Ты куда летишь, печальный призрак?
Вот он я, готический твой принц.
Агата Кристи — Садо мазо
Джаспер с закрытыми глазами сидел на верхней ветке одной из самых крупных и высоких елей в окрестностях Форкса. Он пытался сосредоточиться и вытеснить все эмоции из себя, слиться с фоном окружающего его бесчувственного леса, стать лишь его незаметной частью. Он обнаружил, что тогда гораздо дальше мог улавливать отголоски эмоций и замечать своим даром чужаков раньше, чем успевал почуять. Очень полезно, когда охотишься за осторожной и расторопной вампиршей. Сначала он пытался следовать идее Питера и имитировать нейтральные или положительные эмоции, обманывая обостренную интуицию Виктории, но быстро осознал, что такой подход не для него. Он с легкостью мог скопировать и повторить любое настроение, но стоило в поле его внимания появиться потенциальной опасности, как вся доброжелательность, наивность и открытость спадали с него, как сухой песок, и он начинал сверкать маяком своими первобытными инстинктивными намерениями: убивать, чтобы защищать. Поэтому он заходил с другого конца и просто отключал все, не тратя энергию на поддержание ложных чувств. Конечно, такой вакуум ему тоже приходилось удерживать не без усилий, но с такой задачей он вполне может справиться. Благодаря отвлечению от своих собственных эмоций он теперь мог лучше различать десятки оттенков чужих. Джаспер узнал бы радость Изабель из миллиона других радостей по тому, как она ласково и тепло касалась его дара. Точно так же он хорошо выучил страх Виктории, не похожий на любой другой. Точнее, страхи. Их у нее было очень много. Джаспер неплохо помнил ее с первой встречи, и тогда она была осторожной, но уверенной и даже игривой. Сейчас же, как только вампирша появлялась в зоне его досягаемости, он чувствовал ее эмоции, извивающиеся змеиным клубком. Казалось, она боялась всего на свете и была, как натянутая струна под гнетом своего напряжения, обиды и злобы. Жаль только, внушение требовало более близкого нахождения к объекту, иначе он бы уже давно оглушил Викторию усталостью и оторвал голову. Но стоило ему чуть приблизиться к ней, как она стремглав исчезала из поля его зрения. Сегодня он снова раскидывал сеть, ожидая, когда его кольнут иглы знакомого страха, но пока улавливал только скуку парочки охотников, засевших в засаде в нескольких милях к северу, и мимолетные отголоски эмоций с проходящего на западе шоссе, где проезжали редкие машины. Джаспер точно знал, что вампирша крутится поблизости уже несколько дней, разрываясь между Форксом и Сиэтлом, где ее периодически встречала Шарлотта. Виктория все еще не решалась выйти на свою армию, но приглядывала за ней издалека, когда поняла, что Райли Бирса ей не дождаться. А жажда мести тянула ее сюда, где ее только и ждал он и волки, которые несмотря на постоянно увеличивающуюся численность не могли изловить одного вампира. Он был о них лучшего мнения. Нет, он не будет сейчас думать про волков, иначе вся его сосредоточенность и спокойствие пойдут прахом. Безмозглое зверьё… Стоило ему допустить только мысль о них и в памяти тут же всплывал тот злополучный день, когда ему позвонила Элис, в панике спрашивая, что происходит, и почему Изабель прыгнула с обрыва. Он подумал, что ослышался, да и Элис не могла ничего толком объяснить. Джаспер сразу понял, что дело в чертовых оборотнях. И тут же набрал номер Изабель. А когда на четвертый звонок никто не ответил, то моментально побежал в сторону резервации, зная, что найдет ее во что бы то ни стало, пусть ему придется силой пробивать себе дорогу сквозь живые тела и обыскивать все океанское дно. Навстречу ему попалась машина Чарли, с мигалками и на большой скорости промчавшаяся мимо, и Джаспер в самых худших подозрениях развернулся и побежал следом. Если бы его сердце всё ещё билось, оно, наверное, разорвалось бы от нахлынувших на него горя, страха и ярости. Если с Изабель что-то случилось, то ничто его не остановит разнести всю резервацию в щепки и превратить в пепелище. Машина затормозила возле больницы, но Изабель там не оказалось. Вместо нее из салона вышла женщина средних лет и уже побежала вслед за шерифом, как ее окликнул мощный высокий мужчина, в котором Джаспер сразу узнал вожака стаи. Прозвучало имя Беллы, и он прислушался. Внутри отлегло, когда альфа сообщил, что с ней все в порядке, и он, даже не пытаясь скрыться от волчьего нюха, побежал к Изабель. И ему было абсолютно все равно, что придется зайти на территорию квилетов, главное — найти ее. Страх постепенно уходил, но ярость никуда не делась. И только глубокое уважение к Карлайлу, чтившему этот пресловутый договор, не позволило Джасперу ворваться в резервацию, погрузить ее в полное отчаянье и ужас, и разорвать всех волков на его пути. Когда он встретил Изабель на дороге в машине мальчишки Блэка, его уже больше ничего не заботило. Волчонок что-то там порыкивал, но Джаспер его почти не слушал, сканируя Изабель и подмечая каждую деталь: босая, в одежде с чужого плеча, бледная и холодная, словно покойница, но главное живая и невредимая. Он смог спокойно вздохнуть только когда она оказалась рядом, за его спиной. От нее сильно пахло мокрой псиной, солёным океаном и мертвыми цветами, его собственный запах почти потерялся на этом фоне. Поэтому дома, как только она сняла одежду, он тут же разорвал невыносимо пахнущие тряпки на куски и выбросил в мусорку. А потом всю ночь не выпускал ее из рук, чтобы вернуть свое присутствие на ее коже. На следующий день Изабель заболела. Джаспер словно приложил к груди грелку с кипятком, настолько сильно у нее поднялась температура. А она радостная и в приподнятом настроении, несмотря на жар, пыталась что-то рассказывать ему о книгах про него и его семью. Он ее внимательно выслушал, но, если честно, ему было все равно, что в каком-то далеком мире, в котором он никогда не был и не будет, кто-то написал про вампиров книги. Хотя, если бы не состояние Изабель, его бы позабавил ее страх, что она живет в романтической сказке. Могла бы сразу сказать — он бы сумел убедить ее сотней разных способов, что он-то уж точно настоящий. Гораздо больше его заботило то, что она вполне могла подхватить пневмонию или еще что похуже. Но благодаря уколам вызванного врача или ее крепкому здоровью, Изабель оклемалась через несколько дней и даже смогла через неделю поехать на свои соревнования по бегу. Джаспер самолично отвез ее в Сиэтл и просидел на полупустых трибунах стадиона, наблюдая и охраняя. Рисковать он больше был не намерен. Погода выдалась облачная, и он мог практически без опаски выходить днем, хотя и захватил с собой на всякий случай кепку, которая как раз сейчас и пригодилась, чтобы не привлекать сильное внимание к своей внешности. Тоненькую и ладную фигурку Изабель в коротких шортах и топе он различил сразу, как она вышла на разминку, остановившись у края беговой дорожки. Она была одной из самых миниатюрных участниц, смотревшихся на фоне остальных весьма невыгодно. Но Изабель столько раз его удивляла, что Джаспер вполне мог поставить на нее. Смотря издалека, он действительно поражался, как она, такая маленькая и с виду хрупкая, смогла выплыть из океана, или как он сам до сих пор не раздавил ее в своих объятиях. Оказалось, что Изабель была куда крепче, чем выглядела на первый взгляд. Он продолжал неотрывно наблюдать, как она растягивала мышцы рук и ног, разговаривая с другой участницей. Даже с такого расстояния он мог видеть, как напрягаются ее бедра и голени, слегка натягивая кожу, и позволил себе представить, как он проводит по ним рукой, очерчивая каждую выступающую мышцу от узкой щиколотки до самых ягодиц, сейчас едва скрытых эластичной тканью спортивных шорт. Позади него на пластиковые сиденья мягко опустились двое, и Джаспер, не оборачиваясь, вздохнул, прогнал соблазнительные картины и всем своим видом показывал, что не очень-то рад их присутствию, но услышал только короткий смешок. — Которая из них она? — прошелестел возле уха заинтересованный голос Шарлотты. — Полагаю, та, что с длинной косой, от которой Джаспер не отводит глаз, — с другой стороны тихо проговорил Питер, когда он сам только дернул раздраженно плечами. — Хорошенькая какая. Только худышка, — он обернулся и скептически глянул на Шарлотту, которая сама едва ли отличалась от Изабель по росту и комплекции. Такая же тонкокостная и гибкая, в короткой джинсовой юбке и кожаной косухе, она напоминала повзрослевшую Матильду Ландо. Шарлотта смотрела на него дерзко и весело своими фиолетовыми глазами, совершенно не смущаясь своих слов. — Когда ты уже ее обратишь? Мне не терпится с ней познакомиться, — не обращая внимания на его недовольный вид, спросила она. — Ещё не время, — он снова отвернулся к беговым дорожкам, мгновенно находя Изабель, идущую на стартовую позицию, наблюдая, как двигаются руки в такт ее неспешным шагам, и едва заметно колеблется коса на спине. Она обернулась и тоже нашла его, посылая волну лёгкого беспокойства, будто что-то почувствовала. Подняла руку и помахала, чуть шевеля пальцами. Джаспер тут же ощутил колебания воздуха от того, как Шарлотта позади него активно замахала в ответ, и раздражённо вздохнул, махнув Изабель, что все в порядке. — Ой, да не жадничай ты, — почувствовала его состояние Шарлотта. — Мы только издалека посмотрим, подходить не будем. Правда, Пит? — Не приплетай меня, — с улыбкой говорил Питер, хотя Джаспера он мог не обманывать, его интерес чувствовался за милю. — Это была твоя идея. Джаспер тряхнул головой, прогоняя все воспоминания, а вместе с ними и эмоции. Изабель сейчас в школе, в безопасности. К волкам она теперь и сама даже близко не подойдет. А он позаботился о том, чтобы его запах прочно осел на ней, въелся в ее кожу, и любое существо, обладающее нюхом чуть лучше человеческого, почуяло, что к девушке лучше соваться не стоит. Она занята. Она под защитой. Джаспер досчитал до ста, и вот он снова всего лишь незаметная часть большого леса. Он почти что погрузился в транс, сидел, как паук, раскинувший свою сеть и ловящий малейшие колебания эмоционального фона на несколько миль вокруг. Он просидел так несколько часов — уже наступала темнота — словно каменное изваяние. Вдруг буквально на границе восприятия его дара что-то промелькнуло, и Джаспер мгновенно узнал колющий страх Виктории. Она здесь. Он силой заставил себя оставаться неподвижным, выжидая, подпуская ближе. Он знал: стоит ему чуть шевельнуться, и ветер донесет до нее его запах, а ее обостренная чуйка подскажет, что поблизости враг. И Джаспер продолжал сидеть. Вскоре появились волки, будоража его восприятие своей вонью и яркими эмоциями: гнев, азарт, ненависть, веселье. И пусть, это даже хорошо. Они своим присутствием помогут ему оставаться как можно дольше незаметным от Виктории. Пусть немного погоняют ее по лесу — глядишь, и приведут прямо к нему в руки. Он продолжал следить за ситуацией: Виктория бегала по лесу в каком-то хаотичном порядке. Он ловил ее эмоции то справа, то впереди. Судя по всему, она от него милях в десяти, он хорошо ощущает ее своим даром, но не может дотянуться, чтобы внушить хотя бы самое простейшее чувство. Ветер подул в его сторону, и Джаспер аккуратно спрыгнул на землю и побежал. Надо ловить момент. Он старался держаться так, чтобы между ним и Викторией находился кто-то из квилетов, маскируя его присутствие. Вампирша все еще мелькала где-то в милях шести, и он продолжал неслышно передвигаться, отталкиваясь от деревьев, чтобы покрыть быстрее расстояние. Теперь он сильнее ощущал ее страх, смешанный со злостью и нетерпением — волки ее раздражали, и она никак не могла сбросить их со своего следа. Четыре мили — он уже чует ее запах. Она вся пропитана страхом и ненавистью. Еще немного — и он сможет ударить ее таким ужасом и безысходностью, что ей останется только забиться в какую-нибудь нору и ждать, когда он милостиво убьет ее, избавив от страданий. Джаспер практически ликовал, настолько удачно все сошлось сегодня. Он не любил убивать, но уже представлял с какой радостью и облегчением оторвет голову Виктории. В спину ударила чужая тревога, которую он сразу узнал. Джаспер резко затормозил, снеся несколько молодых сосенок, и оглянулся. Еще удар, немного слабее. Несколько секунд он пребывал в нерешительности: продолжить погоню или проверить, что произошло. Сцепив зубы и уже не скрывая своего раздражения и злости, он развернулся и побежал в сторону шоссе. Тревога постепенно удалялась, и он ускорился, практически летя вдоль дороги, пока не заметил едущий на средней скорости серый седан. Он побежал ему наперерез, но машина сама замедлилась, пока окончательно не затормозила на обочине. Он в секунду оказался рядом, всем своим видом показывая водителю, что он думает о его появлении здесь. Открылась дверца, и навстречу ему вышла Элис, одетая с иголочки, несмотря на тревожно бегающие глаза и даже распространяемую легкую панику. — Джаспер, слава богу, я была уверена, что встречу тебя где-то здесь. Он и так уже понял, что она специально ехала медленнее обычного, прочесывая своими видениями ближайшее будущее. Видимо, не смогла определить точное его местоположение — лес-то везде почти одинаковый. — Что ты тут делаешь, Элис? — сразу перешел к делу Джаспер. Теперь он очень хорошо чувствовал ее тревогу с паническим налетом, и ждал, когда на него вывалится нечто, что ему не понравится. — В последнее время ты — вестник дурных новостей. Так и случилось. — Эдвард, — одного имени хватило, чтобы понять: дело плохо. Элис продолжала. — Он ведь здесь ещё не появлялся? — Это ты мне скажи, — удивился Джаспер. — Ты разве не за ним сорвалась? — Так и есть, — чуть ли не заламывала руки она. — Но он, похоже, сам не может решить, что ему делать. Форкс в моих видениях встречается чаще всего… — Что он знает? — прервал Джаспер ее сбивчивые объяснения. Элис никогда не могла говорить четко и по делу, а ему нужно было понимать масштаб проблемы, хотя если дело связано с Эдвардом, по мелочи они не отделаются в любом случае. — Понятия не имею, — развела руками она. — Он увидел этот чертов прыжок с обрыва — я не смогла его скрыть, а потом начался какой-то кошмар. Роуз как обычно что-то съязвила, Эдвард тут же собирался рвануть в Форкс, а потом если бы подтвердилось худшее… — она ненадолго замолчала. — Ты не представляешь, какие планы он начал вынашивать. Это было бы катастрофой для всех нас. Я попыталась его отговорить, подождать немного, но ты же его знаешь — он и слушать не захотел. А Карлайла рядом не было… Если бы не Эммет, которому пришлось силой удерживать его, он уже давно был бы здесь, — ее взгляд поплыл на несколько секунд, проверяя будущее, и снова стал прежним. — Когда все прояснилось, Эдвард вроде успокоился — по крайней мере, я ничего не видела. Мне пришлось ему показать хотя бы что-то, прости. Он и так постоянно подсматривал мои видения еще с Рождества, — поморщилась, словно у нее болела голова. — Роуз все время злилась, и в итоге они крупно сцепились с Эдвардом. А позавчера он ушел. — И ты этого не увидела? — Мы были на охоте, и вдруг он просто берет и убегает. А он такой быстрый. Пока мы успели понять, что к чему, он был уже в Канаде. — Он мог что-то узнать? — Нет…не знаю, — голос взлетел на пару тонов. — Я не могу контролировать все видения, некоторые приходят внезапно. Я не знаю, Джас, — она жалобно посмотрела на него. — Проклятье, — Джаспер запустил пальцы в волосы и со злостью дернул. — Ладно, вчера и сегодня его точно здесь не было. А дальше…посмотрим. — Виктория всё ещё тут? — после недолгого молчания спросила Элис. — Могу я помочь? — Уже не сегодня, — вздохнул Джаспер, сожалея что упустил хороший шанс. — Тогда я, пожалуй, домой поеду, — на ее лице снова проступили воодушевление. — Его не мешало бы подготовить. — Ты о чем? — он не сразу понял, что под домом она подразумевала их особняк в Форксе. — Думаю, скоро он нам всем понадобится. А ты не следил ни за чем, кроме собственной комнаты, — Элис уже садилась за руль. — Элис, черт возьми, ты же не имеешь ввиду… — он подошёл к окну и требовательно смотрел на нее. — Весьма вероятно, — она всё ещё улыбалась, смотря на него, и Джаспер чувствовал, что ее подобная перспектива очень даже вдохновляла. — В большинстве вариантов будущего, что я видела, так все и будет, — она легко рассмеялась, будто и не паниковал на счёт Эдварда десять минут назад. Но теперь он ловил ее уверенность и надежду и знал, что это связано с ним. Она, видимо, была уверена, что он все каким-то образом решит. — Но ты же любишь цифры, так что… — она притворно задумалась. — Где-то восемьдесят шесть процентов, что все так и будет. Джаспер ничего не ответил, только выругался про себя несколькими отборными словечками. Он отошёл от машины и развернулся — ему надо было проветриться и подумать обо всем, чем нагрузила его Элис. — Знаешь, в конечном итоге, я верю, что все это только к лучшему, — донеслось ему вслед. — Ты не смог бы прятать ее вечно. Он только махнул рукой и скрылся в лесу, слыша, как отъезжает машина и улавливая одновременно радость, предвкушение и озабоченность Элис.***
Я была счастлива. Почти все время. В теле ощущалась неведомая доселе легкость, и я словно могла парить. Все теперь казалось мне простым, решаемым, со всем я могла справиться. Теперь я с радостью планировала свое будущее, зная, что я его заслуживаю. И меня даже совершенно не беспокоил тот факт, что на следующий день я слегла с температурой. Это казалось такой мелочью, несущественным препятствием на пути. Меня распирало от желания, наконец, рассказать Джасперу все, что до этого я скрывала, потому что просто не представляла, как такое преподнести. Это была последняя тайна. — Представляешь, некоторые могут заглядывать в другие миры, не подозревая об этом, — рассказывала на следующий день свой сон я, не обращая внимания на то, как Джаспер обеспокоенно дотрагивается до моей горячей кожи. Я, окрыленная своим открытием, не обращала внимания на такую ерунду. — Ты знал, что Лавкрафт был одним из таких людей? И что он почти ничего не выдумал в своих книгах? — Ты именно это не хотела мне говорить все это время? — поднял бровь он, поглаживая большим пальцем мой лоб. — Что Ктулху существует на самом деле? — Нет же, — улыбалась я, кладя свою руку поверх его. — Кое-кто в моем мире, судя по всему, тоже заглядывал, только поближе — сюда. Понимаешь? И написал об этом. Вот откуда я кое-что знаю. Из обычной книги, написанной в моем мире. — И что это за книга? — он продолжал гладить мое лицо и голову, даря приятный холод. — Полная ерунда, на самом деле. Романтическая мистика или мистическая романтика. И, думаю, там много чего было просто выдумано или переработано, но кое-что все же оказалось правдой. Никогда бы не подумала, если честно… — меня немного обескураживала его реакция на мои слова. Он не сильно удивился, не испугался и не смутился, что где-то, пусть и очень далеко, был персонажем книги. — И ты боялась, что попала в вымышленную историю, ведь так? — он легко разгадал мои мысли и страхи. — Да, иногда меня пугало, что я все еще в своем мире, лежу в какой-нибудь коме и очень ярко брежу, — попыталась скрыть свое смущение за смешком. — Меня ты тоже считала ненастоящим? — в этот раз он внимательно смотрел на меня, приблизив свое лицо вплотную к моему и не давая отвернуться. — Этого я боялась сильнее всего, — смотря ему в глаза, абсолютно искренне ответила я, держась за его руки на моем лице, как за спасательный круг. — И чем же все закончилось в той книге? — мимолетно улыбнулся он, обнимая меня уже полностью и прижимая к себе, словно доказывая, что он самый настоящий, реальнее некуда. — Я не дочитала до конца. Но, кажется, все было хорошо. Эдвард с Беллой жили долго и счастливо, и еще какую-то роль в этом сыграл Джейкоб Блэк. — Действительно, полная ерунда, — усмехнулся Джаспер. — Все будет по-другому. И как ты могла сомневаться? — Ну знаешь, сложно поверить в существование вампиров, если в моем мире их вообще не было. — Прекрати так говорить, — он снова смотрел на меня. — Твой мир здесь, где Чарли, Рене и…я, — на последнем слове он сделал особый упор, и внутри все затрепетало от его слов. Я с готовностью закивала, подставляясь под его руки, все еще аккуратно прикладывающиеся к моему лицу. — Ты так спокоен, — не могла не отметить я, пока он продолжал сбивать жар своим собственным способом — холодными прикосновениями и поцелуями. — После всего, что я рассказала. — Новость о том, что где-то есть настоящий Ктулху, меня впечатлила. Честно, — со смешком философски заметил Джаспер. Я облегченно рассмеялась. — Больше нет никаких тайн. Теперь ты все про меня знаешь, — я посмотрела на него открыто и впервые полностью честно и без всяких утаек. И я надеялась, что он также не будет ничего от меня скрывать. — У меня тоже, Изабель, — он снова угадал мои желания, поражая меня своим тонким чутьем. — Ты можешь спрашивать все, что захочешь. Я отвечу. Я долго смотрела на него и потом медленно кивнула. Может быть, скоро я и спрошу, но не сейчас, когда мне было так хорошо и легко, и хотелось сохранить это ощущение подольше. В любом случае, это много значило, но я пока не торопилась — он и так мне достаточно рассказал. Но вскоре кое-что я узнать всё-таки захотела. Не из праздного любопытства, хотя, безусловно, вопрос был любопытным. Но меня это интересовало совсем по другой причине, про которую я пока предпочитала сильно не задумываться. — Каково это быть вампиром? — спросила я, уже сделав задание по истории, но всё ещё продолжая смотреть в книгу, наблюдая за Джаспером краем глаза сквозь распущенные волосы. Он оторвался от толстого талмуда, который читал, и посмотрел на меня, его взгляд проникал даже через мою импровизированную преграду. — После того, как спадет первая кровавая пелена жажды, это полный восторг, — спустя несколько мгновений начал он. — Ты как будто прозрел. Все ощущения зашкаливают. Можешь сдвинуть целые горы, переплыть океан. И весь мир у твоих ног…- он замолчал, и я поняла, что это ещё не конец. — А потом, через сотню-другую лет приходит скука. Ты узнал все, что только можно об этом мире. Скорость обучения и восприятия колоссальные, во сне ты не нуждаешься, поэтому все новое постигается очень быстро. И мир у твоих ног уже не особо и нужен. И вечность не радует так, как в первые десятилетия. Особенно если ее не с кем разделить. — Неужели все так плохо? — я заправила волосы и посмотрела прямо на него. — Нет, конечно, — улыбнулся он, откладывая книгу, и откидываясь на кресле. — Кто-то находит себя в деле и совершенствуется. Для Карлайла, например, это помощь людям. Многие вампиры стремятся найти свою пару или хотя бы спутников, вступить в клан. И тогда бессмертие приобретает смысл, ценность. — А в чем смысл твоего бессмертия? — это был очень личный вопрос, и я с трепетом ждала ответа. — Раньше меня вполне устраивали мои увлечения. — У тебя их довольно много, я заметила, — вспомнила я его книги, телескоп и то, как он частенько что-то писал или чертил при мне. — Ты видела далеко не все, — сверкнул своей обычной мимолётной улыбкой. — А сейчас уже не устраивают? Твои увлечения? — Сейчас я обнаружил, что делить все это с кем-то гораздо более ценно, — Джаспер тепло смотрел на меня, и в то же время как будто изучал. — Да, быть с кем-то дорого стоит, даже среди людей, — я понимала, что это было про меня, и посмотрела на него таким же взглядом, надеясь, что он поймет мой неозвученный ответ. — Пара для вампира — совсем не то, что для человека. Это продолжение тебя, неотделимая часть, без которой ты уже никогда не будешь целым, — он все ещё продолжал пристально смотреть на меня. — Спутников или партнёров может быть много, но когда мы находим пару, то она или он до конца вечности. — Все вампиры находят свою пару? — я уже полностью повернулась к нему. — Далеко не все, но я знаю многих, кто нашел. Карлайл рассказывал, что иногда нас тянет куда-то, словно наше присутствие где-то необходимо, и мы сами можем не понимать, почему и зачем. Но следуем своему внутреннему чутью, инстинкту, — он усмехнулся сам себе, будто что-то вспомнил. — Так он нашел свою Эсме. Джаспер все время, пока говорил, смотрел на меня, не отрываясь, и я не отводила взгляд. Как будто он давал мне понять, что точно также нашел меня. А я где-то внутри знала, что все это время ждала только его. И все, что здесь звучало, было про меня, про нас. Он никогда ничего не говорил напрямую, я тоже. И никто из нас не произносил каких-то определенных слов или намерений. Казалось, между нами все было ясно и так, даже сейчас, пока мы сидели в полуметре друг от друга и касались только взглядами. Что-то витало между мной и Джаспером и вокруг нас, какое-то наваждение, волшебство, созданное его словами и нашими немыми переглядываниями. И мне очень хотелось верить во все, что было и могло бы быть. Хотелось не ошибаться в своей вере. — А если твоя пара умирает? — я моргнула, и наваждение пропало, словно мне все просто показалось. — Не думаю, что хотел бы это узнать, — он поморщился и отвернулся к окну, чтобы через несколько секунд снова посмотреть на меня. — Говорят, один из Вольтури когда-то давно потерял свою пару и сейчас он просто влачит существование в вечной тоске, горе и одиночестве. И все, что ему осталось — только воспоминания, от которых еще больнее. Большинство из нас не выдерживают и тихо уходят следом. Я неподвижно замерла и неосознанно сжала пальцы на спинке стула, чувствуя неприятный холодок на коже от его слов. Они больно ударили по мне, стоило только представить, каково это — потерять Джаспера. И внутри что-то кольнуло и ухнуло вниз, не желая останавливаться. Я не хотела о таком даже думать, но мысли уже сами неслись вскачь, представляя передо мной картины будущего, в котором его нет рядом. Джаспер внимательно смотрел мне в глаза, прислушиваясь к моим эмоциям, и, ничего не говоря, осторожно и мягко накрыл своей теплотой, нежностью и уверенностью. Я тихо вздохнула, чувствуя самой кожей ауру его дара на мне. — Белла была парой Эдварда? — еще один внезапно пришедший на ум вопрос, вызвавший во мне быстрый, но неприятный укол вины, конечно, тут же замеченный Джаспером. — Очень сомневаюсь, — недовольно поджал губы. Он не любил говорить о Белле, я это знала, и взглядом просила простить. — То, что было между ними, не было похоже на Эсме и Карлайла или Роуз с Эмметом. К тому же, однажды встретив, мы уже никогда не оставляем свою пару, — словно поставил точку, безапелляционно проговорил он. Я ненадолго примолкла, переваривая информацию, и блуждая взглядом по комнате. Руки сами собой нашли укулеле, лежащую на столе, и задевали струны, порождая ничего не значащие звуки. — А ты видел вживую Роберта Ли? — разговоры о вампирах завели нас немного не туда, и я поспешила разрядить обстановку, продолжая перебирать струны. — Я столько про него читала. Интересно было бы узнать, сколько из этого правда. — Я плохо помню свою жизнь до обращения. И во время войны Ли в основном был на вирджинском фронте, — Джаспер легко переключился и широко улыбнулся моему нетерпению, от которого я стала наигрывать первый пришедший в голову мотив. — Но в шестьдесят втором меня отправили в Ричмонд со срочными докладами, и там я его встретил. Дэвис как раз назначил его своим советником, — он прищурился, будто припоминал те события. — Он отчитывал своего адъютанта за неопрятный китель, кажется. И тут я в до блеска начищенных сапогах и застегнутый на все пуговицы. Помнится, он остановил меня и сказал что-то вроде: «Смотри, Тэйлор. Этот парень скоро дослужится до майора», — произнес более низким голосом и растягивая слова на южный манер. — И пожал мне руку, — он поднял свою правую руку, весело смотря на меня. — Шутишь? — сначала подумала я, но Джаспер, посмеиваясь над моим видом, покачал головой. — С ума сойти, — я дотронулась до поднятой руки и сжала ее. Конечно, между нашими рукопожатиями прошло почти полтора века, но от этого, честно говоря, эффект только усиливался. — От Роберта Ли тут не осталось и следа, — усмехнулся он, поглаживая мою ладонь и целуя запястье, отчего вверх по руке проходили тоненькие разряды нервных импульсов. — Знаю, просто сложно осознать, что ты был знаком с человеком, портрет которого я видела только в учебнике истории, — я погладила его руку в ответ и снова взяла знакомые аккорды. — Зато ты легко представляешься мне офицером, — я прикрыла глаза, пытаясь визуализировать этот образ. — В благородном сером, с золотыми нашивками на рукавах…думаю, тебе все это дико шло, — Джаспер только улыбнулся и пожал плечами с видом человека, прекрасно осознающего свои внешние данные и спокойно принимающего их. — И наверняка, одеваясь по утрам и выходя к солдатам, насвистывал какую-нибудь патриотическую песенку, — продолжала воображать я. Уж больно ярко в моей голове вырисовывался его офицерский образ. — Что-то вроде… как там пелось… — я пыталась припомнить мотив, услышанный не так давно, и воспроизвести его на четырех струнах: I wish I was in the land of cotton, Old times there are not forgotten; Look away! Look away! Look away! Dixie Land. In Dixie’s Land where I was born in, Early on one frosty mornin, Look away! Look away! Look away! Dixie Land. I wish I was in Dixie, Hooray! Hooray! In Dixie’s Land I’ll take my stand to live and die in Dixie. — Ошибаешься. Я пел ее громко и совершенно не стесняясь — Джаспер смеялся все время, пока я напевала, пытаясь скопировать южный акцент. — Где ты ее откопала? Не слышал ее больше ста лет. — Чего только не найдешь, когда готовишь проект по истории. Не смейся, — проворчала я, хотя и сама понимала, что было действительно смешно. — Знаю, тут не помешал бы барабан и еще пара труб… Джаспер, продолжая смеяться, притянул меня к себе и тихо говорил, что обязательно покажет, как надо правильно петь эту песню, щекоча мою шею прохладным дыханием. И я смеялась вместе с ним, чувствуя радостную легкость от его присутствия и хорошего настроения, которое он невольно распространял вокруг. И в таком состоянии я пребывала почти три недели. Целых три недели никаких проблем, переживаний и ужасных снов, даже несмотря на бегающую в окрестностях Викторию, за которой охотилась целая стая оборотней и Джаспер. Мне то уж точно соваться туда не надо было. Я была на своем месте и теперь привыкала действительно так считать. И все ночи были спокойными, я засыпала и просыпалась в своей кровати, не проваливаясь на неведомую мне изнанку. В какой-то момент я даже поверила, что все, наконец, закончилось. И скоро ловец снов станет простым украшением на изголовье. Я уже начинала думать, что все закончилось, я навсегда осталась здесь, в этом мире и этом теле. Единственным, что слегка нарушило покой, был визит Сью через неделю после смерти Гарри. Ее привез Сэм. Охранял — поняла я. И все время, пока мы с ней тихо переговаривались, делая вид, что нас не слышно, он и Джаспер играли в игру, кто кого переглядит. Стоя друг напротив друга, практически не двигаясь, они были как день и ночь, небо и земля. Бронзовый черноволосый Сэм и алебастровый блондин Джаспер. Когда они находились вот так вот рядом, в их облике практически не чувствовалось ничего человеческого. Даже реалист Чарли, скорее всего, заподозрил бы что-то странное. Сью осунулась и побледнела, словно с нее сошли все краски. В ней всё ещё оставались теплота и свет, но она больше не лучилась жизнью, как это было в нашу последнюю встречу. Мне тогда пришло в голову, что люди и вампиры в чем-то схожи. По крайней мере, человек, потерявший свою пару, мог ничем не отличаться в своей скорби и горе от бессмертных существ. — Мне жаль, что все так случилось, Белла, — тихо говорила Сью, поглядывая с настороженным интересом на Джаспера. — Я не знаю, что с тобой произошло, и как это изменило тебя. Но зла я в тебе не чувствую, — она всё ещё могла тепло и ласково улыбаться, несмотря на то что ей наверняка уже много чего наговорили про меня. — Просто хотела сказать, что ты всегда можешь ко мне обратиться. И к Билли тоже. Мы уже много пожили и повидали, и понимаем, что все всегда не так просто, как кажется на первый взгляд. Всегда есть причина и следствие, понимаешь? Наверное, понимала и была признательна за эти слова, сжимая ее руку в молчаливом сочувствии и благодарности. С того случая на обрыве, кроме Джейка и Билли, я никого не видела. Да и эти двое лишь мелькнули в другом конце супермаркета, молча кивнули мне, оставив в догадках, что они знали и думали. Так что, визит Сью помог мне успокоиться окончательно, пусть я и не собиралась ничего рассказывать. По крайней мере, пока. Конечно, такое затишье не могло продолжаться долго. Где-то в глубине души я это осознавала, и даже была готова, что снова что-нибудь случится. В тот день я пришла домой поздно, засидевшись в участке у Чарли, пока он наставлял новенькую в отделении, какую-то дальнюю родственницу то ли Блэков, то ли Клируотеров, то ли и тех, и других. — Знаешь, мне кажется Кристина очень милая, — говорила я Чарли, пока мы входили в дом, но он только невнятно промычал в ответ. — Может, тебе стоит к ней присмотреться? — сделала ещё одну попытку, пока поднималась по лестнице. — К кому? — донёсся снизу озадаченный голос Чарли, который похоже не понял, про кого я говорила. — К Кристине, — крикнула я, открывая дверь в свою комнату и замерла. В темноте, в дальнем углу мне показалась высокая тень. На миг я подумала, что это Джаспер, но тут же отмела эту мысль: не похож, да и не стоял бы он, прячась в углу. — Папа! — закричала, тут же метнувшись к выключателю. При свете лампы комната оказалась пустой, только колыхались от ветра занавески на незакрытом окне. Я подошла к нему, осторожно выглядывая и вспоминая, закрывала ли я сегодня окно. Со мной уже случалось пару раз, что я забывала это сделать. Чарли прибежал на крик и обеспокоенно заглянул ко мне. — Что случилось? — Ничего, прости. Показалось, что кто-то был в комнате, — закрывая окно, ответила я. Чарли прошелся по комнате, выглянул в окно, отодвинув занавески и хмыкнул. — Опять забыла закрыть? — Наверное. Когда он ушел, прикрыв за собой дверь, я села на стул, обеспокоенная и задумчивая. Первой мыслью было позвонить Джасперу, но я не стала — вдруг он все еще в лесу, гонялся за Викторией. Я просто продолжала сидеть, смотря на злосчастный угол, перебирая в голове варианты, кто это мог быть. Случайный воришка — но ничего не пропало, да и скрылся он слишком быстро. Вампир? Уже более вероятно. Тогда кто конкретно — неужели все-таки Виктория осмелилась прийти непосредственно ко мне? Закралась совсем паническая идея — а не выползли ли тени с изнанки прямо сюда, в этот мир? Да нет, это что-то совсем на грани фантастики. А может, мне вообще все привиделось? В окно легко стукнул маленький камешек, и я вздрогнула. Обычно так мог делать только Джаспер, но в свете последних событий, я не могла побороть свой страх, поэтому подкралась сбоку и осторожно выглянула краем глаза за занавеску. Он стоял прямо под раскинувшимся вязом и махнул рукой, как только увидел притаившуюся меня. — Все в порядке? — через секунду он уже стоял в комнате, запрыгнув, как только я открыла окно. Вдруг он резко повел носом и огляделся. — Что случилось? — он обхватил мои плечи и внимательно осмотрел, приближая лицо к волосам и шее, глубоко вдыхая. «Значит, все-таки кто-то был…» — Ничего, — выдохнула я. — Я мельком видела тень в комнате… Думала, показалось. — Не показалось, — он притянул меня ближе, все еще напряженный и сосредоточенный. — Здесь был Эдвард. Я чую его запах вокруг твоего дома. Я ничего не ответила. Просто не могла, пытаясь уложить в голове тот факт, что мне только что озвучили. Я ожидала, что белая полоса в моей жизни рано или поздно закончится. Но чего я точно не могла предположить, что черный цвет принесет с собой тот самый Эдвард, о котором грезила Белла Свон. Это было глупо с моей стороны — забыть про него, вычеркнуть из задачи. И сейчас у меня не было никакого плана действий или стратегии поведения. Как мне себя вести теперь? И чем вообще грозит его появление? — Что теперь делать? — подняла лицо к Джасперу. — Тебе — держаться от него подальше. По возможности, не оставаться одной. Кажется, в прошлый раз со мной у тебя это неплохо получалось, — со смешком сказал он. — Ладно, звучит не так уж сложно, — немного успокоилась я, хотя возможно, всему причиной было присутствие Джаспера. — Сегодня останусь до утра, — он не спрашивал, утверждал. Мне было неудобно, что он вынужден нянчиться со мной, но я малодушно обрадовалась, что он будет здесь всю ночь. — Как думаешь, он что-то знает? — уже лежа в кровати, вплотную к Джасперу, тихо спросила я. — Это неважно, — он гладил меня по спине, путаясь пальцами в волосах. — Я разберусь с ним, — ну вот, теперь он еще рассорится с семьей, подумалось мне. И Джаспер, как всегда, чутко уловил мое настроение. — И об этом тоже не беспокойся, — он чуть потянул за волосы, заставляя приподнять лицо к нему. — С Эдвардом никогда не было просто. И что бы ни случилось, знай — твоей вины в этом нет. Следующие несколько дней было напряженное затишье. Я ходила, как на иголках, постоянно оглядываясь, а Джаспер периодически сосредоточенно застывал, словно сканировал всю окружающую обстановку. Вполне возможно, так оно и было. На третий день внутри начало копиться раздражение. Я сидела на кровати, черкая свой перевод, и со злостью думала, что этот Эдвард мог бы вполне уже и показать себя вместо того, чтобы мучить нас всех ожиданием. Читая по десятому разу одну и ту же строку, я, чертыхнувшись, отложила текст и взяла в руки уже привычную в последние дни укулеле. Обернулась, почувствовав взгляд на себе. В дверях стоял Джаспер, облокотившись на косяк. — Привет, — он присел позади меня, заглядывая через плечо на разбросанные листки. — Это не похоже на школьную программу. — Так, подвернулось между делом, — напряжение ушло, но я продолжала поглаживать гриф и струны, пока он водил пальцами по моим рукам и всматривался в написанный текст. — И эти ребята, — я кивнула в сторону листков. — Дадут мне неплохую рекомендацию для колледжа. Я специально не искала, но как-то случайно наткнулась в сети на запросы внештатных переводов статей и теперь периодически переводила всякую ерунду для одного издания. Ко всему прочему, это оказались лёгкие деньги для меня, хотя рекомендательное письмо имело больший вес. — Ты уже выбрала колледж? — продолжал он отдавать свои прохладным дыханием мою шею. — У меня не так много вариантов с программой Беллы, — поморщилась, беря аккорды одной давно забытой песни. — А что с тобой? — я слегка повернула голову, смотря на него краем глаза. — Не хотелось бы находиться на разных концах страны… Если честно, — неуверенно добавила. — Я бы не хотела, чтобы между нами вообще было хоть какое-то расстояние. Джаспер смотрел на меня, будто что-то раздумывая. Я не торопила, мыча мелодию и перебирая струны. — There you see her Sitting there across the way She don't got a lot to say But there's something about her And you don't know why But you're dyin' to try You wanna kiss the girl Я помнила далеко не все слова, и поэтому снова просто играла, смотря на него. Я подозревала, что, задав свой вопрос, затронула что-то важное. Он пристально смотрел в мои глаза, то ли ища ответ, то ли задавая вопрос. Я не могла понять, поэтому просто молча открывала ему то, что было во мне. — Yes, you want her Look at her, you know you do Possible she want you too There is one way to ask her It don't take a word Not a single word Go on and kiss the girl Он склонил голову, все ещё смотря на меня, а внутри все сильнее раскручивались и расцветали свет и тепло, словно кто-то дёрнул клубок за торчащую нить и притянул к себе. Это был Джаспер, и он совершенно не скрывался. В полуулыбке, приподняв уголок губ, он словно наматывал эту нить на свой палец, одновременно открывая новый грани моих чувств и притягивая их ближе к себе. Мне казалось, что мое сердце и то, что в нем, сейчас вырвется наружу и упадет в его ладони. Это было необычно. Он ничего мне не внушал, лишь легонько тянул то, что я и так чувствовала к нему. Как будто хотел потрогать, а может и забрать себе. Дыхание слегка сбилось, но я все ещё продолжала попадать в ноты. — Sha la la la la la Don't be scared You got the mood prepared Go on and kiss the girl Sha la la la la la Don't stop now Don't try to hide it How you want to kiss the girl — Это не проблема, — наконец, ответил он, продолжая свои ненавязчивые манипуляции. — Я получил достаточно степеней, чтобы в этот раз выбор был за тобой. — В этот раз? — удивлённо спросила я, в душе догадываясь, что он имеет ввиду. Джаспер хитро улыбнулся, словно бросая вызов. К моей нити присоединилась другая, его собственная, прочная и пульсирующая, словно живая. И по ней, как настоящая кровь, бежали его эмоции, все, что он чувствовал ко мне. Я ощущала их силу, когда они сплетались с моими, образуя общий клубок, от которого в груди стало слишком тесно. Эти нити были так похожи, как будто близнецы, и в то же время пестрели разными оттенками. Ещё немного, и я была уверена, что меня разорвет от нахлынувшего урагана, если я не прокричу, то что внутри, то, что давно хотела сказать. — Sha la la la la la Float along And listen to the song The song say, «kiss the girl» Sha la la la la Music play Do what the music say You got to kiss the girl Джаспер уже не улыбался, а пристально смотрел на меня, больше не гладя, а сжимая мои плечи и шею, сильно, но не причиняя боли. Нити, которые он раскрутил, сплелись ещё туже друг с другом, мягко и в то же время прочно обвились вокруг нас двоих, образуя нечто единое и живое, что словно магнит тянуло нас ещё ближе другу к другу, не позволяло прервать контакт. Мне казалось, что комната и предметы вокруг вертятся как в центре торнадо, но ураган бушевал только во мне, и в темных глазах Джаспера, смотрящих на меня всеми оттенками своих чувств, которые он не произносил вслух, но отдал без остатка, вложил прямо в душу, а взамен забрал все мои, которые я сама и преподнесла. Это был самый честный обмен, какой только может быть. Я была переполнена до краев клубящимися эмоциями и уже открыла рот, чтобы, наконец, сказать то, что должна была сказать сразу, как только открыла в себе. Но Джаспер не дал этого сделать, рывком пересадив на себя, и сразу поцеловал, забирая мое дыхание и все мои непроизнесенные слова, которые он понял и так. Я вцепилась в его плечи, прижалась животом и грудью, и теперь мое сердце быстро стучало где-то между нами, одно на двоих. Он гладил мои волосы и спину, сжимал бедра, и ткань джинсов под его руками вот-вот должна была треснуть, пока я непроизвольно терлась об него, двигая тазом и прижимаясь сильнее. Внезапно все прекратилось. Джаспер с влажным звуком оторвался от моих губ и замер, как хищник, почуявший опасность. Нити эмоций, что клубились вокруг нас, опали, и меня словно окатило ледяной водой. Он сильнее сжал меня в своих руках, а в моей голове мелькнула паническое осознание: Чарли? Как я могла забыть, что внизу Чарли. И несколько мгновений, пока Джаспер сидел неподвижно, сжимая меня в каменных объятиях, я думала, что он, скорее всего, засек отца, поднимающегося наверх, где даже дверь в мою комнату не была закрыта. Джаспер очень быстро пересадил меня на кровать и, не сказав ни слова, испарился на полу-вампирской скорости. Я смогла просидеть от силы минуту и тут же сорвалась за ним, недоумевая, что могло произойти. Чарли в гостиной не было, входная дверь была открыта настежь, и я с опаской направилась к ней. — Джаспер, — выйдя на крыльцо, замерла и даже перестала дышать, едва переступив порог. В нескольких шагах от крыльца ко мне спиной стоял Джаспер, перекрывая дорогу очень красивому молодому человеку. Совсем как на той фотографии, которую я порвала вечность назад. Бронзовые волосы, бледная, как и у Джаспера, кожа, темно-золотистые глаза, изящные черты лица. Я сразу поняла, кто это. «Эдвард», — пришла тяжелая мысль, камнем упавшая мне на плечи. Он тут же поднял голову и посмотрел на меня, словно услышал свое имя. — Белла, — его голос звучал мягко и красиво. Именно таким голосом обычно читают все эти любовные сонеты Шекспира и Байрона, которые я так не любила. Он сделал попытку обойти Джаспера и приблизиться, но тот мгновенно снова вырос перед ним, закрывая меня собой. Теперь я стояла вплотную к спине Джаспера, а Эдвард, нахмурившись, удивленно переводил взгляд с меня на него. — Джаспер, — предупреждающе-вопросительный тон и долгий взгляд на брата, заглядывающий глубоко вовнутрь. — Что происходит? Почему ты здесь? — Ты мог бы уже давно прийти домой и спросить вместо того, чтобы тайком бегать по округе, — холодным твердым голосом ответил Джаспер. — И не нужно рыться в моей голове. Поговорим не здесь. Эдвард поморщился, все еще смотря на него, а потом снова перевел взгляд на меня, сделав шаг в сторону, чтобы лучше видеть. Джаспер тут же сменил положение, заведя руку за спину и дотрагиваясь до меня. Я чувствовала, как напряжение нарастало. Со стороны все мы трое казались спокойными, но на самом деле, мне казалось, что до точки кипения остались считанные минуты. Джаспер был весь напряженный и подобравшийся, готовый начать движение в любой момент. Эдвард словно готовился к прыжку, в упор смотря на брата. Все выглядело так, будто они уже проигрывают некий бой, шедший только у них в головах. — Белла, просто скажи, что с тобой произошло? Твои глаза… — Эдвард снова переключился на меня. Он свел брови и сощурил глаза, опустив уголки губ, словно Пьеро, играющий драматичную сцену. — Если это из-за меня… — Эдвард, — рыкнул Джаспер. «Боже, да он сейчас заплачет» — одновременно с ним подумала я, все-таки подняв голову и посмотрев в это красивое, но скорбное лицо, отчего его вид сразу терял несколько очков. — Я не собираюсь… — он недоуменно поморщился и скривил губы, а потом широко открыл глаза и просто впился в меня жадным взглядом, не обращая внимания на перехватившего его предплечье Джаспера. — Я слышу твои мысли! «О-ля-ля! Вот это поворот!» Да меня не только не наделили никакими привилегиями, а еще и отобрали имеющиеся! Я-то точно помнила, что у Беллы должен был быть какой-то блок на чтение мыслей. И, честно говоря, я совсем не ожидала, что у меня его попросту не окажется. Вот она — справедливая Вселенная. Стало чуточку обидно, но долго жалеть себя мне не дали. Эдвард с каким-то маниакальным выражением на лице сделал еще шаг в обход Джаспера, словно хотел поближе рассмотреть меня и убедиться, что мои мысли ему не чудятся. Я пыталась не думать ни о чем, но это было так же сложно, как не дышать. На ум не приходило никаких песен, стихов, которых я знала в огромном количестве. Ничего, что могло бы послужить фоном в моей голове. А он практически не отрывал теперь глаз от меня, всматриваясь в лицо и пытаясь поймать мой взгляд. Мне все это совсем не нравилось — Эдвард очень грубо и беспардонно залазил в мое личное пространство, силой отбирая то, что я ему давать не хотела. Меня словно обшаривали на глазах у толпы, и никто не мог ничего сделать. Стало немного легче, как только я почувствовала успокаивающее прикосновение дара Джаспера, который одновременно с треском сжал руку Эдварда, отвлекая его внимание на себя. Тот слегка отшатнулся, чуть тряся головой, словно его оглушили или дезориентировали. — Что…? Какого черта, Джаспер? — он снова подошел ближе к нам. — Еще раз попытаешься пролезть в ее мысли, будет больнее, — Джаспер коротко оглянулся, осматривая меня, и снова обратил внимание на брата. — А тебе-то что за дело? — Эдвард снова попытался обойти кругом. — Белла, я… — он виновато посмотрел на меня, глубоко вздыхая. И замер, так и не договорив. Его глаза снова шокировано расширились, а потом резко сузились в подозрении. Он вдохнул еще раз, и я видела, как широко расходятся крылья его носа. — Боже, что он с тобой сделал? — неверие и ужас отразились на его лице. — Что ты с ней сделал? — уже зарычал Джасперу с неприязнью и схватил того за ткань свитера, которая тут же затрещала под его пальцами. Джаспер перехватил его запястье, отрывая от себя, и отошел от меня, утаскивая за собой и Эдварда. Тот со злостью смотрел на него, приподнимая верхнюю губу. Джаспер издал какой-то глухой звук, словно сдерживался из последних сил, чтобы не зарычать в голос. Ни один из них уже не смотрел в мою сторону, сцепившись взглядами, как два аллигатора. В тот момент я уже решила, что всему пришел конец, и они начнут драться прямо перед моим домом, разнося все в щепки. — Эй-эй, парни, — Чарли выбежал на крыльцо и опрометью приблизился к двум вампирам и мне, замершей в нескольких шагах. — Давайте-ка…брейк. Он встал прямо перед ними и положил каждую руку на их плечи. Я тоже быстро подошла, опасаясь, что бедняга Чарли может попасть под раздачу. Но ничего не случилось. Они оба коротко глянули на отца, чуть ослабили хватку, но не расступились. Чарли хмуро смотрел на них, прошелся взглядом по решительному лицу Эдварда, остановился на порванном свитере Джаспера и недовольно цокнул. — Значит, так. Если вы не прекратите, я вынужден буду посадить вас в машину и доставить в участок, — он посмотрел на меня и добавил. — Всех троих, — я недоуменно глянула на него в ответ. — Пойдешь как свидетель. Как ни странно, но это подействовало. Они разжали руки и теперь просто стояли и испепеляли друг друга взглядами. Не будь я так напряжена, то наверняка посмеялась бы со всплывающей в моих мыслях картине, как нас троих везут через весь центр города и высаживают в полицейском участке. Местные сплетники смаковали бы эту сенсацию несколько месяцев. — Простите, шеф Свон, — первым заговорил Джаспер. Эдвард только напряженно кивнул. — Мы уже уходим. Джаспер оглянулся на меня и успокаивающе огладил даром, не говоря ни слова. Я хотела много чего ему сказать в ответ, но тоже не стала, даже постаралась не допустить этого и в мыслях. Только едва заметно улыбнулась, давая понять, что буду ждать его. Чарли отошел на шаг и провожал взглядом, пока они не скрылись за поворотом. — Дела, — протянул он, почесывая затылок и посмотрел на меня. — Наворотила ты, Беллз. Я только молча хмыкнула, смотря под ноги, пока мы шли к дому. Чарли, наверняка, решил, что у него распутная дочь, которая крутила сразу с двумя братьями. Мне оставалось только принять сей факт и смириться с этим. — Ладно уж, разберемся, — он потрепал меня по голове с веселой ухмылкой. — Ты только скажи, кого из них мне надо будет отпугивать своим отцовским авторитетом.***
Едва они скрылись из поля зрения шерифа, Джаспер схватил Эдварда за плечо и утянул в лес. Брат не сопротивлялся — теперь он сам не отстанет, пока не выкопает все, что ему надо. В лесу Эдвард моментально перешел на бег и через секунды уже мелькал где-то впереди. Джаспер не старался его догнать, все равно не получится. Он лишь шел по следу его эмоций, колючих и едких. Неприязнь, потрясение, отвращение, вина. Он, как всегда, продолжал думать, что все случилось из-за него, как будто все в этом мире вертится вокруг его персоны. Через несколько минут Джаспер выбежал на гравийную площадку перед домом, Эдвард уже стоял там, гневно испепеляя стоящую на верхней ступени крыльца грустную Элис. — Эдвард… — начала она. — Ты ведь все знала. И не сказала ни слова, — он разочарованно и с обидой смотрел на нее. — Ты вообще в курсе, что он сделал с Беллой? — брат обвиняющим перстом указал на него, подошедшего ближе. — Эдвард, уймись, — Джаспер понимал, что это, скорее всего, не сработает, поэтому накинул на брата легкую дымку спокойствия. — Хватит меня успокаивать, — попытался отмахнуться от его влияния Эдвард, но уже хотя бы не мельтеша перед глазами. — Что ты с ней сделал, Джаспер? — он подошел вплотную и приблизил свое лицо, пытаясь в голове найти ответ. — Я почуял твой запах в ее доме, но и подумать не мог, что ты… — он даже не решился договорить, злясь, ревнуя и смущаясь одновременно. Джаспер достаточно легко мог бы скрыть мысли, которые не желал показывать. Но Эдвард все не унимался, пытаясь получить доказательства, что его нюх не обманывает. Любому другому вампиру этого хватило бы, чтобы понять, что происходит, и не подходить и близко к чужой территории. Те же Питер и Шарлотта прекрасно понимали такие вещи, уже издалека чувствуя его запах на Изабель. Но только не Эдвард. Поэтому он приоткрыл парочку, на его взгляд, самых невинных воспоминаний. Ну, раз уж брат так настойчиво просил. В конце концов, ему не за что было стыдиться или чего-то смущаться. Тот сразу же скривился, словно старая пуританка, услышавшая скабрезный анекдот, и отшатнулся, обдав его своим отвращением, ревностью и легким стыдом за то, что подглядел. Чертов махровый ханжа. Стоять ночами над спящей Беллой и исподтишка подглядывать, таясь в темном углу, он не считал чем-то неприличным. А то естественное, что происходило между двумя по абсолютному согласию и желанию, по любви, — это, конечно, уже верх безнравственности и греха. И Джаспер открыто вытолкнул эту мысль, чтобы донести до брата. — Естественное?! По любви?! — отходя на несколько шагов, словно боялся испачкаться, произнес Эдвард. — Она всего лишь человек. Ты же мог ее покалечить! Или убить. — Я бы никогда этого не сделал, — уверенно ответил Джаспер. — Ты что-то внушил ей? Задурил голову? — в каком-то отчаянье строил догадки Эдвард, хотя все ответы лежали у него перед носом. Джаспер их не скрывал. — Зачем? Чтобы наказать меня за то, что привел в дом человека? Я знаю, Белла не нравилась тебе. Джасперу хотелось сказать, что единственным, кто дурил голову девушке, был он сам. Внушил ей своим поведением сильные чувства, а потом оставил, решив, что поступает благородно. Как ловко брат перекинул бремя своих поступков на него. — Не надо думать, что все в этом мире происходит из-за тебя. Это отдает высокомерием, — раздраженный его слепотой, произнес Джаспер. — Ты здесь вообще не при чем, Эдвард. Все, что происходит между мной и… Беллой, касается только нас двоих. Единственное, что тебе стоит знать — ты больше не можешь предъявлять какие-то права на нее. Ты потерял их в тот день, когда решил оставить и больше никогда не появляться в ее жизни, — он специально припомнил его же слова. — Как давно это началось? — Эдвард словно не обращал внимания на неудобные слова. Он отошел еще на пару шагов, ближе к Элис, которая пришибленно наблюдала за ними, не вставив пока и фразы. — Ты ведь и не уезжал из Форкса, — тут же догадался он и кивнул сам себе. — Все это время… — он резко повернулся к Элис. — А ты его покрывала. Я чувствовал, что здесь что-то не то. Ты все время осторожничала с видениями. Да что с вами обоими такое? — Эдвард, мне жаль, — проплакала голосом Элис. — Но ничего уже не изменить…как только мы уехали из Форкса, все завертелось само. — И ты молчала! — прокричал Эдвард. — Не надо обвинять в своих промашках ее, — вступился Джаспер, вставая между ним и сестрой. — Ты принял решение — мы его уважили. Теперь будь добр принять так же и мое, или Элис. Как было бы просто сказать Эдварду, что та, кого он считал Беллой, больше не она. Дать ему понять, что Джаспер никого у него не отбирал, как сейчас наверняка думал брат, судя по его эмоциям: неприятное удивление, разочарование, злость. Словно он что-то ценное украл у брата, хотя тот сам же и оставил без присмотра, бросил на произвол судьбы, унеся с собой все претензии на эту ценность. И сразу исчезли бы неприятные бьющие по Джасперу ревность, обида, гнев. Потому что ничто, кроме собственной песни крови, принимаемой им за возвышенное чувство, Эдварда не интересовало. И одновременно сказать ему было неимоверно сложно, зная, на какие самые безумные и отчаянные шаги может пойти брат в попытке вернуть Беллу. Нет, он не мог так рисковать. Хотя в глубине души и понимал, что стоит Эдварду присмотреться чуть внимательнее, прислушаться получше, и он все мгновенно поймет. Брат часто принимал глупейшие решения на волне своих предубеждений, но идиотом он не был. Сегодня ему помешало это сделать только чрезмерное потрясение, знакомая на первый взгляд внешность девушки и Джаспер, стоящий на его пути. Поэтому он отгородил даже намеки на Изабель в своей голове прочной стеной безопасных и понятных для Эдварда мыслей. — Почему ты молчал? И на рождество ты уже был с ней, и ничего не сказал. Вы оба, — он снова обвинительно посмотрел на него и Элис, которая порвалась к нему подойти, но была остановлена одним движением руки. — Как вы могли? Как ты мог, Джаспер? Мы же семья. — Так и есть. И поэтому мы до сих пор просто говорим, и ты не лежишь с оторванной головой, — Джаспер начинал закипать. — А говорить тебе я ничего и не должен был. Ты сам решил оставить ее и Форкс позади. И убежал лелеять свое чувство вины и нелепую гордость. Прими достойно все последствия, созданные твоим поступком. Эдвард горько усмехнулся, закинув голову и молча смотря в небо. Он застыл так на несколько минут, и Джаспер ловил от него волны самых разных эмоций: от печали до гнева. И ничего с этим не делал, давая ему шанс принять и осознать все. — Я только хотел уберечь ее от нашего мира, — пробормотал он в никуда, словно оправдываясь перед самим собой. Джаспер промолчал, не желая говорить брату, что не очень-то верит его словам. Если бы Эдвард хотел разделить вечность с Беллой, он бы обратил ее. Если бы хотел уберечь от себя и своего мира, оставив человеком, то в первую очередь позаботился бы о том, чтобы устранить все следы своего пребывания рядом с ней, включая случайно увидевших ее кочевников. И если уж ему действительно было более значима безопасность и жизнь Беллы, чем собственные противоречивые переживания, которым он предавался все эти месяцы, то он бы пересилил себя и незаметно от девушки охранял бы ее покой, пока не убедился бы, что его присутствие больше не требуется. Эдвард не сделал ничего из этого. Он застрял где-то на перепутье, думая, что понимает себя, но на самом деле только сильнее запутался. Он с лёгкостью проникал в чужие мысли и разбирал по кусочкам мотивы и желания других, а в собственной голове царил такой раздрай и бардак, что и за сотню лет не разгрести. Джаспер не осуждал, он принимал брата таким, какой он есть, как и сам Эдвард однажды совершенно спокойно принял его в свой круг и в свой мир. Однако позволить проблемам самого Эдварда перетечь на Изабель и себя он не мог. — Ты мне не веришь, — устало вздохнул брат, уловив какие-то обрывки его мыслей. — Ты сам вернулся, чтобы убедиться в ее безопасности, ведь так? Наверное, так было правильно. У меня не хватило духу сделать это самому, — с типичным самоуничижением и виной все-таки признал Эдвард. — Но зачем было все остальное? Зачем ты… — он снова скривился, не способный даже произнести это вслух, как будто ему было до невозможности противно, — Эдвард, мне что, объяснять тебе как прыщавому подростку, что бывает, когда двое испытывают обоюдное желание и взаимные чувства? — Желания… — повторил он. — Сколько синяков ты ей оставил своим желанием? Или трещин в костях? А в следующий раз — что? Переломаешь ей ребра? Или вообще выпьешь до суха? — в каждом его слове было столько горечи и злости, что Джаспер невольно поморщился, и тут же уловил промелькнувшее торжество брата, посчитавшего, что наконец достучался до него. — Эдвард! — воскликнула Элис, то ли возмущенная его ужасными предположениями, то ли увидевшая в вероятном будущем, как Джаспер хорошенько прикладывает брата лицом в жёсткий гравий и протаскивает по нему. Потому что именно такие планы крутились в его голове. Джаспер молниеносно оказался возле Эдварда, собирающийся, может, и не пропахать его лицом землю, но привести в чувство уж точно. Брат, конечно же, уже прочитал все его действия, что прокрутились в голове, и сразу же выставил руку, блокируя его не начатый выпад. Джаспер отвел ее силой и ухватил за шею, но Эдвард сразу же вырвался из захвата, на долю секунды опередив его. Они на огромной скорости, сцепившись, перемещались от одного конца гравийной площадки до другого, задев парочку сосен, стоящих близко к дому. Джаспер все время наступал, а Эдвард мог только обороняться, заранее зная все его действия. В какой-то момент они остановились, держа друг друга за грудки, смотря друг на друга, ловя каждое движение, эмоцию и мысль. — И что ты теперь будешь делать? Обратишь ее? — процедил сквозь зубы прямо ему в лицо Эдвард. Джаспер чувствовал его неверие в их отношения. Считал это лишь последствием жажды, временной похотью. Чем угодно, но только не искренними чувствами. — Может, просто включишь уже свои инстинкты и нюх, и тогда тебе станет все предельно ясно, Эдвард. И, может, даже полегчает, — Джаспера ужасно злило, что брат, несмотря на свои способности и природную проницательность, оказался так слеп к тому, что практически находилось у него перед глазами. — Ты ее просто убьешь, — как вестник смерти, проговорил Эдвард, обреченно и в то же время со злой обидой глядя на него. — И она даже этого не поймет… Все, с него хватит. Джаспер снова начал прощупывать оборону Эдварда, которая, надо отдать ему должное, была хороша, благодаря его телепатии. Он мог видеть за долю секунды все его выпады, удары и подсечки, ловко уворачиваясь каждый раз. Единственное, что он не учел, что, когда ты годами воюешь и дерешься на смерть, большинство ударов становятся автоматическими. Да и откуда это было знать изнеженному юноше, не знавшему войны. А Джаспер о них он даже не задумывался, они были частью его задолго до встречи с Эдвардом. Тело само знало, в какой момент надо выставить руку или ногу. Через короткий промежуток времени, в который Эдвард продолжал блокировать его, Джаспер просто перестал задумываться над своими движениями, и спустя полминуты Эдвард был прижат к земле, придавливаемый его коленями. Элис уже стояла рядом, суетясь и распространяя свою тревогу и волнение. — Все, Эдвард, хватит, — Джаспер слегка встряхнул брата, одновременно забирая его гнев, негодование и уязвленность. — Ты ничего изменить не сможешь. Элис права. Просто прими это. — Всегда можно все изменить, — брат продолжал, как наркоман, цепляться за остатки своих эмоций. — И непостоянство видений Элис тому доказательство. Джаспер чуть ослабил хватку, и Эдвард тут же вырвался из захвата, вскочил, смотря на него и Элис несколько секунд, виня себя и их одновременно, а затем молниеносно скрылся в лесу. Он уже хотел было рвануть следом за братом, но был остановлен маленькой узкой ручкой, уверенно удержавшей его на месте. — Он вернется. Ему всегда нужно было время, чтобы принять изменения, — Джаспер снова дернулся, скорее больше обеспокоенный тем, что Эдвард помчится обратно к Изабель. Элис тут же угадала его мысли. — К ней он тоже сейчас не пойдет. По крайне мере, пока. Он вздохнул и переместился на крыльцо, присев на верхнюю ступеньку. Элис села чуть ниже, облокотившись о перила. — Думаю, тебе лучше увезти Изабель на пару дней куда-нибудь, — ее взгляд поплыл, зрачки забегали, просматривая сотни доступных вариантов будущего. — Думаешь, пара дней поможет? — усмехнулся Джаспер, зная, насколько долгоиграющим может быть Эдвард. Страдал же он от придуманной любви и чувства вины все эти месяцы. Он бы увез ее прямо сейчас и навсегда, спрятав ото всех, но понимал, что это не выход. — Я позвонила Карлайлу перед самым вашим приходом. При нем Эдвард не станет выкидывать ничего, что…мог бы выкинуть, — деликатно описала безумные идеи и замашки брата. — Он и Эсме будут здесь через четыре дня. — Я так понимаю, что Роуз и Эммет тоже подтянутся, — почти не спрашивал он, посмотрев на Элис. Она слегка виновато пожала плечами, как бы говоря, что выбора у нее особо и не было. Пожалуй, он все-таки подумает над вариантом увезти Изабель насовсем. — Что же будет, Элис? — Я точно не знаю, — она поняла, что он в основном имел в виду Эдварда. — Его будущее всегда сложно просматривалось. Он часто сам не знает, как будет действовать. Всегда столько сомнений… Джаспер закрыл лицо руками, потирая переносицу, словно хотел избавиться от боли. Старая привычка, оставшаяся еще с человеческим времен. Что ж, он знал, что этот день рано или поздно наступит. Ничего сверхнеожиданного не произошло, на самом деле. Так что ему просто надо подготовиться и подготовить Изабель к тому, что скоро произойдет.***
Сегодня Чарли был дома, и сразу после школы, где я оглядывалась каждый раз, как выходила на улицу, пришла домой. Отец, расслабившись, сидел в кресле и смотрел футбольный матч, и я тут же опустилась на диван, устало вздохнув. — Амурные дела выматывают, скажи? — усмехнулся Чарли, с заботой глядя на меня. — Ты не представляешь, как, — я усмехнулась в ответ, пытаясь если и не мыслить позитивно, то хотя бы немного посмеяться над своей невезучей кармой. Со встречи с Эдвардом прошло от силы полтора дня, а мне казалось, что я пребывала в напряжении уже год. Он не появлялся, но его незримое присутствие тяготило меня, он мерещился мне за каждым углом, в тени деревьев и за окном моей комнаты, которое теперь закрывалось плотно на задвижку, даже несмотря на то, что прошлой ночью Джаспер остался со мной до самого утра, не выпуская из рук и прижимая сильнее обычного. Я не возражала — мне было спокойнее. Сегодняшний вечер обещал быть спокойным, — вряд ли Эдвард сунется, пока рядом Чарли, — и я позволила себе немного расслабиться. Как была, в своем темно-зеленом платье «хорошего настроения», как называла его про себя, я налила себе чай, а Чарли захватила пиво и снова села на мягкий диван, закинув ноги на журнальный столик и откинувшись на спинку и едва слышно задевала струны укулеле, чтобы не мешать голосу комментатора. Так мы сидели уже пару часов, и под приглушенный теплый свет, тихое бормотание телевизора и теплого дерева в руках я начала уплывать в легкую дремоту, из которой меня вырвал звонок телефона и голос Чарли. — …уверены? Что за черт? Скоро буду, — недовольно ворчал он в трубку, надевая кобуру прямо на клетчатую рубашку. — Что случилось? — встрепенулась я, подскакивая с дивана. — Ты куда? — Кто-то поджег лодочные сараи на Северном шоссе, — он уже надевал форменную куртку. — Чертовы подростки — они там постоянно ошиваются. Скоро буду, — он махнул рукой и быстро скрылся на улице, а через пару минут я услышала сирены его машины. Слегка обеспокоенная, я несколько секунд прислушивалась к тишине, особенно пронзительной после полицейской сирены, и снова заняла свое место на диване. Решив дождаться Чарли в гостиной, машинально стала наигрывать заевшую в последние пару дней песню, слова которой я все пыталась вспомнить до конца: — Sha la la la la la My oh my Look like the boy too shy Ain't gonna kiss the girl Sha la la la la la Ain't that sad? Ain't it a shame? Too bad He gonna miss the girl Ну вот и вспомнила. Я продолжала наигрывать, лениво скользя глазами по оставленному включенным телевизору, пока не услышала звонок в дверь. Небось, кто-то из управления по поводу этого пожара. Я уже поняла, что стоило в городе случиться чему-то большему, чем сбежавшая собака, то все вставали на уши и суетились так, будто начинался потоп. Вздохнув и приглушив струны, подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял Эдвард, засунув руки в карманы куртки, и смотрел на меня из-под бровей, низко опустив голову. Я даже не успела испугаться или начать нервничать, все еще напевая в голове повторяющуюся песню. Наверное, только поэтому я как-то совершенно спокойно встретила его взгляд и устало опустила плечи. А может, просто устала все время бояться и переживать. Ни одна нервная система не выдержит столько стресса. — А, юноша бледный со взором горящим, — произнесла всплывшую в голове строку — все равно он ее прочтет в моих мыслях. — Ты что, караулил у дома, пока Чарли уедет? — он поднял голову, посмотрев с вызовом и немного виновато. — Господи, это ты устроил пожар? — осенило меня. — Ну пожаром это сложно назвать, — пожал плечами он, глянув по сторонам. — Так, небольшое задымление, совершенно безопасное, — я скептически подняла бровь и поморщила нос от прозвучавшей в его голосе нотки скромности. — Аммиак, нафталин, немного древесного угля… Чарли ничего не грозит, — он сделал шаг вперед, и я прикрыла дверь, загораживая узкий вход. — Нам надо поговорить, Белла. — А если я не хочу с тобой разговаривать? — нахмурилась, вытесняя все мысли, догадываясь по его взгляду, что он сейчас шарится в моей голове. — Не надо копаться в моих мыслях. Это невежливо, знаешь ли, — я не могла не думать ни о чем, поэтому представила, что сижу на единственной скамейке в стерильно-белой комнате и смотрю на совершенно бессмысленный Черный квадрат Малевича, висящий напротив меня и ярким пятном выделяющийся на фоне белоснежных стен. Если ему так нравилось читать мысли, вот и пусть пялится на это уныние вместе со мной. — Прости, ничего не могу с собой поделать, — с виноватой улыбкой произнес он. — Ты так долго была для меня недоступна, что теперь я не могу заглушить твой голос у себя в голове. — Ладно, говори так, — я кивнула на крыльцо, намекая, что в дом его не пущу. — Я слушаю. Легкое дуновение ветра, колыхнувшее мои волосы, ручка двери, выскользнувшая из моих пальцев, и вот на крыльце уже никого нет. Долю секунды я облегченно думала, что он все-таки ушел, но, обернувшись, увидела его сидящим на диване в напряженной застывшей позе, сложив руки на коленях. Возмущенно захлопнула дверь, жалея, что у меня в руках хрупкая гитарка, а не стальная бита, лежащая где-то наверху. Эдвард снова прочел мелькнувшие мысли и грустно усмехнулся, зная, что для него это не помеха. — У меня есть примерно двадцать минут, прежде чем сюда нагрянет Джаспер или Элис. Прошу просто послушать меня, — он поднял на меня свои грустные глаза под полуопущенными усталыми веками, словно ему стоило больших усилий выговаривать слова. — Пожалуйста. Я обошла его по широкой дуге и опустилась в кресло, где несколько минут назад сидел Чарли. Не выпуская из рук укулеле, едва прикрывающую мне живот и теперь служившую единственной хрупкой защитой, я в ожидании посмотрела на Эдварда, давая понять, что внимательно слушаю. — Я ничего не планировал. Иначе мне не дали бы и на порог зайти, — снова горькая усмешка. — Все само удачно совпало, я просто воспользовался ситуацией. — Ты вроде говорил, что у тебя мало времени. Может, сразу к делу? — я даже немного расслабилась. Эдвард вел себя вполне адекватно, не считая наглого проникновения в дом. Не угрожал и не орал. Он просто сидел на диване и смотрел себе под ноги, изредка поглядывая на меня. Такое я вполне способна была выдержать двадцать минут. — Ты права, — он сложил ладони вместе и несколько секунд смотрел на меня, пока я внутри усиленно буравила взглядом Черный квадрат. — Я скучал по тебе, Белла. Каждый день хотел вернуться, жалел о своих словах, а на следующий говорил себе, что нельзя, я обещал. Знаешь, все, что я наговорил тебе тогда — это ведь неправда. В глубине души я надеялся, что ты не поверишь мне, — он грустно усмехнулся и покачал головой. — Наверное, я даже не сильно старался лгать, — я нервно заерзала, не желая слушать эти байроновские дифирамбы, тем более предназначавшиеся явно не мне. — Поэтому мне только и оставалось, что винить себя за те слова, что я сказал, и вспоминать твои глаза, черты лица, голос и запах, и нашу поляну, где мы могли подолгу лежать и молчать в тишине, — он улыбался сам себе, а мне стало совсем неловко от его изливаний. Я словно тайком подглядывала, как двое влюбленных подростков томно вздыхали друг над другом, лежа на какой-то поляне. Не в силах больше это слушать, кашлянула и постучала пальцами по корпусу укулеле, надеясь, что Эдвард поймет. — Твой запах я не смог бы забыть никогда. Это было бы моим вечным проклятием, — он посмотрел прямо на меня, помолчав несколько секунд, за которые я так сильно сжала гриф, что струны больно впились в ладони. — И я должен был сразу понять, что ты не Белла, — он подался вперёд корпусом, тогда как я отшатнулась назад, откинувшись на спинку кресла. — Ты поразительно, просто невероятно на нее похожа. Но я очень хорошо знаю Беллу, мою Беллу, как она должна говорить, двигаться, улыбаться. И ты кто угодно, но только не она. Я начала двигаться чуть раньше, чем Эдвард, но он все равно был в разы быстрее и уже стоял передо мной, едва я успела заскочить за спинку кресла. От его спокойного тона не осталось и следа. — Мне надо было догадаться ещё с самого начала. В видениях Элис я заметил, что с тобой было что-то не так…но я как будто успокоился, — он смотрел куда-то мне за плечо и хмурился, опустив уголки губ, а потом грустно усмехнулся. Вообще все, что он делал, получалось с какой-то то ли грустью, то ли горькой печалью. — Наверное это был Джаспер. Если захочет, он может манипулировать эмоциями очень незаметно, даже от меня. Ну что ты молчишь? — чуть прикрикнул он. — Говорить собирался только ты, — все это очень напомнило мне первый разговор с Джаспером, разве что теперь мои мысли совсем уж нагло препарировали и смотрели на меня с укоризной учителя. — Значит, Джаспер тоже не сразу понял, — увидел промелькнувшее воспоминание Эдвард, а я поморщилась от полного отсутствия приватности в его обществе. И как его семья с ним живёт… — Они привыкли и научились думать не так громко, — тут же ответил на мой вопрос, который я не собиралась задавать и ответа мне в общем-то не требовалось. — Я даже не обратил внимания на запах и глаза… Думал, это из-за Джаспера не могу уловить твой собственный и из-за того, что он сделал с тобой, — я плохо понимала, что он имел ввиду, но удивлённо заметила, что он как будто обрадовался. А Эдвард снова отвечал на мои мысли — Да, ты права! Какое облегчение было узнать, что Белла и Джаспер не… вместе, — он смущённо замолчал. — Белла ему не очень нравилась, как и люди в целом, знаешь ли, — он угрюмо и в то же время оценивающе посмотрел на меня. — Не могу понять, что такого в тебе… — Так, все, — мне изрядно начало раздражать, что он так беспардонно лезет в мою голову и снова представила белую комнату и черный квадрат. — Не знаю, зачем ты вообще пришел. Но твоё навязчивое общество и меняющееся каждую секунду настроение мне слегка поднадоели. Прошу, уходи, — я старалась быть вежливой хотя бы на словах. Обошла его, все ещё держа укулеле перед собой, и села в самый дальний угол дивана под его пристальным взглядом. — Где Белла? Настоящая, — он остался стоять возле кресла. — Вот зачем я пришел. » Господи, до чего же долгая была прелюдия, чтобы задать такой простой вопрос…» — не успела остановить раздраженную мысль. — Что ты с ней сделала? — не дав мне возможности ответить и на первый, он сразу же требовательно задал следующий. — Ничего я с ней не делала, — возмущённо взглянула на него. — Если уж на то пошло, то все, что произошло, было из-за тебя. Так что не стоит винить других в своих действиях, — я не хотела говорить этого, но он так быстро переключился на обвинительный тон, что я почувствовала себя на допросе у прокурора — Все, что я сделал, было только для ее безопасности, — Эдварда скривило от моих слов, лицо приобрело такое скорбно-печальное выражение, что я снова подумала, что он сейчас заплачет, как типичный Байроновский страдалец. Его лицо снова поменялось, приобретая снисходительное выражение, словно я была ребенком, которому надо что-то объяснить. — Повторяй себе это почаще. Может, и станет правдой, — рявкнула со своего диванного угла, разозленная его высокомерием. Судя по всему, обвинять себя мог только он, остальным же выпала честь разубеждать и жалеть его. Он мгновенно навис надо мной, заставляя вжиматься в мягкую обивку. Я несколько раз моргнула, пытаясь совладать с такой быстротой. Эдвард зло всматривался в мое лицо потемневшими глазами, от вежливого юноши, каким он появился на пороге, не осталось и следа. — Ты ничего про меня не знаешь, — процедил сквозь зубы. — Где Белла? Что ты с ней сделала? Как обманула Чарли и остальных? Чего ты добиваешься? Ты какой-то злобный доппельгангер, проживающая чужие жизни? Это было уже слишком — все его агрессивные вопросы и безумные гипотезы. Но ещё более страшными были его глаза, в которых я выглядела каким-то монстром, которого надо устранить. Я дернулась в сторону, но он хлопнул ладонью по подлокотнику, отчего тот натужно скрипнул и мне пришлось опуститься на место. — Я не собираюсь разговаривать в таком тоне, — прозвучало не слишком уверенно, но я больше была занята удержанием в мыслях черного квадрата, так что не обратила на это внимание. — Я буду говорить так, как захочу, — он злобно буравил меня взглядом, рука на подлокотнике подрагивала, и я уже попрощалась с диваном, снова упустив свои мысли и размышляя, как мне объяснять это Чарли. В следующую секунду Эдвард закрыл глаза, выдохнул и убрал ладонь, открывая мне выход. — Я не хотел тебя пугать, прости, — нехотя выдавил он, хотя его глаза следили за мной, словно он смотрел в прицел винтовки и держал меня на мушке. — Просто мне надо знать, что с Беллой или я сойду с ума, — он сделал шаг назад и показал рукой, что не держит меня. Осторожно и медленно поднялась и не поворачиваясь спиной к нему, обогнула диван и встала позади, будто этот предмет мебели и хрупкая гитара, всё ещё находившаяся в моих руках, спасут от вампира. Эдвард опустился на подлокотник, засунув руки в карманы. Он снова был спокойным и даже доброжелательным на вид. — Прошу, скажи мне. Ты ее ведь не убила? Ты не похожа на убийцу, — мягко проговорил он. От такого предположения меня даже слегка замутило. И я, тщательно подбирая слова, и пытаясь удержать скачущие мысли проговорила: — Нет, не убила. Она живет своей жизнью и в безопасности. Это ведь то, чего ты хотел. — Что…кто это? — встрепенулся Эдвард, снова с интересом и требованием уставившись на меня. — Кто эта девочка и как она связана с Беллой? — Не лезь в мою голову! У Беллы своя жизнь. Без тебя, Эдвард. Ты ее сам оставил, чего теперь требуешь от меня? — Где Белла? Кто эта девочка? Отвечай! — он снова оказался около меня и схватил за руку, сжимая ее. Я попыталась вырваться, но сделала только больнее себе. Эдвард нахмурился и ослабил хватку, его пальцы прошлись по запястью и повернули его вверх. — Это след от укуса, — тихо проговорил он, поглаживая полукруглый шрам. — Такой же как…- он поднял глаза на меня, расширившиеся от понимания и ужаса. — Не может быть… — он всматривался в мои глаза, не отпуская руки, и мне казалось, что я чувствую, как он ковыряется у меня в мозгах. — Ты в ее теле! Я не знала, что он мог ухватить в моих мыслях, которые я загнала в самый дальний угол сознания до головной боли держа перед глазами черный квадрат и белые стены. Не думаю, что он прочитал много, но увиденного ему хватило, чтобы отшатнуться, оттолкнуть мою руку и тяжело сесть на диван. — Что ты такое? — в каком-то отчаянье поглядел на меня. — И что сделала с Беллой? С ее душой? — он словно сам не верил в свои слова. — Я уже все сказала. Белла жива, и я не могу ее тебе вернуть, — слегка обиженная на такую открытую неприязнь с его стороны, раздражённо повторила я. — То, что произошло, не моих рук дело и даже не моя воля, — похоже, он мне поверил, помолчал, размышляя несколько секунд и снова успокоился. — Тогда кто это сделал? — снова сдал кулаки и сцепил зубы. — Скажи, чтобы я мог спасти Беллу. И я смогу помочь тебе тоже вернуться на свое место. — Беллу не нужно спасать, — устало проговорила я, уже представляя, чем может обернуться его спасательная миссия. — Она живёт своей новой жизнью. А я не могу вернуться, мое место теперь здесь, — я наглухо закупорила все, что связано с моим появлением, боясь даже дышать в ту сторону. Последнее, чего я хотела, чтобы Эдвард узнал подробности моего появления и новую Беллу. — И моя жизнь теперь здесь. — Твоя жизнь? — скептически усмехнулся. — Это жизнь Беллы. Зачем она тебе? — я молчала, а он встал и прошёлся вдоль дивана, поглядывая на меня. — Из-за Джаспера? — спросил и замолчал, пытаясь проверить свою догадку в моих мыслях. — Ну конечно, он тебе нравится, — Эдвард остановился и прищурился, покачав словно разочарованно головой. — Ты влюблена в него. — Это не твое дело, — Эдвард полез совсем на запретную территорию, нисколько не смущаясь своего вторжения. — Такое не скрыть, даже в мыслях, я знаю, — продолжал уже с каким-то извращённым удовольствием он. — Я сказала, это не твое дело, — повысила голос. — Убирайся из моей головы. — У вас нет будущего, ты должна это понимать, — он не обратил ни малейшего внимания на мои слова, усмехнувшись сам себе. — У тебя есть планы на жизнь, колледж, работу. Не смотри так на меня, все эти мысли лежат у тебя на поверхности, — как-то совсем спокойно, словно в светской беседе, заговорил он. — А с Джаспером тебя ждёт только смерть. — Какой же ты лицемерный ханжа, — я задохнулась от его слов и у меня получилось только прошипеть ему в ответ. — Что-то говоришь мне про Джаспера, а сам привел в семью человека. — Не сравнивай, — вспылил он. — Я не желал Белле смерти, хотел, чтобы она прожила свою жизнь счастливо, и согласился быть ее частью столько, сколько получится. — Вот как? — я тоже вспылила. — А чего хотела Белла? — Ты Джасперу небезразлична. Но он не похож на меня, ни на кого из нас, — он сделал вид, что не услышал вопрос. Как удобно! Я даже не стала скрывать этой мысли, и увидела, как Эдвард стиснул зубы и поморщился. А потом отрывисто добавил. — Ему не нужен человек. Ему нужен вампир. Я слышал его мысли. И там тебя-человека нет, — он удовлетворённо посмотрел на меня, выдав эту фразу. — Вижу, он ещё не сказал тебе, что хочет обратить. Может, и не скажет, а просто сделает это. И тогда можешь забыть о всех своих планах на ближайшие десятилетия, или вообще навсегда. Джаспер очень далек от мира людей, он так до конца и не смог свыкнуться с нашим образом жизни. И вряд ли даст тебе то, что я был готов дать для Беллы — полноценное человеческое счастье, а не жизнь монстра, чья единственная цель — утолить жажду. Я ненавидела каждое слово, что вырывалось из его рта. Не то, чтоб это была неправда. По крайней мере то, что касалось меня. Я не могла не задумываться над этим вопросом, когда проводила столько времени с вампиром. Провести вечность с Джаспером было очень привлекательной перспективой, и выбор казался простым. Но это сопровождалось столькими условиями и ограничениями, что я пока предпочитала не задумываться над выбором, хотя и в глубине знала, что смогу отказаться от многого, почти от всего, ради него. Сам Джаспер тоже не поднимал напрямую этот вопрос. Нам было хорошо вместе, я чувствовала это. Или думала, что чувствовала. Мое отношение он знал, но я никогда ведь не спрашивала его, что хотел бы он. Я что-то говорила про колледж, и Джаспер соглашался со мной, но хотел ли он снова учиться и проводить так много времени среди людей? Так же, как Эдвард не спрашивал Беллу о ее желаниях, я не поинтересовалась интересами Джаспера — я поморщилась от такого сравнения, не желая быть такой как он. Он снисходительно и понимающе улыбался, удовлетворённый ходом моих мыслей. Я разозлилась на него и на себя, что он все прочитал, и снова села в белой комнате напротив черного квадрата. — Видишь, я прав, — довольно заключил он и встал с дивана, собираясь уходить. — Просто подумай над моими словами и возможно поймёшь, что эта новая жизнь не стоит, чтобы за нее цепляться. Ну, конечно. Зачем же ещё все это было, как не для того, чтобы избавиться от меня. Не из благородных побуждений он тут расписывал мои перспективы, пусть и весьма точно подмеченные. Я не хотела показывать ему, как сильно задели меня его слова. Они были правдой, пусть и вывернутой наизнанку. Я думала обо всем, что он говорил тут. И у меня были все основания полагать, что и про Джаспера он не солгал, лишь повернул в угоду себе и своим целям. И все равно это не отменяла их истинность, но Эдвард не должен был говорить мне эти слова, отняв возможность и право сказать их у Джаспера. Отчего оставил неприятный осадок и ощущение, что я испачкалась в чем-то едком и плохо пахнущем. — Я уже сказала, что не могу вернуться, — бросила зло ему вслед. — Так что ты зря тут распинался и тратил свое время. Эдвард резко развернулся и в секунду оказался возле меня, перехватывая гриф укулеле, которую я выставила перед собой, закрывая грудь как щитом. Он пугал меня своим видом и прекрасно это понимал, не пытаясь никак скрыть свою вампирскую суть, скаля зубы и таращась своими жуткими меняющими каждый раз цвет глазами, как у голодного питона. — Я не знаю, что ты такое, — прошептал он мне прямо в лицо. — Не могу даже представить, что за злобное существо могло завладеть чужим телом и спокойно притворяться Беллой. И как Джаспер мог не заметить. Но я это обязательно выясню. И лучше тебе к этому моменту найти способ вернуться. Или найду его я. — Пошел вон! — я смотрела на него, стараясь сдержать злые и обидные слезы, поджимая губы. Раздался сухой треск и громкое протяжное «дзинннннь». Я вздрогнула от хлестнувшей по руке струны, а Эдвард отступил на шаг, рассматривая свою руку, на которой остались куски грифа и ошмётки лака. — Кажется, я сломал твою укулеле, — мрачно изрёк очевидную вещь, отряхнул руку о свою куртку и печально усмехнулся, не глядя на меня. — Прости, не хотел, — я так и не поняла, была ли в его словах издёвка или он действительно сожалел. Через секунду я стояла одна посреди гостиной с деревянным обломками в руках и чувствовал, как по коже расползается жжение. На тыльной стороне ладони расцветала красная полоса, в нескольких местах кожа чуть лопнула и я, сморгнув неожиданно появившиеся слезы, увидела просачивающиеся тут и там небольшие капли крови. За окном послышался шум подъезжающей машины — приехал Чарли. Я быстро собрала с пола остатки грифа и поднялась в свою комнату, даже не включив свет и плотно закрыв дверь. Аккуратно положила укулеле на стол. Мне было жаль инструмент, пусть он и достался мне даром и выглядел не очень презентабельно. Я успела к нему прикипеть даже сильнее, чем к виуэле. Не раздеваясь, легла на кровать, неосторожно вытерев все капли крови своим любимым платьем, но уже не обращала на это внимание. Я лежала лицом в подушку и очень надеялась, что Джаспер появится позже, дав мне прийти в себя. Я даже не поняла, что уснула и очнулась на изнанке. Мне казалось, что ещё секунду назад я просто лежала и смотрела на болтающийся на ночнике ловец снов Джейка, который я перевесила, как только Сью сделала мне новый. Буквально одно моргание, и я уже была во сне. Я сразу поняла это, потому что лежала в шезлонге возле бассейна. Кругом было темно, и безлюдно. Неподвижные пальмы и садовые кипарисы черными тенями окружали двор, который при свете дня наверняка был бы уютным и красивым, но сейчас выглядел мрачным. Вода в бассейне была темной и неподвижной, и я побыстрее отошла от него, нерационально испугавшись, что из-под непрозрачной поверхности вылезет какое-нибудь чудовище. Я неуверенно огляделась, не зная, где нахожусь. Обычно я попадала в знакомые мне или Джульетте места. За спиной послышался неясный шепоток, и я оглянулась, думая, что вот наконец и пришла Джульетта. Но никого не было. Я всмотрелась в темноту, пытаясь разглядеть в тенях кустов что-нибудь. Снова тихий шепот на краю слуха. Он был одновременно позади и передо мной, словно деревья шелестели своими ветвями, хотя я не чувствовала ни единого дуновения ветра — полный штиль. На плечо опустились твердые когтистые лапы — ворон совсем незаметно уместился на своем месте. — Я поняла, возвращаемся, — я погладила его гладкие шелковистые перья и села на шезлонг. Зашелестели кусты, словно кто-то прошел сквозь них. Я оглянулась, но снова ничего не увидела, только непрекращающийся шорох, который словно доносился отовсюду и ужасно нервировал меня. Тишину и шебуршание прорезал громкий стук. Я встрепенулась и увидела в окне дома, к которому прилегал двор, знакомое лицо. Джульетта махала мне из окна, делая активные знаки подойти. Я оглянулась на кусты, в которых слышалось настойчивое шуршание, и быстро добежала до девочки. Она, не говоря ни слова, открыла окно и жестом поманила внутрь. Так же молча я залезла в дом и последовала за ней на второй этаж, пока не очутилась в просторной комнате, погруженной в темноту. Двуспальная кровать, большое напольное зеркало, куча разбросанной девчачьей одежды и стопки книг, уложенные на всех горизонтальных поверхностях. Я выхватила из многочисленных завалов квантовую физику, высшую математику, тригонометрию и естествознание с историей за шестой класс. До чего странное сочетание. Джульетта проследила за моим взглядом и шепотом проворчала: — Что? Я люблю точные науки. Это для тренировки мозга, чтоб совсем не завять в средней школе. — Ну по твоей школьной программе, которую я прохожу, и не скажешь, — протянула я, вспоминая, что в основном у нее там были гуманитарные предметы, дававшиеся мне очень легко. — Ты про Форкс? — сначала не поняла она. — Да, мне там пришлось подстраиваться под колледж на Аляске. Хорошо хоть тригонометрия осталась. — Не хорошо, — улыбнулась ей, словно мы были закадычными подругами, она улыбнулась мне в ответ. Мы молчали, просто смотря друг на друга, а я еще между делом исследовала комнату и саму Джульетту. Она заметно подросла, теперь ей на вид было лет двенадцать. Ребенком она уже не выглядела, в ней стали проступать первые женственные черты: выделяющиеся плавные линии скул, полукруглый, слегка удлиненный нос, большие карие глаза. И все это в сочетании нескладной и непропорциональной фигурой подростка, хотя уже было заметно, что у нее будут красивые длинные ноги и ладная фигура, просто пока это было скрыто за переходной угловатостью. Да, для нее мы не виделись, пожалуй, пару лет. — Почему ты не появлялась здесь? — задала свой главный вопрос, проводя взглядом по рабочему столу, заваленному тетрадями, учебниками и изрисованными листами. — Из-за них, — она кивнула в сторону окна. — Ты разве их не видела? Я выглянула на задний двор с бассейном, но ничего не заметила и вопросительно повернулась к ней. — Что там? — Не знаю, — она не подходила к окну. — И не хочу знать. Сюда они не заходят, и я могу быстро проснуться. А сейчас вот тебя увидела. — Я слышала какие-то шорохи и шепот. — Это все они, — закивала Джульетта. — Я думаю, они хотят забрать мое тело себе. Сейчас, покажу. Она подошла к столу, с опаской поглядывая в сторону окна и взяла в руки один из многочисленных скетчбуков. Пока она листала его, я успела заметить частые рисунки Эдварда в разных ракурсах, словно она вспоминала, какой образ его более точный, и поморщилась — даже тут его лицо мелькает, видеть его не могу. Джульетта увидела мою гримасу и смущенно улыбнулась, едва подняв уголки губ. — Это Эдвард, — она сказала это с легкой заминкой. — Ты его видела, не так ли? — Доводилось, — мрачно сказала я. — Мне он не понравился, прости. — Ничего, мне он сначала тоже показался нелюдимым. — Ну это мягко сказано… — Значит, он в Форксе? Как он? — в ее глазах зажегся знакомы огонек. Я немного помялась, жалея, что вообще развила эту тему, но Джульетта, на удивление, сама спохватилась. — Ладно, это потом. Вот, смотри, — она показала мне свои рисунки, шедшие после Эдварда. Сначала я ничего не могла разобрать — лишь неясные черные пятна и замысловатые клубки карандашных линий. Но с каждым рисунком они становились немного четче. В темных провалах вырисовывались неясные очертание и даже какие-то намеки на лица, искаженные и неестественные. — Что это такое? — я протянула руку к рисунку, но не решилась дотронуться — Ты их видела? — Сначала только тени, но с каждым разом они были все ближе, — Джульетта поскребла рисунок ногтем. — Я просто перестала засыпать днем, чтобы не попадать сюда. Но в последние несколько месяцев ночью тоже случается подобное. Один из них, — она указала на рисунок. — даже схватил меня однажды, но я так перепугалась, что сразу проснулась. Она показала руку, на которой бледнел неяркий след, будто кто-то сжал ее кожу совсем недавно. Я поежилась и снова выглянула в окно, для успокоения поглаживая перья ворона, который сидел довольно спокойно и чистил свои перья. Сплошная темнота и больше ничего. — А почему сюда они не проходят? — Мне сделали ловец снов, — тут же пояснила девочка. — Но он почему-то работает не так как твой. Я хотела птицу, — она нерешительно протянула руку и тоже погладила ворона, милостиво позволившего ей это действие. — Но мой создает просто безопасное пространство, из которого лучше не выходить. И еще мне сказали, что тут лучше не появляться. — Мне тоже советовали, — я кивнула ей. — Но это не в моих силах. Мне это место осточертело, если честно. — Тебе, наверное, лучше возвращаться, пока все тихо, — сообщила Джульетта. — Я могу проводить тебя до выхода и покараулить. Я кивнула и последовала за ней на первый этаж, где она осторожно открыла входную дверь и выглянула наружу. Через пару секунд обернулась и показала, что можно идти. Я прошла мимо нее на заднее крыльцо, сразу подмечая шезлонг, на котором я проснулась. До него было всего пару десятков метров. — Джульетта, — оглянулась на нее. — Ты как, вообще? — Я…почти свыклась, наверное, — покивала она, неуверенно улыбаясь. — Но некоторых вещей не хватает… и еще хочется поскорее закончить школу — надоело проходить то, что я знаю, — она помолчала немного и будто бы решилась. — Я знаю, что сейчас это невозможно, пока тут опасно. Но может быть чуть позже… — она протянула руку, почти касаясь меня, и я поборола желание отпрянуть. — Как думаешь…я могла бы увидеть Эдварда… ненадолго? — я сочувственно посмотрела на нее, испытывая нерациональное желание дать ей такую возможность и одновременно встряхнуть, чтобы опомнилась. — Мне просто нужно его увидеть еще раз… не знаю, как объяснить, чтобы ты поняла… — Я понимаю, — будь я на ее месте, тоже хотела бы увидеть Джаспера. — Хорошо, — она облегченно выдохнула и болезненно поморщилась. — Я знаю, что не нужна ему — он так сказал… — а я снова поборола желание рассказать правду о его словах. — Но увидеть его еще раз… — она задумалась на минуту. — Ты скажи ему, что я не держу зла и люблю его, пока помню. — Джульетта… — обреченно протянула я. — Да, знаю, ему это не нужно, но ты все равно скажи. И еще, что я живу так, как он и хотел, — через силу улыбнулась она. Я кивнула, решив, что, может быть, когда-нибудь я это и передам ему, если буду точно знать, что он не выкинет очередной свой фокус, от которого мне захочется забиться в угол и поплакать. — Тебе пора, — она махнула рукой. — Я здесь постою, — я спустилась на газон, когда меня настиг ее тихий оклик. — А как Чарли? С ним все в порядке? И Рене? Ты видела Рене? — Да, все отлично, — широко улыбнулась я. — Он замечательный. И Рене тоже. Немного легкомысленная и уж больно шумная, но мы с ней вроде бы поладили. Она тихо рассмеялась, согласно кивнув. Я посмотрела на нее еще раз, девочку с глазами куда более взрослыми и очень грустными. Я видела и понимала, как ее терзают сомнения, разрывающие ее между двумя жизнями. А тут еще я, зеркально отражающая прошлую ее, когда она была Беллой и постоянно напоминающая о тех, кого она не может увидеть. Мне хотелось сказать ей, что все идет правильно, все идет, как надо. — Джульетта, знаешь… — уже начала я, но она не смотрела на меня, устремив взгляд куда-то за мою спину. Я нахмурилась и обернулась, одновременно почувствовав острые когти ворона, забеспокоившегося на моем плече. Шорохов стало больше, они были повсюду, вокруг меня. Не теряя времени, практически побежала к шезлонгу, как что-то случилось с ровной темнотой. Она стала подвижной, переменчивой. То тут, то там мелькали неясные теневые блики, еще более темные, чем окружающая ночь, бесформенные силуэты. Я оглянулась на стоящую в дверях Джульетту, которая молча показывала мне поспешить. Ворон сорвался с плеча, каркая и кружа вокруг. До шезлонга оставалось несколько метров, и я почти облегченно выдохнула. Краем глаза заметила какое-то движение на гладкой поверхности воды в бассейне. Будто кто-то только что нырнул в него, но я не слышала и плеска. Мне не хотелось смотреть в ту сторону, но взгляд то и дело возвращался к темной воде. Я перешла на бег, преодолевая последние метры, как просто банально начала заваливаться абсолютно на ровной поверхности. Было ощущение, что мне подставили подножку. Холодная и какая-то вязкая вода накрыла меня с головой. Я едва успела вдохнуть, как уже погружалась вниз и через несколько секунд почувствовала ногами кафельное дно бассейна. Открыв глаза, я почти ничего не могла различить. Только плавные нити разметавшихся в воде волос и поднимающийся подол платья. Оттолкнулась ногами от дна, но всплывала слишком медленно, словно в киселе. На краю зрения мелькнула мутная тень, и я резко, хотя в этой странной субстанции движение все равно получилось медленным, оглянулась. Что-то двигалось на меня, непонятное, бесформенное, с рваными краями и теневыми отростками, как раковая опухоль. В панике выпустила последний воздух из легких и еще быстрее зашевелила руками, ногами и вообще всем телом. Через несколько секунд, показавшимися мне вечностью, я вынырнула на поверхность, жадно вдыхая. От меня расходились круги, порождая странные фигуры на воде, или это было что-то совсем другое. Я не стала раздумывать и быстрее поплыла к бортику, чувствуя усиливающееся колебание в бассейне. Через три гребка я уже могла ухватиться за гладкий кафель и подтянулась, опираясь животом и грудью, чтобы вылезти. Нежное поглаживание лодыжки, от которого у меня пошли ледяные мурашки и волосы встали дыбом, и сразу резкий рывок вниз, под воду. Я едва успела зацепиться пальцами за край кафельной плитки, слыша, как пронзительно кричит ворон над моей головой. Меня тянуло вниз, как на буксире, медленно и сильно. Я чувствовала щекочущие касания уже на голени и изо всех сил дернула ногой, даже не оборачиваясь. Я знала, что если обернусь и увижу то, что утягивает меня вниз, то мне просто не хватит духу держаться дальше, поэтому просто зажмурилась и тянулась всем телом вверх. Мою руку зажали в крепкий захват, и я вскрикнула, открыв глаза. Джульетта сидела на корточках и, опершись босыми ногами в мягкий газон, граничащий с кафельной плиткой бассейна, тянула меня на себя. Я чувствовала горячую пульсацию, бьющуюся между нами, от которой слегка мутнело в глазах. Я знала, что еще немного, и она проскользнет в мое тело, а я останусь здесь, но все равно держалась за нее, скрипя зубами и подтягиваясь по миллиметру. Хватка на щиколотке ослабла, как только ноги показались над водой, и я повалилась на тяжело дышавшую Джульетту. Меня окутало облако тепла, а потом пришла легкость. Меня больше ничего не тяготило и не держало. Я легко поднялась, не чувствуя холода от промокших волос и платья и вообще не ощущая никакого дискомфорта. Растерянно оглянувшись, не увидела Джульетты. Она словно испарилась. Точнее очнулась в моем теле. Тени по краям двора, собирающиеся между густой листвы деревьев и кустов, двигались и шептались, периодически выползая на газон и приближаясь к шезлонгам. Мне не хотелось ни о чем думать или что-то делать. Как будто все стало не важно. И я устало опустилась на шезлонг, лениво наблюдая, как тени подползают ближе. Я не знала, сколько я так просидела без единой мысли в голове. Ворон все еще летал надо мной, и только его карканье отгоняло надвигающуюся темноту, но вот он опустился на мое плечо, ероша оперение. Я заторможенно погладила его, вспоминая, как выбирала его перья и сплетала их вместе со Сью. Это было приятное воспоминание, и я за него зацепилась. Как по цепочке, я выхватывала все новые и новые фрагменты жизни, пока не дошла до Джаспера, который наверняка уже ждал меня. И мне так хотелось вернуться к нему. Я ведь должна, я пообещала, А вместо этого сижу и прохлаждаюсь… Протерев с силой глаза, поднялась и направилась в сторону дома, где была безопасная комната. Рано или поздно Джульетта появится здесь, и тогда я смогу вернуться. По крайней мере я в это верила. — Белла, ты куда? Я оглянулась на знакомый голос и увидела Джульетту. Ее фигура слега подрагивала и шла рябью, то приобретая женственный изгиб талии и бедер, то снова становясь угловатой. Волосы из золотистых переходили в шоколадные и обратно, а черты лица то разглаживались, то заострялись, словно она не могла решить, какая внешность ей больше нравится. Я завороженно смотрела на нее, не в силах оторвать взгляд от странных метаморфоз. — Ты вернулась? Я подумала, что ты… — Ну, я хотела, — виновато перебила меня. — Не навсегда, конечно. Но как-то… — она поморщилась, подбирая слова. — Совсем не то, как будто все не мое там, даже цвет постельного белья не нравится, — смущенно помолчала, продолжая сводить брови и слегка качать головой. А я про себя усмехнулась, радостно вспоминая, что Джаспер не так давно случайно порвал сиреневую простынь, и я с чистой совестью выкинула весь комплект и купила самый обычный цвета слоновой кости. Приятно снова было помнить и хотеть вернуться. — Тебе пора, кстати — Иди в дом, пока все спокойно, — я кивнула на снова взлетевшего ворона и проводила ее взглядом. — Мне пришлось выпить пару таблеток снотворного, чтобы заснуть, — обернулась она, неловко усмехаясь и взмахнув рукой. — Прости. Надеюсь, проснешься без проблем. Она оглядела двор и кусты живой изгороди, выглядевшей живой с шевелящимися тенями внутри, и побежала в дом. Я подождала, когда она скроется внутри, и поспешила к шезлонгу. Тени все еще клубились на расстоянии, шепча и бормоча на своем таинственном языке. Ворон с громким карканьем опустился на мое плечо, нетерпеливо переступая лапами. — Все, теперь точно домой, — пробормотала, поглаживая птицу, как вдруг она резко сорвалась с плеча, громко прошипев мне в ухо. Я обернулась, не сбавляя шаг, и наткнулась на темный нечеткий силуэт, очень отдаленно напоминающий человеческую фигуру. Он повис, едва касаясь земли в шаге от меня, а потом стремительно рванул вперед и протянул то, что было подобием руки в мою сторону. Я с криком отпрянула, задевая ногами свой шезлонг, заваливаясь назад и слыша неясный шепот в ушах: отдай, отдай, отдай. Перед лицом промелькнуло черное оперение, и с грохотом свалилась с кровати и в панике отползла, прибившись спиной к стене и спрятав лицо в согнутых коленях. Все было тихо, только за стенкой слышалось обычное похрапывание Чарли, и я постепенно приходила в себя, убеждаясь, что все закончилось. Тихо отворилась дверь. Я не успела испугаться, как прохладные руки опустились на меня и притянули к такому же прохладному телу. Джаспер невесомо погладил меня по голове. — Что он тебе сделал? — отрывисто прошептал у самого уха. — Ничего, — я только через пару секунд поняла, что его интересует Эдвард. — Это не он. — И это тоже не он? — он аккуратно поднял руку с красной полосой на коже и проследил за моим взглядом, метнувшимся к разломанной укулеле. — Надо было оторвать ему руки, — со злостью процедил он. — Вы что подрались? — устало хохотнула я, пытаясь прогнать мутную дымку в глазах от снотворного. — Неважно, — вздохнул он, зарываясь носом в волосы. — Что случилось? Элис сказала, что ты хотела побыть одна. Но я все равно присматривал за твоими эмоциями из дома, — он обхватил ладонями мое лицо и повернул к себе. — А потом засек… — он замолк на полуслове, всматриваясь в мои глаза, которыми я моргала чаще обычного. — Изабель… — Что? — я не понимала, почему он так странно, даже болезненно на меня смотрел. Вместо ответа он поднял меня на ноги подвел к зеркалу на двери шкафа. Включился свет, и я увидела свое отражение, бледное и испуганное. За моей спиной, словно страж, возвышался Джаспер, подойдя вплотную и убирая с лица тонкие пряди, аккуратно вкладывая их в общую копну на спине. — Посмотри на глаза, — прошептал, сжимая предплечья и притягивая к себе ближе. Сначала мне показалось, что лицо стало как будто несколько непропорциональным Я приблизила лицо к зеркалу и наконец увидела. Левый глаз был моего обычного цвета, зато с правого очень медленно сходил, словно растворялся в синем, темный карий оттенок, совсем как у Джульетты или прежней Беллы.