем по строке. — Эликсир четырех висельников? Серьезно? И где его раздобыть? Надеюсь, это не буквальное название. — Узнаем на юге. Тут много Луизианского вуду, а ты вроде хотела посмотреть Французский квартал? — он погладил ее по бедру, чувствуя под своими пальцами, как она покрывается гусиной кожей. — Ты поедешь со мной? — удивлённо вскинулась она. — А разве есть другие варианты? — он насмешливо поднял бровь, отлично помня, как она рассматривала карту Луизианы и наверняка уже тогда строя какие-то свои планы. Он в напускном гневе, легонько хлопнул по голой коже бедра, тщательно отмеряя силу, но все равно на ней распустился красный след. Изабель только прищурила глаза, демонстрируя раздражение, хотя он ясно чувствовал от нее веселье, смешанное с желанием. — Ты же что-то раскопала уже давно. — Ничего существенного, — уже серьезно ответила она. — Просто между делом искала информацию, общалась с людьми. Кое-кто посоветовал место, где я могу узнать больше. Но потом все закрутилось, и я совершенно забыла. У меня все записано, — он кивнул, гладя покрасневшие место на бедре. Изабель, зевнув, быстро пролистала до конца, где были записаны контакты Гектора. — Этот Гектор, как думаешь, он согласится помочь? — Уже согласился, — Джаспер связался с ним практически сразу, как прочел блокнот. — Он через неделю будет в Квебеке. Но встречаться ты с ним не пойдешь, пока я не буду уверен в нем, — сразу уточнил он, видя ее интерес и воодушевление. — Черт, — ее настроение резко упало. — У меня через неделю тест по тригонометрии. Если я его не сдам, то мистер Скотт запрет меня на факультативе до конца моих дней. — Я сам все узнаю, — он забрал тетрадь из ее рук и утянул на подушки, устроив голову у себя на груди. — Это займет всего пару дней. Конечно, он предпочел, чтобы она была рядом, пока ситуация с Викторией не решится, но поразмыслив, решил, что ничего не случится за пару дней его отсутствия. Может, даже это было и к лучшему. Он не хотел светить Изабель перед незнакомым вампиром. Хватит и того, что на юге они, человек и вампир, будут бросаться в глаза, как великан в толпе карликов. — А как же новорожденные в Сиэтле? Ты не можешь разорваться, — словно угадала его мысли, спросила Изабель, водя подушечками пальцев по его груди и животу. — Это не может быть дело рук Виктории? Лоран сказал, что она ищет мести за своего друга. — Ты сообразила гораздо быстрее меня, — он даже не удивился ее прозорливости, лишь понадеявшись, что в будущем из нее не выйдет очередной телепат. — Бритва Оккама, — обдала она его кожу теплым дыханием. — Самое простое решение, как правило, верное. А мне даже нечего было усложнять с парой фактов в кармане. Знай я сколько и ты, никогда бы не догадалась. Джаспер тихо хмыкнул ей в волосы, вспоминая свои собственные, очень похожие на ее, мысли и чувствуя накатывающую на нее дремоту, то, как замедлилась ее рука на его коже, в конце замерев под самыми ребрами. Он порадовался, что включил отопление на максимум, и Изабель все ещё не замёрзла, прижимаясь обнаженным телом плотно к нему, но все-таки нехотя проложил слой покрывала между ними, оставляя лишь ее ладонь на себе. — А что будет с Райли Бирсом? — вынырнула она из дремы, недовольно ерзая вдоль проложенного им покрывала и вызывая совершенно другие мысли. — Его больше нет, — он прижал ее сильнее, прекращая все движения. — Жаль его, — она, наконец, затихла, окутывая его мягкой печалью. — Он вроде был неплохим парнем при жизни. — Да, мне тоже. Но так было надо. Это тоже бритва Оккама, — он был рад, что она не попросила подробностей, потому что тогда ему пришлось бы ей рассказать, и она наверняка расстроилась ещё сильнее. Она ничего не ответила, тихо вздохнув и потершись щекой о его грудь. Через несколько мгновений он понял, что Изабель уснула. Осторожно переместил ее голову на более мягкие подушки, но не убирая руки из-под нее, чувствуя размеренное дыхание возле своего плеча. Джаспер прикрыл глаза, подстраивая свои вдохи под ее, и отпустил все мысли, оставив только ощущение теплого тела рядом и запаха вербены, пропитавшего его полностью.